only your tie between us

На часах уже восемь утра, но Мэттью всё ещё стоит у зеркала и внимательно разглядывает своё отражение. Недовольным взглядом пробегается по уложенным на одну сторону волосам, по лицу, черты которого подчеркнуты небольшим количеством макияжа; по белоснежному воротнику идеально выглаженной рубашки, которая скрывается под кремовым кардиганом; по черным брюкам, струящимся по стройным ногам, чуть облегая их. Он подтягивает узел такого же черного галстука, с какой-то хрупкой нежностью расправляет его и в бессилии роняет руки вниз. Парень вздыхает, вновь поднимая глаза на себя. Возможно, он выглядит неплохо? Но, видимо, не настолько хорошо, как бы ему хотелось, ведь этот чертов Ким Джиун не обращает на него никакого внимания! Прошло уже больше двух месяцев с начала попыток Мэттью хоть как-нибудь привлечь его к своей скромной персоне, сделать так, чтобы он хотя бы просто бросил на него мимолетный взгляд, но этот старшекурсник явно обитает в своем собственном мирке, и никто из окружающих его не интересует. Этот студент был окутан вниманием не только девушек, но и некоторых парней, так неудачно положивших на него взгляд. По каким-то своим причинам он оставался неприступным и со спокойствием прибрежного утеса отшивал абсолютно каждого. Мэттью даже начал задумываться о том, нет ли кого у Джиуна, но размышления об этом причиняли слишком много боли и беспокойства его тонко организованной душе, поэтому он предпочитал каждый раз задвинуть эту деструктивную мысль как можно дальше. В любом случае, Сок был бы не самим собой, если бы так скоро прекратил свои попытки добиться хоть какого-то внимания. Он из кожи вон вылезет, но выполнит поставленную задачу, чего бы ему это не стоило. Поэтому он лишь прикрывает глаза, смиренно подхватывает сумку под широкий ремень и спешно выходит из дома.  В лицо ударяет свежий утренний ветер, а лучи солнца нещадно слепят глаза, привыкшие к полумраку, что царил в комнатах, где окна были завешены плотными шторами. Рыхлые облака гнездятся где-то у горизонта, всё пытаясь не выпустить солнце из своих холодных объятий, но оно со звонкой усмешкой сбегает скорее к голубизне небосвода. Зябко поежившись, юноша натягивает рукава кофты на кисти рук и быстрым шагом отправляется на остановку. Путь в университет не занимает слишком много времени, но несмотря на это, в голове студента отнюдь не пусто. Вероятно, ему бы стоило повторить материал к сегодняшним занятиям, но все его мысли заняты холодным брюнетом, чей взгляд заставлял сердце любого человека, будь то парень или девушка, забиться быстрее. Джиун невероятно красив и мог бы с легкостью поднять прибыль всем элитным брендам, лишь появившись на обложках их модных журналов. Он умен, воспитан, галантен — не парень, а мечта.  Забывшись на какие-то пару минут, Мэттью чуть не проезжает нужную остановку. Пробираясь сквозь людей, плотно набившихся в салон автобуса, что теперь казался не таким большим, он мысленно ругает себя и свою рассеянность. Приспичит же влюбиться в какого-то неотразимого плейбоя и всё — день за днем идет наперекосяк! Стоило быть более избирательным, но, к огромному сожалению, любовь зла — полюбишь и козла. Примерно с таким же настроением Сок без приключений добирается до здания университета. Знакомые стеклянные двери встречают его привычным поскрипыванием, холл всё такой же просторный и светлый, а студенты, снующие туда и сюда, всё также торопливы. Нацепив на себя дежурную улыбку, парень уверенно направляется в сторону своей аудитории, прежде чем неловко споткнуться о свою же ногу при виде Джиуна. С одной стороны это выглядело настолько глупо, что Мэттью хотелось провалиться сквозь землю, но с другой Ким впервые за столько недель посмотрел на него и даже хихикнул в кулак, пытаясь смешок скрыть за покашливанием. У него вышло просто ужасно, но это не помешало Соку поскорее ретироваться, поджав губы. Как вообще можно было так опозориться перед объектом симпатии? Конечно, перед таким мужчиной только и хотелось упасть на пол, желательно на колени, и начать отмаливать свои грехи, но Мэттью не вносил это занятие в свой список дел на этот день. Он в общем и не против, но не перед сотнями студентов же заниматься таким! Джиун ведь теперь наверняка будет думать, что Мэттью лишь неуклюжий болванчик, с которого можно лишь посмеяться. День окончательно испорчен.  — Эй, Мэтт, ты чего кислый такой? — Ханбин плюхается на место рядом, закидывает ногу на ногу и подпирает лицо рукой, окинув взглядом маленькую фигурку сжавшегося в комочек друга, — опять прокисшее молоко в кофе налил? — Если бы, — он лбом утыкается в стол и разлохмачивает волосы, зарывшись в них ладонями. В его голосе сквозит раздражение, смешанное с разочарованием, и, вероятно, не только в себе, но и во всём мире, — я чуть не упал прямо к ногам Джиуна, пока шел и засмотрелся на него. — Я бы сказал кто ты, но боюсь, ты заплачешь, — парень смеётся, пока достает тетрадь, — промолчу сегодня, пожалуй.  Мэттью ничего не отвечает, лишь разочарованно стонет, продолжая ловить приступ апатии, лёжа на твердой поверхности парты. Слова профессора естественно пролетают мимо него, пока он вновь погружен в себя. Он, конечно, непроизвольно надеется, что Ханбин сейчас хоть что-то пишет, и ему потом удастся заполучить конспект, но шестое чувство подсказывает, что сегодняшнюю тему ему придется взять на самостоятельное изучение. И не с таким справлялись, верно же? Лишняя работа будет наказанием ему за это несоответствующее поведение.  — Ромео несчастный, вставай, — от сильного толчка в плечо Мэттью подскакивает на стуле под аккомпанемент из звонкого смеха Сона, — извини, что потревожил твой сон, но иначе тебе бы пришлось остаться тут до завтра.  Не оглядываясь назад, приятель вприпрыжку уходит из аудитории, оставляя Мэттью в гордом одиночестве. Надо же было умудриться заснуть прямо на паре! В последнее время из-за этого Джиуна все его моральные и физические силы на нуле. Ему еле хватает сил, чтобы просто держать глаза открытыми, не говоря уже о каких-то физических активностях. Кто же знал, что любовь такая выматывающая штука? Вот и Мэттью тоже не знал об этом, поэтому теперь он в полной дезориентации плетётся по коридору, стараясь держаться около стены. В голову закрадывается проворная мысль о том, чтобы прямо сейчас уйти домой и поспать, но она уходит на второй план как-то слишком быстро, когда в поле зрения нашего героя вновь возникает всё тот же Ким Джиун. Но вот теперь он пристально разглядывает Мэттью с ног до головы, улыбается и хмыкает, уходя в толпу студентов. Стоило бы упомянуть о том, что сердце бедного романтика сделало мертвую петлю и улетело в неизвестном направлении, душа внезапно наполнилась теплом, а конечности стали ватными. Он бы точно упал, если бы не сильные руки Ханбина, так вовремя появившиеся рядом.  — Мне кажется, тебе сегодня не очень хорошо. Я отпросил тебя у куратора, поэтому прямо сейчас ты садишься в такси и отправляешься домой, — Сок явно хочет что-то сказать, но строгий голос друга не дает ему издать и звука, — отказы не принимаются. Ты скоро себя совсем добьёшь, и я останусь без лучшего друга. Тяжело вздохнув, Мэттью отправляется домой не без помощи Ханбина, продолжая в мыслях прокручивать лучезарную улыбку Джиуна. Он не сильно смотрит под ноги, поэтому пару раз запинается о себя же, пока идет к машине. Возле подъезда роняет ключи, чуть не заваливается набок, пока пытается их поднять, и еле поднимается на свой этаж. Неряшливо бросив сумку с тетрадями у входной двери, Мэттью падает на кровать и тут же проваливается в беспокойный сон. Ему снится что-то яркое и сумбурное, наполненное радостью, что сияла, как самая яркая детская улыбка. Ни один из образов невозможно опознать, и Ухён явно забудет всё сразу, как только проснется, но в моменте ему казалось, что остаться во сне — не такая плохая идея.