Это. Ну. Когда. Мы

Второй год. Антон уже чувствовал себя гораздо взрослее. Только почему-то октябрь месяц, а их разновозрастная компания ещё ни разу не собралась. С самой капусты. Сначала Шаст грустил, скучал. А потом на полтора месяца уехал на дачу, и была причина скучать сильнее. Но тогда была понятна и причина, по которой они не могли собраться, чем когда бы он сидел дома. Напряжение было и было пугающим. Антон пару раз гулял до дома с Серëжей, но тот выглядел сильно уставшим, пусть и скрывал это за улыбкой. Не раз Тоша видел такой же маму и понимал, что что-то не так. Но спрашивать юный ум не хотел. Это дело взрослых в конце концов. Ему оставалось только улыбаться и всех поддерживать. Сейчас они сидели в кафе с Димой после уроков и обсуждали новый учебный год. – ...И потом, когда Эдик забил гол, все подняли руки вверх, вот так, – Антон никогда не забывал жестикулировать, – и кричали громко-громко. Не могу вспомнить слово, но кричали так громко, ещё и с улыбками на лице, прям радостно-радостно. – Восхищённо? – О, может быть и да. Наверное. Просто на языке вертится, никак вспомнить не могу. Вообще недавно двойку получил. Но вообще не я виноват. Я просто не сделал домашку и никто, представляешь, никто мне не напомнил! И когда пришёл в школу, мне слишком поздно напомнили. Вот вам и двойка. – Я для таких случаев всë записываю. В дневники, заметки, любые. Это очень даже удобно. – Да не хочу я писать. Я в прошлом году так много писал, прям каждую букву выводил. Я рассказывал, какие у нас огромные прописи? Толстенные! Яркие эмоции мальчика выскакивали в самый неожиданный момент. У Позова не было выбора, кроме как переслушивать старые истории и смеяться вместе с младшим. Лишь когда Антон притих, попивая молочный коктейль, Дмитрий глотнул заказанный кофе и решился сказать сам. – Ты видишься с Арсом и Серëжей? – Только с Серëжей пару раз, а что? – через трубочку помрачнел Шаст. – Да, я тоже. Это в целом не так важно. Мне просто интересно, что случилось. Подумал, вдруг тебе известно. – Мне так обидно, так обидно! – второклассник отставил стакан в сторону и стукнул ладошками по столу, – что-то случилось, определённо! И даже ты не знаешь. Может. Может, когда я был на даче, вы гуляли и поссорились! А ты мне просто не рассказываешь? – Нет, без тебя не гуляли, – Поз слабо улыбнулся, – Серëжа почти сразу после тебя угнал на моря с родителями. А с Арсом...– он снял очки и коснулся ладонью лба, потом перевёл взгляд на напиток мелкого, точнее, где он должен был стоять по его памяти, – это хоть вкусно? – Да, очень! А знаешь, когда в классе поссорились две наших девочки... Шастун снова погрузился в истории из невероятной многоопытной, по его мнению, жизни. На это Дима вполне и рассчитывал. Впутывать ребёнка в странные, никому непонятные проблемы Арсения не было желания. Слушав младшего в полуха, Димка пытался выдумать план повидаться хоть с кем-нибудь. Даже зная расписание, которое висит на обозрение всем, было тяжело наткнуться на прошлогодних знакомых, казалось бы, друзей. Вечно Позов, как маленькая фанатка, спрашивал в классе десятого «А», где парни, на что ему всегда отвечали, что Попов отсутствует. Иногда и Матвиенко вместе с ним. Не будет же толпа одноклассников обманывать, приходилось возвращаться к себе. И ладно, Серёжа, который ближайший год определённо будет валять дурака, но умник Арсений, прогуливает полные дни? Не верилось. Причём из всего Диму больше всего раздражало, что он не понимает причину куда-то сбежавшего из их жизней Арсения. Серый молчал в тряпочку, а может и сам не догадывался. Хотя, извините, лучший друг. Непонятно. Что заставило очнуться от раздумий, так это внезапное предложение Шаста, прозвучавшее достаточно логично. – Я тут подумал, может я побегаю, поищу их? – Это ты-то? По всей школе? Какая разница, они же отсутствуют. – Да я всë могу! – Звучало это сейчас обидно. – Прости-прости. Я просто подумал, что мог бы помочь и расспросить. Тем более, мне самому интересно. Да и когда узнаю, обязательно прибегу к тебе и расскажу! Тебя точно найти не трудно, ты же ходишь в школу. – Ха-ха, смешно. Но идея неплохая. Попробуй, Шаст, попробуй. Я в тебя верю. Я тоже соскучился по нашим совместным тусовкам. Довольный своим гениальным умом, Шаст допивал свой коктейль с наглой улыбкой. Бегать он любил, а помочь снова собрать тех, с кем так хорошо было в прошлом году, это ли не радость? И всë-таки Антон не догадывался, что именно его ждёт.

***

Арсений не пропустил ни одного занятия, не считая нескольких спортивных. Его друг ни разу не сопротивлялся в идеях Попова, пусть и имел множество вопросов. С неплохой репутацией в школе, а уж тем более в собственном классе не составляло труда уговорить всех делать вид, что он не ходит в школу, кто бы его не спрашивал. Арсу было плевать, что вместе с нужным ему субъектом, его не мог найти ни единый ученик данной школы. Его цель достигнута, пусть и чуть масштабным способом. Почему? Попов злился. Сильно злился на самого себя за всë то, что заставляло его сердце счастливо трепетать. Его злило, что он вообще чувствует что-то ещё, кроме надобности учиться и играть роли. Пусть Серый говорил, что накрыло его достаточно поздно для подростка, но даже так! Ужасно. Нужно было от этого избавляться. Пока не пошли слухи. Пока не подорван авторитет. Прятаться, убегать, исчезать из чужой жизни — это был лучший вариант в голове Арсения, чтобы спасти самого себя. Серёжа каждый раз обзывал трусом, Арс каждый раз его затыкал. Однако, за что он был искренне благодарен, так это за подлинную верность Матвиенко во всех его деяниях. Сколько бы Серый не был связующей линией с теми, от которых Попов пытался отстраниться, никто ничего не узнал. Спалиться пришлось, когда его позвали на постановку новогодней работы, ставящейся за пару месяцев до праздника. Арсению это не нравилось, но он не мог пойти против того, что держало его сильнее любых чувств к любым людям. Против театра. Его интуиция подсказывала, что добром это не кончится. Что кто-нибудь его найдёт. И всë же он не пропускал ни репетиции. Таким образом, к концу ноября вся школа прекрасно знала, что Арсений Попов ходит в школу и участвует в школьном театре, что-то ставящий для Нового Года. И именно в такой момент его отыскал Антон. После уроков у мелкого было достаточно времени, чтобы выследить Арса, и когда тот отпросился незадолго с последнего урока, чтобы пораньше начать репетицию, мальчик остановил его, схватив рукой за штанину. Они стояли в пустом коридоре, недалеко от актового зала. Вокруг закрытые кабинеты с учебной атмосферой. Попов понял, что планы начать репетицию пораньше мгновенно провалились. – Где ты был? – маленькие ручки сложились в кулачки, а глаза покраснели от наворачивающихся слезинок. – Мы мужчины, мы не плачем, поэтому давай ты сначала... – Где ты был?! – чуть громче прикрикнул Шаст и начал бить своими кулаками в чужой живот, – Я еле тебя нашёл! Все переживают, в смысле... И я, и Дима. Почему ты! Почему тебя так долго! – Я просто много болел, не переживай. – без зазрения совести врал Арс, уворачиваясь от безболезненных ударов. Тем более, что там поймёт ребёнок? Его передёрнуло от имени восьмиклассника и он пытался побыстрее закончить этот диалог, но младший его опередил. – И вот, когда ты выздоровел, будем снова видеться?! – Нет, нет. Мы с ребятами много репетируем, у меня не будет времени. Приходи обязательно двадцать четвёртого декабря посмотреть. Мы в первую очередь для начальных классов стараемся. – А потом? – Потом посмотрим. – Никаких посмотрим, обещай! – Я обещаю, что мы будем тусоваться. – Хорошо. Мальчик успокоился и приподнял уголки рта, уткнувшись взглядом в пол сразу после слов «Я обещаю», совершенно не подозревая чужую хитрость. В виде того, что Арсений пообещал тусоваться исключительно им двоим. А не всем вместе. А не вчетвером. Арс человек слова и именно это он без проблем сдержит. Прозвенел звонок и всевозможных возрастов дети спешили по домам или на ненавистный седьмой урок. Шаста давно ждала мама, которой он приукрасил, что поиграет в классе с друзьями пару уроков. Когда младшеклассник поднял взгляд, Арсений уже растворился в толпе. А мимо проходили его одноклассники, среди которых совершенно случайно над ухом Антона пролетел такой диалог. – Хоть Попов наконец-то закончил со своими играми. – Арсений? Да, изрядно поднадоел со своими «Говорите всем, что меня нет.» Сам ходил побольше моего. – Да ладно вам. Возможно, у него что-то случилось, поэтому так нужно было. – Ага, а как только пьеса, ищи свищи актëришку. – В любом случае, всë закончилось и даже без негативных последствий. Весь класс в напряге был. Зеленоватые глаза сверкнули желтизной, округляясь, как только информация дошла до торчащих ушей. Антон оцепенел, не представляя, куда бежать. Он чувствовал себя преданным и понимал, что из актового зала его тут же выгонят. Но нужно куда-то бежать. Прямо сейчас! Почему ноги не слушаются? Отмер он, когда в него специально врезался Серёжа, чтобы спросить с улыбкой, что тут малой делает. Шаст резко развернулся и с громким возгласом: «Ты тоже! Ты же тоже знал!» пулей полетел в класс восьмого «В». Его не оставляли слова про «весь класс». Сергей смотрел ему вслед с недоумением. А Антон, обнаружив нужный ему кабинет пустым, помчался на улицу, где на счастье Позов беседовал с Майей. Тоша никогда не был так благодарен матери, как сейчас. Он подбежал к ним из последних сил и схватился цепкими пальцами в рубашку Димы. Тот сразу почувствовал неладное, увидев мокрые глаза Шаста. Времени на отдышаться не было, Антон выдал сразу, что мог. – Они всë... Они все... Они... Когда... Они всë врали!

***

Двое разговаривали у школы после очередной репетиции нового года в данной школе. Точнее, один говорил, а другой преданно слушал. Серëже одновременно хотелось врезать другу и словесно его поддержать. Но он молчал, пока Арсений рассказывал, как его нашёл младшеклассник. И что это не он довëл того до истерики, и Матвиенко нашёл его таким уже после. Значит, в тот промежуток произошло что-то ещё. В какой-то момент между этими двумя стычками. Парни синхронно задумались, сложив руки на груди. Серый слишком много переваривал в себе, когда Арс переживал исключительно за слëзы Шаста, не думая о том, что сам заварил эту кашу. В какой-то момент Серëжа не выдержал. Дружба на то и дружба, чтобы ставить на место чужие мозги. Ещё дольше он отмалчиваться не мог. – Ты же понимаешь, что всë равно виноват во всей этой ситуации? – В истерике ребёнка мы не при чëм. – Ну, во-первых не факт. А во-вторых, ты в принципе с катушек съехал. – Серëж, мы это уже обсуждали. – Да мне плевать, что там обсуждалось, а что нет. Ты в край обнаглел, понял? – Серëж, я правда не хочу ссориться. – Никто не ссорится. Я просто высказываю то, что меня не устраивает. – Высказывай. Матвиенко сделал паузу, чтобы пару раз вдохнуть и выдохнуть, иначе знал, что разорётся. Он искренне любил этот кусочек семьи и заботился о нëм, не разбалтывая его секреты и поддерживая в любых поступках. Но сейчас это выглядело, как трусость маленькой девочки, на что смотреть было невозможно. Тем более в памяти всплывали образы подавленного Поза и расстроенного Тоши. Пусть они не так часто виделись, но этого было достаточно, чтобы сейчас вылить всë возмущение на лучшего друга. – Ну слушай. Я отвечаю, что зная тебя столько лет, искренне обрадовался, узнав, что у моего Арсюши наконец-то заиграли гормоны, и он влюбился. – Я не... – Не перебивай. И как только ты начал вести себя, как последний урод, я заподозрил, что есть проблемы. Но промолчал. Подумал, что буду с тобой и всë решится. Но с каждым разом становится всë хуже. Наобещал ты чуши ребёнку и что, уверен, что исполнишь? Я знаю Арсения, он человек слова. – Я идеально сформулировал своë обещание, чтобы Антон не расстраивался. – Оо, ну так другое дело конечно... Ты идиот?! Только потому, что ты ощутил бабочек в животе, которые внезапно выкинули тебя из реальности. Которые не соответствуют твоим идеально рассчитанным планам? Да ты просто бесишься, что не такой особенный, каким мог бы быть, а обычный человек с адекватными эмоциями. Ты будешь бегать от Поза до выпускного? – Если придётся. – Наклонись. – Что? – Ну наклонись, чуть-чуть, наклонись. С искренним непониманием Арс чуть присел, чтобы опуститься пониже. Понимание пришло мгновенно. Вместе с ударом кулака по привлекательному лицу, конкретно по скуле. Спустя несколько секунд Серёжа уже тряс костяшками, самому тоже было неприятно, как физически, так и ментально. Для Попова всë на миг остановилось. Он медленно поднёс свою руку к лицу. Он чувствовал, как сильно разбита десна. Спасибо, что не зуб. На язык постепенно ластился мерзкий железный вкус крови. Арсений, повернувшись спиной к Матвиенко, отплëвывался. Серый сложил руки на груди. Ему явно стало легче, теперь он честно беспокоился, не сильно ли он ударил. Однако нужно было доигрывать до конца. – Ну, надеюсь, выступить сможешь. Ещё месяц в конце концов. Всего хорошего. А я-то надеялся отметить день рождения всем вместе. Но из-за твоих пряток снова исключительно в семейном кругу прошло. Поправляйся, трусишка. Зажмурившись, Сергей нервно развернулся и надумал отправиться домой. А как хотелось остаться, как-то помочь человеку, которому влетело от него самого. Нельзя. Нельзя. Нужно дать понять, что Попов не прав. Хоть силой, хоть словами, но разум должен был хоть немного проясниться. К счастью Серëжи что-то подобное произошло, потому что его остановил слабый голос. – Мы все восстановим общение. Правда. Пригласи их. Двадцать четвёртого. Я постараюсь. Ради Шаста. Не нужно говорить о глупостях и влюблённостях. Я просто держу слово. Арсений всë ещё не показывал лица, во рту достаточно крови, чтобы он выглядел не идеально. Но его было слышно. Слышно достаточно, чтобы Матвиенко расплылся в улыбке. Он кивнул и всë-таки подошёл помочь. Как настоящий друг.

***

У Димы не было слов. Картина ревущего мальчика неспособного выдавить, что конкретно случилось, слишком ярко стояла перед глазами. Сейчас он смотрит на того самого мальчика, сидящего на качелях, который уже более спокойно рассказывал, что произошло, и понятия не имел, как реагировать. Позова изнутри пожирала злость, обида и тихая ненависть, борющаяся с добрыми чувствами к тем двоим старшим. Почему? Почему они с ними так поступили? Так избегать. Так мерзко. Так больно. – Качнëшь меня? – добавил Антон к оконченному рассказу. – А? Да, конечно, это я могу, – говорил Поз одновременно с действиями. – А чего не можешь? – тихо поинтересовался Тоша. Второклассник истощился и не был в состоянии улыбаться, как и последние две недели с того момента. Одну неделю Антон переболел от стресса, а вторую просто не хотел ни с кем разговаривать. Уже холода. Ребята вдвоём на детской площадке. Никого нет, все замёрзли и разбежались по домам. Одни они закутанные обсуждают предательство прошлогодних друзей. – Я? Я не могу их понять. Или возненавидеть. – Я тоже. Всë равно хочется когда-нибудь пересечься, повеселиться. Знаешь, когда Арсений мне пообещал, первой картинкой в моей голове был парк аттракционов. Что все туда пойдём, потусуемся! А сейчас... – Тоша вздохнул, – сейчас я боюсь мечтать. В ту же секунду качель была остановлена. Дима сел перед мальчиком на корточки и поднял его голову, чтобы на данный момент больше карие глаза младшего смотрели точно на него. Почему из-за проблем старшеклассников должна портиться психика ребёнка? – Не говори глупостей. Не смей бояться мечтать! Это очень важно. Мечты реализуются. И у тебя тоже всë сбудется, гарантирую. Нужно лишь только верить всем своим сердцем. – Дим, а как верить всем сердцем в то, что потом оказывается обманом? – Не говори, как взрослый. Всë образуется, вот увидишь. Не замёрз? Пойдём домой. Думаю, твоя мама приготовила тебе горячий вкусный чай. – И правда. Пойдём. Младшеклассник улыбнулся. Совершенно незаметно, его настроение самую малость улучшилось. И тут же упало обратно в яму, когда вдали он заметил низкий силуэт, приближающийся к ним. Антон сам вскочил с качелей и собирался налетать с кулаками на одного из предателей, которого заприметил первым. Благо, Дима успел заключить его в стопорящие объятия и не давал вырваться. Хотя настрой у самого был не лучше. Серёжа с тоской взглянул на далеко не гостеприимный приём. – Так вы всë знаете. – Всë знаете? Это ты говоришь нам, тогда как я с тëть Майей успокаивали его не меньше часа?! – Ты, ты, ты! Когда я освобожусь, ты, ты! – изредка возникал Шаст в попытках вырваться из захвата Дмитрия. Последний не отпускал, несмотря на то, что больно было не меньше. – Простите. Я извиняюсь за себя. Надеюсь, до Арса тоже дойдёт потом извиниться. – Да как вам доверять после такого?? Помириться он надумал. Никто же даже не ссорился! – Простите, я всë понимаю. Ну просто у Арсения проблемы с головой. Нет, не подумайте. Он впервые влюбился и ему сейчас тяжело, он боится кому-то ещё раскрываться и отвергает самого себя. – Он впервые что? – Антон замер, словно не услышал, но потом быстро спохватился и добавил, чтобы ему не повторяли, – я услышал, просто, когда влюбиться было плохим признаком здоровья? Мама всегда говорила, что любовь — нечто прекрасное. Как могут быть проблемы? – Ну... Арсений просто немного иначе устроен, Шаст. Я могу извиняться бесконечно. И если вам поможет, я его лично ударил по лицу. Антон представил данную картину и рассмеялся впервые за последнее время, перестав дëргаться в Димкиных руках. Разве что от смеха. Позов его отпустил и нахмурился. Он мог бы зачитать нотацию, что бить других не хорошо, но сейчас это звучало вполне оправданно. Не сказать, что он сам мечтал залепить пару ударов Попову, он не был настолько боевым парнем. И всë же. И всë же сейчас Димон с закрытыми глазами одобрительно кивнул, прощая в первую очередь Серëжу. На Арса он злился. Немеренно злился. Да хоть трижды влюбился, можно же было сообщить друзьям. Не настолько они мелкие... Не настолько он мелкий, чтобы не делиться с ним подобным. А тем более бояться общения. С Арсением даже разговаривать не хотелось. – Кстати, в качестве извинения, Арсюша позвал вас на постановку. Ну, ты Шаст и так пойдёшь со своими, а нам с Димой можно так пройти по желанию. С любыми из началки. С Антоном будет в самый раз. В полдесятого. – Я не пойду. – Я понимаю. В любом случае, Арсений обрадуется, если ты придёшь. Он мне такого не говорил. Я просто знаю. Ну, в целом, твой выбор. – Это звучит так, будто он в меня влюбился. – Нееет, вы же друзья, чуть в раздоре. С чего бы. Он же небось в девчонку какую втюрился! – поспешил вставить Тоша. Серый прикусил язык и отмолчался, потрепав в знак согласия Антона по голове. Так сильно сдавать друга он не готов. Спасибо мелкому, что любитель говорить что угодно и когда угодно. Иначе самостоятельно ответить бы не смог.

***

Сказать, что близился важный для школьной карьеры десятиклассников день, ничего не сказать. Последнюю неделю юные актёры репетировали, добавляли, убирали вплоть до закрытия учебного заведения. Столько раз переписанного сценария Арсений ещё не видел. Ставили они интерпретацию «Сказок дядюшки Римуса». В целом ничего особенного. Набор коротких рассказов про животных и их жизни в лесу, частично подвязанных к Новому Году. Конечно же, Попов играл Братца Лиса. Сначала это казалось весьма привлекательным занятием, но когда оказалось, что все шишки летят исключительно в него, радость от полученной роли ослабела. Типичные кошки-мышки с низким парнем из параллели, игравшего Братца Кролика. Были и другие ребята, взявшие на себя роли Матушки Мидоус или даже Смоляное Чучело. А что говорить о подводке, ух. Вместо дядюшки Римуса и мальчика Джоэля, взяли Деда Мороза и обычного русского мальчика-пятиклассника, который вместо подарка просит дедушку рассказать сказку. И дедушка рассказывают серию рассказов, в которых Арс и играет главную злодейскую роль. Из двадцати пяти таких были выбраны пять самых лучших, а потом их меняли, а потом чуть меняли их содержание и так далее, и тому подобное. В любом случае основа была готова. И несмотря на некоторые мелочи, премьеру устраивать можно хоть сегодня, а не через три запланированных дня. Но Арсений волновался прямо сейчас. После достаточно странного искупления, его всего постоянно дëргало, когда он попросил друга пригласить ещё и Позова. Даже когда Серёжа сообщил, что Дима вряд ли придёт, легче не стало. Камнем вниз утащили эмоции тоски и обиды на обиженного, в чëм по идее виноват изначально он сам. Матвиенко строго запрещал волноваться, чтобы не испортить ни детям, ни, так сказать, коллегам-актëрам, ни самому себе выступление. Вторые классы собирались в половину десятого утра, сразу после первых. Соответственно, Шаст будет там без вопросов. Выступить перед самыми младшими не проблема. Проблема понимать, что не придёт тот, с кем так отчаянно Попов пытался разорвать контакт. А когда его вернули в реальность, было слишком поздно, чтобы что-то менять. Нет, определённо, от любых ненужных чувств он всë ещё отказывался. Но эгоистично хотелось исполнить желание Тоши о совместных встречах. Только чтобы подружиться обратно. Просто подружиться. В утро сего знаменательного дня никто не учился. Арсений в забавной шапочке с лисьими ушками и пушистым хвостом, держащийся за одну только булавку на штанах, разминал речевой аппарат. Реплик было не мало и вместе с Братцем Кроликом с не менее нелепой серой шапкой с длинными ушами на голове и маленьким пучком на штанах они разминались со всем своим усердием, на которое только способны мышцы лица. Было слышно, как в зале галдят первоклассники. Как сообщил один из физруков в халате Деда Мороза, их пытаются утихомирить классные руководительницы, бегая мамочками по рядам. Попову не сложно было включиться в роль. Откинув все мысли, он понимал, что просто нужно четыре раза отыграть одно и то же. А потом домой. Совсем не важно, что во второй раз может прийти тот, от которого мурашки на теле танцуют вальс. И вообще, Серый сказал, что никого не будет. Значит, не будет! Совсем не важно... Почему не будет?! Арс помотал головой и хлопнул себя руками по щекам, несильно, но достаточно, чтобы очнуться и вытащить из себя Братца Лиса. Сегодня он только он. Подумаешь, вëл себя последние несколько месяцев примерно также, как и маска, которую он сейчас на себя напялил. Нет, всë. Он передал извинения, подарил младшему из их компании надежду. Всë должно быть в норме. Должно быть. Правда же? Занавес открылся. На сцене сидел переодетый физрук. Дети сразу же завизжали. Где это видано, чтобы Деда Мороза не надо было звать? К нему подбежал мальчик с 5 «Б» и рассказал до дыр заученный стишок. Тогда дедушка похлопал по коленке и парень как и нужно было, сел на неë. – Я услышал замечательное стихотворение, внучок. За такое и подарок вручить не жалко. Вот чего ты хочешь? – Дед Мороз. Я не хочу подарков. Расскажи мне лучше сказку, – безэмоционально протараторил свой текст пятиклассник. – Вот как? Хо-хо. Тогда слушай. На репетициях мелкий был поживее. Но волнение, всë понятно. Арсений усмехнулся. Скоро его выход. Пора бы действительно откинуть всë. Так и получилось. Особенно, когда краем глаза понимаешь, что в зале ни одного знакомого лица. Полчаса передышки. Даже чуть меньше с учётом задержек и бла-бла-бла. Нужно вернуть декорации из первой сцены, проверить всë на годность и разбежаться по начальным позициям. Выступление длится час, в среднем по десять минут на каждый рассказ и по пять на начало и конец. Среди первоклассников они все произвели фурор. От мала до велика, хлопали все. Учительницы не постеснялись встать после увиденного. Ребята знали, что проделали большую работу, но когда на поклоне видишь, что это оценили даже взрослые, гордости нет предела. Попов на время совершенно забыл о своих переживаниях. Пока не услышал громкое: «Второй "В", проходим, быстрее!». Арсения снова накрыло. Скорее придёт/не придёт, чем придёт и увидит нелепого Лиса. Лучше бы пришёл. Сейчас уже всë равно. Не было стыдно в прошлый раз. Не будет и в следующие три. – Ну молодцы, ну дают! – присвистывал Серëжа во время поклона школьников-актёров. Он хлопал и тыкал Шаста, с которым умудрился сесть рядом, в бок. Тот тоже хлопал со всей своей маленькой мощью и лыбился. Постановка действительно удалась и в юной головке сложилось впечатление, что весь этот страшный обман, из-за которого он пролил озеро слез, был только ради этого. Что Арс скрывался только ради этого. И это того стоило. Вместе с Матвиенко они до самого конца не хотели уходить и даже проскочили за сцену, спасибо Серëже за находчивость. – Ну просто, ну нет слов, Арсений. Актёр, актёр. Сказки обалденные! Что малявкам, что взрослым, ай. – Я не малявка! – Антон кулаком ударил Серого по спине, – но мне правда очень понравилось! Когда приду в класс, ещё долго всë будем обсуждать! Мне так жалко было Братца Лиса, когда он прилип. Кролик такой козёл! – И не раз! – Арс усмехнулся и залепил слабый щелбан Шастуну, – топай давай. Мы что, старались, чтобы ты тут прохлаждался? – Увидимся же?! – Увидимся, мы, увидимся. – Когда? – Давай я сначала сегодняшний день переживу. – Ладно-ладно, удачи! Тоша вприпрыжку убежал к своим, а Арсений с надеждой посмотрел на друга. Серëжа помотал головой и похлопал Лиса по спине. Им не нужно было разговаривать, чтобы понимать друг друга. Было неприятно. Хотя за что неприятно? За то, что он сам ведёт себя, как неизвестно что? Или за то, что заслужил такое отношение к себе. Серëжа с ним попрощался и как только скрылся из виду, Арс попятился, обнял себя и скатился по стенке на пол. Одноклассница-Мидоус подбежала с аптечкой, но спокойный голос заверил еë, что всë в порядке. Но было неприятно. До боли неприятно. Он как провинился, так и извинился. И никто не поспешил принимать извинения! Вот же! И как его после этого л... Голубые глаза потемнели, в душе бушевал сильный шторм, не дающий десятикласснику встать обратно на ноги. Ему что-то нужно было. Кто-то нужен был... В конце концов его внутренний актёр из глубин преодолел бурю и смог подняться. Арсений снова похлопал себя по щекам. Братец Лис был готов к третьему выступлению. Третье прошло замечательно, только их пятиклассник на руках у Деда Мороза немного запнулся и чуть не разревелся. Со всех углов закулисья его поддерживали как могли. Это спасло всë остальное. Третьи классы начальной школы остались довольными. Оставалось последний раз выступить и домой. Попов успокоился. Не полностью, ему хотелось завалиться куда-нибудь с Серëжей и хорошенько напиться. Но куда там. Во-первых, не продадут. Во-вторых, до такого пока рано опускаться. Успокоился. В целом. Последний раз проходил не хуже первого. Все играли идеально: оценки качественны, слова выучены, ничего не мямлится, действия точные. Так и шло. – ...Ты, Братец Лис? Будь добр, сбегай за доктором. Поел я утром фасоли, уж так мне от неё стало худо! Пожалуйста, Братец Лис, беги быстрей! – А я за тобой, Братец Кролик, – говорит Лис, – нынче у Матушки Мидоус праздник будет, я обещал тебя привести. – Куда мне! – говорит Кролик, – и встать не могу. Почувствовав на себе тëплый шоколадный взгляд сквозь линзы, Арсений проглотил язык. Он помнил слова, но не в силах был их произнести. Зачем он вообще в очередной раз решил мельком осмотреть зал?! И почему Дима пришёл сейчас?! Почему он вообще пришёл?! Кролик сверлил его взглядом с немой просьбой: «Давай же!», а Попов понимал, что ещё немного и люди заподозрят неладное. Спустя один неслышный вздох, Арс грамотно отыграл паузу и продолжил диалог с Братцем поменьше. Актёр выкрутился, как всегда должен это делать и остаток работы своевременно отскакивал от зубов. После поклона и прощания с последней группой младшеклассников вся труппа радостно выдохнула и начала собираться домой. Арсению как пить дать нужно было вылететь первым. Настолько, что из реквизита он снял с себя только хвост. Он снова бежал, ему снова не хотелось видеть этого непредсказуемого человека, который одним взором в твою сторону способен довести до остановки каждую клетку. Уши снова краснели. Да и сбежать не получилось. Позов стоял у выхода и ждал его. Арсений сглотнул и подошёл, сделав вид, что вовсе не приглашал никого, кроме Серëги. – Мы и не думали, что ты придёшь. – А Серëжа говорил, что ты обрадуешься. – Я? С чего бы? Серый любит чушь пороть. Я просто извинился за своë поведение. Ничего я не рад. Больно надо было. Пришёл тут на полчасика и довольный. – Арс не заметил, что начал тараторить. Димка успешно его заткнул. – Да я понял, понял. Это всë ради Шаста, угадал? Он мне про твоё обещание выдал, и я придумал минимум три его трактовки. Какую выберешь? – Ту, которую хочет Антон. Мы будем видеться вчетвером. Если... Если мы помирились. – Что одному, что другому повторяю. Никто не ссорился. Я надеюсь, ты осознал свою ошибку и понимаешь, что это значит. – Что ты больше не злишься? Попытка улыбнуться провалилась, как только Дима хмуро хмыкнул и молча вышел из школы. Во дворе тоже было тихо с обеих сторон. До самой калитки. – Это самая отвратительная лисья шапка, которую я где-либо видел. – Согласен, – Арс стянул с головы остатки образа и вслух добавил, – не злишься.

***

Да как злиться на человека, который тебе так нравится? Всë это Дима до сих пор обдумывал. Конец апреля на дворе. А он не может догнать, что его так раздражало и радовало одновременно в бедном Арсении. Точнее нет, он это понял тогда, в декабре, но всë же. Парень в очках шёл в школу и тëр виски, боясь, что мозг вот-вот рванëт. Он прекрасно помнил, как злость на эти дурацкие прятки бурлила Позова изнутри ещё очень долго. Именно она заставляла Дмитрия бесконечно скрипеть зубами при виде любого старшеклассника и огрызаться даже на своих. Но она утихала. С новыми мыслями и выводами. Со словами Серëжи и идиотским предложением самого виновника. Утихала. Все они придурки как ни крути. А с такими яркими эмоциями, которые парни оба испытывают впервые, должно быть вообще простительно. Жалко, что пока получается треугольник. Да и вообще нужно сначала думать о себе и решать, как восстанавливать отношения их разношëрстной компании. Так думал Дима. И всë равно не сразу смог пересилить себя и отправиться глянуть на Арсения в театральной жизни. Он не пришёл ни к первым классам, ни к оговоренным вторым, ни даже к третьим. Поза в одно время что-то отталкивало и тянуло посмотреть. Он метался белкой по школе, не решаясь войти и с четвёртыми классами. Он знал, что это последний шанс. Последний шанс увидеть Арса впервые за последние четыре месяца. Увидеть, как он отдаётся своему любимому делу, о котором они не раз болтали вчетвером в прошлом году. Плевал Дима на всех и вся, и прямо среди реплик героев тихо зашёл в актовый зал и встал в углу, чтобы никому не мешать со своими «Можно присесть?». Арсения не нужно было искать. Вот он. С дурацкой шапкой и дешёвым хвостом стоит на сцене, готовый произнести следующие слова. Позов расслабился и с немалым удовольствием пристально впился в сцену, почти не оглядывая остальных актёров. Он знал, зачем он пришёл и к кому он пришёл. В этот самый момент было заметно, как Лис мимолётно оглядывает зал. Нет, их глаза не встретились, но Дима знал, что они видят друг друга. Носом, щекой, лбом, каждым волоском на голове — не важно. Они прекрасно видят друг друга. Хватило несколько секунд, чтобы Позов вспыхнул краской и осознал свою дикую привязанность к этому нелепому театралу. Дальнейшее выступление не имело значения. А вот на понимание понадобилось ещё какое-то время. Вплоть до сегодняшнего дня. После зимних каникул ребята снова, на радость Антона, постоянно собирались вместе. Смех и улыбки вернулись и оставались чистыми и искренними. Вроде. Арсений старался. По-настоящему старался. Его убивали постоянные собственные скачки пульса и прерывистое дыхание от каждого мелкого контакта с этим очкариком. Но он держался, изредка своими неловкостями вызывая тихий смех у своего лучшего друга и улыбающиеся глаза ребёнка. Дима оставался в своём уме, спокойным и рассудительным. Лишь оставаясь в одиночестве, он переживал тоже самое заново с более ярким эмоциональным всплеском. Оба дня рождения провели вместе. Семнадцать и девять лет. Цифры скучные, да и праздники прошли мирно. Арсений просил без поздравлений, за что его ими же и закидали. А вот, к сожалению, в этом году троим ребятам не хватило на полный отрыв в парке аттракционов для Шаста, о котором Дима благополучно поведал, поэтому дальше одной большой игрушечной машины они не тратились, чтобы подкопить побольше. Мальчик и не расстроился. Казалось, он вообще забыл об этой ненароком упомянутой мечте. Что было забавно, так это как Антон, воспользовавшись правом именника, когда они доедали домашний великолепный торт Майи, пытался вытянуть информацию из загадочного Арса. Тогда состоялся такой диалог. – Спасибо, вам, парни, за такую классную тачку, но я всë же хотел попросить кое-что ещё. – Ну-ка, рассказывай, сегодня твой праздник! – поддержал в идее мальца Серëжа. – Пусть Арсений выдаст, в кого втюрился! Иии, желательно, когда он всë понял! Тот самый Арсений от неожиданности чуть не грохнулся со стула, потому что до этого на нём качался. А ребёнку прилетел от матери подзатыльник. – Антон, такое некультурно спрашивать. С каких пор ты лезешь во взрослые дела. – Мы на равных, тëть Майя, – честно заступился Попов за младшего. – всë хорошо. – Тогда отвечай! – воскликнул Шаст. – Могу сказать только, что летом всë понял и осознал. Возможно, понравился мне человек раньше. Часть твоего желания я выполнил, остальное не моя забота. Выбирай вопросы в следующий раз с умом, – подмигнул Арс и снова устроил себе из стула качели. Недовольное фырканье Тоши позабавило всех и квартира заполнилась смехом. Честно, тогда и Дима надеялся узнать ответ, хотя бы потому что понимал, что Серый знает. Ему тоже хотелось попасть в круг посвящённых. Тем более, надо понимать, с кем соперничать. Может, именно после дня рождения мелкого Позов и задумался, что надо бы признаться. А сейчас ещё немного и он бы дотëр виски до дыр, но перед глазами показалась школа, нужно было сосредоточиться на учëбе и хоть немного расслабиться. Скоро майские, потом контрольные и на каникулы. Нет, так точно дальше продолжаться не может. Май на носу. Там заварушка, кому оно надо. Нужно признаваться. И признаваться сегодня же. Дима поправил очки. Он переживал, несомненно, он переживал. Но что, если Арсений признается своей пассии первым? Их чувства будут взаимны и тогда отказ будет исключительно по причине занятости. Позов не боялся отказа. Ни по одной из причин. Пусть он такого же пола, пусть он младше, пусть он просто не пришёлся по вкусу. Его не устроит отказ, но он проглотит его, лишь бы Арс был счастлив. Но он должен быть первее возможных чужих отношений. Просто должен ворваться в треугольник, каким бы он ни был. После уроков Дмитрий стоял у класса десятого «А» и наблюдал, как старшеклассники покидают класс. Он ждал конкретного. Одного-единственного. – Надо поговорить. Это важно. Это срочно. – вбросил он ещё до того, как Арс с Серёжей успели с ним поздороваться. Серый пожал плечами и смело отпустил друга. Вдруг они ещё не разрешили прошлые конфликты? Молча Арсений последовал за Димой к выходу. Он уже чувствовал что-то неладное и ноги предлагали бежать. Но он держался. Сначала из банального любопытства, а потом, потому что хотел ещё хоть секунду провести наедине с Позом. Арс всë ещё считал, что не поддаётся этим ненужным чувствам. Но всего ещё одну секундочку! Они стояли в школьном дворе, в отдалении от здания. Димон так долго молчал, что Попов решил напомнить о своём существовании. – О чëм же таком важном и срочном мы должны поговорить? – Ты мне нравишься. – Что? – Ты мне нравишься. Мне нравится твоя взбалмошная натура, твой активный образ жизни, твоя неописуемая красота и гениальный ум. Твой нестандартный юмор и твой блеск в глазах на сцене. Я дарю тебе свои чувства и эгоистично хочу, чтобы ты на них ответил взаимностью. Это всë правда. Раньше я такого не испытывал, но, думаю, это действительно то самое. И я не приму этаких отказов без веских причин. Я знаю, что тебе кто-то там нравится, но я хотел быть первым, хотел быть раньше. Это важно. Это так... Позов говорил на одном выдохе. Он понимал, что если запнëтся или хоть на слово остановится, то не справится со смущением, которое прыгало со скоростью света от макушки до пят, останавливая по пути на миллисекунды сердце. Заткнулся он как только закончился воздух. У Арсения отвисла челюсть и мгновенно покраснели щëки. Дима сдерживал румянец. Более того, он с серьёзным лицом смотрел в голубые глаза, которые покрылись тëмными волнами, не в силах что-либо ответить. Пауза давила на обоих, но их ноги крепко впивались в землю, не давая сдвинуться. Шли минуты. Дмитрий закипал и постепенно покрывался краской. Не выдержав, он прикрикнул. – Да скажи хоть что-нибудь. Это же я тут как лох распинаюсь... – Я... я просто... нет... мы... Я не знаю, чëрт возьми, что говорить. – заистерил Арс. – О, простите его высочество, что я не одна из прекрасных принцесс школы, которые сохнут по Арсению Попову. Я всего лишь ботаник, на пару лет младше твоего и тоже вполне способный выразить эти чувства, – почему-то сейчас проще всего шквал неловкости было преобразовать в раздражение и сарказм. – Нет, совсем нет... Мы... Мне нужно время, понятно?! – выдал первое, что пришло на ум, десятиклассник и закрыл красное лицо руками. Какой же он идиот. Что он только что ляпнул? – Сколько? – Я отвечу до окончания школы, честно. – В это верю, но как же твой неизвестный доселе объект обожания? – Я разберусь со всеми. – Спасибо. Буду ждать. Неуклюже, деревянно, по-детски Позов развернулся и потопал домой, оставив красного старшеклассника наедине со своими мыслями. Диме хотелось прыгать от радости личной победы и кричать в подушку от отчаяния. Почти май. Почти лето. Крайний срок — год, даже слегка больше. Арсений не сказал нет. Арсений не сказал да.