Me And the Devil

Don't make me sad

Не огорчай меня,

Don't make me cry

Не доводи до слёз…

Sometimes love is not enough

Порой любви недостаточно,

And the road gets tough

И путь труден…

I don't know why

Не знаю почему…

      В заброшенной комнате висел тяжелый запах сырости, словно кто-то здесь умер. Облупившиеся стены и затхлый воздух усиливали жуткую атмосферу.       — Вегас, ты в порядке? — прошептал приглушенный голос парня.       Веки мужчины с трудом приоткрылись, и его взгляд блуждал по комнате, прежде чем остановиться на самом дорогом человеке в его жизни — на муже.       Дыхание Вегаса прерывалось, каждый глоток воздуха давался ему с трудом. Все его кости ныли от адской боли. Несмотря на то, что раны постепенно затягивались, боль не отступала, словно пустила в его теле прочные корни.              Дьявол закашлялся, и этот звук испугал молодого послушника. Он поспешил подползти на своих разбитых коленках ближе к мужчине, нежно погладив его по спине. Они находились в соседних клетках, и хотя их разделяла решетка, они могли коснуться друг друга, протянув руку.       Послушник изо всех сил старался помочь Вегасу облегчить страдания. Он не мог исцелить его раны, но мог подарить ему немного человеческого тепла и утешения. Он продолжал гладить его, ласково шепча слова поддержки.       — Э… — Вегас попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь хриплый шепот. Голова раскалывалась, а каждое движение вызывало резкую боль.              Пит наклонился ближе, его рука нежно коснулась лица Вегаса.       — Пит… — прохрипел дьявол, его голос был едва слышен.       — Я здесь. Все будет хорошо, — прошептал послушник.       Вегас слабо улыбнулся. Их любовь прошла через многие испытания, и это было лишь одно из них. Он крепко держал руку своего мужа, страшась отпустить ее когда-нибудь. Постепенно дыхание Вегаса стало более ровным, а боль стала немного отступать. Он закрыл глаза и позволил себе погрузиться в сон. Всю ночь рядом с ним неотступно дежурил послушник, охраняя его покой.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Пит, глядя на любимого с нескрываемой тревогой.       — Уже лучше, — промычал Вегас и попытался привстать, но жгучая боль вновь пронзила его.       — Не двигайся! — завопил Пит и подсел настолько близко, насколько позволяло расстояние между их клетками.       Вегас закрыл глаза, пытаясь унять нестерпимую боль. В его взгляде отражались мучения и отчаяние. Пит крепко обнял Вегаса сквозь холодные металлические прутья решетки, разделявшей их. Его сердце трепетало от беспокойства и бессилия, но он старался сохранить сильный вид ради своего возлюбленного.       Вегас застонал и потянулся к Питу сквозь прутья решетки. Послушник кивнул и прильнул к мужчине, их тела слились в объятиях, как будто они пытались преодолеть физический барьер, который их разделял.       Их губы встретились в нежном поцелуе, и Пит почувствовал, как напряжение Вегаса немного ослабевает. В этот момент они были едины, их любовь была единственным, что имело значение.       — Мы справимся, — прервал тишину парень, и в его голосе звучала уверенность, которой Вегас так нуждался, — мы найдем себе новое место, где нас никто не найдет. Мы начнем новую жизнь.       Вегас слабо кивнул в ответ, его глаза заблестели слезами надежды. В этот момент их разлука потеряла свою силу, и они снова почувствовали себя единым целым. Пит знал, что путь впереди будет трудным, но с Вегасом рядом он был готов к любым испытаниям. Их любовь будет маяком, ведущим их в темноте, и вместе они построят новую жизнь, наполненную счастьем и свободой. Они найдут способ быть вместе, чего бы это ни стоило.       Решимость загорелась в его глазах, а в душе зародилась новая надежда. Он не позволит своим страхам или обстоятельствам разбить их связь. Любовь, которую они разделяли, была их спасением, их путеводной звездой в темные времена, и он был полон решимости следовать за ней до самого конца.       Когда наступило утро, Вегас проснулся оттого, что кто-то осторожно его трогал за плечо. Он медленно открыл глаза и увидел склонившегося над ним послушника.       — Доброе утро, — тихо произнес Пит. — Ты чувствуешь себя лучше?       — Да, спасибо, — ответил Вегас. — Твое присутствие облегчило мои страдания. Парень издал легкий смешок.       — Я вижу тебе и правда лучше, раз хватает сил разбрасываться комплементами, — улыбнулся Пит.       Вегас ухмыльнулся, но его улыбка быстро сменилась гримасой боли.       В этот момент послышались шаги за дверью. Пит напрягся, его рука, сжимающая руку Вегаса, стала холодной.       — Ну, что вы, голубки? Намиловались? — раздался по помещению баритон Кинна. Его улыбка была злорадной, а белоснежные зубы зашлись в опасном оскале. Пит, не отводя взгляда от Кинна, стиснул руку Вегаса еще крепче.       — Мы просто разговаривали, — ответил послушник, но его голос дрожал, выдавая страх.       — Да, разговаривали, — усмехнулся Кинн. — Я слышал, ты очень хорошо разговариваешь, Пит. Особенно по ночам.       Кинн сделал шаг в комнату, его взгляд скользнул по Вегасу, остановился на его ранах.       — Ты, похоже, не такой сильный, как я думал, — прошипел Кинн, его голос был ледяным.       Вегас молчал, прожигая брата взглядом. Его обычно глубокий карий цвет глаз превратился в пронзительный красный, излучавший необъяснимую злобу. Во взгляде Вегаса читалось нечто большее, чем просто гнев. Было недоверие, обида и глубоко укоренившаяся ненависть.       — Чего ты хочешь? — вырвалось с губ Пита, стараясь не показать свое волнение. В полумраке комнаты раздался леденящий душу хруст. Вегас ощутил, как холодная рука Пита сжимается все сильнее. Он смотрел в глаза Кинна, затаив дыхание, не зная, что произойдет дальше.       — Завтра, Пит, — проговорил Кинн, — ты будешь переведен в мою комнату.       Пит застыл, его лицо побледнело, как полотно. Он не мог поверить своим ушам. Он всю жизнь провел в отдаленной комнате особняка, изолированный от старшего брата. Мысль о том, чтобы жить под одной крышей с Кинном, наполняла его ужасом.       — Но… я… — начал было послушник, но Кинн его перебил.       — Наш отец уже уведомлен, — добавил Кинн, — его вполне устраивает, что наследником теперь стану я — тот, кто в первую очередь будет заботиться о нашем клане, а не сбегать, как делают некоторые.       Вегас чувствовал, что в его груди нарастает какая-то дикая, необъяснимая ярость. Он ненавидел Кинна за его холодность, за его безжалостность. Он ненавидел себя за свою беспомощность. Вегас стиснул зубы, его руки сжались в кулаки. Он знал, что это правда. Отец всегда благоволил к Кинну, считая его сильным и ответственным. Но Вегас был не менее достойным быть наследником.       — Ты не можешь этого сделать, — выдохнул Вегас, — ты не любишь его. Кинн усмехнулся, его глаза блеснули жестокостью.       — Люблю ли я его? — переспросил он. — Разве это важно? Он — всего лишь средство, которое поможет мне взойти на трон. Не забывай, Вегас, в нашей семье сила превыше всего.       Пит оторвал взгляд от Кинна и посмотрел на Вегаса. В его глазах была мольба о помощи. Вегас знал, что он не может позволить этому случиться. Он должен защитить Пита, даже если это будет стоить ему жизни.       — Я не позволю тебе забрать его, — прошипел Вегас, — я готов на все, чтобы остановить тебя.       Кинн рассмеялся, его смех прозвучал устрашающе.       — Посмотрим, братец, кто из нас окажется сильнее. Игра только началась.       Вегас не знал, что его ждет впереди, но был полон решимости не дать Кинну разрушить его жизнь. В темноте комнаты разгорелась битва между братьями за то, что им было дорого.       Кинн, под пристальным взглядом Вегаса, вышел из комнаты. Послушник только тогда смог свободно вздохнуть, освобождаясь от невидимого, но ощутимого гнета. Вегас перевел взгляд на Пита, на его бледное, искаженное страхом лицо.       — Ты в порядке? — спросил он, голос был тихим, почти нежным.       — Д-да, — прошептал Пит, с трудом глотая. Он не мог избавиться от ощущения, что находился на грани чего-то ужасного.       Вегас кивнул, его взгляд оставался пристальным, будто проникающим сквозь кожу и читающим мысли.       — Кинн — человек не простой. Он не причинит тебе вреда, если ты будешь послушен.       Пит невольно вздрогнул. Он перевел растерянный взгляд на своего возлюбленного в недопонимании.       — Послушай… — проговорил мужчина, хватая парня за плечи. Пит ахнул.       — Ты — ключ к тому, чтобы вернуть Кинна на правильный путь, — вырвалось с уст дьявола.       Эти слова прозвучали для Пита как приговор. Он не был уверен, что хочет быть этим «ключом», но чувствовал, что у него нет выбора. Вегас, с его пронзительным взглядом и холодным спокойствием, внушал страх.       — Что я должен делать? — прошептал Пит, пытаясь сдержать дрожь в голосе. Вегас подполз ближе.       — Ты будешь следить за Кинном. Будешь наблюдать за ним, за его поведением, за его мыслями. Ты должен узнавать его лучше, чем он сам себя знает.       Пит почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Эта задача казалась невыполнимой, но отказываться от нее он не мог.       — Я… я сделаю все, что в моих силах, — пробормотал он.       Вегас улыбнулся и притянул послушника к себе, пряча его в своих объятиях. Пит был пешкой в игре, где ставки были слишком высоки, а противник слишком опасен. И только он мог решать, каким будет результат этой игры.       В приглушённом сумраке старой затхлой комнаты с тяжестью заскрипела дверь, издав противный, пронзительный звук, который эхом разнёсся по помещению. Вслед за этим послышались незнакомые шаги, неуверенно бродящие по ветхому полу.       — Господин Кинн ожидает вас, — сообщил один из его подчиненных.       — Пит, — сказал он, его голос был тихий, но твердый, — ты должен уйти. Это для твоей безопасности.       — Нет, — снова возразил Пит. — Я останусь с тобой.       — Поверь мне, — сказал Вегас, его голос был умоляющим. — Тебе нельзя оставаться.       Пит смотрел на него. В его глазах он увидел не только страх, но и нечто больше: отчаяние, боль и безграничную преданность.       — Пожалуйста, — прошептал он. — Уйди.       Решетчатая клетка со скрежетом распахнулась, освобождая послушника из ее мрачных недр. Его сердце разрывалось от горя и отчаяния.       Приблизившись к своему дьяволу, Пит нежно поцеловал его в щеку. Теплые губы Вегаса еще больше пробудили в нем тоску по утраченной свободе. Не оборачиваясь, Пит вышел из их темницы, его шаги эхом разнеслись по сырым каменным коридорам. Уходя, он чувствовал, как тяжесть воспоминаний давит на него всем своим весом. Их заточение было как будто вечностью.       Пит не оглядываясь, вышел из комнаты.       Вегас остался один. Он смотрел в пустоту, чувствуя, как в нем растет боль и бессилие.