— Давай ходи

      Такт выверенных шагов почти напоминал музыку.       Сандалии были слишком высокими и били все рекорды среди обычных гэта, которые используют для повседневной носки. Что уж говорить, если босые ноги вовсе не привыкли носить вообще что-либо, акцентируясь в бою именно на естественное строение тела. Это мешало. Это сбивало равновесие: внутреннее и внешнее, очередной раз выворачивая ногу до хруста костей.       Беспомощная в таком положении ученица попробовала разбежаться и оттренировать стандартную стойку Сорю в отведенном для неё пустом помещении. И если с первым точно были провалы, то стойка и замах ноги выходили на несколько уровней слабее, чем того требовалось. Ужас. Обреченный вздох, поднятие головы в немом вопрошание к Небесам: "За что?" и возвращение к повторению шагов без падений.       Солнце начинало садиться. Совсем скоро его позор выйдет дальше пределов этой комнаты и того, что об этом знает только одна Варабихиме, но Аказа Заки уже смирилась и с этим. Он вспомнил, что за чередой прихорашиваний и выяснений отношений, пропустил важную деталь:       А, собственно, что за гениальный и продуманный план?       Господин не просто так устало вздыхал всю личную встречу, не спроста добавил в позицию обороны Третью луну, но план Даки так и остался неизвестным. Все те мысли о быстром и даже лучшем разрешении проблемы были только его собственными, а значит Шестая со своим бесноватым нравом и экстравагантностью могла придумать что-то в разы хуже. Эта девица!..       Эта девица громко вломилась в покои с бешеными глазами после исчезновения солнца за горизонт. Здесь, на тренировочном поле, Заки любезно была предоставлена возможность закрыть окно на плотный засов, однако, как и все демоны, он чувствовал, что дневное палящее светило ушло на сончас. Значит, Столпы уже пришли? Главный противник уже начал наступление? — Каков план? — мужской голос ученицы отрезвил нервный настрой Даки, чтобы подпитать его с большей силой. Точно! Столько деталей ещё нужно было подкорректировать, о чем она совершенно забыла, потому что всё держится лишь на ней!       Поэтому, проигнорировав вопрос, девушка практически буквально подлетела обратно к своему столику, в суматохе почти вырывая выдвижной нижний ящик. На ходу она выкидывала на пол лишнее, ища то, что ей было необходимо и, по всем законам подлости, то самое лежало на самом дне. Заки воспользовалась уединением для того, чтобы привести внутреннее состояние полного уничтожения в нейтральное, однако, глядя на суету, исходящую от Шестой, и не получая никаких ответов в сплошном лабиринте загадок, он снова начал закипать.       Девушка достала духи, тот самый фимиам, который маскирует демонический запах почти что идеально. Чем же пахнут демоны? Наверно, кровью от съеденных людей и чем-то трупным, однако подобный особый "аромат" чувствуют только истребители, когда как обычные смертные без особого обаяния не воспринимают разницы. Аказа искренне никогда не задавался вопросом, почему такие своеобразные существа как они, демоны, так воняют именно для Столпов, что не спрятаться ни в одной дыре мира. Клуб помешанных друг на друге врагов.       Шестая обрызгивает его со всех сторон приторным запахом непонятно каких цветов. По предположениям — всей цветочной клумбой сразу, отчего ученица кое-как сдерживается, чтобы не расчихаться. Эти финальные штрихи, по видимому, тоже были не мало важны, но повисший в воздухе проигнорированный вопрос готов был материализоваться в иероглифы и проломить пол. — Теперь скажи-ка что-нибудь, — Даки выкинула ранее полный до краев флакон в недры комнаты, вновь прихорашивая внешний вид своей ученицы. — Пла—н! — последние буквы заглатываются, потому что громкое восклицание с раздраженным и насупившимся лицом хватают за горло, сразу проникая пальцами с острыми когтями в гортань. Голосовые связки поддаются странным и совсем неприятным махинациям, но длится всё это считанные секунды.       Шестая луна убирает руку, брезгливо стряхивая остатки работы, пока ученица заходится приступом кашля, восстанавливая нарушенные внешние ткани. Связки подкрутили так, будто он был не демоном, а старыми настенными часами, которые заработают даже спустя века, если тщательно покопаться в шестеренках.       Заки пытается сказать что-то ещё, уничтожительно сверкая глазами в сторону дьявольской учительницы, но выходит только хрип с кашлем. — ... Могла бы... Хоть... Предупредить! — собственный голос действительно изменился, но всё равно низким тоном отчасти напоминал прежний мужской. Ладно, пусть будет загадочная история о курящей ученице ойран, если это действительно сработает. — Тогда не получилось бы! — Даки строго посмотрела на него, объясняя и так будто бы понятную всем истину и в очередной раз перекидывая роль глупого беззащитного ребенка на Третью. Скорее всего, с её видения происходящего, это она всем здесь занимается без всякой поддержки, а значит имеет право командовать и властвовать.       "И унижать, " — добавил бы Аказа, если бы вмешался в размышления об огромном величии и самолюбовании Шестой и если бы после всего завершающего марафета не был бы вытолкнут в общий коридор. Лавируя и опираясь о ближайшую стену, из-за чего сразу же получил хлыст по руке, неуклюжая ученица увидела ещё нескольких ойран, которые общим разноцветным строем выжидали появления Варабихиме, чтобы спустится в общий зал к гостям, а после присоединится к параду на улице.       Про парад ойран Заки узнала по лепетанию позади стоящих девушек, как и про то, что слышала ли другая новость о том, что в их ресторанчик заглянули великие истребители демонов! Поэтому такая знатная и достопочтенная Варабихиме здесь с ними, она покажет всё в лучшей красе!       Третья Высшая луна со всей силы сжала золотистый веер, внутренне разрываясь на атомы от гнева на то, что от незнакомых дам он узнает больше, чем от чертовой Даки, что изящной походкой вышагивает впереди общего столпотворения. Длинный коридор казался бесконечным, но с каждым кривым шагом роковая участь подступала ближе и ближе.       Свет ослепляет злобные голубые глаза. Вечернее шоу начинается прямо сейчас.

***

      Естественно открывающей небольшую толпу ойран стала именно Варабихиме. Её звездный ослепляющий час спуска по лестнице сопровождался восторженными взглядами публики зала и дурманящей тишиной — каждый из присутствующих желал запомнить этот момент изящной красоты во всех тонких деталях.       Толпа девушек приостановилась, тоже завороженно наблюдая за старшей, не позволяя себе ни продвинуться дальше и выйти из тени, ни вздохнуть лишний раз. Она была олицетворением слов грации, красоты и ослепительной привлекательности, как и отличной отвлекающей партией для того, кто за всеобщим гипнозом продвинулся вглубь толпы назад.       Он почувствовал присутствие врагов. Там, внизу среди ламп яркого света и разноцветных сёдзи, они в такт остальной публики провожали взглядом кошачью походку самой блистательной фигуры Цветочного Квартала. Заки не видела лиц, но чувствовала ауру каждого всеми клеточками кожи, поэтому любопытство взглянуть, но чтобы не быть пойманным сразу же, навязчиво кипятило изнутри.       Девушки исчезли вслед за учительницей, рассыпаясь по залу и открывая полный обзор с темного коридора. Юркнув за стену, взгляд голубых глаз готов был в одночасье возвратиться в привычные кадзи раздражительного и ослепляющего не красотой, а чистым природным гневом от представшей картины.       Варабихиме спустилась и направилась именно к ним, в добродушном и милом кокетстве приветствуя гостей, которые просто... Отдыхали? Там стояло спиртное, там никто не набросился в растерзании Шестой сразу же с её появлением и даже были отложены у некоторых клинки ничирин. Сейчас это были не Столпы, защищающие человеческий род, а те, кто, скорее всего, впервые за несколько бессонных ночей с битвами пришли отвлечься и расслабиться.       Знали ли они вообще, что в этом Квартале орудует демон класса лун?       Нет! В том-то и проблема, что даже подойдя вплотную и беседуя как ни в чем не бывало, Даки осталась совершенно невредима! Скорее Аказа готов был растерзать её за все вычурные махинации и истязания, отчитать как следует и вернуться к Господину с докладом на то, что эта женщина не только не нуждается в защите, но и сама лезет на рожон.       Все предположения о слежке со стороны истребителей, о том, что они организовывают группу захвата и поэтому сразу в шестером пришли именно сюда — всё это лишь надуманные логичные, но одновременно бредовые предположения Третьей из-за недостатка важной информации, которые, к тому же, с крахом разбились о представшую перед ним реальность. Даки проиграла изначально, как только ступила за порог собственной комнаты с журавлиными бумажными стенами. — Заки-сан, Варабихиме ждет Вас внизу, — из раздумий о том, как надрать уши этой самой Варабихиме, ученицу вытаскивает обеспокоенный голос женщины в годах. По её наряду в цвет одной из карт ханафуды и по приветливому выражению лица, Третья делает вывод о том, что это хозяйка местного заведения.       Мандраж от издевательского обращения Третья луна упрямо сглатывает, делая выводы о том, что хозяйка, скорее всего, в курсе каждой новой девушки здесь и, конечно же, знает каждую по имени. Даки предупредила, естественно она предупредила о том, кто заявился только на один чертов вечер и кто готов был сбежать на высоких платформах к спасательному выходу через окно в конце коридора, если бы не чуткий взгляд женщины напротив. Она улыбалась стандартной установленной для доброжелательности ко всем улыбкой, а её глаз практически не было видно за чуть опустившимися от возраста веками и щеками с морщинами. Божий одуванчик, который архангелом закрывал ему врата к спасению.       Благо отвлекающая партия в лице Варабихиме работала отлично даже тогда, когда представление со спуском по лестнице закончилось — от неё всё ещё не отрывали ни единого взгляда. Это сыграло на руку той неуклюжей ученице, которая не только с опозданием присоединилась к остальному празднику, но и шагала в общий зал если не с грохотом, то явно не грациозно. Она опиралась о перила, хватаясь чуть ли не двумя руками сразу, пока мгновение назад по ним в легчайшем прикосновении проводила Шестая, не видя необходимости в поддержке. У Заки эта необходимость была. Была каждую чертову ступень. Подозрительный и отчасти обескураженный взгляд хозяйки оставался где-то позади.       Варабихиме закончила миловидно лепетать со Столпами именно тогда, когда Третья как раз закончила адский спуск. Только сейчас при ярком освещении зала и под несколькими прожигающими мужскими взглядами ученица осознала, как это ужасно некомфортно по-настоящему. Особенно тогда, когда самая блистательная звезда вечера подошла к ней вплотную и разница в их росте состояла почти на целую голову. Ощущение такое, будто взглядами сейчас с него снимали не только одежду, но и кожу. — Ты бестолковая, зачем вообще ты к ним приблизилась, если они даже не нападают! Если они даже не в курсе, что напротив молодая луна! — Аказа шипел, склонившись над самым ухом Шестой и прикрывая веером разговор от лишних ушей, будто бы за золотистым декором, что трясся от каждого грозного слова, было непонятно, какой именно секретности идет разговор. — В этом и состоит план, идиот! — однако, несмотря на суперский уровень скрытности, Даки лишь подливала масла в огонь, тоже переходя на шепот за прикрытым веером. Конечно же в том, что гениальный план она до последнего так и не рассказала, в суете кидаясь то к одному занятию, то к другому, виноваты все вокруг, кроме её самой. — Заманить Столпов на приватную встречу, тихо с каждым расправиться и дело сделано! Я стану самой сильной в рейтинге!       Челюсть ученицы готова была проломить пол прямиком к центру земли от полнейшего шока и удивления. Это было так... Глупо! Смехотворно и по-детски глупо, но одновременно как раз в стиле Шестой Высшей луны. Шестой! Как вообще она не померла до этого момента и что ради всей крови Мудзана делает её братец, если допускает подобное?! Наблюдает за шоу, поедая закуски и комментируя каждое действие?       Аказы бы не удивился! За этот вечер он думал, что перестал вообще чему-либо удивляться, но Даки в лице дорогой и почитаемой Варабихиме ставит всё новые и новые рекорды на пути к собственному истреблению. Ну и как он должен был помочь демону, который чуть ли не самостоятельно подставляется под клинок ничирин и чересчур драконит злейшего врага? — Ты... У меня нет слов, — комментировать и читать лекции за единственной преградой от внешнего мира, которая готова переломаться от сильного сжатия мириадами золотистых фрагментов, не было никаких моральных сил. Он мог бы сказать о том, что это не только слишком заметно, но и слишком опасно, учитывая, что каждый Столп в состоянии разобраться с несколькими рядовыми демонами, парочкой Низших лун и хотя бы с одной Высшей точно. Он мог бы сказать хотя бы о том, что на его смехотворное преображение в девушку не клюнет ни один здравомыслящий человек, а демонов в Квартале, вообще-то, и было всего два на шестерых противников, но вместо всех адекватных мыслей Аказа проговаривает вслух лишь: — Я ухожу.       Шестая, округлив глаза и не ожидая на своё фееричное предложение подобной безмерно наглой реакции, почти готова накричать на свою ученицу прямо по среди оживленного зала. Её ладони сжимаются, брови ползут вниз, образовывая одну небольшую морщинку посередине, а зрачки буквально дрожат, словно в лихорадке. Она не успевает даже схватить быстро удаляющуюся в другой коридор луну за руку в попытке остановить, а лишь испепеляюще смотрит вслед исчезнувшего силуэта. Выдыхает, опускает руки и старается вновь собраться. Она сделает всё самостоятельно, без помощи какой-то там луны, которую обязательно обгонит по рангу за хорошую службу Господину.       Даки направляется обратно к июньскому столику, нацепив на лицо привычное выражение милости и любезности. Этот вечер для неё подготовила не судьба, а она сама, и поэтому она сама вправе вершить судьбу жалких некрасивых людей так, как ей только заблагорассудится.       У Шестой был собственный идеально отточенный в голове план, пока Аказа придумывал его на неровном и шатающимся ходу, заглядывая то в один пролет коридора, то в другой в поисках выходящего на улицу окна. Его миссия всё ещё не была завершена, а "уверенному в его решениях" будет явно всё равно, каким именно образом он провалится, если Даки погибнет. Пусть даже и от собственных глупых решений, факт остается фактом — Аказа не сможет её защитить, потому что помощь нужна её бесноватой голове.       Во всяком случае, он не собирался защищать её в таком прикиде и уж тем-более в рамках "идеального плана". Будет побоище, и он героически ринется в самое пекло сражения, чтобы Шестая полезла в эпицентр вновь. Да любой исход сейчас, что приходил в гудящую от нервов и переживаний голову, будет фатальным, с изменением либо в одну, либо в две единицы сразу!       Аказа не заметил, как начал пыхтеть почти буквально в поисках нужного коридора и даже топать чересчур громко для ойран. Плевать! Он был так зол, так растерян в ситуации полного апогея глупости, что последнее, что его волновало, было лицо ресторана и манеры, которые должны знать все ученицы. Заки должна умереть в то же самое мгновение, как он выберется отсюда!       Спасение и родной блик ночного светила наконец встретили его в случайном коридоре. Таблички уборной наверху были всячески проигнорированы, потому что перед голубыми глазами ярко горела цель, и он старательно приближался к ней неровными шагами, не сводя ни на секунду взгляда с колыхающегося горизонта. Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного и с этим ночным кошмаром будет покончено раз и навсегда!       Как только Третья луна преодолел почти половину пути, он вспомнил, что его жизнь, даже демоническая, не всегда блистала большой удачей. Он не помнил наверняка, были ли проблемы с везением и тогда, когда он когда-то давно был человеком, но именно сейчас даже малюсенькие крупицы той самой удачи покинули Аказу окончательно.       На середине пути дверь от уборной открывается со всей силы. Его толкают в спину, и остается пожелать незнакомцу лишь вселенского благословения на то, чтобы луна не принял демоническое обличие сразу же и не растерзал неаккуратного бедолагу на месте. Колени расцарапались от падения на деревянную поверхность, но окончательно Аказу добило даже не это—       Перед ним стоял растерянный Столп. Вечер только начинается.