Однажды в Смоленске

      Жан зашёл в свою комнату. Барановский предсказуемо лежал на его кровати. Положив под голову подушку, Сергей смотрел в потолок. Глаза были отупевшие и ничего, даже грусти или горечи сожаления, не выражали.       Заслышав скрип двери и шум шагов, Сережа повернулся к Жану. Черная подводка на глазах молодого рокера была слишком яркой по мнению доктора Дешама. Дед Слава в таких случаях ни преминул бы отпустить комментарий, сопроводив его подзатыльником, но Жан оставил мнение при себе. «Пусть каждый самовыражается как хочет, лишь бы договор не нарушал», — думал маркиз, нащупывая в кармане листок с нотами. — Жан Иванович, я вот книжку вашу читаю.       Барановский быстро схватил со стола учебник по анатомии и перелистнул несколько страниц. — И давно ты выучил французский?       Жан узнал свою книгу, изданную во Франции. Сережа присмотрелся к незнакомым словам и озадаченно потер нос. А потом отбросил книгу в сторону.       Жан цыкнул, глядя на такое варварское обращение с его вещами. — Что-то я спать не могу, только зеваю, — сказал Сергей и в подтверждение своих слов зевнул и лениво потянулся, распрямляя затёкшие руки. — Увы, ты не одинок. Обычно мы не спим, потому что восстанавливаем энергию и все потребности едой.       Жан не стал говорить, что в отличие от человека у нежити есть только жажда крови, остальное со временем отходит на второй план и не доставляет беспокойств. Чем проще организм, тем живучее он оказывается. Пей кровь и будет тебе бессмертие во веки веков. Эмоции были лишь отголосками прежней жизни, постепенно кровососы становились бесчувственными истуканами, забывая о том, как быть людьми.       Барановский был молод, его человеческий багаж был не слишком большим, к тому же употребление наркотических веществ изрядно потрепали его мозг и негативно воздействали на нервную систему ещё при жизни. Это могло сыграть с ним злую шутку. Переход в состояние вампира мог пройти намного быстрее и в каком-то смысле легче. Сережа даже и не понял бы, что с ним что-то происходит. И это отупение, которое он довольно часто испытывал раньше, стало бы его постоянным спутником.       Дешам предвидел такую ситуацию и поэтому не собирался никого и никогда больше обращать. Хватило и Ольги Анваровны, которая, утратив свою способность любить, возненавидела Жана и стала винить его во всех грехах. — Так и одуреешь без сна, в голове все крутится, — с грустью произнес молодой вампир, — А пиво пить можно? А то дед Слава сказал, что человеческую еду лучше не есть. — Пей на здоровье. Но только предупреждаю, алкоголь не действует на вампиров. Так что напиться и забыться тоже не выйдет, — без тени сочувствия ответил Дешам.       Барановский тоскливо посмотрел на Жана. — Жан Иванович, как там Оля? — За нее не беспокойся. У Ольги Анваровны все хорошо. Пришла с работы, отдыхает. Обычный вечер.       Жан поправил книги на этажерке, смахнул пыль на тумбочке. И стал поливать цветок. Новый хозяин комнаты явно не собирался этого делать, а Жану надо было занять руки, чтобы не сидеть без дела. Да и спокойно смотреть на то, как из места покоя и отдыха комната превращается в грязную ночлежку, было невозможно. — Вы боитесь, что я ее укушу, — тихо проговорил Сережа, — Ольга теперь человек, а я вампир. Я понимаю. Но так даже лучше. Я хотя бы знаю, что она живая и на свободе, а не в той тюрьме. — Ты скоро научишься себя контролировать. Главное не давай себе проголодаться. Дед поможет, ты его слушай, — проклиная себя за эти слова, сказал Жан.       Вампир может слететь с катушек, если не утолит свою жажду. И тогда он не остановится до тех пор, пока не наполнит себя кровью живого существа. Жан сам должен был держать в узде своего обращённого. И скорее всего Дешам так и поступил бы, но не тогда, когда Ольга снова стала человеком. Графиня Воронцова и маркиз Дешам могли заново пережить самое прекрасное время их отношений. Способность любить вернулась к графине, к добру или к худу. И Жан не собирался тратить это драгоценное время на воспитание Барановского.       Но объяснить себе, что он поступает правильно, оставляя Серёжу Кривичу, и вся ответственность за это глупое обращение лежит исключительно на Ольге, Жан не мог. Поэтому чувствовал себя отвратительно и обвинял в эгоизме. — А потом это чувство, ну жажда крови, пройдет? — с надеждой спросил Сергей. — Боюсь тебя огорчить, но теперь это с тобой навсегда, — честно ответил Жан, — Выход один, постоянно пить кровь живых людей. Ты так устроен, и если будешь изводить себя голодом, то просто не сможешь собой управлять. Набросишься на первого встречного. А это опасно. Так что пиво не поможет. Лучше скажи деду, он тебе даст поесть.       Жан оставил ноты Барановскому и поспешил к Ольге. В Смоленске больше не было договора между вампирами и людьми. Гибель Усачёва была весьма убедительной демонстрацией. Теперь всем на своей шкуре придется попробовать жить без закона. И в том, что простые люди пострадают первыми, сомневаться не приходилось.       Подходя к дому, Жан почувствовал чужое присутствие. Захар дежурил рядом с особняком. — Жан Иванович, у вас гости. Ольга Анваровна сказала, что это ее знакомый, — произнес парень, выходя из укрытия, где удачно маскировался.       Жан отметил, что для человеческого глаза все было идеально, но вампиры с лёгкостью видели в темноте. От тех гостей, которые действительно могли угрожать обитателям этого особняка, полиция помогала мало. Но все же маркиз был благодарен за то, что они хотя бы 0пытались что-то сделать. — Спасибо, Захар, — поблагодарил Жан, гадая, кто бы мог заглянуть вечером на огонек к Ольге Анваровне. — Вам спасибо! Андрей Петрович сегодня еле живой был. А от вас вернулся как новенький. — Мм… на перевязки ещё придется походить. И вообще больничный не помешает, — ответил Дешам. — Да кто же у нас с такими пустяками больничные берет? Прошло навылет, да? — продолжал радоваться хорошему исходу дела Захар, — А мы думали, ему в печень попало, крови уж больно много было.       Жан вспомнил, как Андрей открыл глаза. Как отчаянно посмотрел на Аннушку и на Кривича. Усачёв понял, что с ним произошло, и смирился с этим новым способом существования. Жизнь Андрея Петровича была кончена. — Кровь мы ему перелили, — какая-то правда в этом была, поэтому голос Дешама прозвучал искренне, –Так что отдохнуть надо обязательно, — повторил Жан.       Аннушка осталась с Андреем в своей комнате, и Жан не стал нарушать их уединение. После его переезда к Ольге вампиров только прибавилось. Женя, Сережа, Аннушка с Андреем. Кривич стал возглавлять семью из пяти вампиров. Жан был самым сильным из всех. Двести с лишним лет позволяли ему жить отдельно, создать свой собственный клан. Наверное графиня была бы счастлива видеть его главой семьи. Жан представил себя эдаким императором Наполеоном и усмехнулся. Его дело было лечить больных. А руководить, это к дедуле. У каждого свой талант.       Оставив Захара дежурить, маркиз вошёл в дом и узнал в их госте Влада. Ольга в красивом платье с вышитым воротником сидела на диване. В руках у нее был чай. Влад пил из бокала кровь. Ольга Анваровна принимала гостя с изяществом и манерами благородной дамы. Влад наверно и сам не заметил, как уже начал улыбаться хозяйке дома и оказывать ей знаки внимания. Мужчины появлялись вокруг графини как мотыльки, слетавшиеся на пламя свечи.       Милая сцена растравила душу Жана. Ольга словно не чувствовала никакой опасности. А вот у доктора Дешама все ещё стоял в глазах умирающий Усачёв. — Не помню, чтобы я тебя сюда приглашал, — огрызнулся Жан, грозно глядя на Влада, — У нас тут из-за вас и так милиция дежурит. — Жан Иванович, я узнал этот адрес от Сергея. Раньше он здесь жил.       Жан застонал про себя. Кажется его выгоняли из собственного дома. Как быстро питомец Ольги получил права не только на графиню, но и на ее имущество. — И раньше, и всегда здесь жили мы с Ольгой Анваровной. А Барановский временно гостил здесь, когда еще был человеком, — подчеркнул Дешам.       Ревность Жана, хоть и запоздалая, была по душе графине Воронцовой. Ольга не скрывала довольной улыбки. — Извините, я не хотел вас обидеть, — Влад не то, чтобы побаивался Жана, но посмотрел на него явно с опаской, — Я слышал, что напали на Андрея Петровича. — Напали и убили. Ваших рук дело? — отрывисто произнес Жан Иванович. — Это наверно француз, — объяснил Влад, — Он неуправляемый. — Француз? О ком ты говоришь? — Граф де Монбрен.       Жан сел в кресло и закинул ногу на ногу. Ольга вопросительно посмотрела на Жана, но тот не обращая на нее внимания, продолжал говорить с Владом. Графиня заметила, как нервно звучит голос маркиза. Надо было непременно выяснить, откуда маркиз Дешам знает этого графа. В том, что они знакомы, Ольга Анваровна уже не сомневалась. — Его Борис обратил? — спросил Жан. — Да, как и всех нас. Ну и ещё у декабриста Нарышкина большая семья. Он тоже всех своих обратил, с женами. — Они тоже в Смоленске? — Нет, остались на Урале. Принципиально не вмешиваются в чужие дела и ни с кем не враждуют. — Заговорщики и сидят тихо. Никогда не поверю, — отозвалась Ольга Анваровна. — Но хотя бы Смоленск им не нужен. И на том спасибо, — выразил свое мнение Жан, — Нам и Бориса Феликсовича хватит за глаза. Влад, а ты не знаешь, чего он хочет? Мила все равно мертва. — А это уже не важно. Борису надо восстановить свою репутацию. И мне он не доверяет. Спасибо Святославу Вернидубовичу, что не гонит меня из Смоленска.       Влад помолчал. — Жан Иванович, вы не посоветуете, где можно комнату снять? Чтобы потише и соседи хорошие. — Лучше отдельный дом или квартиру. Соседи заметят странности. Ты же не будешь их все время прикусывать?       Влад пожал плечами, явно не считая это чем-то ужасным. Жан вздохнул. Находясь в подручных у Бориса и постоянно общаясь с Агатой, парень вряд ли мог научиться уважать чужие жизни. — Пока и комнаты хватит, — сказал Влад, очевидно испытывая недостаток в деньгах. — Уже ночь на дворе, оставайся до утра у нас. А там придумаем что-нибудь с жильем. — Ух ты, спасибо, Жан Иванович! — обрадовался Влад. — Надоело слоняться как неприкаянный. Я поэтому и от Бориса не уходил так долго. Некуда идти было. Вам с семьёй повезло. — Честно говоря, я не просил, чтобы меня сделали вампиром. Я жертва старика из ополчения. Убит в 1812 году под Смоленском. — Ого, как вы долго здесь обитаете. Трудно, небось, вдали от родины. — Ко всему привыкаешь. И потом я давно полюбил эту землю и этих людей. Мы связаны неразрывно. Я врач, лечу смолян уже два века. Хотя так своим и не стал, — посетовал доктор Дешам, — Сразу видят, что я француз. Жаль, что местный народ до сих пор настороженно относится к иноверцам. А ведь можно было бы поучиться и заимствовать что-то хорошее. — Так возглавьте свою партию. Станьте лидером, боритесь с невежеством, — разгорячился Влад, — Возможно будут трудности, но вы же привыкли голодать, без крови сразу не умрете.       Жан посмотрел совсем печально. — Может и привык, но мне это совсем не нравится, — вежливо ответил доктор Дешам, — Да и дедуля был бы против.       Ольга засмеялась. — Да, Жан верный рыцарь старика.       Предоставив Владу диван в своем кабинете на втором этаже, Жан остался с Ольгой внизу. — Ну и что прикажешь с ним делать? Дед ему не доверяет. Видишь, он даже не может один вернуться на Урал. Борис для него как якорь, как… — Как Кривич для тебя, — проговорила Ольга с пренебрежительной усмешкой.       Жан вздохнул, понимая, что намек попал в цель. Кривич был важен всегда, с самых первых дней. Он обладал реальной властью и огромной силой. И Жан не собирался с ним соперничать. — Можно оставить Влада у нас, но я не хочу превращать этот дом, наш дом, Оленька, в коммуналку, как у деда. — Во дворе есть флигель. Ты забыл? Я жила там, когда здесь был детский санаторий. И потом, когда открыли музей дворянского быта, а я была смотрительницей. — До сих пор не понимаю, как тебе удалось провернуть этот фокус с хранителями, — вспомнил прошлое маркиз, — Санаторий был намного нужнее, чем этот музей. — Не начинай! — возразила графиня, — Не хватало ещё, чтобы здесь все стены пропитались туберкулёзной палочкой. — Во-первых, здесь не было никакого туберкулёза, а во-вторых, ты просто бессовестно воспользовалась своим гипнозом. Но конечно, доказать это невозможно.       Ольга насмешливо посмотрела на Жана. И тому оставалось только вздохнуть, ведь доказать ей он ничего не мог. Графиня всегда ставила себя на первое место. В тот раз, если бы хранители догадались, что на них воздействовали вампиры, используя свои сверхъестественные способности, то казни было бы не избежать. Но Ольга, видимо устав от гомона детей, решила вернуть себе дом и добилась своей цели.       Жан подумал, что все равно сама судьба наказала Ольгу и лишила ее гипноза, который та использовала направо и налево. И теперь графине придется вспомнить, как живут обычные люди. — А знаешь, если пустить туда Влада и Серёжу, то они могли бы защищать нас не хуже Аннушкиных милиционеров, — сказал Жан, понимая, что нашел выход из весьма сложной ситуации.       Вместо Захара в распоряжении Жана и Ольги будет сразу два вампира. В случае опасности они вместе точно смогут дать отпор.       Маркиз достал телефон и набрал номер Кривича. Святослав Вернидубович не удивился позднему звонку. Видимо Аннушка уже сообщила деду, что у Дешамов таинственный посетитель. — Дедуля, у нас Влад в гостях. Я его оставлю пока, поможет нам, в случае чего. Говорит, что Борис не собирается с нами враждовать. С Андреем Петровичем вышла ошибка. Один француз у них перестарался. Вы там поаккуратнее. Мало ли, что им ещё в голову придет? Нууу, дед, что ты с этими хранителями сразу. А что они могут сделать? Их же самих и убьют. Ладно, ладно, дело твое. Всё, понял. Сижу тихо.       Жан закончил говорить и посмотрел на Ольгу. — Про Серёжу твоего завтра ему скажу на работе. — Жан, ты будешь главой семьи. Наконец-то.       У Ольги загорелись глаза от предвкушения такой перспективы. — Наконец-то я заслужил вашу похвалу, Ваше Сиятельство, — усмехнулся Жан, — стоило ради этого подождать лет сто или сто пятьдесят. — Можешь считать, что это аванс, — снисходительно ответила Ольга Анваровна, — И пожалуйста, завтра помоги мне расставить книги по полкам.       Жан никогда не понимал, почему он выполнял все просьбы Ольги. Просто она просила, он делал. — Хорошо, ma chérie, — ответил доктор Дешам.       В камине гудел огонь, на столе стоял уютный канделябр. И жизнь как никогда улыбалась маркизу. Даже то, что где-то поблизости бродил Борис с его шайкой, перестало заботить Жана, стоило ему уснуть рядом с Ольгой на кровати в ее спальной.