only your tie between us

События вчерашнего дня прочно отпечатались в голове Мэттью, поэтому он снова и снова прокручивал эту сцену, не прекращая. Он думал о глазах Джиуна, пока чистил зубы, пока завтракал, пока укладывал волосы, пока одевался, пока ехал в университет, и даже пока сидел на паре. К тесту он так и не подготовился, но внутри него, кажется, открылось второе дыхание, и он всё же смог что-то написать. В глубине души он, конечно, надеется на хорошую оценку, но насколько хорошими могут быть оценки у влюбленного по уши студента, у которого вместо учебного материала в голове только мысли об одном человеке? Очевидно, не самые лучшие. Хоть он и искренне пытался не катиться ко дну, ему уже никто не мог помочь. Даже с Божьей помощью он не справится — настолько всё было плохо.  Но Мэттью это не особо печалило, поэтому он в приподнятом настроении решил отправиться в торговый центр после окончания занятий. Это, наверное, странно посреди рабочей недели идти в место такого рода, но ему слишком хотелось провести немного времени с самим собой. Да и поощрить себя за усердную работу чем-то вроде стаканчика боба-ти было просто изумительно. Предвкушая скорый отдых, он еле как отсиживает последнюю пару, секунду в секунду, как заканчивается занятие, подскакивает на месте и стремительно вылетает из кабинета, чтобы случайно не остаться на длительную дискуссию с преподавателем, какие часто возникали, когда кто-то решал задать вопрос. И Мэттью почему-то всегда становился чуть ли не главным участником этих событий. Не повезло же ему, однако, быть хорошим оратором, грамотно строить диалог с любыми людьми и почти всегда выходить победителем в любой дискуссии.  Выйдя на улицу, парень к своему несчастью понимает, что начался дождь. И причем не такой, что совсем немного накрапывает, лишь принося небольшой дискомфорт, а такой, что нещадно заливает всё вокруг плотной стеной из крупных капель. Зонта у него, конечно же, не было. Не отменять же планы из-за какого-то дождя? Юноша делает глубокий вдох, внимательно осматривает территорию кампуса и небольшими перебежками добирается до остановки: его укрытиями становятся кроны деревьев, что пропускали капли, но всё же под ними было суше, чем везде, козырёк курилки, расположившейся недалеко от выхода с территории университета, и сама остановка, в которой столпились люди, ожидающие автобуса. Мэттью присоединяется к толпе и неловко переминается с ноги на ногу, считая, что занимает как-то слишком много места. Его окружали милые бабушки с палочками и родители с детьми, хотя всё ещё была не только середина рабочей недели, но и середина рабочего дня. Неужели сегодня все решили поощрить себя за усердную работу?  Наконец, автобус подъезжает, но вопреки ожиданиям юноши, туда заходит около трёх человек, включая его самого. Он пожимает плечами и садится на место у окна. Как обычно и бывает в таких ситуациях, он представляет себя героем музыкального клипа, пока в наушниках играет грустная песня о несчастной любви. Да, эти капли, что тянули за собой тонкую струйку воды, сливались вместе и в одно мгновение исчезали около нижней границы окна, придавали всей поездке невероятной атмосферы. Через пару остановок Мэттью, наконец, выходит из автобуса, и поёжившись из-за пронизывающего ветра, скорее забегает в здание торгового центра. Руками взбивает влажные волосы, отряхивает рубашку и отправляется в сторону лифта. Сейчас ему хочется как можно скорее оказаться на одном из верхних этажей, где расположился ларек с его любимым боба-ти. Поэтому вместо долгого подъема на эскалаторах он выбирает самый быстрый и удобный способ. Немного попетляв между магазинчиками с косметикой, аксессуарами и другой приятной мелочью, парень подходит к лифтовым кабинам.  Мэттью нажимает кнопку со стрелкой вверх и терпеливо ждёт, неловко переминаясь с ноги на ногу. Наконец, лифт останавливается, двери плавно открываются и парень заходит, сразу нажимая кнопку нужного этажа. На секунду он отвлекается на внезапно включившийся экран телефона, боковым зрением заметив темную фигуру, вошедшую в кабину и остановившуюся в полуметре от него. Двери закрываются, Мэттью поднимает голову и впадает в ступор, осознав, кто зашел в лифт.  — Привет, Ухён-а! Вот так встреча, — Джиун улыбается, заметив чужой взгляд на себе, — отдыхаешь вместо того, чтобы учиться?  — Привет, Хён… — Сок явно в замешательстве. Когда он уже перестанет попадать в такие глупые ситуации, которые смущают его донельзя и заставляют паниковать? — у меня закончились пары, поэтому я занимаю своё свободное время. Не надо мне тут, — он почти показывает язык, но вовремя вспоминает о той адекватности, которой грезил последние дни. Нужно же научиться держать лицо хоть когда-нибудь? — Смотри мне, — Ким тихо посмеивается, а Мэттью искренне удивляется: в какой момент они стали так часто и тепло переговариваться? Когда Джиун стал не просто искоса смотреть тем самым взглядом, наполненным холодом, а ещё и разговаривать и первым начинать диалог. Просто фантастика какая-то.  Внезапно кабина лифта резко останавливается, да так, что Мэттью пошатывается и вцепляется в рукав Джиуна, свет пару раз мигает и совсем выключается, оставляя двух парней под присмотром мрака, что заполнил крошечное пространство. Сок жмётся к своему старшему, ошарашено пытаясь найти глазами хоть что-то в почти кромешной темноте. Про себя он уже успел попрощаться со всеми своими друзьями и близкими, мысленно составил завещание, в котором оставляет всё Ханбину, кроме цветов на подоконниках — их нужно отдать маме. Паника нарастает словно снежный ком, заставляя дыхание участиться, а слёзы подступить к горлу. Мэттью никогда не думал, что его может настолько напугать простая остановка лифта. Ему становится по-настоящему страшно, когда Джиун нажимает кнопку вызова оператора, сообщает о проблеме и получает в ответ просьбу подождать, и в течение десяти минут проблема будет исправлена. Всё это время младший крепко сжимал в руках ткань пиджака и старался встать как можно ближе, вероятно, чтобы почувствовать себя в безопасности. Ещё бы секунда и Ухён точно разрыдался бы, но внезапно чужие руки обхватывают его тело, а теплая ладонь поглаживает по голове, стараясь успокоить. И это действует на Мэттью получше всяких лекарственных и других средств: его дыхание восстанавливается, и он прикрывает глаза в этих объятиях, наполненных нежностью.  Внезапно свет включается, а кабина как ни в чём не бывало продолжает своё движение. Сок чуть ли не отскакивает от Джиуна, непроизвольно прижимаясь к стенке, что была прямо напротив этого высокого юноши, на чьем лице сейчас играла хитрая улыбка. Наконец, двери открываются, и парни могут выйти в светлый коридор, в котором слышался гул жизни и играла какая-то музыка.  — Ты милый, знал об этом? — старший окидывает взглядом мальчишку, что ещё пару секунд назад жался к нему, как замерзший котёнок, а теперь строил из себя непонятно что.  — Ещё что скажешь? — в любой другой момент Мэттью бы от счастья запрыгал на месте, а может быть, и улетел бы куда-то за стратосферу, но сейчас внутри него вскипает возмущение. Говорить о том, что он милый, в такой ситуации?  — Вопросом на вопрос отвечать невежливо. Я думал, ты разбираешься в этом, — он подходит к младшему и пальцами цепляется за ленту галстука, что был сшит из темно-коричневой клетчатой ткани, — а оказывается, что нет? Сердце Мэттью делает сальто, его глаза широко распахнуты, а всё внутри него переворачивается и смешивается между собой. Он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится происходящее, но лицо всё ещё нужно держать, поэтому он чересчур резко выдергивает галстук из чужой руки и отходит на пару шагов назад, сердитым взглядом окидывая чужую фигуру.  — К сожалению, не разбираюсь, — он сводит брови вместе, заставив этим жестом появиться крошечной ухмылочке на чужом лице, — хорошего дня, Хён. Пока, — и одним движением развернувшись на все сто восемьдесят, он целенаправленно отправляется за боба-ти, горделиво подняв голову и ни разу не обернувшись. Из-за этого он не узнаёт, что Ким всё же прыскает в кулак и покачивает головой, отмечая про себя, что Сок Ухён оказался более забавным, чем казался.