only your tie between us

Проснувшись утром, Мэттью чувствует себя очень странно. Весь вчерашний день он провел в кровати, и если не спал, то просто глупо смотрел в потолок. Происходящие события он находит странными и слишком уж необычными. Конечно, он задумывался над абсурдностью сюжетов романтических дорам, но никогда даже не предполагал, что окажется одним из главных героев такой же комедии. Он всей душой надеется, что в его жизни не будет этих глупых сцен, где главные герои долго смотрят друг на друга под слезливую песню, а потом молча расходятся, даже не перекинувшись парой слов. Несомненно, ему нравились некоторые клише, но повторить на самом себе ему хотелось отнюдь не все. Возможно, он был бы не против быть прижатым к стене сногсшибательным красавчиком, или проснуться в объятиях всё того же парня после весёлой ночи. Как бы то ни было, он пытался быть серьёзным парнем, делающим вид, что любовные приключения его интересуют не настолько, насколько кажется, но всё же Мэттью очень хотелось глупой романтики, от которой сердце бьётся быстро-быстро, кончики ушей предательски краснеют, выдавая всё смущение, а в глазах звёздочки скачут. Да и долгие взгляды под слезливую песню ему уже не казались такими глупыми. Любовь делает с людьми страшные вещи, но в этом и отражалась их красота, что лечила душу и позволяла ей расцветать, как сакура по весне, что своими нежными лепестками укрывала маленькие истории любви двух душ, чьи судьбы плотно сплелись из-за этого розового цвета. Сегодня Сок ощущает себя ещё более уставшим, чем обычно, поэтому и внешний вид у него соответствующий. Свободные черные джинсы, кеды с цветными шнурками, слегка мятая рубашка, которую он не успел более качественно погладить, черный оверсайз пиджак, в котором Мэттью, если честно, утопал, и, конечно, галстук. Сегодня матовая бордовая лента оплетала его шею, но не обхватывала также прочно, как в обычные дни — свободный узел безвольно болтался на уровне ключиц, придавая его внешнему виду больше небрежности. Не то чтобы юноша был поклонником классического стиля, но так сложилось, что в его гардеробе были только такие вещи. Непроизвольно он покупал рубашки и пиджаки к ним, каждый элемент одежды он мысленно сочетал с той или иной вещью, что по сути своей была базовой классикой. Его это, в общем, и не волновало совсем. Одежда она есть одежда — для всех людей одинаковая. Такой майндсет был у Мэттью до недавнего времени, ведь Ким Джиун снова всё с ног на голову перевернул! Как только этот высокий красавчик появился в его жизни, Сок начал чересчур печься о своем внешнем виде. Начал чаще обращать внимание на укладку, на косметику, что пылилась где-то в шкафу — совсем несвойственно для него. Ему будто бы хотелось выглядеть настолько хорошо, насколько он вообще мог бы сделать. С одной стороны он точно понимал, что такое поведение не является полностью здоровым и правильным, но его желание привлечь внимание объекта симпатии перевешивало. Хотя с другой стороны ему это было только на руку. Теперь он получал в несколько раз больше комплиментов своему внешнему виду, а также он обрел множество очень полезных знакомств. Да, лукизм бурно процветал, пока Мэттью про себя осуждал такое поведение окружающих. В своём же поведении он замечал лицемерные вещи, чувствуя себя очень плохим человеком, но быть в центре внимания и слышать кучу хороших слов в свою сторону ему нравилось чересчур сильно. Пока что придется смириться с этим и жить дальше, а чуть позже Ухён честно обещал самому себе исправиться. В этот раз Мэттью добирается до университета безо всяких проблем. Сегодня ни одна бабуля не посмотрела на него так, словно ей хотелось проклясть весь его род, ни один младшеклассник не вытолкал его к окну, ни один из пассажиров не наступил ему на ногу. Все это казалось юноше хорошим знаком, предвещающим хороший день. С легкой улыбкой на лице он появляется в холле вуза. Привычная картина радует глаз, и парень даже задумывается о том, как же сильно на самом деле любит это место. Вибрация уведомления, внезапно пришедшего на телефон, прерывает его размышления о прекрасном. «Профессор Ким заболел, поэтому первая пара отменяется. Пожалуйста, приходите ко второй», — гласило сообщение от куратора. Мэттью чуть ли не опадает на пол прямо на месте, где стоял, но его останавливают остатки критического мышления. Он бы мог поспать лишний час, а может быть, даже больше! Как же так, день начинался как нельзя лучше, а теперь что? Парень не придумывает ничего лучше, чем пойти в библиотеку и подготовиться к завтрашнему тесту в тишине и в атмосфере, полностью способствующей качественному обучению. В последнее время его успеваемость сильно упала, а оценки стали желать лучшего. Некогда успешный студент, гордость курса, теперь суетливо доносил долги профессорам, каждый раз надеясь, что его не отчислят. Сессию он закрывал с помощью свыше, а на хорошем счету оставался лишь потому, что в самом начале зарекомендовал себя, как ответственного и очень умного человека. И всё же нынешнее шаткое состояние его совсем не устраивало, поэтому каждую свободную секунду он старался отдать учёбе, чтобы подтянуть оценки и снова возглавить учебный рейтинг.  Сок не спеша поднимается туда, где расположилась библиотека, отхватив под стеллажи с книгами добрую половину третьего этажа. Огромные шкафы, под завязку набитые книгами на абсолютно разные темы, ровные ряды узких столов, над каждым из которых нависали лампы, тусклым желтым светом заливая глянцевую поверхность, и тишина. В помещении было не менее десятка людей, но каждый из них вел себя так тихо и осторожно, будто бы его тут и не было. И всё под суровым надзором пожилых библиотекарей, что ответственно бдели над своими детищами, в нужное время оказываясь в нужном месте, чтобы сделать замечание слишком расшумевшимся студентам. Эти женщины точно обладали какой-то суперсилой, по крайней мере, Сок был точно в этом уверен. Мэттью же на секунду забывает об этикете и с некоторым раздражением резко распахивает массивную дверь, отвлекается на порог, о который чуть не запнулся, и всем телом влетает в чью-то широкую спину. Он отходит чуть назад, шатаясь, и поднимает голову, понимая, что на него в полном недоумении смотрит Ким Джиун. Его ледяной взгляд пронизывает тело насквозь, заставляя кровь стыть в венах. И Мэттью начинает казаться, что он прямо сейчас провалится сквозь землю, куда-то к ядру, а может быть, пролетит насквозь — настолько ему сейчас было стыдно. Он виновато кидает взгляды на Джиуна снизу вверх и никак не может найти нужные слова, чтобы извиниться.  — Хён, я.. мне очень жаль, — Сок мямлит себе что-то под нос и опускает голову, будто его сейчас будут бить, — я не заметил, извини, пожалуйста… — Ухён-а, успокойся, — Джиун оттаскивает Мэттью в сторону, чтобы не мешать людям проходить. Он осторожно держит его за плечи, окидывая всё тем же холодным взглядом, — всё в порядке.  Сок хочет дать самому себе звонкую пощечину за очередной позор перед своей пассией. Он собирает все свои душевные силы, чтобы посмотреть в глаза Джиуна и может поспорить, что видит в них столько тепла, сколько не видел ещё ни у кого. Как только Ким замечает, что его разоблачили, он отводит взгляд, хлопает Мэттью по плечу и в спешке покидает библиотеку. Эту волнующую сердце ситуацию запомнила каждая из книг, что стала невольной свидетельницей клишированной сцены, которые Мэттью так старательно избегал. Цветные переплеты и тонкие страницы навсегда безмолвно сохранят в себе увиденное, ни за что не поделятся ни с кем и пронесут сквозь года что-то, что, возможно, спустя время станет чем-то более интересным и захватывающим.  «Что это было?» — не останавливаясь, вертится в голове Ухёна, что еле доковылял до свободного места, открыл свои конспекты, но так и не начал ничего читать. Он просто смотрел сквозь тетрадь, а перед глазами всё стояли и никак не исчезали эти темные глаза, что на самом деле совсем не были такими холодными, какими всегда казались.