Город Сочи

      — У меня было такое же лицо, когда я первый раз попробовал её, — Антон самодовольно кивает, смотря на то, как Арсений еле сдерживается, чтобы не закатить глаза от удовольствия.       — Правда очень вкусно, — констатирует Попов. Не зря все таки он согласился попробовать местную шаурму, ларек с которой Антон нашел недалеко от отеля еще в первый день отпуска и которая, по его словам, оказалась одной из лучших в его жизни. По поводу лучшей он, может быть, даже не соврал.       — Можешь еще потом с собой в Питер увезти штук десять, — шутит Антон, тоже уплетая свою.       Удивительно, как устроен человек: даже если ты зарабатываешь достаточно, чтобы позволить себе и двухнедельный отдых в четырехзвездочном сочинском отеле, и ужины в недешевых ресторанах, простая шаурма из ларька — все равно будет приносить куда больше наслаждения и искренней радости. Особенно если ешь её с кем-то.       — Обязательно, — подхватывает Попов. — Главное, чтоб на контроле багажа не были против такой контрабанды, — не сдерживается и сразу кусает еще.       — А ты дай им попробовать, — предлагает Антон, продолжая разгонять эту тупую шутку.       Точнее — очередную тупую шутку. Пока они гуляли несколько часов, пытаясь изучить свой район и попивая параллельно разливное пиво, в их бесконечные разговоры обо всем на свете нет-нет да вклинивался дурацкий юмор. А Арсений был невероятно рад этому факту, потому что в его жизни было не так много людей, с которыми, будучи знакомым один только день, удавалось шутить так легко и откровенно глупо, как получалось с Антоном. Словно они старые друзья с кучей локальных шуток, понятных только им двоим.       С темами для разговоров было также, они всплывали одна за другой будто из неоткуда. И, наверное, единственное, о чем они за несколько часов так и не поговорили — отношения. Антон не затрагивал эту тему, Арсений тоже молчал. Как будто им обоим было все и так ясно: раз они тут одни, то если и об отсутствии друзей это не говорит, то об отсутствии "второй половинки" — вполне.       Арсений, например, уже два года как разведен, и отношения для него тема теперь больная. После развода девушки как-то совсем перестали интересовать его. Случайные связи уже не приносили удовольствия, хотя, признаться, первые месяцы холостяцкой жизни он ими все-таки грешил и не без удовольствия, конечно, — пока не надоело. У Арса, душа что-ли как-то глубже устроена; хочется чувствовать, что он влюблен, что именно поэтому и счастлив быть с человеком рядом, но получалось пока только находиться с кем-то, чтобы быть счастливым. Он всё искал правильного человека, искал "своего", но безуспешно. Правда в том, что кто ищет "вторую половинку", никогда ее не найдет. Оно либо само, либо никак. Понять это нетрудно, а вот принять и перестать пытаться — куда сложнее. Только сейчас, спустя годы, Арсений чувствует, что отпустил ситуацию. Когда рядом достаточно Антона, парня, знакомого ему один день, но с которым легко, как с давним другом, улыбки, смеха и взгляда которого достаточно, чтобы чувствовать то, что вполне можно назвать счастьем.       Сейчас, когда солнце уже давно ушло за горизонт и курортный городок погрузился во тьму, Арс с Антоном, объевшись шаурмой, выпив кружки по три пива и пешком исследовав почти весь район, возвращаются обратно в отель по обустроенной набережной, с одной стороны от которой ярко-светящиеся вывески ларьков и баров, а с другой, там, где плещется море, — непроглядная тьма. И вот именно этого всего Арсению и не хватало: приятной усталости от насыщенного дня, звука морских волн где-то совсем рядом и человека, который самым непостижимым образом понимает с полуслова.

***

      Утром Арсений за завтраком надеялся случайно встретить Антона, но кудрявой головы в ресторане так и не заметил. Не понятно, он еще спит или решил поесть сегодня утром в другом месте?       Вчера, перед тем как разойтись по номерам, они обменялись “на всякий случай” контактами в телеграме, откуда Арс узнал, что shastoon — это не просто лаконичный ник, а фамилия Антона, и где они списались, чтобы договориться встретиться сегодня на пляже около десяти утра и вместе сходить поплавать.       «На пляже, так на пляже», — подумал Арсений и, допив утренний кофе, в одиночестве спустился к морю, где с трудом, но все-таки урвал и занял два свободных и рядом стоящих лежака. Пока ждал Антона, сначала пытался залипать в телефоне, но солнце слепило так, что даже при полной яркости экрана на айфоне получалось мало что разглядеть. Поэтому как попало, чисто для проформы обмазавшись spf, пятнадцать минут Арсений с закрытыми глазами пролежал под солнцем, слушая убаюкивающие звуки моря и совсем не такие убаюкивающие крики веселящихся в воде детей вперемешку с отрывками разговоров других отдыхающих.       — Прости, я немного проспал, — из полудремы Арсения вырывает чужой голос, который слышится где-то совсем рядом под ухом.       Арсений открывает глаза и, повернув голову, видит на корточках сидящего рядом с его лежаком Антона. Неудивительно, что его голос послышался так близко, — парень буквально наклонился к Арсову уху. То, что он не был запредельно близко, говорит только то, что его пушистая челка не щекотала висок.       — Спишь? — улыбается и еле сдерживает смех Антон, все еще сидя рядом на корточках, но немного отстранившись.       Арса сразу тоже тянет рассмеяться. И не понятно из-за чего. То ли это заразительная улыбка Антона, то ли вся ситуация, в которой тоже не особо понятно, что смешного.       — Не сплю, — говорит он, приподнимаясь на лопатках и одной рукой снимая темные очки.       — Спасибо, что занял нам лежаки, — Антон встает и снимает со своего плеча рюкзак с вещами.       Арсений только сейчас замечает, что он одет в ту же черно-синюю рубашку, в которой был тогда, в первый день на пляже. Парень накинул её на голое тело, совсем не застегивая, а на шее красуется массивная серебряная цепь, которую он, должно быть, и не снимает вовсе.       — Да без проблем, — отвечает Арс, невольно задерживая взгляд на том, как Антон снимает с себя рубашку.       — Жарко? — спрашивает он. Арсений осекается, поняв что немного задумался и расфокусировался на реальности.       — Что? — переспрашивает. И тут же внутри подступает странное смущение. Арс понимает, что сам не заметил, как слегка залип на Антона, пока тот раздевался, и пугается, что парень, заметив это, мог подумать что-то не то.       — Ну, ты сколько тут лежишь уже? — он объясняет, что имел в виду. — Может прямо сейчас искупаемся?       — А, да, — тянет задумчиво Арсений. — Жарковато, — понимает, что Антон вряд ли что-то понял, но волнение все равно не отступает. — Пойдем.

‘ ‘

      Их обоих хватает только минут на десять, чтобы нормально поплавать. Потом они начинают плескаться и беситься в воде как дети. Не хватает только надувного матраса, чтобы еще сталкивать с него друг друга или пытаться вместе забраться на него. Арсений даже жалеет, что в последний момент при сборах чемодана решил не брать с собой никаких принадлежностей для плавания, похоже, зря понадеявшись на свою адекватность. Но зато рядом есть Антон, на плечи которого можно попытаться залезть, чтобы прыгнуть в воду бомбочкой. Именно в этот момент Арсений и понимает, что может быть с Антоном таким вот идиотом, не задумываясь и не сдерживая себя, хоть и знаком с этим парнем всего второй день.       В Антоне нет ни капли осуждения, даже шуточного. Напротив, он смеется и бесится вместе с Арсом, подхватывает любое его ребячество. А когда чувствует, что тот не может забраться к нему на плечи, как будто боясь посильнее опереться и сделать больно своим весом, хватает его как коалу под ноги у себя за спиной, наклоняется и опрокидывает его через голову в воду, заливаясь смехом, когда Арс, не ожидавший таким образом оказаться под водой, выныривает.       И пока они как дети плескаются в воде, Арсению невольно на ум приходит ассоциация с дельфинами, беззаботно плавающими в бескрайнем море. И всё наконец-то становится каким-то неважным. Всё, что там, на суше, теряет свое значение, перестает волновать. Мир сужается до одного громко смеющегося человека рядом. В последние годы Арсений ощущал такое лишь на сцене театра, когда как профессионал, выходя на сцену, оставлял за кулисами все свои проблемы и переживания, входил в роль, начинал всецело жить своим персонажем. А сейчас он — это он, а не вымышленный герой и он растворяется в моменте, будучи собой настоящим.       Оба не замечают, как проводят в воде почти два часа. Выходят, только когда чувствуют, что уже не хватает сил беситься. Выпив на суше литровую бутылку воды на двоих и отлежавшись двадцать минут на солнышке, они лениво доходят до отеля, чтобы вместе пообедать.

‘ ‘

      — Ты серьезно еще ни разу… — удивляется Антон, после того, как Арс в их разговоре за обедом говорит, что никогда не бывал в сочинских клубах с кучей туристов и поп музыкой, которая ассоциируется с курортами.       — Да, представляешь, как-то не удавалось, — Арс был на Чёрном море последний раз в подростковом возрасте, еще когда ездил отдыхать с родителями. После он летал лишь пару раз в Турцию и несколько лет подряд в Грецию вместе с коллегами из театра, а на русском юге — появился за более чем десять лет впервые.       — Мы сегодня же пойдем туда, — утверждает Антон, не оставляя выбора, — Арс на это — смеётся.       — Хорошо, — кивает и смотрит в зеленые глаза, пытаясь понять, Антон все-таки шутит или нет.       — Я знаю, тут недалеко от отеля даже есть неплохой. — Арс понимает: Антон настроен серьезно. Это значит, назад дороги нет.       А он и не против.