Добыча и охотники

      США, Штат Висконсин, весна 1994       * * *       Завершить Охоту Грохот решил в северном полушарии планеты. В джунглях он добыл неплохой набор черепов животных, но с уманами ему не везло. Поэтому напоследок он решил разведать густо населённую местность у каскада холодных озёр.       Странности начались сразу после посадки.       Грохот нацеливался на участок труднопроходимого леса, чтобы спрятать челнок и своим ходом добраться до ближайших охотничьих угодий, то есть города уманов. Но, выйдя наружу, обнаружил себя в светлом лиственном лесу, ничуть не похожем на выбранную с орбиты чащобу. Хуже того, некоторые объекты двоились в глазах, другие были видимы в инфракрасном диапазоне, но исчезали в оптическом. Пришлось повозиться с настройками фильтров маски, чтобы толком рассмотреть местность, включая какие-то уманские постройки на холмах вдали.       На возню с маской и поиск более надёжного укрытия для челнока ушло немало времени. Садился Грохот в сумерках, а направиться к жилищу уманов удалось уже в темноте. Впрочем, яутжу это не смущало, он готов был охотиться в любое время суток.       И не только он.       Существо, выступившее ему навстречу из темноты, заставило воина удивлённо отвесить жвала под маской. Нет, на других планетах он видел и гораздо более странных тварей. Эта была скроена вполне стандартно. Четыре короткие крепкие лапы несли приземистое мощное тело с длинным мускулистым хвостом. Горло, грудь и живот защищала крупная чешуя, остальное тело покрывала короткая, густая тёмная шерсть, из которой вдоль хребта торчали внушительные шипы. Башка с двумя парами рогов напоминала о бронеголове и аналогичных крупных травоядных. Однако широкие челюсти с выступающими клыками и крупные когти передних лап намекали на плотоядность.       В общем, ничего особенного. Вот только Грохот не в первый раз охотился на планете уманов, разбирался в местной фауне и был уверен, что здесь такого не водится. Яутжа заколебался было – охота на вымирающие виды запрещена, но рогато-клыкастый череп так и просился на трофейную стену, а если вид ранее неизвестный, информации обрадуются научники.       Зверь, тоже в сомнениях изучавший яутжу, раздувая шурокие ноздри, решился первым. Он взревел и бросился в атаку. Грохот с радостью отбросил лишние размышления, увернулся от летящей на него тонны агрессивного мяса, и разложил копьё.       Ему пришлось нелегко. Зверь, несмотря на массивное сложение, был ловок и подвижен. Шипы хорошо защищали его от атаки сверху, наконечник копья соскальзывал с грудных и брюшных пластин. Грохот успел получить удар хвостом в нагрудник и несколько глубоких борозд от когтей на бедре прежде чем изловчился вогнать копьё в бок животного сразу за левой передней лапой.       Выждав, когда оно перестанет дёргаться, и заодно убедившись, что собственные рёбра каким-то чудом уцелели, яутжа принялся отделять голову добычи. Столь редкостный трофей следовало препарировать со всей возможной аккуратностью.       ***       К этому моменту на ферме в холмах уже никто не спал. Тревожно топтались в загонах магловские овцы и лунные тельцы. Возбуждённо лаял, подпрыгивая, как мячик, маленький бело-рыжий пёсик с двумя хвостами, пока из окна в него не прилетели последовательно окрик, ковбойский сапог и Силенцио. Впрочем, он продолжал прыгать, беззвучно открывая пасть. Управляющий пакваджи вышел из своего домика, наложив на тетиву лука стрелу с каменным наконечником, и напряжённо вглядывался в темноту. В хозяйском доме Сэмуэль Уилкинс крепко обнял жену, чтобы удержать от излишне героических порывов.       - Кэти, утром. Мы проверим, что там произошло, утром, - твёрдо повторил он.       Кэтрин глубоко вздохнула и расслабилась, показывая, что вняла гласу рассудка.       - Сначала ревел ходаг, - прокомментировала она звуки, разбудившие ферму. – Охотятся они молча. Это был вызов сопернику или другому серьёзному хищнику. Потом ревело другое крупное существо. Потом…       Она запнулась, потому что последовавшие вопли раненого ходага и торжествующее рокочущее рычание победителя, сменившиеся полной тишиной, можно было интерпретировать только одним образом.       - Кто здесь способен заломать ходага? Гризли, вендиго? – Сэм опрокинулся обратно на кровать, утягивая за собой жену.       - Это был не гризли. Рёв совсем другой, - Кэтрин устроилась под боком у мужа. Она была магозоологом, и разбиралась в магической и немагической фауне Висконсина гораздо лучше этнографа Сэма. – Да и не будет гризли связываться с ходагом, даже молодым. Вендиго может… нет, не знаю. Сомневаюсь.       - Утром проверим. Это в двух-трёх километрах от нас, на юго-запад.       - Мне показалось, на юг.       - Запустим поисковое заклинание. Или Нооке скажет, ты же знаешь его чутьё.       - Знаю. Зелье сна без сновидений будешь?       - Обойдусь, - он не хотел рисковать, одурманивая себя, когда поблизости может бродить нечто опасное.       - Я тоже, - согласилась она и всё же заставила себя закрыть глза.       Но спали эту ночь все обитатели фермы неглубоко и тревожно.       * * *       - …Цезарь, радость моя, вас ведь никто не обидел? Пусть только попробуют.       Сэм фыркнул, наблюдая, как жена ласкает своего любимчика       Матёрый самец ходага - чуть меньше полутора метров в холке и чуть больше полутора тонн весом, способный без особого труда задрать хоть бизона, хоть гризли, - ластился к хозяйке, как котёнок, едва не сбивая её с ног. Три самки с потомством держались чуть поодаль. Они были пойманы взрослыми, и, хотя привыкли к людям, доверчивыми, как их вожак, выращенный Кэтрин с младенчества, так и не стали.       - Они встревожены, - задумчиво сообщила Кэтрин. – Что-то опасное близко.       - Пойдём, Кэти. Я не знаю силы, с которая была бы опасна для четырёх ходагов, охраняющих детёнышей. Если только дракон, но драконы не водятся в Северной Америке.       Когда люди и пакваджи скрылись из виду, ходаг заворчал и взрыл землю мощными когтями передних лап. Он не был ни в какой мере разумным, но безошибочно чуял опасность. А инстинкт требовал от него защищать свой клан, в том числе его слабых двуногих представителей.       - Молодой дикий самец ходага. Из тех, которых привлекает гарем Цезаря, - час спустя Кэтрин изучала обезглавленную тушу, пока пакваджи и некрупный рыжеватый койот обследовали истоптанную, залитую кровью поляну.       Койот подбежал к ней, чихнул, смешно потёр лапой нос – и встал на задние лапы, вытянулся, превращаясь в худощавого рыжеватого мужчину. Волшебница как всегда ощутила лёгкий укол зависти. Для Сэма превращаться было естественно, как ходить, а ей анимагия никак не давалась.       - Пахнет какой-то гадостью, да даже так чувствуется, - он снова чихнул. – То ли драконьим дерьмом, то ли крокодилом или ещё какой рептилией. Но точно не вендиго, не медведем, не троллем. Я такого раньше не нюхал.       - Его убило не животное. Смертельный удар был нанесён под левую переднюю лапу чем-то вроде копья. Потом отрезали голову, очень ловко, отделив вместе с ней часть позвоночника. Срез ровный, орудие было большое, вроде мачете, и очень острое.       - Думаешь, браконьеры? - почесал в затылке волшебник. – Зачем им череп и хребет? А вот когти и спинные шипы взяли бы. Порошок из них ниже качеством, чем из рогов, но тоже не дешёвый. Скорее, брали трофей, как у индейцев было принято брать скальпы.       - Высокий двуногий. Носит обувь. Кровь зелёная, - подошёл к супругам пакваджи, серокожий человечек меньше метра ростом, с длинным носом и большими ушами. В одной руке он держал лук, в другой ветку с листьями, на зелени которых можно было разглядеть подсохшие пятна другого оттенка зелёного.       - Опять ты первым нашёл след, Нооке! – засмеялся Сэм. Если жена завидовала его способностям к анимагии, то сам он безуспешно учился на следопыта. Но там, где не выручал чуткий нюх койота, человеку упорно не хватало внимания к мелочам.       - Нашёл, - флегматично кивнул пакваджи, жестом приглашая супругов за собой.       Один из следов в стороне от поляны, куда не успел добраться Сэм, был достаточно отчётливым, чтобы рассмотреть его во всех деталях. Волшебник присвистнул, наступив рядом с ним. Ступня неизвестного существа превосходила человеческую примерно так же, как она – узкую ногу пакваджи.       - Ранен в правое бедро, но шагает легко. Хорошо переносит боль и умеет ходить по лесу, - комментировал Нооке. – Голову ходага несёт на левом плече.       Волшебники переглянулись, синхронно достали палочки. Боевыми магами они не были, но Сэм многому научился у своих друзей-индейцев, в ряде культур доступ к сакральным знаниям можно было получить только через поединок. А Кэтрин привыкла защищаться от недружелюбных животных. Того, кто без разрешения охотился на их земле, следовало призвать к порядку.       - Идём за ним.       * * *       Грохот расположился на развилке ветвей толстого дерева, планируя отдохнуть до рассвета. Голову добычи он повесил в стороне, чтоб не донимали мухи, обработал раны на бедре. Удача первого дня охоты настроила его на благодушный лад, несмотря на все странности происходящего. Яутжа задремал, и проспал гораздо дольше, чем планировал.       Рефлексы бывалого охотника разбудили его, когда солнце уже взошло. Грохот не задумывался, какие именно звуки его потревожили. Он медленно, чтобы не выдать себя переливами маскировки, сменил позу и посмотрел вниз.       По его вчерашнему следу двигалась странная процессия из трёх существ. Первым шёл недомерок, которого Грохот сначала принял за детёныша умана. Но, присмотревшись, решил, что это либо уродец, либо какой-то новый вид. Существо было ростом в пол умана, но взрослых пропорций, с серой кожей, длинным носом и здоровенными ушами. В руках оно держало лук с наложенной на тетиву стрелой. Кажется, - Грохот хрюкнул, едва сдерживая смех, - с каменным наконечником. Именно недомерок читал след, ведя за собой пару уманов, самца и самку. Безоружных, не считать же оружием деревянные прутики у них в руках.       Самка и недомерок на трофеи не годились. Самец тоже не особо вдохновлял, так себе, средненький экземпляр. Но они упорно приближались, большие деревья стояли слишком редко, чтобы Грохот мог незамеченным уйти по ветвям, а драпать по земле от уманов было унизительно. Поэтому яутжа подождал, когда они окажутся под его деревом, отключил маскировку и с рёвом прыгнул вниз. Почти безоружные уманы должны были испугаться и сбежать.       Только они не сбежали.       Ушастый недомерок почти в упор выпустил стрелу, которую Грохот едва успел отбить наручными лезвиями, отпрыгнул в сторону и потянулся за следующей. Самец и самка взмахнули своими прутиками, из которых неожиданно вылетели лучи света. От одного охотник успел уклониться, но второй срезал ему несколько отростков гривы.       Это полностью меняло дело. Грохот зло рявкнул и атаковал уже всерьёз.       Уманы не собирались сдаваться, и яутжа неожиданно обнаружил, что сражается за свою жизнь. Пара разделилась, бойко передвигаясь по подлеску, лучи из палочек летели с самых неожиданных сторон. Грохот видел, как от попадания одного из них взорвался здоровенный старый пень, другой превратил молодое дерево в ледяную статую. Проверять, какой будет эффект на себе не хотелось, приходилось уворачиваться и от лучей, и от стрел. К тому же уманы тоже использовали какую-то маскировку – Грохот перестал видеть их в оптическом диапазоне, приходилось ориентироваться на тепловой контур и звук шагов.       Но всё же яутжа был гораздо более опытным и выносливым бойцом. Очередной рывок, вроде бы для уклонения, завершился рядом с самкой. Она взмахнула своим прутиком, но пальцы охотника уже сомкнулись на её руке выше запястья. Захрустели, ломаясь, тонкие кости, самка закричала. Грохот поймал выпавшую из её пальцев деревяшку и тоже сломал. Напоследок та осыпала его роем колючих искр, видимо, внутри действительно была какая-то электроника.       Войдя в раж, яутжа готов был свернуть ей шею, забыв про Кодекс. Но в этот момент ему на плечи прыгнул недомерок. Ударил каменным ножом, целясь в горло, лезвие соскользнуло по металлическому горжету, вонзилось в мышцы между плечом и шеей. Грохот возмущённо рявкнул, содрал с себя врага и изо всех сил швырнул о ствол ближайшего дерева. Недомерок ударился спиной и затылком, сполз на землю и затих.       Оставался только один противник. Уман понимал, что у него нет шансов в ближнем бою, но явно не хотел уходить далеко от места, где осталась скулящая самка. Грохот гонял его по подлеску, уклоняясь от световых лучей и выжидая момент.       Уман выдыхался, вот он споткнулся о корень. Грохот одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние, занося лезвие для решающего удара. Уман успел взмахнуть прутиком, лезвия превратились в пару змей и шлёпнулись на землю. К счастью, Грохот соображал не настолько быстро, чтобы впасть в ступор от этого невозможного явления. Он просто ударил, продолжая начатое движение.       Удара яутжевского кулака с металлической накладкой на тыльной стороне ладони хватило, чтобы сломать уману нос, челюсть, и выбить не меньше десятка зубов. Грохот остановился над телом добычи, переводя дыхание. Всё же этот самец заслужил украсить трофейную стену своим черепом, пусть даже повреждённым.       Победа далась Грохоту нелегко. Саднили пеньки гривы, вокруг раны от ножа недомерка распространялось онемение, сковывая движения плеча и шеи, похоже, лезвие было ещё и отравлено. Кровь обильно сочилась из глубокого, до рёбер, пореза на боку. Разнообразных ушибов и вовсе было не сосчитать. И всё же он победил. Яутжа торжествующе взревел, сообщая миру о своей победе.       И ему ответил не менее мощный рёв.       К месту боя тяжеловесной рысью приближался зверь, похожий на убитого вчера, но в полтора раза крупнее. Грохот выхватил из-за спины копьё и активировал плазмомёт. Жаль было портить такой роскошный трофей, но уманы изрядно потрепали охотника, так что он предпочёл подстраховаться.       Рогатый хищник был достойным противником. Он с равным мастерством использовал хвост, рога, когти и клыкастую пасть. Даже заряд плазмы в бок только разозлил его, а не напугал, и совершенно не умерил прыти. Грохот полностью сосредоточился на схватке, желая нанести последний удар именно копьём.       Поэтому он не заметил, как мужчина с кровавым месивом вместо нижней половины лица поднялся на четвереньки и бросил палочку женщине, прижимающей к животу искалеченную правую руку. Как женщина схватила её уцелевшей левой и сделала короткий взмах, сопровождая его непонятным выкриком.       Последним, что видел в своей жизни яутжа Грохот, была яркая вспышка. Для него серая, но существа, различающие весь спектр, назвали бы её изумрудной.       * * *       Ходаг поднял на рога и зашвырнул в кусты тело чужака, напавшего на его хозяйку.       - Цезарь, - осипшим голосом позвала Кэти, в девичестве леди Кэтрин Мортон из не слишком древнего и тёмного, но очень практичного британского рода. И согнулась в приступе рвоты, когда довольный собой зверь прогарцевал к ней. На левом боку ходага зияла здоровенная обугленная рана. Цезарь не обращал на неё внимания, у него был очень высокий болевой порог. А для волшебницы вонь горелого мяса оказалась последней каплей.       - Спасибо, Цезарь, - пару минут спустя она кое-как вытерла рот, погладила морду взволнованно фыркающего любимца и подняла вверх палочку Сэма. В небо ударил сноп красных искр, простейшее заклинание вызова авроров.       Ещё пол минуты, и она встала. Застонала, потревожив раненую руку, но рассиживаться было нельзя. Она потеряла уже много времени, а каждая лишняя минута могла стоить жизни её мужу и её другу.