Твоя душа - моё спасение 2. Кровь

      Пересохшие, потрескавшиеся губы испачканы в алой крови. Запястья рук стёрты из-за тугих наручников, плечевые суставы вывернуты. Перед глазами плывёт, во рту ярко ощущается металлический привкус. Тэхён стонет от боли, насквозь пронзающей всё тело. Голова опускается непроизвольно, а по лбу и шее течёт грязный пот.       Очередной удар опускается куда-то на поясницу, рассекая там кожу и, может, даже мясо. Тэхён дёргается, громко вскрикивая и сжимая кулаки. Выгибается непроизвольно, жмурясь от адской боли. По щекам бегут слёзы, а остановить их не представляется возможным. Они размазывают грязь и капают с подбородка на каменный пол. Ким распахивает влажные ресницы и видит себя со стороны на экране. Он тут же бросает взгляд на свою исполосованную спину — она буквально разодрана до костей.       Окровавленные губы начинают дрожать, когда над ухом разносится чужой хриплый смех.       — Как тебе зрелище, Тэхён? Мне очень нравится, — Ким скулит от боли, когда на его оголённые кости, мышцы и нервы давят острые ногти. Они буквально разрывают мясо, впиваясь глубже. Такое чувство, что демон хочет вырвать ему хребет.       Именно демон. Тэхён теперь в этом уверен, пусть раньше и не давал ему чёткого определения. Тот самый человек с гниющим телом — так его называть, конечно, привычнее. Он не изменился. Скорее, стал ещё ужаснее, чем был. Его кожа местами слезает, где-то висят буквально ошмётки мяса. На теле язвы, глаза вечно налиты кровью. Он выглядит как ходячий мертвец — так оно и есть, Ким уже понял это. Находясь с демоном вместе вот уже месяц, он многое понял. А ему быть здесь ещё девять с лишним лет.       Тэхён считает дни, когда его заточению придёт конец.       — Ты всё равно выглядишь хуже меня, — Тэхён, пусть и сквозь слёзы, находит силы отвечать. Его зубы плотно сомкнуты, а на виске пульсирует вена — сердце бьётся бешено, стремясь выскочить из грудной клетки и сбежать из адского места.       — Ты такой забавный, когда пытаешься показать коготки, — отвратный запах снова распространяется рядом — демон смеётся Киму в лицо, — готов умереть?       Тэхён поднимает голову, тяжело дыша. Облизывает губы шершавым языком и сверлит демона взглядом. Каждый день заканчивается одинаково — Тэхён умирает. А на следующее утро снова просыпается в камере. Целым и невредимым. Человек с гниющим телом приходит, видит его без единого повреждения, а после наносит свежие раны. И так изо дня в день. Ким помнит каждый. Помнит всю боль, которую пережил, находясь здесь. Помнит и боится каждого утра, но всё равно находит силы для противостояния.       Он плюёт собственную кровь демону в лицо, прекрасно зная, что на следующий день он за это ответит. Гниющий человек лишь морщится. А после резко пронзает его грудь острыми, словно ножи, когтями и, ухмыляясь, вырывает горячее сердце. Тэхён замирает, делая последний судорожный вдох, а после проваливается в пугающую темноту…       Тэхён распахивает глаза, крупно вздрагивая и рукой хватаясь за край кровати. Озирается по сторонам диким взглядом, замечая, наконец-то, что он в камере. У белоглазых в городе. Не там. Это был всего лишь очередной жуткий сон, напоминающий о тех десяти годах ада. Сердце бешено колотится, а во рту снова пересыхает. Ким переводит дыхание, снова прикрывая глаза и уверяя себя, что те десять лет мучений закончились. Должны были. Он больше не там. И никогда там не окажется.       — Ты не окажешься там, если справишься, — тихий шёпот на ухо, а Тэхён уже знает, кто это. Гниющий человек пришёл, чтобы снова напомнить о том, что он должен сделать.       — Зачем ты снова здесь? — Тэхён открывает глаза, прекрасно зная, что это очередной сон. Во сне. Звучит бредово, но так и есть. Потому что соседние кровати пусты, а камера словно бы плывёт.       — Боишься? — Ким сглатывает, не отвечая на вопрос. В этом нет нужды, демон сам всё видит, — знаю, что да, — гниющий человек смеётся, хрипло и низко, как обычно. А после почти шипит на ухо, — я пришёл посмотреть, как ты справляешься. Я даже разочарован, Тэхён, — он морщится, отходя от кровати и садясь на соседнюю, — мне казалось, что ты сильнее.       — Зачем вы вернули меня, а после забрали у меня Чонгука? — Тэхён тоже садится на кровати, в упор глядя на расслабленного и даже весёлого демона.       — Мы никого у тебя не забирали, Тэхён, — гниющий человек обнажает зубы в оскале, — Чонгук всё тот же, просто в другом теле.       — Он белоглазый…       — И что? — демон закидывает ногу на ногу, лениво разглядывая камеру, — его душа осталась той же. Проблема только в тебе, Тэхён. И ты снова на верном пути ко мне. Ты даже не представляешь, как я рад. Ты — мой любимец из всех страдающих, — гниющий человек громко смеётся, запрокинув голову, а Тэхён сглатывает, глядя на него исподлобья. Он понимает, что Чонгук тот же, но принять его такого крайне сложно, — хочешь, открою тебе тайну? — Демон снова садится ровно, понижая голос до шёпота, — подобный исход планировался изначально.       — Чтобы Чонгук страдал?       — Нет же, дурень, чтобы проверить тебя, — гниющий человек закатывает глаза, — нам всем очень интересно, какой путь ты выберешь, — он молчит какое-то время, желая, чтобы Ким понял всё сказанное. А после произносит, лукаво улыбаясь, — удачи, Тэхён. Она тебе понадобится.       Буквально в момент всё исчезает. И гниющий человек, и плывущая камера. Зато над внезапно проснувшимся Тэхёном появляется Ильсан, накидывающий на его голову подушку. Ким вовремя реагирует, откатываясь в сторону, к стене. Однако Ильсан тут же стаскивает его с постели одним мощным рывком. Валит на холодный пол, садясь сверху.       Тэхён не успевает среагировать, когда по лицу прилетает первый сильный удар. Но от второго уворачивается, скидывая с себя Чона и перекатываясь на полу. Он подскакивает на ноги, краем глаза замечая, что ни Юнги, ни Скотт не участвуют в потасовке. Те просто сидят у себя на кроватях, не реагируя особо на происходящее. Пожалели? Решили не участвовать в плане Ильсана?       Однако Тэхён ошибается. Делает шаг назад, отходя от надвигающегося Ильсана. Встаёт спиной к Скотту и Юнги, потому что путей отхода особо и нет — места слишком мало. И вот тогда на его голову накидывают простыню. Душат, затягивая её вокруг шеи. Тэхён брыкается, пытается пинать ногами, убрать своеобразную удавку руками, но не выходит. Его крепко держат, попутно избивая. Удары сыплются на всё тело, в том числе и на лицо, а он по противникам и попасть не может — мешает простынь и удушение. Из носа от чужого удара уже бежит кровь, пачкая чистое постельное. А перед глазами начинает плыть от недостатка кислорода.       Трое против одного — бой неравный, но никого это не волнует.       Всё заканчивается также быстро, как началось. И не потому что Ильсан, Юнги и Ноа прекращают. Нет. Всё заканчивается, потому что в камеру забегают пятеро белоглазых, тут же применяя шокер. На всех четверых. Тэхён тут же падает на пол, задыхаясь и пытаясь прийти в себя. Один против троих, двое из которых военные, а ещё один — бывший друг, он не справится. Но и не он это начал. Что происходит дальше, Ким не знает — отключается почти сразу.

***

      — Тэхён? — Ким приходит в себя от резкого запаха, который бьёт в нос и заставляет морщится, — вы меня слышите? — Ким на это лишь заторможенно кивает. А Алонзо, удовлетворённый ответом, продолжает, — пару дней побудете в госпитале. Мне нужно убедиться, что с вами всё будет в порядке.       Тэхён и на это только кивает. Ему, в принципе, всё равно. Здесь даже лучше, чем в камере. Здесь его, хотя бы, не будут пытаться убить. Наверное. По крайней мере, он на это надеется. Оставаться в камере банально опасно. Там нет ни одного человека, кто бы ему помог, и Ким может их понять. Он и сам бы жестоко расправился с предателем. Потому что они не заслуживают прощения. Это всегда входило в кодекс лагерных и военных. Кодекс людей.       Остаток ночи проходит спокойно. Тэхён засыпает, на сей раз лёжа на больничной койке. Разумеется, прикованный. Белоглазые не оставят его просто так. Скорее всего, за дверью стоят, как минимум, двое из охраны. Но Киму не до этого — он просто закрывает глаза, измученный этим днём. Ему необходим отдых, пусть это и роскошь в их мире. Сегодня он себе это позволит.       На утро его снова будит Алонзо. Берёт кровь из вены, переливая её в маленький пакетик. Для Чонгука. Проверяет состояние Тэхёна, убеждаясь, что оно удовлетворительно, а после уходит к детям. Но на сей раз Кима с собой не зовёт — Чонгуку сейчас не нужен лишний стресс, которому он подвергается с каждым приходом туда Тэхёна. Гуку, пусть и нужен Тэхён, но не такой.       Время в палате тянется медленно. А из-за наручников ещё медленнее. Киму приносят завтрак, отстёгивают одну руку, позволяя поесть. Также отводят в туалет на этаже — он общий для всех. И в это время на него глазеют все — и персонал, и пациенты. Но Тэхёну всё равно. Не в первый раз ему находиться в центре внимания. И пока Кима разглядывают, он изучает территорию — все коридоры, двери и лестницы, которые видит. Поэтому сейчас даже полезно побыть в центре внимания. Все будут слишком заняты его внешним видом и не обратят внимания на то, куда смотрит он сам.       После Тэхёна снова пристёгивают к кровати, чтобы минимизировать опасность. Это бездействие доводит его до кипения. Оно настолько непривычно и неправильно, что всё тело начинает ломить от желания встать с чёртовой кровати и начать делать хоть что-то. Хотя бы банально исследовать палату и понять, где располагаются те самые лучи-камеры. Тупое времяпровождение Киму никогда не нравилось. Он никогда не мог оставаться на месте и просто сидеть, ожидая того, что будет дальше. Отчасти потому, что его воспалённый мозг никогда не оставлял его в покое, подкидывая разные мысли.       Тэхён мог довести сам себя, чего уж говорить о других…       — Эй, док, — Тэхён обращается к Алонзо, когда тот заглядывает к нему после завтрака, — я могу выйти из палаты?       — Без охраны — нет, — Алонзо отвечает, попутно осматривая Тэхёна и записывая показатели в свой блокнот, — только в наручниках и только по приказу сверху. Вы хотели что-то конкретное?       — Моника ведь тоже здесь?       — Допустим, — Алонзо легко кивает. Монике лежать здесь ещё долго, а её местонахождение Тэхёну уж точно должно быть известно, иначе взбесится. А это никому не нужно.       — Я могу пойти к ней?       — Не более, чем на десять минут. У девушки постельный режим и лишний стресс ей не нужен, — Ким согласно мычит. Десяти минут, конечно, маловато, но хотя бы столько. Он увидит Монику и скажет, что нашёл Чонгука. Тот, пусть и не в лучшем состоянии, но жив и относительно в норме, — я передам о вашем желании Лорду, чтобы он выдал приказ охране.       — Как… — Тэхён выдыхает, прекрасно понимая, что задать один вопрос он просто-напросто обязан, — Как Чонгук?       — Мальчик поел, но после забился в угол. Он сидел там до того, как я пришёл, туда же и вернулся. Чонгук переживает и ждёт вас, несмотря на то, что вы его ненавидите. Он это, кстати, чувствует. И очень остро, — Конте не скрывает и слов не стесняется. Даже не собирается. Тем более, в его интересах пробудить в Тэхёне чувство вины — в таком случае не придётся применять жёсткие меры, когда Чонгуку понадобится пить кровь из его шеи, — и вам лучше бы поторопиться и прийти к нему. У мальчика уже заметна крайне низкая активность и подавленное состояние.       Киму ничего не остаётся, кроме как скрипнуть зубами и отвернуться. А ещё ждать, пока Лорд разрешит ему увидеться с Моникой.

***

      — Хреново выглядишь, — Моника в упор смотрит на Тэхёна, который заходит в её палату под надзором белоглазых. У мужчины под глазами синяки и нос опухший. Очевидно, от сильного удара. А может, и нескольких, — кто тебя уже разукрасил?       — Им досталось больше, — Тэхён ухмыляется, разглядывая девушку. Её тоже постригли, но не так коротко, как его. Моника подключена к аппаратам, а в руку воткнута капельница с какой-то мутноватой жидкостью. Она выглядит едва ли не хуже самого Кима, — уже прошла подготовку?       — О да, они залезли везде, — Моника морщится, вспоминая осмотр. Но зато теперь белоглазые её лечат, — ты нашёл Чонгука?       — Нашёл, — Тэхён проходит внутрь, тяжёло опускаясь на кровать. Он не смотрит на Монику, просто отворачивается, не имея ни сил, ни желания говорить ей в глаза о том, что было в комнате мальчишки, — я не смог к нему подойти, — признаётся, напрягаясь всем телом. Винит себя, но поделать ничего не может.       — Не разрешили?       — Чёрт, нет, — Ким сжимает кулаки. Говорить о своих проблемах никогда не мог, — мне от него противно, понимаешь? Щупальца эти, глаза белые, почти неживые. А как представлю, что он ещё и кровь пьёт, мне блевать хочется.       Тэхён выдыхает, наконец-то сказав вслух то, что думает. До этого он держал это в себе. Знал, конечно, что испытывает отвращение. Это все знали. Но после сказанного вслух с души как будто упала часть невидимого груза. Ким и не думал, что его голос будет полон злости и ненависти. Но это так. Он этим пропитан.       — Тэхён, — Моника привтстаёт на кровати, хмуро глядя на мужчину, — это Чонгук, ты забыл?       — Я помню, — Тэхён резко оборачивается на неё, черты лица заостряются, — я помню, Моника. Мне противно не от него, а от этого существа. И образ того Чонгука с этим у меня просто не складывается, — Ким замолкает, снова отворачиваясь. В глазах Моники он увидел явное осуждение и, надо же, снова разочарование, — я придумаю что-нибудь, чтобы вытащить его и всех нас отсюда, окей? У военных должно получиться придумать лекарство. Мне просто нужно время.       — А если у них не получится? Бросишь Чонгука в таком состоянии? Снова сбежишь и оставишь проблему нерешённой? Будешь прятаться, как ты любишь это делать? — Моника знает, что резка, но она права. Она, конечно, не видела Чонгука, но готова принять его и таким. У неё есть злость и обида на белоглазых, но не на Чонгука, который совершенно не виноват в том, что с ним произошло.       — Хватит, — Тэхён проводит ладонью по короткому ёжику, пытаясь успокоиться. Это плохо получается, — я пришёл не для того, чтобы ссориться. Я придумаю что-нибудь, просто не сейчас, — он встаёт с кровати, направляясь к двери. Злость стала только сильнее после разговора, но отвечать Монике и разжигать конфликт нет никакого желания. Хотя прежде он бы обязательно нагрубил в ответ, — зайду завтра, — бросает напоследок, стуча в дверь и давая сигнал белоглазым о том, что его можно забирать.

***

      — Подстилка вернулась, — Ильсан ухмыляется, глядя на Тэхёна, который заходит в камеру, — готов ко второму заходу?       Два дня в госпитале проходят слишком быстро. Ким, стиснув зубы, проходит к своему месту, не собираясь отвечать на явную провокацию. Если придётся, будет начеку весь день, и ночью глаз не сомкнёт. Он больше не встанет спиной к Скотту и Мину. Те, видимо, только этого и ждали в прошлый раз.       До обеда всё идёт гладко, никто в камере не переговаривается даже шёпотом. Юнги так вообще лежит, отвернувшись к стене. Тэхён часто бросает на него взгляды, но тот даже не шевелится. Даже не заметно, что он вообще дышит… Ильсан не отсвечивает, а Скотт спит, положив ладонь под щёку. Всё спокойно, и это напрягает ещё больше. Потому что все они не привыкли вот так проводить свои дни, они привыкли сражаться изо дня в день. Они солдаты. Они лагерные. Они воины, готовые тут же отразить атаку. И сейчас они в клетке.       После их ведут в столовую. Естественно, под наблюдением муррийцев. В столовой белоглазые стоят с автоматами и шокерами, готовые тут же обрушить гнев на любого нарушителя. И их много. Тэхён, садясь за стол, мысленно считает всех, наперёд продумывая, как можно отсюда сбежать или перехватить оружие. В одиночку вряд ли справится. А вот всем вместе…       Ким глазами ищет мужиков. Сейчас в столовой все, кто находится в тюрьме. Чимин, Намджун и Джин сидят за одним столом. Немец, Хосок, Лу и Уилл — за другим. Вивьен в столовой не наблюдается, как и других женщин. Очевидно, женский корпус в другом месте или девушки приходят сюда в другое время.       Пауля Тэхён замечает случайно. И тот его узнаёт. Ким это видит по чужим глазам, в которых пробегает паника и удовлетворение одновременно. Пауль, пусть и в шоке, но доволен тем, что Тэхён здесь? Интересно, а про Чонгука он знает? Планировал всё так изначально? Поэтому всё им рассказал? Тэхёну и тогда показалось, что всё слишком просто. Теперь понятно, почему. У Кима кулаки чешутся, чтобы напомнить парню его место, желание заставить страдать растёт в геометрической прогрессии. И, кажется, это замечают по его лицу.       — На кого так грозно смотришь, Ким? — Ильсан хмыкает, оборачиваясь и прослеживая за взглядом Тэхёна, — знакомых увидел? Кстати, о знакомых, — Чон снова оборачивается на Кима. Ухмылка превращается в оскал, — где мой сын? Или ты не уследил за ним, м? Где мой мальчик, мне интересно? Я всё-таки его родной отец и очень хотел о нём позаботиться…       Звон посуды привлекает внимание всех в столовой. Весь обед Ильсана оказывается на его одежде и лице. Осколки разлетаются по полу, как и приборы. Тэхён хватает разозлённого и смотрящего исподлобья Ильсана за ворот футболки и притягивает к себе через стол, наплевав на то, что белоглазые уже направляются к ним через всю столовую.       — Ещё раз скажешь что-то про него, я вырву тебе язык, — Ким шипит сквозь зубы, не собираясь скрывать агрессию, — а после заставлю сожрать, мразь…       — Не уследил, да? — Ильсан внезапно меняет выражение лица, снова дико ухмыляясь, — и где пацан теперь? Неужели, сдох?       Тэхён резко бьёт лбом Ильсану в нос, добиваясь того, что тот теряется. А после опускает его голову, ударяя ею об стол несколько раз. Он даже не замечает того, что Ноа и Юнги переглядываются, ничего не предпринимая, а в столовой начинает твориться настоящий хаос. Многие подскакивают с мест, буквально нападая на белоглазых. Однако Ким продолжает бить Ильсана, валя его на пол и садясь сверху.       — Не смей вообще упоминать его! — Тэхён отыгрывается за ночь, не прекращая наносить удары. И на сей раз Ильсану действительно достаётся — он уже отключается от количества и силы ударов. Ким жесток, агрессивен и мстителен — это все знают. И Ильсан не раз перешёл ему дорогу. Поэтому теперь его лицо превращается в кровавое месиво.       Но Тэхёна, как и многих в столовой, успокаивают быстро. В столовую забегает буквально толпа белоглазых. Ток, пусть и в небольшом количестве, но помогает утихомирить разбушевавшуюся толпу. И на этом обед для всех заканчивается. Муррийцы разгоняют людей по камерам, а тех, кто в отключке — пристёгивают к кроватям, чтобы предотвратить очередные беспорядки.

***

      — С твоим появлением в городе стало неспокойно.       Тэхён довольно усмехается — этого он и добивался. Он уже сидит в кабинете Лорда, который смотрит на него, хмуря брови. Тэхён всё на том же стуле и в наручниках. Его не отправили обратно в камеру, он очнулся уже здесь. Видимо, как самый главный нарушитель. Хотя у него и не было цели поднять бунт. Что будет, если он однажды сделает именно это? Поднимет народ и захватит город изнутри? Белоглазые не справятся, если люди, наконец-то, будут работать вместе.       — Что, Лорд, боишься? — Ким ухмыляется, слегка наклоняя голову.       — Ты не понимаешь, что ты делаешь, — Эбад прокашливается, словно бы готовясь к длительному диалогу.       — Я пытаюсь спасти своих людей, Лорд. И я не остановлюсь, — так бы сделал любой на его месте. Ким уверен, что и сам Лорд ради своего народа делал бы то же самое.       — Мы не враги, Тэхён, — Эбад снова повторяет эту фразу, прекрасно зная, что Тэхён в это не верит, — как мне убедить тебя в этом?       — Отмотай время на пару недель назад.       Тэхён непреклонен. Для него все белоглазые — враги. И идти с ними на компромисс он не собирается. Да, он пришёл в город, но не для того, чтобы жить по их правилам и подставлять свою шею. Он пришёл, чтобы забрать Чонгука и помочь Монике. И цели своей не изменит.       — Ты ведь знаешь, что это невозможно.       — Тогда и говорить нам не о чем.       — Тэхён, я всего лишь прошу соблюдать порядок на моей территории…       — Это была наша территория, Лорд. Не твоя, — Тэхён вскидывается, не желая соглашаться с тем, что город — собственность белоглазых, — вы вообще не имели права появляться на нашей планете и устанавливать свои порядки!       Лорд тяжело вздыхает. Он понимает Тэхёна, понимает его злость и его позицию. Но у них не было выбора. Если бы они нашли планету, которая бы подходила им и была свободна, они бы поселились на ней. Они бы не стали занимать Землю, которая уже была занята людьми. Но у них не было выбора на тот момент. И объяснить это ненавистнику, пожалуй, слишком тяжело. Тэхён не принимает и не хочет принимать чужую позицию. Он рассматривает муррийцев в качестве захватчиков, коими они не являются, и менять своё мнение не собирается.       — У первых муррийцев, которые оказались здесь, заканчивался кислород и еда, — Эбад пьёт из бутылки, вспоминая всё, что происходило несколько лет назад, — потом начались сильные помехи, отключилась связь. Мы пытались с ними связаться, но не вышло. Мы послали ещё один корабль, всё закончилось также, — Лорд снова закашливается. Он знает, что уже рассказывал Тэхёну их историю, но он будет делать это снова и снова, пока не добьётся доверия, — Ваши люди сбивали их и пытали. Что бы ты сделал на моём месте?       — Не прилетал бы сюда вообще, — Тэхён отрезает, с ненавистью глядя на Лорда, — Слушай, я уже слышал вашу душещипательную историю. И я не верю, понял? — Ким лишь больше злиться. Ему не нужно слышать одно и то же каждый раз, когда он находится в этом кабинете, — что, снова будешь шантажировать?       — Я не шантажировал тебя.       Тэхён усмехается, качая головой. Не шантажировал, как же. Угрожал прямо. Сначала Чонгуку, потом группе Кима. И это Эбад не считает за шантаж? Или у муррийцев другие понятия?       Ким не знает, что делать дальше. Не понимает. Одно знает наверняка — Эбаду верить нельзя. Лорд может сказать что угодно, лишь бы сохранить своё положение и обезопасить свой народ. Тэхён бы тоже пошёл на ложь, если бы это было необходимо. Более того, он так уже делал. И сделает снова, если это понадобится. Пока они все застряли. И они не сдвинутся с мёртвой точки, пока не произойдёт нечто масштабное. Пока один из них не сложит оружие.       А этого не произойдёт, Тэхён уверен. Будут биться до конца.       — Знаешь, я бы поверил, будь здесь первые люди. Те, которые жили здесь четырнадцать лет назад, пытали первых тварей и видели ваши корабли, — Тэхён наигранно приоткрывает рот и переходит на шёпот, — упс, вы ведь всех убили.       Лорд стискивает челюсть, понимая, что он снова не добился от Тэхёна ничего, кроме злости и ничем не прикрытой ненависти. А Ким вспоминает дневники деда Чонгука. У того было написано, что первых тварей пытали — это правда. Но ни слова про космические корабли, сбитых инопланетян и попыток выйти на связь. Возможно, дед этого не знал, не видел. Но он был одним из первых участников, однако и он мёртв. Пускай не из-за тварей, но его уже нет в живых, и узнать хоть что-то невозможно.       — Думаешь, мне есть смысл врать, Тэхён? Какой?       — Втереться в доверие, удержать власть и захватить планету? — Тэхён слабо пожимает плечами, потому что это само собой разумеется.       — Мне нужно ваше доверие, ты прав. Но не нужен тотальный контроль над всеми. Я не диктатор, — Лорд проводит щупальцами по глазам, потирая их.       — О, а чего тогда ты хочешь, скажи мне? — Тэхёну очень интересно послушать, чего хочет Эбад и его приспешники. Потому что сейчас картина складывается крайне неприятная и даже опасная для человечества.       — Мирное сосуществование.       Нервный смешок слетает с губ непроизвольно. Мирное сосуществование… Звучит как бред, им и является. Этого никогда не будет. Итогом войны станет полное исчезновение одной из сторон. И Тэхён уверен, что это будут не люди. Твари будут умирать долго и мучительно, и люди постараются для этого. Заставят их страдать также, как страдали они всё это время.       — Этого никогда не будет, Лорд, — Тэхён буквально выплёвывает эти слова, сжимая кулаки сильнее, — вы сдохните, все до одного, я тебе обещаю. А твой череп я прострелю лично.

***

      Тэхёна снова возвращают в тюремное здание, но на сей раз в другую камеру. К Ильсану, Скотту и Юнги его больше не поместят, потому что это грозит тем, что кто-то из них умрёт или останется инвалидом. А Лорду они нужны живыми и, желательно, здоровыми. Поэтому он и распоряжается, чтобы Тэхёна посадили в камеру к Чимину, Джину и Намджуну. С ними у него явно больше шансов на выживание и более-менее спокойную жизнь.       — Тэхён? — Чимин соскакивает со второго яруса кровати, потерянно глядя на вошедшего мужчину. Он и не знает, как себя вести с ним. Не знает, что говорить и куда себя деть. Мнётся, стоя около небольшой лестницы, смотрит виновато. Будь он щенком, прижал бы уши к макушке, Ким в этом уверен.       — Лучше не подходи сейчас, — Тэхён проходит мимо, занимая свободную кровать и снова на нижнем ярусе.       — Тэхён, пожалуйста… — Чимин подходит ближе, осторожно трогая Кима за плечо. И тут же вскрикивает, когда его резко и с силой припечатывают к стене.       — Заткнись и не путайся под ногами, понял? — Тэхён шипит ему в лицо, не желая даже слушать то, что говорит ему парень, — это из-за тебя мы все здесь. Из-за тебя Чонгук такой.       — Т-тэхён, я могу все объяснить. Я знаю, я виноват…       — Конечно, виноват! И лучше не лезь ко мне, понял? Даже не пытайся. Я тебя ни видеть, ни слышать не могу! — не готов выслушать. Не готов понять и принять. И никто не знает, когда этот взбесившийся зверь в Тэхёне успокоится. Может, вообще никогда.       — Прости… — Чимин шепчет едва слышно, заламывая брови и не обращая внимания на боль в спине и затылке. Душа у него болит сильнее, чем тело.       — Тэхён, отпусти его, — Намджун перехватывает руку Тэхёна, пытаясь защитить парня. Чимин совсем ещё ребёнок, которому пришлось слишком рано повзрослеть. И Намджун это понимает, видя сейчас в Паке измученного и уставшего пацана, которому не к кому обратиться. Он видел, как Чимин вёл себя всё это время. И, пожалуй, тот сам себя уже наказал и не раз, — не время сейчас устраивать разборки.       — Я сам решу, Намджун! — Тэхён переключается на него, отталкивая уже Джуна к стене и отпуская Чимина, — нянькайся со своим братом, не со мной, — лицо Намджуна мгновенно мрачнеет. Он напрягается, готовый дать отпор, когда Тэхён встаёт ещё ближе, беря его за ворот футболки. Однако следующие слова мужчины, сказанные едва слышным шёпотом, останавливают и отрезвляют, — поговорим в душе, здесь кругом камеры и прослушки.       Тэхён резко отходит от Намджуна, направляясь к своему месту. Всё выглядит так, словно они все в ссоре или на грани драки. Но это не так. Ким хочет проверить, верны ли его догадки. Когда он мылся в душе после осмотра, там никого не было. И датчиков там тоже не наблюдалось. Возможно, такая же система внедрена во всех душевых. И если да, у них есть маленький шанс на то, чтобы поговорить и начать думать о побеге. Но если нет — шансов будет не так много, им придётся импровизировать. А по поводу прослушек он пока не уверен. Не факт, что они есть, но лучше не рисковать. Всё же, Эбад понимает их язык, плюс ко всему здесь полно людей, которые преданы белоглазым. И вот они могут услышать и сообщить обо всём тварям.

***

      — Один из них говорит и всё понимает, — Тэхён намыливает тело, попутно рассказывая Намджуну, Хосоку и Джину о том, что знает сам. Они все рядом, но и виду не подают, что говорят друг с другом. Тэхён говорит очень тихо, а рядом с ними — Лу и Чимин. Те точно не будут болтать. А если и будут, то только своим. Наверное, — у него в ушах и горле специальные устройства, которые иногда сбоят.       — И чего они хотят? — Намджун незаметно оборачивается, бросая взгляд на выход. Белоглазые есть и здесь, но они стоят далеко и явно не видят, как они общаются. Плюс ко всему шум воды мешает уловить звуки. Тем более, здесь слишком много мужчин — вряд ли на них будут сильно обращать внимание.       — Чёрт его знает. Говорит, что хочет мира. Но я ему не верю, — Ким кривит губы, вспоминая каждый их диалог, — говорит, что их планета стала непригодна для жизни, они прилетели сюда, а наши сбили их корабли.       — Какие корабли?       — Космические. Что, не помнишь?       — Ни разу про них не слышал, — Намджун, включая напор воды сильнее, невольно хмурит брови. Вспомнить про корабли не получается.       — Я помню, — Тэхён резко оборачивается на Хосока, который, как и всегда, спокоен. Чон смотрит вперёд, медленно проводя ладонями по лицу. Он словно отдыхает под струями воды, расслабляется, — космические корабли были. Правда, не многие их видели.       — Рассказывай, — Тэхён буквально приказывает, произнося это стальным голосом.       А ещё он понимает — они совершенно ничего не знают о Хосоке. Они не знают его прошлого, не знают о его семье, работе. Даже о его возрасте не знают, хотя на вид прикинуть могут. Конечно, в то время особо никто не распространялся о себе, но сейчас, живя бок о бок все друг о друге хоть немного, но знают. Потому что факты из прошлого так или иначе всплывают. О Хосоке же известно только имя.       — Нечего особо рассказывать, — Хосок всё также спокойно продолжает мыться, чуть наклоняя голову, — и не пялься, Тэхён, твари заметят, — Ким отворачивается тут же, потому то лишнее внимание им ни к чему, — космические корабли действительно были. Правда, первый из них приземлился не на суше.       — В смысле?       — Их действительно сбили, и они упали в океан. Недалеко от суши, но всё же, — Хосок никому прежде этого не рассказывал. Сначала, потому что это была секретная информация. После — потому что сам не хотел выдавать своего прошлого, — там их и выловили.       — Откуда знаешь? — Тэхён, если бы знал, что Хосок что-то знает, давно бы с ним поговорил, — ты был там? Ты один из тех, кто их пытал?       — Я…       Громкий звонок оповещает всех о том, что приём душа окончен. Белоглазые подходят ближе, а мужчины начинают собираться, выключая воду. Забирают со стен в душевой полотенца, быстро накидывая их на бёдра и направляясь к раздевалке. И тут, увы, прослушка и камеры уже стоят. Тэхён всё это время не отрывает взгляда от Хосока, который и виду не подаёт о том, что что-то знает. Абсолютно спокоен и почти не напряжён. Он вообще почти всегда таким был…       Кто такой Чон Хосок на самом деле? Что он скрывает, и насколько он действительно опасен?       Тэхён обязательно узнает это, пусть ему и придётся ждать до следующего душа. Ни к чему белоглазым вообще знать об их разговорах сейчас. И без того твари вытянули всё об их прошлом и настоящем.