Магниты

      Джиншик уже вполне себе задолбался. И сейчас в зале и по жизни в целом. Тренировки, занятия, репетиции, снова тренировки. Чем ближе становился дебют, тем больше было работы, забот и нервотрепки. Он уже скучал по тому месяцу в Лос-Анджелесе… и ведь тогда расписание показалось ему безумным. Ха, наивный. Тогда, пусть они и были страшно заняты, но было как-то легче. Сейчас все на нервах, особенно Сумин. Он в последнее время почти постоянно пропадал в студии, и больше всего Джиншика бесило то, что он не понимал, почему.       Джиншик поставил штангу на место и решил, что на сегодня хватит. Глянул на время - почти десять вечера. Нет, не будет звонить. Он сходил в душ, переоделся, сложил вещи в рюкзак и только потом заметил пропущенный звонок. Но это звонил Джунмин.       – Ты что-то хотел? - спросил Джиншик, перезвонив ему.       – В общежитие идешь?       – Да, скоро буду.       – Рамена захвати по дороге, Минджэ опять все съел, - проворчал Джунмин. - Сумин с тобой?       Джиншик поджал губы.       – Нет. Он еще не вернулся, что ли?       – Если бы вернулся, я бы не спрашивал, - ответил Джунмин и бросил трубку.       Джиншик сунул телефон в карман и вышел. Нет, он не будет ему звонить.       Еще через квартал, когда в поле зрения показался магазинчик, Джиншик передумал. Сумин долго не брал трубку, и по тому, как он замычал в ответ вместо привычного “алло”, Джиншик понял, что тот спал.       – Ты еще в студии?       – Да… уснул случайно.       – Я догадался, - вздохнул Джиншик. - Тебе что взять поесть?       – Как обычно.       – Угу… езжай домой, ладно?       – Хорошо, мам, - усмехнулся Сумин и отключился.       Быстро забежать в магазин и купить все, что надо, у Джиншика не вышло. Сначала он задержался перед полками с раменом, вспоминая, кто из парней какой любит. Завернул за колой. Потом взял сундэ для Сумина, но понял, что надо взять что-нибудь и остальным, чтобы не ворчали, и набрал еще токпокки. В конце захватил чипсов и отстоял в очереди не меньше пятнадцати минут. Так что, когда Джиншик наконец добрался до общежития, Сумин уже был там.       – Привет! - помахал он рукой с другой стороны гостиной, улыбнулся и убежал в сторону ванной комнаты.       Джиншик ничего не мог поделать, как улыбнуться в ответ, хоть Сумин его уже не видел.       – Ты полмагазина скупил? - спросил подошедший к нему Джунмин, хмурясь. - А, ладно, они все голодные, так что съедят и не заметят, - он забрал из рук Джиншика пакеты и ушел в сторону кухни, откуда слышался смех Ечана. Видимо Хёну, как обычно, рассказывает какие-то анекдоты.       Джиншик покачал головой, переобулся в домашние тапочки и побрел в сторону другой ванной, чтобы бросить грязные вещи в машинку, а потом умыться и завалиться спать. Есть не особо хотелось, слушать анекдоты тоже. Настроение было какое-то паршивое, он устал, а ко всему прочему его просто выводило из себя то, что Сумин его… избегает.       Осознание пришло так внезапно, что Джиншик застыл с пачкой порошка в руке на добрых полминуты. А ведь действительно, он его избегает. На групповых репетициях Сумин в минуты отдыха почти постоянно ковыряется в телефоне, а потом убегает в студию и возвращается поздно вечером. То у него учёба, то переписать что-то надо, то ещё какие-то дела. Джиншик уже даже не помнил, когда они в последний раз проводили время вместе… А он сам был слишком занят своими переживаниями, чтобы заметить это раньше. В Лос-Анджелесе все было хорошо, хоть Сумин и ворчал, что “круто было бы пожить вместе, но и тут не повезло”.       После возвращения, казалось, все оставалось по-старому, пока спустя несколько месяцев Сумин ни с того ни с сего спросил:       – Как думаешь, что Минджэ имел в виду?       Джиншик хорошо помнил, что этот вопрос поставил его в тупик, потому что Минджэ говорил очень много всякого.       – О чем ты?       – Когда мы разрисовывали футболки. Он сказал, что у нас с тобой свой мир.       – А, ты об этом. Ну он прав, мы ведь друзья.       – Ну да.       На этом разговор закончился, но, кажется, именно с тех пор Сумин стал вести себя странно.       Джиншик не считал свой ответ каким-то неправильным. Они были и будут друзьями, и он не собирался ничего менять. Его чувства - это его проблемы и больше ничьи. Он положил порошок на место, и ушёл, так и не запустив стирку. Завтра постирает, сейчас лучше просто лечь спать.       Утро не оказалось мудренее вечера, мысли вернулись сразу же, как он проснулся, и обещали отравить день. А жаль, ведь это был выходной.       Единственной радостью было то, что Джиншик встал относительно рано и в общежитии еще было тихо. Он отправился на кухню с твёрдым намерением поесть и надеялся, что там никого не будет. Надежда не оправдалась - за столом с чашкой сидел Сумин и сонно щурился.       – Доброе утро, - пробормотал он и зевнул.       – Доброе. Ты почему так рано?       – Плохо спал, - пожал плечами Сумин и уставился в чашку. - А ты почему не ужинал вчера?       – Устал, не хотелось.       – Ясно.       Пока Джиншик готовил себе завтрак - хотя это было слишком громкое название, он всего лишь набрал риса из рисоварки и откопал в холодильнике какие-то закуски - Сумин молчал. Может, он вообще уснул, кто знает, Джиншик стоял спиной и не смотрел на него.       – Какие планы на сегодня? - внезапно спросил Сумин. Понятно, не уснул.       – Не знаю, не думал ещё. А у тебя? - Джиншик задал встречный вопрос, догадываясь, что услышит сейчас что-то вроде "мне нужно в студию". Но не угадал.       – Давай что-нибудь посмотрим?       Джиншик перестал ковырять рис в тарелке и обернулся к другу.       – У тебя разве нет срочных дел? - вырвалось у него резче, чем он хотел.       Сумин посмотрел на него в упор, потом встал, подошел и обнял.       – Сегодня мое срочное дело - посмотреть с тобой фильм.       Джиншик не нашел, что ответить, поэтому промолчал. Сумин положил ему голову на плечо и вздохнул.       – Так, пельмени, а ну разойдитесь, сейчас дети придут, - раздался от двери голос Минджэ. Он прошаркал своими тапочками к холодильнику и начал греметь там какими-то банками.       Сумин хмыкнул, забрал тарелку с рисом и вернулся за стол, поставив ее рядом со своей чашкой. Теперь будет очень странно выглядеть, если Джиншик её передвинет и сядет в другом месте. Не то чтобы он не хотел сидеть с Сумином, как раз наоборот, очень хотел. В этом и была проблема.       Джиншик ничего не хотел так сильно, как быть рядом с ним. Петь, танцевать, есть, смеяться, пусть даже просто молчать - это уже было не так важно. Поначалу его это не беспокоило, они ведь были лучшими друзьями. Но в какой-то момент Джиншик осознал, что ему холодно, когда Сумина нет рядом. Понял, что узел в животе не из-за преддебютного волнения и груза ответственности. А когда он обнаружил, что, где бы они ни находились, его взгляд всегда ищет Сумина… Джиншик наконец все понял.       Он, как последний дурак, влюбился в своего лучшего друга. А этого делать было нельзя.       До поездки в Америку Джиншик ещё верил, что это пройдёт. Он даже пытался отдалиться и искренне порадовался, когда оказалось, что будет жить с Минджэ. Но это не помогло. Сумин все равно был рядом, а попытка Джиншика отдалиться закончилась провалом спустя минут пятнадцать. Если бы он решил написать Сумину письмо с признанием, то написал бы, что быть с ним все равно, что дышать - просто, привычно, но жизненно необходимо.       А потом у него это отобрали. Никто иной, как сам Сумин. Они стали видеться все реже, хотя, казалось бы, это было сложно с учетом их вечных групповых тренировок. Но Сумин вечно сбегал из общежития, так что Джиншик делал то же самое, пытаясь внушить самому себе, что еще хоть что-то держит под контролем.       И вот теперь ни с того ни с сего Сумин заявляет про фильм. Как он должен на это реагировать? Будь его воля, Джиншик встряхнул бы его пару раз, а потом поцеловал бы так, что самому Сумину перестанет хватать воздуха. Но он не мог этого сделать. Мог только стоять и смотреть в пол.       – Чаги?.. - голос Сумина был непривычно тихим. Джиншик вскинул голову и посмотрел на него. Сумин криво улыбнулся и продолжил: - Сядь и поешь. Пожалуйста.       Тут сзади раздался лязг, и Джиншик вспомнил, что они вообще-то не одни здесь. Он обернулся и поймал виноватый взгляд Минджэ. Потом до него дошло, что сейчас придут остальные, и пора бы заканчивать вести себя как трагический герой. Так что он выдавил самую искреннюю улыбку, на которую был способен, взял контейнеры с закусками и сел возле Сумина.       "Детьми", о которых говорил Минджэ, оказался один Чонхун. Он пришел спустя пару минут и, зевая, уселся за стол. Джиншик молча жевал свой завтрак, Минджэ продолжал с чем-то возиться, Сумин тоже молчал и крутил в руках полупустую чашку с чаем. Он продолжил это делать и тогда, когда Джиншик, доев, встал из-за стола и вымыл свою тарелку. Вероятно, он все еще это делал, когда Джиншик ушел в их с Минджэ комнату и повалился на кровать лицом в подушку.       Джиншик уже почти задремал, когда услышал звук открывающейся двери и шаги. И ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что это Сумин. Он просто знал.       Сумин сел на край кровати и легонько погладил его по спине.       – Спишь?       – Нет.       – Я соскучился…       – Неужели? - буркнул Джиншик. - Есть хорошее лекарство от этого. Называется “почаще бывать дома”.       Он услышал, как Сумин выдохнул, и уже собирался быстро перевести все в шутку, но следом раздалось:       – Ты чуть позже все узнаешь, чаги, потерпи немного…       Что ж, хорошо, он подождет. Джиншик прекрасно знал, что его друг не из тех, кто говорит или обещает что-то просто так. Тем более ему.       Джиншик наконец оторвал лицо от подушки, развернулся и сел. Сумин смотрел на него как-то странно и барабанил пальцами по крышке ноутбука, который лежал на его коленях.       – Так что будем смотреть? - спросил Джиншик и придвинулся ближе. Он не понимал, в чем причина странного поведения друга, но не стал допытываться. Однако понял, что не хочет видеть Сумина таким подавленным. Так что нужно спрятать обиду куда подальше и постараться его развеселить, чтобы хоть на сегодня все стало как раньше.       – Если честно, мне все равно, - Сумин пожал плечами и поднял крышку ноутбука. - Выбирай ты, - с этими словами он передал ноутбук Джиншику, сам перелез к стене и добавил: - Если я вдруг усну, разбудишь?       – Так поспи, если устал.       – Я хочу спать, но… не хочу, понимаешь? Не сегодня.       Джиншик кивнул, хоть ничего и не понял. Что не дает Сумину покоя? Он раньше не жаловался на сон, а до того же дебюта все равно было еще достаточно далеко, чтобы так переживать из-за этого. Вряд ли это семейные проблемы или недопонимания с кем-то из остальных парней, об этом Сумин бы точно рассказал. Единственное, о чем он рассказывает не сразу - это рабочие проекты. Так что, скорее всего, в этом все дело. Джиншика немного успокоила эта мысль, значит, дело не в нем.       Он приподнял подушку и уселся поудобнее. Сумин попытался принять такое же положение, но они вдвоем плоховато умещались на достаточно узкой кровати, поэтому он улегся на бок. Но даже так между ними почти не оставалось свободного места. Правда, оно было с другой стороны кровати, но Джиншик не собирался двигаться. Из вредности, конечно же.       Джиншик открыл вкладку со стриминговым сервисом и щелкнул по первому же попавшемуся на глаза фильму. И только потом понял, что это не фильм, а сериал. Ладно, так даже лучше. Первая половина серии его особо не впечатлила, но под конец все-таки заинтересовала, так что он сразу же переключил на следующую серию. Сумин под боком изредка вставлял какие-то комментарии и ворчал на клише. А еще его голова уже давно лежала у Джиншика на плече, но он не жаловался.       К середине второй серии Сумин зашевелился, немного передвинулся и взял его за руку. Просто и обыденно, как он всегда делал. Джиншик повернулся к нему и только потом понял, что не надо было так реагировать.       – Люблю тебя, - сказал Сумин и сонно улыбнулся.       Джиншик вздохнул и отвернулся.       – И я тебя.       Очередное напоминание о том, что они слишком разные смыслы вкладывают в свои “люблю”, он в этом не сомневался. Сумин просто это делал - обнимал, держал за руку, напоминал о том, что любит. У него все выходило так, будто он даже не задумывается о том, что делает. У Сумина все просто, потому что это ничего не значит.       А у Джиншика все было очень далеко от “просто”. Долго не смотри, слишком близко не садись, эту шутку не говори, она с подтекстом. Он постоянно просчитывал, насколько странно будет выглядеть то, что он собирается сделать или сказать. Джиншику уже казалось, будто он за всю жизнь столько не думал, сколько за последние несколько месяцев.       Джиншик попытался вернуться к просмотру сериала, но не понял, о чем говорят герои. Слишком задумался и не обращал внимания на экран. Ладно, плевать, не будет же он перематывать.       Сумин вскоре уснул, как он и предупреждал. Но Джиншик не стал его будить. Он отложил ноутбук, осторожно встал и, укрыв друга покрывалом, ушел. Куда-нибудь подальше, пока не наделал какой-нибудь херни.