Второй шанс

Сколько бы Альбус ни смотрел на Хогвартс, ощущения всё те же. Как в первый раз. А ведь пошёл уже шестой год. И вот они снова здесь, идут пешком, поздним вечером, туда, где ожидают их кареты. Садятся в них, рассматривая из окон величественный замок, позже отдают вещи, проходят внутрь, и на краткий миг останавливаются, чтобы прикрыть глаза и вдохнуть воздух поглубже, наивно надеясь напитаться древней магией. Сам воздух в Хогвартсе здесь другой. И близость леса с отсутствием людей были не причём. А вечером особенно чистый воздух, будто пропитывающийся лунным светом. Это тот редкий случай, когда Альбус завидовал студентам, которые могли смотреть на тёмное небо из окон своей гостиной. Но своя гостиная уже была привычна и воспринималась почти как дом. Особенно после того, как старшекурсников разделили по группам. Шестой курс. Они могли выбирать, с кем хотят заселиться в комнате. Для Альбуса и Скорпиуса вопрос был решён мгновенно. Ещё в конце пятого курса они сообщили всем, и старостам, и декану, что будут на следующий год жить вместе. Так и стали одними из первых, кто предусмотрительно застолбили место. Остальным было уже труднее выбирать выгодных соседей. — Вот и новый учебный год, — Поттер едва успел открыть чемодан прежде, чем развалиться на кровати. Что ни говори, а многочасовая поездка выматывала. — Главное, что СОВ остался позади, — напомнил о радостной новости Малфой. В нём ещё оставалась энергия, поэтому он сразу начал разбирать чемодан. Их кровати находились напротив друг друга. Сама комната была поделена таким образом, что одна половина принадлежала одному студенту, а вторая половина — другому. При необходимости можно было возвести ширму, которая скроет их действия, но им этого не нужно. Скрывать друг от друга что-либо давно потеряло смысл. Нужды в уединении они не испытывали. Кроме как от остального сборища. — Вот блядь… — Чего? — лениво спросил Альбус. — Забыл блокаторы, — ещё раз проверив сумку, в которой держал всё ценные и важные вещи, Скорпиус в раздражении откинул её на постель. — Лопух, — фыркнул Ал. Заклятием подтянул к себе коробку с лекарствами и достал нужный флакон. У него были ещё — не обеднеет. — Держи. — О, класс, — Скорпиус подошёл и перехватил флакон, соприкоснувшись с пальцами друга. — Спасибо. — Хлебай-не подавись. Привычная едкая усмешка изогнула губы, скрывая то, как обладателю нравились касания. Не зная, как сказать другим, Альбус Поттер точно признался себе, что его тянуло к альфам. Причём, конкретно к одному. Скорпиус через такое дерьмо с ним прошёл. И, казалось бы, радуйся, что нашёл хорошего и верного друга. Однако ж нет. Чёртовому сердцу не прикажешь. Оно полюбило чистокровного альфу, самого прекрасного, самого лучшего… чистого. И дело не только в крови. Сама внешность Скорпиуса — непорочная, чистая красота. Его светлые волосы, яркие голубые глаза, бледная, нежная кожа, манили Поттера. В последний год даже гон Альбуса проходил с мыслями о Скорпиусе. В его голове больше не маячили образы стройных безликих омег. Сущность альфы не искала нежные запахи. Благодаря психологу многие блоки были сняты. Альбус не только принял отношения альф и омег, в том числе и отношения своего декана с папой, но и принял свою сущность, которую долгое время ненавидел. А вместе с принятием пришло и желание слиться со своей любовью. Теперь Поттер всегда чувствовал Скорпи. Его внутренний зверь желал с ним сблизиться как можно сильнее. О Малфое были сладкие, порочные картины в голове. Его великолепное, обнаженное тело Поттер видел во влажных снах. Разгоряченный, покрасневший, с бисеринками пота на коже… — Ал, — Скорпиус чуть сильнее сжал пальцы друга, — ты снова выпускаешь много феромонов. — Чёрт! Альбус в панике вскочил с кровати, выдёргивая свою руку из чужой, и наколдовал заклинание кондиционирования воздуха. Каждый. Проклятый. Раз. Когда он думал о своём друге, ЭТО происходило! Отсутствие контроля над собственными мыслями почти бесило. — Извини-извини-извини! — Да нормально всё, не паникуй, — нервно улыбнулся Скорпиус. А у самого сердце было не на месте. Запах хвои, благодаря Алу, стал его любимым. И теперь, когда он был таким плотным и насыщенным из-за выпущенных феромонов, хотелось лечь в постель, закрыть глаза и глубоко дышать. Это тоже ненормально. Потому что альфы должны если не испытывать неприязнь из-за ощущения соперничества, то по крайней мере быть равнодушными к феромонам друг друга. Об этом Скорпиус ещё ни с кем не заговаривал. Боялся быть непонятым. И потом, он сам себя не понимал. Одно дело — быть хорошими друзьями, прошедшими огонь и медные трубы. Другое — тяга самого организма друг к другу. Звучало, как аномалия, требующая лечения. — В общем, спасибо за лекарства, — Малфой сжал флакон чуть сильнее и вернулся к своей постели, на ходу бросая: — Раз уж встал — разбирай свои вещи. — Какой ты зануда, — с наигранной досадой вздохнул Альбус. Но за распаковку вещей всё-таки взялся. Чтобы не наклоняться каждый раз, он заколдовал вещи зависнуть в воздухе. Брал их и укладывал в шкаф по своему усмотрению. Учебные принадлежности с грохотом приземлились на стол. — Да твоего ж… — «папашу» застыло во воздухе. Но суть была ясна. Скорпиус начал раздражаться от стоящего в комнате шума. — Аккуратнее будь с вещами, тебе ещё с ними целый год работать. — Успокойся, даже при нежном обращении они столько не протянут. Я себя знаю, — фыркнул Альбус, перейдя на одежду. От неё шума не было. — Протянут. Ты просто никогда не был нежен. Прозвучало, как непристойный намёк. Альбус был готов лопнуть от возмущения. Но всё же сумел найти слова подстать, как подобает ученику их факультета: — Так не с тобой же. Вот и не был. — Что-то не припомню нежностей по отношению к себе, — фыркнул Скорпиус, умело скрывая смущение. — Как-нибудь доставлю, если хочешь. Складывая вещи в шкаф, Малфой на пару секунд замер. Это предложение… Они ведь дурачились? Но что-то внутри аристократа хотело, чтобы сказанное было не шуткой. — Попробуй, — еле слышно буркнул. — Иди сюда, если не шутишь. Конечно же, Альбус его слышал. Однако, он тоже полагал, что Скорпиус шутит. Если да — будет крайне неловко. Но если нет — он сдержит обещание. Долгая, мучительная тишина и бездействие. А затем… Скорпиус убрал вещи. Осторожно повернулся к Алу. В глазах увидел вызов. Комнату наполнили феромоны. Они не лгали. Их концентрированный запах влёк Малфоя. Так сильно, что он отпустил себя — тоже выпустил феромоны, делая шаг вперёд. — Попался, — Альбус нежно ухватил его руками. Объятия не были похожи на обычные, свойственные для них обоих. Одна рука легла на затылок, а вторая на шею Скорпиуса. Не обнаружив знаков протеста, Поттер медленно прижался к чужим губам. — Блядь, — выдохнул Скорпиус, касаясь при разговоре губ Ала. Так близко они уже были — три года назад. Но оно ощущалось совсем иначе. Там был страх, стыд и неловкость. А сейчас — желание, возбуждение и всё это приправлено лёгким страхом от осознания, на что они готовы пойти. — Мы не должны… — выдохнул тихо, обхватывая лицо Альбуса. И сам же впился в его губы. Быстро, жёстко и жарко целуя. Они оба спятили. Не целовались, а пытались сожрать друг друга. Так сильно, так глубоко и грязно, что комната наполнилась похабными звуками. А двое парней рухнули на постель, сплетаясь конечностями и телами, словно настоящие змеи. Одежда всё ещё оставалась на их телах, но уже мало что прикрывала, будучи перекошенной, местами расстёгнутой и поднятой. Инициатива переходила из рук в руки, не подавляя полностью. Иногда один несколько секунд подчинялся другому, чтобы потом снова вернуть контроль себе. И так по кругу. Губы болели от бесконечных поцелуев. В паху жутко ныло. И чтобы это сладкая, ноющая боль притупилась, и стало приятнее, они тёрлись друг о друга через одежду. Руки жадно пытались добраться до открытой кожи. Огладить. Немного сжать. — Слишком жарко, — почти задыхаясь, Скорпиус оказался сверху, на бёдрах Альбуса. Чувствовал, как тот сжимал его бёдра и заставлял двигаться на себе. Не останавливаться ни на секунду. А Малфой пытался растегнуть проклятые пуговицы на рубашке. — Это ты жаркий, — не мог не сказать Поттер. От Скорпиуса так и веяло необъяснимым жаром, который хотелось ощутить на себе всей кожей, несмотря на лёгкий страх. Ведь, казалось, что если они переступят эту грань, произойдут какие-нибудь неизвестные последствия. Задуматься об этом надолго не удалось. Они оба были слишком поглощены взаимными ласками. Скорпиус-таки расстегнул пуговицы, и нетерпеливо снял рубашку. К его груди Альбус мгновенно приковал взгляд. Внутренний зверь утробно зарычал. И вслух он издал тот же звук! Опьянённый красотой Скорпи. Его запахом кедрового ореха. Его телом, которое видел сотни раз, но ни смел никогда коснуться. А сейчас — да! — Ох… бля… — в который раз уже несдержанно пробормотал Малфой. И заткнул себе рот. Странные звуки стали из него рваться. Какое-то несчастное, стыдливое скуление. А всё Альбус! Это он стал ласкать грудь, левую сжимая ладонью, а правую посасывая и вылизывая. Сам Скорпиус получил новые ощущения, слишком приятные и усиливающие возбуждение. Они добавлялись к тем, что уже были. Пока парни тёрлись пахом друг о друга. Всё более несдержанно. Ни о чём не задумываясь. Ничего не боясь. Они вдвоём, доверяющие друг другу полностью, даже в самых стыдливых моментах, как сейчас. — У тебя нежный голосок, — Альбус нашёл время на шутку, потому что ощущал — ещё немного, и он совсем сойдёт с ума от желания зайти дальше. Прикоснуться ниже. Где брюки всё ещё скрывали тело. — Да заткнись ты! — пробурчал через ладони и не сдерживаемые стоны. Скорпи жмурился от удовольствия, дрожал и всё не переставал двигаться. Чувствовал приближение. Ещё немного… Ещё! Сколько бы не закрывал, всё равно было громко. Скорпиус дошёл до финала. Оргазм был подобен яркой вспышке. До которого он дошёл возмутительно легко! Быстро, почти без усилий и без прикосновений к самому себе. Только собственные движения бёдрами и касания Альбуса — таков был рецепт его удовольствия. Ал же смотрел на него во время оргазма, не в силах оторвать взгляд. Раскованный, желанный, открытый и настоящий. Скорпиус был восхитителен и Поттер не уставал себе это повторять. Он перестал терзать грудь. Покрепче ухватил Скорпи за бёдра и… продолжил. Смотря на послеоргазменное лицо, двигался. Продолжал тереться. Его альфа. Плевать на недовольства и неправильность случившегося. Плевать на всех. Скорпиус — его альфа! А Альбус — будет его. И точка. Своё он никому и никогда не станет отдавать. Никто больше его не заслужил. Только тот, кто стал первым. — Ещё немного… Немного!.. — Давай уже, — немного придя в себя, Скорпи тоже стал двигаться, помогая. Обхватил альфу за щёки. Чуть склонив голову в бок, Малфой под углом поцеловал Ала, усиливая возбуждение. После неглубокого проникновения в рот, Поттер окончательно взорвался. И не подумал приглушить свой громкий стон. Скорпиус принял весь звук на себя, с огромной долей самодовольства, ведь именно он стал причиной возбуждённых, блаженных звуков. Он сделал своему альфе хорошо. И крепко его обнял, на своей шкуре поняв, как сильно в момент наивысшего удовольствия хочется во что-нибудь или кого-нибудь вцепиться. И укусить. Своё желание Скорп сдержал. А Альбус — нет. Его зубы сомкнулись на подбородке Малфоя. Послеоргазменная нега существенно смягчила боль. — Блин, вкусно, — пробормотал Ал. А когда опомнился, убрал зубы и виновато облизнул место укуса. — Я тебе не меченая омега, — Скорп стукнул по лбу. А после коснулся места укуса, от которого ощущал не столько боль, сколько нечто… приятное. Но думать об этом лучше, спустившись с чужих бёдер и устроившись рядом на кровати. Слезать и переходить на свою не хотелось. Не потому что далеко, а потому что он не желал отделяться от Ала. Тот ослабил хватку. Дал возможность лечь рядом. Но из-за влажности между ног насладиться негой и ощущениями укуса не получилось. Малфой в лёгком раздражении стал избавляться от штанов и белья. Теперь уже нет смысла стесняться. Хотя, увидев, количество белой жидкости, он всё же испытал стыд. Очень уж много. При самоудовлетворении столько не бывало. Альбус если и придал этому какое-то значение, то озвучивать не стал. А потом и вовсе занялся решением той же самой проблемы. Так они и разделись догола, лёжа в одной постели. А потом стали смотреть друг на друга. В тишине. Что не способствовало успокоению. Напротив, возбуждение только нарастало. Феромоны давно уже переплелись в комнате. — Мы сейчас…? — Да. Стоп кран не нажат. Назад дороги нет. Парни набросились друг на друга, поглощённые страстью. Ни у одного не закралась даже мысль о запертой комнате и заглушке. Любой, кто проходил мимо их комнаты, всё слышал. Но. На Слизерине существовало негласное правило: «Всё, что происходит на Слизерине — остаётся за закрытыми дверями гостиной».