Второй шанс

Рождество впервые за долгое время будет по-настоящему семейным праздником. Гарри расцвёл. Готовился, как и полагается хозяюшке, и с нетерпением ждал своих любимых. Сына, само собой, ждал дома. С ним же придёт Том. Альбус дал своё согласие на присутствие с ними декана. Однако с условием, что после праздника, сразу на следующий день, он отправится к Малфоям и проведёт время у них. Хотя бы три дня, чего так и не смог сделать на летних каникулах. Малфои дали на то согласие, как и Гарри. Раз сыну есть куда пойти на каникулы — зачем его ограничивать? Особенно если сам праздник они проведут вместе. Гарри всё же поддался иллюзиям того, что праздник будет расслабленным и непринуждённым, хотя в глубине души всё равно понимал, что напряжения не миновать. Вопрос в его концентрации. Хотелось верить, что спустя месяцы Альбус всё же потеплел к Тому. Камин оповестил о прибытии любимых. Том решил пойти на хитрость и воспользоваться камином для перемещения, взяв с собой Альбуса за компанию. Не нужно лишние часы трястись в поезде. — Я дома! — крикнул младший альфа. Старший позволил ему первому выйти из камина, и кинул очищающее. — Малыш! — это обращение напрочь отказывалось покидать лексикон омеги. Он подлетел к сыну, подхватывая его, и один раз покружился с ним, прежде чем отпустить. — Привет, Том! — Привет, — со смехом ответил Реддл, став свидетелем удивительной картины: как омега поднимает и кружит сына, словно пушинку. Альбус вымахал за пару месяцев. В плечах стал шире. Да и догнал Гарри в росте. И когда омега отпустил сына, до него, наконец, дошло. Он вытаращил глаза, разглядывая сына, словно в первый раз увидел. — Глазам не верю, Альби! Как же ты подрос! Скоро меня поднять сможешь! Надо будет купить новую одежду, обязательно. Тебе скоро будет всё мало! Включился режим заботливого родителя. — Так, спокойно, — засмеялся Альбус, перехватывая руки папы, которые стали его везде щупать, оглаживать и поворачивать словно куклу. — Не нужно тратиться на меня. Я подгоняю под новый рост свою старую одежду, в этом хорошо старшекурсники помогают. И что значит твоё «скоро»? — со своим вопросом младший альфа подхватил папу на руки и покружился на триста шестьдесят. У него хватило сил поднять. И это было восхитительно! Тот случай, когда отчасти был благодарен начавшемуся пубертату — появилось куда больше физических сил по сравнению с тем, как было раньше. От вскрика, подозрительно напоминающего визг, оба альфы засмеялись. — Ал, отпусти, надорвёшься! — Нет, нет, ни за что! — в последний раз крутанувшись, Альбус прижал к себе Гарри ещё сильнее. — Не отпущу своего папу. Я его давно не видел. И слишком сильно люблю. — Тогда я счастлив. А вот моё брюшко не очень, — прокряхтел Гарри, когда его поставили на место. В положении омеги имелся один только дискомфорт. Для поднятия его тушки юный альфа прилагал силу к пояснице и животу, а это очень давило. Но он стерпел. — Тоже люблю тебя, мой мальчик. — Прости, — виновато улыбнулся Альбус, перехватив руку папы и мягко её сжав. — В следующий раз буду контролировать силу. Ну и, я пока приму ванну? Очень скучаю по ней, пока нахожусь в школе. А потом спущусь к столу, хорошо? — Будем тебя ждать! На лице Гарри расцвела улыбка. Он дома одновременно с двумя дорогими ему людьми. Он… Счастлив! Особенно теперь, когда наконец-то мог обнять своего альфу, терпеливо ждавшего своей очереди. — Том… Взявший дурной, а может и напротив, очень хороший, пример, альфа обнял возлюбленного, но буквально через несколько секунд подхватил его на руки. Не так, как хватал до этого Гарри Альбуса, а потом и Альбус Гарри, пережимая бедному папе все органы. Том подхватил его, как жениха. Как самое ценное сокровище. И Гарри не чувствовал на его руках никакого дискомфорта. Только веселье и желание поцеловать альфу, что выражал в его адрес океан любви одними только руками. А зная, каким ещё способом тот мог воспользоваться, Поттер ощущал приступ сладкого головокружения. Их губы нашли друг друга. Поначалу нежный поцелуй, стал понемногу набирать обороты. Они скучали. Тосковали, когда не могли подолгу видеться. И чем дольше была их разлука, тем, казалось, ярче вспыхивала любовь в сердцах. Долгий, горячий поцелуй разбился на серию коротких и не менее жарких. Гостиная наполнилась звуками поцелуев, вызывая сладкое томление. В себя парочка пришла уже на диване: Том лежал на спине, а Гарри распластался прямо на нём, лаская шею и ключицы. Том же массажировал голову и ласкал между лопаток. — Привет, — очень вовремя поздоровался альфа, облизывая собственные губы после вкусных, приятных поцелуев. — Привет, — с выдохом ответил и растянул губы в счастливой улыбке. — С наступающим Рождеством. Ты, видимо, уже подарил мне свой подарок, — хихикая, как влюблённый мальчишка, коим в сущности и был сейчас, Гарри приласкал гладковыбритую щёку. Сейчас, благодаря парочке сделанных косметических процедур, его руки стали выглядеть приличнее и ощущаться гораздо нежнее. — Когда успел? — наигранно нахмурился Том, а после игриво укусил пальчики омеги. — Ужин готов — надо только поставить, мистер Кусашка, — нарочито-невинно сказал Гарри, но его вид целиком и полностью соответствовал хитрой лисице. — Может, на кухню? — А может, я ещё немного побуду твоим матрасом? — Чуть-чуть. А то потом спустится растущий организм. Но, кстати, ночью я буду долго на тебе лежать, так что готовься, — с хитрым подмигиванием, Гарри вновь подарил ему короткий поцелуй. Том облизнулся. Ему безумно сильно нравилось чувствовать вкус омеги. Какао с зефирками так отчётливо ощущались. — М, обычно ночью происходят чудеса. Я смогу получить немного чудес? — Если был хорошим мальчиком — очень может быть, — пообещал Гарри, а после поднялся. — Идём. Поможешь мне накрыть на стол. Долго валяться в обнимку на диване и правда слишком рискованно. Альбус их только начинал принимать, как пару. Уже этот первый шаг радовал мужчин. Не стоило играть на нервах ребёнка и рушить то, что получилось построить. Скидывая особо приставучую ленцу, они отправились на кухню, где Том переходил в полное подчинение Гарри. — Достань оттуда стопку тарелок, — попросил омега, указывая на дальний угловой ящик буфета, а сам вооружился разными ножами и фигурными формочками. — Ты как раз высокий — очень удобно. Мне обычно нужна магия или стул. — Правильно. Зачем теперь магия, когда есть бесплатная рабочая сила? — с риторическим вопросом альфа достал посуду и понёс всё на давно накрытый стол. — Магия может уронить верхние тарелки из стопки, я проверял, — вредно возразил Гарри. — Зато она может очень тонко порезать даже твёрдые вещи. Несколько пассов палочкой — и острая формочка порезала сыр в форме кошачьей головы. А ломтики копчёной телятины были обработаны в форме бабочек. Фрукты порезало на самые разные формы и размеры. — Какая прелесть, — хохотнул Том, стоило обратить внимание на полученные съедобные фигуры. — Ты так делал, когда Альбус был маленький, а потом это стало традицией? — Есть такое, да. Он отказывался кушать овощи сами по себе, поэтому приходилось их вот так нарезать. Только тогда уплетал. Всегда начинал с ушек. Или с усов, если нарезка позволяла. Том подошёл к Гарри, которого охватил приступ ностальгии, мягко обнял сзади и сладко зашептал на ухо: — Если у нас будет с тобой ребёнок, ты будешь его также приучать к овощам? Вопрос смутил омегу. Он тихо закашлялся и далеко не сразу собрался со словами. Ещё и ухо предательски загорелось. — Ну, если это потребуется, то да. Или, может, что-то другое придумаю. Том с улыбкой поцеловал в покрасневшее ухо, и отстранился. — Командуй мной дальше. — На. Побудь подмастерьем кухонного зельевара, а я пойду в погреб. Ингредиенты тут, — выдохнул омега, словно вынырнув из воды. Тому был вручён лист с рецептом домашнего фруктового чайного напитка. Из буфета с резвостью животного выпрыгнул большой металлический короб, так похожий на развлекательный набор зельевара. В пакетах расфасован чай разных видов и кусочки свежих фруктов под заклятием консервации, а также мерный и режущий инструментарий, сито и большой котёл с пятью носиками, как у чайника. — Ого, — восхищённо проговорил альфа, оглядывая вытащенное добро. — Видел бы это сейчас Снейп. Его охватил бы культурный шок. Том уже успел позабыть, что несмотря на весьма слабое понимание зельеварения в целом, всё касающееся выгонки напитков было освоено омегой на «превосходно». Рецепты были описаны весьма скрупулёзно и подробно. А ещё, судя по текстуре бумаги и чернил, очень давно. Возможно, когда Гарри ещё состоял в браке. — М-м, какие вкусные запахи! Голос Альбуса раздался где-то в коридоре. Юный альфа шёл по запаху, как завороженный, закрыв глаза, и застал картину того, как его папа и декан слаженно работают, готовя самые вкусные в мире рождественские напитки! — Можно мне кружечку? — О, Альбус! Я как раз хотел кое-что показать, — Гарри отвлёкся от раскладывания тарелок. Из шкафчика выпрыгнула ещё одна стопка. — Помнишь, ты рассказывал про вишнёвую настойку? Я попробовал её сделать. Продегустируешь? — Да, давай! — с энтузиазмом кивнул парень. — Ты ребёнка спаиваешь? — Том с усмешкой вскинул бровь. — Даю продегустировать, — вредно поправил Гарри, аккуратно наливая в стопку из бутыля. — Уж не знаю в кого, но у Ала явно есть чутьё сомелье. Могу и тебе налить. — Так это теперь называется? — продолжал издеваться Реддл. Показав старшему альфе язык, Гарри стал ожидать вердикта сына, делающего по мельчайшему глоточку. — Не крепкая. Без сивушного привкуса. Нет грубого вкуса спиртного. Даже не пойму, на чём именно настаивал. Вишня очень вкусная. Мёд вообще сделал вкусовую бомбу! Дополнил, но не сделал приторной. И гвоздика аромат усилила. Шикарно, пап! Слушая его слова, Гарри улыбался. — Спасибо, малыш. Значит, точно будет не стыдно продать пару бутылочек. — Хм, — с задумчивым видом Том осмотрел своего подопечного с совершенно новой стороны. И спросил то, что висело в воздухе уже долгое время. — Альбус. Точно ли ты пробуешь только у папы? Не было ли случая, скажем, какого-то праздника в гостиной Слизерина? М? — Нет. Откуда у нас праздники, кроме Рождества и дня святого Валентина? Иногда, может, и бал какой-нибудь. А так — одна скукота в гостиной. Стоя затылком к Тому, омега старательно, но не слишком удачно, пытался сдержать улыбку. О том, что иногда старшекурсники угощают младшекурсников — он узнал ещё когда в первый раз зашла речь о вишнёвой настойке. Да и если говорить на чистоту — они в молодости были не лучше. Сами выпивали. Буянили. Творили беспредел. Это понимал и Том. Поэтому не стал допытываться. — Дайте и мне попробовать вишнёвую настойку. Стопка была наполнена и вручена Тому с нарочитым прикосновениям к пальцам. Гарри не смог удержаться. Да, Альбус на секунду закатил глаза, но от комментариев воздержался. Предпочёл больше угоститься свежеприготовленным чаем, многоносый чайник с которым был окутан толстым слоем льда. После первой же пробы Том выдал: — Ну всё. Теперь приобрету не только сидр. — Так-то, — послышалось тихое и крайне самодовольное бурчание со стороны Альбуса. Нужно было уметь читать между строк, чтобы понять — юный альфа выражал свою гордость за отца. А слепыми, к счастью, никто здесь не был. Гарри это точно повеселило. — Прекрасно, значит я смогу расширить ассортимент. А теперь, мои любимые, быстро поцеловали меня. Это было рискованно. Но взрослые с волнением ждали хорошего расклада. И Альбус их не подвёл: не стал ворчать или закатывать глаза, не говоря уж об открытом протесте. Первый поцеловал папу в щёку. А затем позволил декану, с другой стороны, поцеловать щёку. — Умнички мои. Пойду переоденусь и будем кушать. Хорошо? — Да, иди, па. Только недолго, иначе высок риск моему желудку прилипнуть к позвоночнику. — Я бегом! Ноги быстро переступали по ступенькам. Прислушиваясь к ним, Том ощущал повисшее над столом гнетущее молчание в меньшей степени, чем оно могло быть. — И всё-таки, выпивкой в гостиной не злоупотребляйте. — Мы похожи на начинающих пьяниц? — вопрос был воспринят в штыки, но без гнева. — Нет. Но и веселья никто не отменяет. А там где веселье — там выпивка. Вы ведь помните негласное правило: Всё, что происходит на Слизерине… — … остаётся за дверями гостиной, да, — почти скучающе сказал Альбус. Местные правила, обычаи и поговорки он знал хорошо. — Чудно. А как, кстати, прошла сдача по Травологии? — перешёл к другой, куда более интересной, теме, но уже касающейся учебы. — Профессор Долгопупс говорил, что у тебя была проблема с посадкой геоцинтов. — Да, была, — припомнил Альбус. Ему тогда пришлось попотеть с корешками. — Он сперва думал, что я допустил заражение почвы бентоциллой, потому всход оказался больным. Но я точно помнил, что делал всё правильно, не забывал про пенницидную подливку. А потом оказалось, что это сама по себе луковица с дефектом — хромопластозом. Пришлось дополнительно подрезать и обрабатывать, но я вырастил его. — Какое серьёзное упущение со стороны профессора, — покачал головой Том. — Неужели плодов оказалось слишком мало? — Не, там нормально. Как он объяснял, хромопластоз у луковиц бывает, когда они растут в почве, в которой слишком много металла или их при длительном хранении облучает инфракрасным светом. Мне просто попалась неудачная. — Подожди, — нахмурился Том. — Хромопластоз ведь можно вычислить на первых стадиях, когда кожица становится немного склизкой и источает специфический запах. — А её руками никто не трогал, левитацией раздавали. А у почвенной прикормки такой запах отвратный, что потом полдня ничего не чувствуешь. — Мальчики, я вернулся! — Это вопрос уже больше не к тебе, а к профессору, — добавил Том напоследок. И он вместе с Альбусом взглянули на папочку. Одет скромно: в лёгкую водолазку и брюки. Причесался. Освежился. Но даже так — привлекал к себе внимание. Когда тарелки с едой приземлились перед альфами, они ещё смотрели на своего омегу. Смущали его с каждой секундой всё сильнее. Двойной, беспощадный удар! Который Гарри-таки не выдержал. — Мальчики, прекратите скоблить меня глазами! Не так уж долго я переодевался. — Скоблить глазами? — хихикнул Альбус. — Что значит «скоблить»? — подхватил с возмущением Том. — Мы «оглаживаем». Такая красота к нам вышла. — Тогда спасибо, — с цветущей улыбкой, Гарри наполнил едой свою тарелку. А стаканы наполнила магия чайным напитком. — Как приятно быть с вами вместе. — С языка снял, — Том подарил улыбку не только возлюбленному, но и Альбусу, к которому всё сильнее привязывался. — Я давно не праздновал Рождество с кем-то. Уже и позабыл как это, собираться за столом с близкими. — А уж помогать кому-то в подготовке — так и вовсе забыл, как страшный сон, — посмеивался омега, переводя взгляд с одного альфу на другого. Несмотря на то, что Альбус не до конца принял Тома, втроём они всё равно больше напоминали семью, чем вдвоём. И младший альфа неосознанно расслаблялся, благодаря этому. Так что Гарри мог с уверенностью говорить о том, что у них повысились шансы действительно стать друг для друга семьёй.