Auto racing. ver. 2.0

      При входе в квартиру подруги, Шаст сразу сталкивается с пастельными оттенками стен и душистым, мягким ароматом свечей, горящих, как обычно в дальней комнате, но запах доносился аж до сюда чётким облаком, вызывая мурашки и спокойствие. Мужчина разувается, проходит прямо в куртке по коридору дальше, ища крошечный силуэт средь комнат.       — Я уже лечу! — приятный голос девушки из глубины апартаментов не заставил себя долго ждать. Антон свернул к ванной, заглядывая к подруге.       Здесь у неё теперь всё совершенно иначе. Так и не сумев подняться на ноги, Ирина обустроила свою квартиру под себя благодаря ремонту. Всё также передвигается на коляске, но не отказывает себе ни в чём. Продолжает жить, как и раньше, занимаясь любимым делом. Иногда даже осмеливается прокатиться на соседнем с друзьями за городом, развивая скорость под две сотни. Её ведь до сих пор зовут «тихая, следующая за Антоном, тень». Так и продолжает наступать ему на пятки, не позволяя остановиться и дать заднюю.

«Победитель — не тот, у кого самая быстрая машина, а тот, кто отказывается проигрывать.»

      Шастун привык к тому, что Ира не даёт никому помогать ей с бытовыми вещами. Даже куртку не позволяет передать. Всё сама, всё сама. Иной раз по плечу прилетает не слабый шлепок. Сейчас же ему остаётся только дождаться, когда очередь дойдёт до обуви. Тут девушке не удаётся воспротивиться уже в который раз.       Присев перед ней на одно колено, бережно, будто хрусталь, Антон обнимает пальцами лодыжку подруги и надевает аккуратно первый ботинок, затем второй, затягивая шнурки белого цвета на чёрной коже. В глубине себя он до сих пор чувствует вину за произошедшее, только об этом никто не знает.

И смотрит каждый раз так, будто сквозь.

Не замечает.

      А она как и раньше, ещё в самом детстве, глядит на него с нежностью и догорающим теплом на душе. Она гордится Антоном, верит в его успех, верит в него самого, только вот… Он в неё — никогда. Он так и не разглядел в ней человека, который всегда хотел быть рядом. Он всегда её отталкивал, держал на расстоянии.       За всей этой несокрушимостью так и остаётся плакать молодая, влюблённая девочка.       И об этом тоже, никто и никогда не узнает.       — Можем выходить? — его голос заставляет зрачки в глазах девушки сузиться. Девушка будто выныривает из бескрайнего океана, вдыхая глубоко спёртый воздух вокруг. Свечи в комнате потушены, а чувства притуплены. Всё по новой, всё циклично.       Ира застёгивает пальто на себе и кутает шею в шарф, за которым прячет напряжённые губы. На них собрались все самые сокровенные тайны, вот-вот готовые посыпаться от давления, едва только на них разойдётся шов такой привычной ей печали.       На улице заметно похолодало к вечеру, а ночью температура обещает понизиться ещё сильнее, оставляя лишь возможность плотнее укутаться в верхнюю одежду.       Кисти рук обжигает нахлынувший ветер. И держась за подлокотники коляски, Ира тушуется, встречая взглядом тихо рычащую машину Антона прямо у подъезда. За рулём снова Арсений, даже не обративший внимания на то, что из автомобиля выскакивает чей-то миниатюрный силуэт. Конечно же, это Вика…       На юном лице сразу появляется восторг, как только та обращает внимание на знакомое лицо уже без фильтра тонированных окон. Подлетает ближе и резко останавливается у самых ног.       — Привет, — пухлые уста бывшей подруги брата разошлись в приятной улыбке. Ирина рада встрече, а вот Виктория… Обомлела, боясь пошевелиться от увиденного.       Увидеть, когда-то уверенно стоящую на ногах, в инвалидной коляске… У любого вызовет настойчивый шок в первые секунды.       — Привет… — наконец отмерев, младшая поднимает неуверенный взгляд на брата, но быстро сбрасывает наваждение и встречается вновь с Ириной глазами, — Давно не виделись, — протягивает согретую ладонь, получая взаимный жест сразу же.       — Да, это точно. Давно-давно, — налетевшее напряжение быстро сходит на нет, являя незакомплексованность девчонок. Те посмеиваются от мнимой неловкости друг перед другом. Ира поражена тому, как же Вика выросла, как сильно изменилась, похорошела…       А вторая просто озадачена, ведь толком ничего и не поменялось, кроме того, что эти двое людей из её детского прошлого, всё-таки, стали серьёзными, настоящими взрослыми.       Когда Ире наконец помогают перебраться на заднее, а коляску погрузить в багажник, Вика не может сдержать новой волны восхищения: в салоне машины сразу появился приятный аромат чужого парфюма. И общая усталость быстро улетучилась благодаря разговорам.       — Здравствуй, Ирина, как твои дела? Как здоровье? — под лепет заведённой машины, вопрошает Попов и трогается с места, как только на соседнем появляется Антон.       Блондинка устраивается поудобнее, подминая руками под собой пальто. Хоть какая-то малая часть силы в ногах присутствует, это подмечает Вика, что молчаливо слушала взрослых и рассматривала нового пассажира. Ирина выглядит теперь, как настоящая женщина, до умопомрачения симпатичная, ухоженная, обаятельная.       — Да всё также, Арсюш. Вот, вчера успела разобраться с последним прошением на суд, впереди выходные, девчонки молодцы, не подводят. Смогу посидеть, повидаться с Викой, — она внезапно кладёт поверх чужой ладони свою, сжимая осторожно, не без улыбки. Такой домашней, до сих пор такой родной сквозь прошедшие года. Вика же мгновенно реагирует. Чувствует, как нечто приятное из прошлого касается её кожи, сердца, души. На губах мимолётно проскальзывает ухмылка и тут же поджав плечи, Вика склоняется к подруге брата ближе, чтобы заключить в объятия.       Кузнецова от приятной неожиданности раскрывает ярко глаза, позволяя ребёнку очутиться в своих руках. Прижимает маленькое, худенькое тельце к своему и смеётся мягко, поглаживая по спине.       — Хэ-эй, они что, совсем тебя не обнимают? Как вам не стыдно? У девчонки нехватка обнимашек, а вы ноль эмоций! Она же соскучилась, — раздаётся властное звучание женского голоса прямо над ухом Вики, что сквозь кроткие слёзы усмехается и не боится поглубже вдохнуть приятный аромат чужих духов.       Почему-то сейчас у подростка внутри так горячо и трепетно. И она не может разобрать, почему и из-за чего. Путается в множестве хаотичных мыслей и собственных, всполыхнувших чувствах столь внезапно. Это всё утомляет и без того встревоженное сознание, наверное, по приезде домой, Вику сразу же вырубит, несмотря на то, что время ещё только близится к ночи. Но костёр, зажжённый внутри неё только греет, игнорируя реальную стужу вокруг.

***

      В квартире у Антона пахнет чистотой, что сразу подмечает девушка и едва улавливает кошачье мяуканье, льющееся жалобным звуком с дальней комнаты. Ей не показалось? Вика быстро закидывает куртку на крючок и аккуратно проходит глубже. Её шаги осторожные, какие-то опасливые… Пока Арсений помогает Ирине оказаться в квартире, а Антон запирает за ними двери, Вика уже исчезает средь комнат с высокими потолками.       Для маленькой сестры здесь места — хоть в футбол играй. Кружась между комнатами, девушка осматривала минималистичный интерьер, заприметив также блеск кубков на полке в гостиной… Вдруг, она останавливается, когда видит два больших светила из тьмы кухни.       — Ой… Кошечка, — прижимая кулачки к подбородку, голубоглазая опускается на корточки перед животным и протягивает к нему ладонь, что через пару секунд обдают сонным дыханием. Люк обнюхивает её, измеряя незнакомого совершенно ему человека взглядом двух оранжевых глаз. И когда решает подойти ближе, бодает чужую ладонь мягкой, подобно облачку, головой с громким мурчанием под носом.       Она не может сдержать своего детского восторга, приглашая питомца брата к себе на колени. Кот, в свою очередь, долго не думает. Точнее, вообще не думает и просто уверенно выходит из тени, да запрыгивает прямо в руки девушке, в своей наглой манере устраивая лапы у той на плече. Картина маслом: Люк в своих барских угодьях.       В объятиях сестры кот выглядел просто огромным, чёрно-пепельным куском шерсти. Они оба плетутся в главную комнату, где обустраивались после поездки все трое взрослых, и появившись в проходной арке, девушка сразу спрашивает:       — А как его или… Её зовут? — она всей душой любила животных. Это было ясно и по тому, с какой бережностью она обнимала громко тарахтящего кота.       — Это Люк, — с улыбкой произнёс Арсений, пролетая мимо девушки, — Ты хочешь кушать? Я приготовлю нам ужин и уеду по делам.       — Да, а что есть? — Вика замечает, что Антон был занят разговором с подругой, поэтому сразу хвостиком вяжется за Поповым, оказываясь с ним на светлой кухне.       — А что ты хочешь? — тот уже расставлял посуду на электрической плите под лёгкий шум закипающего чайника.       Вику вопрос Арсения застал врасплох. Дома её никто не спрашивает, что она предпочитает в еде и вообще, ешь, что дают.       — А ты можешь приготовить пасту? Со сливочным соусом? Никогда не пробовала, говорят, что вкусно… — уткнувшись носом в шерсть кота, она ловит себя на мысли, что тот пахнет тоже очень приятно, ненавязчиво, по-кошачьи, по-особенному. Только после этого приходится откашляться от налипших к коже лица волосинок.       — А гарнир? Любишь индейку?       — Никогда не пробовала… — задумчиво произносит и садится за стол, отпуская мохнатого друга, — А он сам не хочет кушать? Может я его покормлю?       Арсений отвлекается от кастрюли и пачки спагетти, обернувшись со всем вниманием к юной леди, — Думаю, его уже покормил наш друг Илья пару часов назад, он обычно присматривает за этим засранцем, когда Антона нет дома.       — А почему он засранец?       Вика оказывается рядом с мужчиной и молчаливо забирает у него из рук свежую морковь и ножик, после пододвигая к себе доску для шинкования. Арс же в ответ на такую внимательность проявляет искреннее изумление, но не уподобляется этому, позволяя гостье самой принимать решения. Здесь она полностью свободна и вольна делать то, что захочется.       — Спасибо… Засранец? Как минимум потому, что он сгрыз подаренные мною Антону украшения на шею и ещё, судя по всему, это он спёр мой крем, который я пару лет назад случайно забыл у твоего брата на чайном столике, — пока разделывает кусок мяса на более мелкие части, с напыщенным негодованием рассказывает Арсений, — Помимо этого, Люк часто обманывал меня насчёт той же кормёжки, за что мне потом прилетало, ведь он успевал наследить от переедания. Знаю, что ещё очень часто Антона по ночам за пятки кусает. И кричит много, когда ему становится скучно. Я бы его отдал на вокал, а-то ему будто медведь на ухо наступил, хоть бы постеснялся уж!       На девушку нахлынуло какое-то необъяснимое ощущение пространства вокруг, будто одновременно всё не так, как должно быть, непривычно, не типично и также чувствует, что она сейчас находится на своём месте. Здесь, болтая с другом Антона, улыбается во всю, испытывая ряд домашней атмосферы. Чувствует себя частью происходящего, чувствует целостность жизни.       Тут, с ними — всё не так, как она привыкла проживать изо дня в день в скучном, нудном Воронеже.

Утро — школа — домашка — вечер — утро — школа…

      С ними, кажется, каждый день наполнен чем-то значимым или, как минимум, запоминающимся. Каждое её действие или слово обретает смысл и важность, становясь недостающей ранее частичкой целой картины.       После совместного ужина Арсений вскоре уезжает, пообещав вернуться за Викой завтрашним днём.       Она вспоминает, как Арсений обнимает на прощание её «временную няню» и брата, затем саму Вику, лучезарно улыбаясь всем и заражая душу аналогичным эмоциями. Он ушёл, но места для печали не было, она знала, что мужчина вскоре вернётся, временно оставив после себя яркие краски стекать приятной негой по сознанию.       Она вспоминает, как они безудержно хохотали, пока готовили и как к ним на кухню присоединились остальные, наполнив кухню жизнью и теплом ещё более того.       Помнит, как Ирина рассказывала смешную историю из прошлого, связанную с Антоном, а сам он в это время смущённо улыбался, разливая всем душистого, травяного чая.       Вспоминает, как они ехали несколько часов в машине. Танцевали под громко играющую, весёлую музыку и как ели вкусные придорожные, пирожки с повидлом на улице, запивая чёрным, горячим чаем из термоса. Она помнит, как ей разрешили посидеть на капоте, как помогли забраться на него. Она помнит, какой ребяческий восторг её переполнял тогда, просто потому что её слышат.

***

      Пока Ирина занималась остатками дел в ноутбуке, Вика заполняла оставшиеся, продрогшие уголки своей души родственным теплом, обнимая Антона. Тот лежал на диване, переодетый в домашнее. Вся мощь его крупного тела только сильнее раскрылась перед младшей. Глядя на него — понимала, что, хоть тот и молчалив, но надежён, как самая несокрушимая крепость. Рядом с ним вся грусть улетучивалась, душа успокаивалась и даже трезвонящий телефон рядом из-за звонков родителей не вызывал никаких лишних эмоций. А может, Вика просто уже засыпала…       Жар, покрывающий грудную клетку из-за размеренного дыхания сестры, согревал вторую часть его сердца, позволяя оттаять окончательно, питаясь бескорыстной любовью и искренними переживаниями. Шастун не думал ни о чём, кроме того, что на нём сейчас сопит его маленькая девочка. Скрутилась, словно замёрзший котёнок, подмяв под себя лапки, да заснула под шум от телевизора и клацание клавиатуры с другого боку от себя.       — Где она будет спать? — полушёпотом спрашивает Ира, обратив взор к Шастуну.       Он и сам, кажись, прикорнул, ведь отреагировал далеко не сразу. И потерев пальцами глаза, взглянул на младшую, идеально ровно устроившуюся у него под рукой.       — Наверное, здесь, со мной. Я сейчас приготовлю тебе постель, погоди… — также тихо звучит мужской голос где-то на фоне остального шума от работающего телевизора.       Зеленоглазый пропадает в тьме квартиры, оставляя Иру с Викой, что он легонько переложил на подушки на диване.       Бывшая автогонщица наблюдает за сном ребёнка не дыша, губы поджимая, лишь бы не издав постороннего шума. Дожидается, чтобы переместиться со своим рюкзаком в уступленное ей место и коротко распрощавшись перед сном, одаривает мужчину улыбкой, полной гордости.       Шастун быстро возвращается, сразу накрывая тёплым, ещё после Иры, пледом плечи сестры. Садится рядом на полу и вынимает из кармана телефон...

Арсений Попов

22:01

Я люблю тебя. Всё хорошо, я уже дома. Завтра мы купим билеты и прилетим как раз к началу соревнования. Доброй ночи, мой дорогой муж

Антон Шастун

23:44

Доброй, Арс