Город Сочи

      Арсений действительно еще с подросткового возраста очень хотел попасть в клуб на российском курорте, но не думал, что еще и окажется в таком восторге от места, где до сих пор главным треком ночи является “Стыцамэн” Ивана Дорна. Арсу даже не нужно время или выпивка, чтобы сразу словить нужный настрой и начать пританцовывать не отходя от бара, пока он ждёт свой первый коктейль.       Антон оказывается меньшей оторвой и просто улыбаясь смотрит на радостного Арса, покачивая в такт музыки головой, пока Попов подпевает Дорну:       — Жарю ультрамальвин и танцую один, остальные стесняются, — он коротким кивком указывает на Антона и смотрит ему в глаза, как бы обращаясь к нему через то, о чём поёт музыкант: «Не надо стесняться».

Самая любимая музыка здесь играет

      Еще даже нет и двенадцати, но танцпол уже заполнен людьми. Арсений, стоя у бара, смотрит на них с завистью и еле сдерживает себя, чтобы не начать отрываться прямо тут. Он потихоньку растворяется в такте клубного ремикса и двигается так, как подсказывает тело.       Антон не танцует. Но все равно обращает внимание Арса на себя своим пристальным взглядом и не сходящей с лица улыбкой.       — Арс, — из-за громкой музыки он наклоняется ближе, чтобы его было слышно, — не думал, что обычный сочинский клуб сделает тебя настолько счастливым.       — Я тоже, — говорит Арс, не переставая двигаться под музыку.       В неоновом свете клуба глаза Антона блестят, а кудряшки на голове подсвечиваются то фиолетовым, то зеленым, то синим, и Арсений, заметив это, не может не думать о том, что при таком освещении Антон становится как-то особенно красив. И в голову почему-то сегодня лезут только такие мысли.       После пары коктейлей Антон, обычно кажущийся и без того спокойным и беззаботным, становится еще более расслабленным. Арс начинает ловить на себе все больше долгих и поплывших от алкоголя взглядов и заключает, что Антон, видимо, из того типа людей, которые (часто неосознанно) смотрят на всех проницательно и долго. И, видимо, сейчас, когда он немного пьян, контролировать себя не получается совсем.       К этим взглядам в какой-то момент подключаются касания, которые сначала Антон делает как бы невзначай по плечу, дополняя попытки перекричать музыку и сказать Арсу что-то на ухо, а потом уже — совсем безосновательно.       Арсений тоже выпил немало, но эту перемену в Антоне сразу замечает. Однако куда более странно не это, а то, что Арсу все это чертовски нравится. И все-таки сам себя он почему-то сдерживает. Сам ждет, когда его коснутся, хочет еще и еще, но себе позволяет лишь пару раз дотронуться до чужого плеча.       Будь он абсолютно трезв, задумался бы об этом точно: и о причине многозначительных взглядов с бесконечными касаниями, и о собственных мыслях — обо всём. Но сейчас думать об этом не хочется. Хочется просто чувствовать и всё.

‘ ‘

      Спустя два часа становится ясно — клуб именно такой, каким Арсений подобные всегда и представлял. Вокруг туристы: девушки в коротких шортах или летних платьях, парни в рубашках с гавайским принтом, плетеных шляпах и вьетнамках на ногах. Напитки и еда стоят запредельно дорого, а песню “Холодная луна” Шуры сменяют всем известные хиты Stromae, Maroon 5 и Зверей. Микс, конечно, шикарный, но, похоже, это именно то, чего Арсу все эти годы отдыха за границей не хватало.       Печально, что Антон танцевать не очень любит. Или просто не хочет. Сложно сказать. В любом случае утащить его на танцпол не получается. Поэтому Арсений решает пойти один, надеясь затеряться и оторваться в толпе хотя бы под пару треков. Но как только начинает играть “Ночь” Андрея Губина, понимает, что одиночества ему не пережить, поэтому немедля пытается прорваться сквозь людей обратно к Антону, который расслабленно попивает свой коктейль сидя за баром.       — Шастун, ну, пойдем танцевать? — Арсений встает к нему боком и облокачивается на баре, чтобы видеть его лицо, но главным образом для того, чтобы Антон заметил, какую жалкую мордашку Арс ему состроил, лишь бы заставить того расплавиться от нежности и согласиться.       — Арс, — смеётся Антон и не может сказать больше не слова.       Попов не сдерживается и начинает танцевать прямо у бара.       — Ты же знаешь все равно, что в душе моей темно, если рядом нет тебя, — подпевает он, жалобно смотря в глаза. Хватает Антона за руки и слегка тянет на себя.

Ночь. Ожиданье. Холод.

      Шастун все-таки встает с барного стула и поддается Арсу, который ведет его в толпу.

Боль. Словно я расколот.

      Они пробираются в глубь танцпола и Арсений начинает предпринимать попытки как-то расшевелить Антона.

Я ничего не вижу. Сам себя я ненавижу.

      И кажется, у него это удается, Антон начинает двигаться в такт музыки, но все равно как будто остается больше сосредоточенным на Арсе нежели на происходящем.

Вновь слезы ниоткуда. В кровь я кусаю губы.

      Только сейчас Арсений понимает, что до сих пор держит ладони Антона в своих. Осознав, сразу осекается и отпускает. Антон, который наконец-то начал действительно танцевать, а не просто кивать в такт, сразу перехватывает Арса за локти, невесомо удерживая свои руки на его предплечьях, из-за чего слегка приблизившись, чтобы было удобнее держаться. Арс, даже будучи пьян, чувствует, как в его груди что-то ёкает от таких движений, секундная дрожь проносится по рукам — месту прикосновений, а потом и по всему телу.

Все, что мне сегодня надо — просто быть с тобою рядом.

      Арсений, выпивший достаточно, чтобы стать раскованнее и смелее, (непонятно что кроме алкоголя еще движет им) решает не сдерживать внутренний порыв, пришедший на пьяную голову, и, вторя словам песни, как бы в танце передавая их смысл, ладонью касается груди Антона, в такт музыки проводя ею вниз к животу. И даже не стесняется лукаво посмотреть в глаза напротив.

Ночь. Что за странная свобода?

      Арс сразу ловит игривую ухмылку на лице парня.

От заката до восхода. Ждать тебя, надеясь вновь.

      И следом на припеве оба инстинктивно отдаются танцу. Накатывает легкая эйфория, и Арсений чувствует, как счастлив, что все-таки затащил этой ночью Антона на танцпол. Без него было бы совсем не то.

День, я прошу тебя, не надо. От восхода до заката.

      Слова песни напоминают, что скоро эту ночь неизбежно сменит утро. Но Арсу до больного этого не хочется. Хочется раствориться в клубном свете, музыке, в этих движениях, касаниях и взгляде блестящих от неона глаз.

Говорить мне про любовь.

      И больше ничего не хочется.