Auto racing. ver. 2.0

      Сердце приостанавливается в моменте, когда их губы соприкасаются, чтобы дать телу полностью прочувствовать эту искру, проносящуюся сквозь него приятным чувством собственности. Глаза Арсения заметно расцвели и забыли о печали, которая их преследовала до этого. Теперь действительно хотелось жить и делиться этим чувством с Антоном.       Огромный сабвуфер над багажником Тахо безжалостно дребезжал в ритме громкой музыки, заражая дорогу и мимо проезжающие машины этим паразитирующим настроением. Их наполненному экспрессией шлейфу навстречу одобрительно сигналили другие машины и периодически из окон с визгами выглядывали с платочками или бутылочкой пива красотки-девчонки. Это не могло не вызывать улыбку на их лицах.

First things first, I'ma say all the words inside my head, I'm fired up and tired of the way that things have been, oh-ooh! The way that things have been, oh-ooh!

      Ладони Арсения активно набивали бит по рулю, за который он особо-то и не держался, доверяя автоматизированному приводу. Машина катилась по чужой дороге, словно капля воды в солярке. А в ней, попивая апельсиновый сок после небольшого перекуса, полностью заряженные энергией и впечатлением от поездки громко распевали двое мужчин. Их голоса звучали уверенно и бесстыдно, что даже казалось, будто с ними готов спеть весь остальной мир, просто стесняется.

…

Seeing the beauty through the…

Pain! You made me a, you made me a believer, believer Pain! You break me down and build me up, believer, believer Pain!

      Один трек плавно переключается на другой и Арсений тут же начинает метать глазами радостные искры, прося Антона сделать громкость выше, е щ ё! …Громче, больше страсти, шире улыбка, звонче смех.       Попов настраивает себя на томно-игривое настроение, пока пропускает проигрыш и начинает с таким удовольствием смаковать каждое испанское слово, подпевая певцу и при этом мягко ведя рукой в воздухе, который от изящных жестом кисти сам ластился к его утончённой ладони.

«Si!

Sabes que ya llevo un rato mirandote! Tengo… que bailar contigo hoy… Vi que tu mirada ya estaba llamandome! Muestrame el camino que yo voy…»

      Попов готов был закрыть глаза, чтобы раствориться в любимой песне. Вырисовывал каждую букву языком так тщательно, пока Антон наблюдал за ним с такой невероятной влюблённостью, что плавала в его глазах густыми облаками. И актёр чувствовал, что весь мир снаружи, за пределами машины — тоже ликует, тоже празднует этот просто прошедший день, тоже кричит о том, как счастлив просто быть. Смело проговаривая иностранные слова, не боялся выражать свою любовь через них своему мужу.

«Oh, tu, tu eres el iman y yo soy el metal

Me voy acercando y voy armando el plan

Solo con pensarlo se acelera el pulso!»

      Нежно голубой оттенок стеклянный глаз вбирают тень кудрявого силуэта, что прямо сейчас любовался. Губы растягиваются в сплошной улыбке, а пальцы рук берут чужую кисть гонщика, которую Арсений аккуратно целует, как в самых горячих, испанских традициях. Кровь испанцев жгуча, как любовь Антона и Арсения. Испанские сердца просторны и легки, как и их отношения. Глаза испанцев полны страсти и решимости, как и глаза этих двоих, когда они смотрят друг на друга.

«Ya, ya me estás gustando más de lo normal

Todos mis sentidos van pidiendo mas

Esto hay que tomarlo sin ningun apuro.

Despacito…»

***

      И как только Шастуну удаётся определить, что они уже въехали в черту его родного города, под ложечкой мгновенно засосало не самым приятным образом. Сначала он ехал по пустующей линии при въезде в город, постепенно попадая в объятья нынешней жизни. Огромная машина выделялась и очень сильно на фоне простых серых, крошечных «ЛАДА» и «Киа», кои тут были с самым большим спросом, судя по всему…       Антону казалось, что он своими габаритами вот-вот задавит их, будто букашек и старался выровняться в небольшой утренней пробке, протаскивая зад Тахо в узкую полосу нужного направления.       Пекло солнце, здесь оно казалось ближе, будто цивилизации стало меньше и в этом месте оно будто хотело находится больше, чем в той же самой Москве.       — Непривычно, тесно? Да? — интересуется уже выспавшийся Арсений. Его голос казался взволнованным, и был ещё слегка заспанным, хриплым. за всю поездку ночью они периодически менялись, чтобы успевать отдыхать и не отсидеть свои жопы окончательно. Выезжали они ранним утром, где-то в три утра по Москве и уже к десяти дня были в пункте назначения (часовой пояс Воронежа является тем же), оставалось только вспомнить, где находился родительский дом…       Высокие ворота, лай собаки Герды. Громадная собака породы алабай с вечно усталыми глазами и аллергией на всех людей мира. Антон сидит в машине, не глядя даже в сторону родного дома. Случайно на глаза ему попадается гараж отца, откуда юный Шастун таскал все запчасти. Эта поломанная скамеечка чуть поодаль ближе к соседнему дому, которой часто пользовались бабки-сплетницы, что при жизни всегда косо смотрели вслед парню. Шастун сжимает в руках руль своей машины и уже хочет без слов выйти наружу и пойти в стан врага самоотверженно, без задней мысли, будучи готовым даже возможной к драке. Но его останавливает рука Арсения на локте.       — Всегда помни, что я рядом, — кивает мужчина в выглаженной и вкусно пахнущей футболке с галочкой «Nike-a». Он как раз не выглядит испуганным, как-будто готовый к спектаклю актёр. Всегда сможет если что подыграть. Подхватит самый неожиданный момент и вывернет так, чтобы оставить тебя в выигрыше.       Скрип открывающейся створки заборной двери. Зелёные глаза из-под чёлки выглядывают неуверенно, начиная рассматривать возникший двухэтажный дом детства. По спине льётся дрожь, а затем очень громкий, вопиющий крик бегущей на него девушки. Такой высокой… Уже.       Руки Антона ловят аккуратно хрупкое тело в лёгкой футболочке.

Такое незнакомое? Почему?

Это неважно…

      Антону едва удаётся скрыть льющиеся слёзы из глаз, которые щурит, утыкаясь в чёрные волосы своей сестры. Это Вика. Уже такая большая, но всё ещё маленькая для него. Она прибежала к нему сама и сразу, и так крепко держит, что чувствовалось, как её руки боялись вдруг случайно расцепиться…       — Мелкая, — ласково, скучающе произносит Антон и наконец сквозь звенящий рой своих мыслей слышит, как его младшая, оказывается, сама обильно заливается плачем.       Он мигом чуть отстраняется, но лишь для того, чтобы взять в широкие ладони её вытянувшееся, повзрослевшее лицо. Чтобы заглянуть в её серые глаза и найти в них себя.       — А… А-нтон, — она захлёбывалась, заикалась, глаза её в раз покраснели от внезапно возникшего стресса. Вика начинала дрожать. Но не от холода, а от того, какое количество чувств её сейчас переполняло при виде своего старшего, любимого брата, — Эт-то ты, — она не могла улыбнуться, потому что причин для печали в его отсутствие было намного больше. И она знала, что он её поймёт, она знала, что только он поможет ей справиться со всем горем.

Её брат прекрасно чувствовал, как ни кого другого. То, как ей хотелось спрятаться за него, крепко держась за одежду на его спине. Как ей хотелось тут же рассказать обо всём. Похвастаться и пожаловаться, посоветоваться, разузнать.

Они — семья. Самая настоящая, кровная, близкая.

      — Пойдём, пой… — семнадцатилетняя девушка восторженная встречей вдруг замирает, когда случайно роняет свой взгляд на ещё одного высокого мужчину и даже забывает утереть слёзы радости, начиная пялиться, подняв руку с аккуратным пальчиком в сторону незнакомца, чтобы спросить у брата о представлении своего друга.       Арс тут же улыбнулся, ещё шире, ведь до этого на автомате лицезрел долгожданную встречу и чёрт, как же он оказался прав!       Мужчина чуть присаживается и протягивает свою ладонь для рукопожатия с девушкой, которая, в свою очередь, мгновенно реагирует на приветственный жест и шмыгнув своим носом, таким похожим на нос Антона, крепко жмёт мужскую ладонь, делает уверенный шаг навстречу.       — Виктория Шастун.       — Арсений Попов.