Forest tales

За окном ярко светит солнце, даже палит, будто желая сжечь все вокруг. Наверно в геенне огненной сейчас прохладнее будет. Лучи небесного светила пробиваются сквозь щели между зелено-белыми жалюзи, скользили по поверхности затертых деревянных парт, стульев, по старому линолеуму, стенам, по спинам, плечам и лицам учеников, заставляя их отворачиваться и жмуриться или отгораживаться от света ладонью. Под монотонную болтовню учителя о технике безопасности на каникулах хочется уснуть, ещё и погода разморила. Кто-то именно так и поступает, кто-то, из умничек продолжает внимательно слушать классного руководителя, аккуратно сложив руки на парте, а кто-то, как Фёдор, молча сидит, не думая задавать никаких вопросов и отвечать на них, подперев руку щекой и устремив взгляд в окно, созерцая пейзаж школьного двора. Там во всю носятся младшеклассники и дети из среднего звена - все они радуются концу учебного года, хотя для некоторых впереди еще ждут экзамены. Какая же скукота. Не ходите туда, не ходите сюда.. бла-бла-бла.. — Я надеюсь на вашу сознательность и на то, что, вы, молодые люди.., - обращение он особенно выделяет и следует небольшая пауза, чем обращает на себя все взгляды, даже таких скучающих, как Фёдор. - ..воздержитесь от употребления психоактивных веществ, табачных изделий и алкоголя. Все меня услышали? Н у п и з д е ц.. Вроде уже и не дети малые. По классу волной приходятся тупые шуточки вперемешку со смешками и перешептываниями. Ох, если бы Гогич - такое прозвище закрепилось за Александром Георгиевичем - только знал, что больше половины его "одуванчиков божьих" вытворяют под новый год, на день рождения и вообще на любых каникулах и праздниках. У нас ведь как сложилось? Если праздник стучится в двери, то следовательно это застолье, а за если застолье то - выпивка. Много выпивки. И родственников. Но алкоголь реками льется не только на подобных праздниках. Тусовки с друзьями не исключение. Правда всем смешно только сейчас, а когда столкнешься с похмельем.. лучше уж не пить. Наконец звучит звонок, такой противный и бесконечно родной для слуха. Он решается вместе со смехом и веселыми криками, доносившимися с улицы. Душно. Наверно скоро будет гроза, первая за этот год. Все подскакивают со своих мест и даже не слушают, что Гогич там еще что-то говорит, кажется пожелание хорошего отдыха? Фёдор со своего места поднимается самым последним и уходит - тоже. Почти дойдя до, жалобно поскрипывающей петлями двери, он бросает короткое и вполне ясное "до свидания". Вот еще один год незаметно пролетел и следующий последний. Последний год и ты свободен, хотя эта свобода условная. Либо ты идешь дальше учиться, либо, милости просим - работай. Но Фёдора последнее не касается. Он прекрасно знает куда будет поступать после школы, уже выбрал университеты и полностью готов ко всем экзаменам. Только бы ЕГЭ пережить, та ещё хуйня говорят. Переволнуешься и все - привет, работа дворником. Это все образно конечно, хотя для кого как.. для кого как. Наконец в лицо дует лёгкий ветерок и будто дышать легче становится. Деревья смиренно стоят на своих постах, даря прохожим свою тень, птицы летают в небе высоко-высоко, отовсюду слышится их веселый щебет. Может они тоже что-то обсуждают? На душе мгновенно становится спокойно, умиротворенно и так тепло. По летнему. Да и хуй с ним с ЕГЭ. Ещё до него год целый, а если готовится, то сдашь и все. Фёдор спокойно шагает по нагретому солнцем асфальту, на спине болтается полупустой рюкзак - учебники все сданы и можно спокойно уходить на заслуженный отдых. Он заправляет за ухо тёмную прямую прядь, молочно-белой, по-нездоровому бледной, кожи касаются теплые лучи, они гладят по скуле и щеке; затем из кейса с наушниками достается правый - есть подключение - и за ним его брат-близнец. С музыкой всегда приятнее. Парень открывает плейлист и включает первую попавшуюся песню. На удивление это оказывается "Relax" Vacations и она как нельзя кстати под атмосферу и сегодняшний день. За музыкой Фёдор не замечает, как пересекает первый пешеходный переход, а за ним и второй, медленно сворачивает во дворы - додома уже рукой подать, остаётся лишь пройти по диагонали через детскую площадку, затем вдоль мимо серенькой, уставшей, хрущевки поворот направо, пока не закончится торец дома и ещё поворот, а вот и подъезд. Снова лампочка моргает, видимо никому дела нет. Лифт жутко жребезжит, когда его призывают нажатием кнопки, и отворяет свои двери приглашая зайти внутрь. Этот железный "монстр" явно видал лучшие времена, да выбирать особо не приходится : либо лифт, либо зассаная тёмная лестницы с исписанными стенами и облупившейся темно-зеленой краской. Ароматы там стояли соответствующие и уж лучше застрять в лифте, чем пешком идти на пятнадцатый этаж. Свет резко начинает моргать - всем приехали, сейчас ещё и остановится - благо лифт продолжает ехать и, издав жалобное "дзинь", услужливо открывает свою пасть выпуская наконец на площадку. Ещё пару мгновений Фёдор шарит рукой в маленьком кармане рюкзака, находит и позвякивает ими, открывая первую дверь на пути к тому, чтобы оказаться дома. Она захлопывается и вот он стоит перед входной дверью своей родной квартиры, прокручивая ровно три раза ключ в замке. Дом, встречай. Скинув кеды, Фёдор проходит прямо по коридору и отворяет дверь в свою комнату. Душно.. Видимо забыл с утра оставить открытым окно. Стоит его открыть и в комнату залетает свежий воздух. Хорошо. Тихо. Спокойно. Дома снова никого, кроме него, нет. Во-первых, родители на работе, а, во-вторых, это типичная ситуация, когда твой отец хирург, а мать - типичный документовед. Хотя родительница все же чаще бывает дома : ежедневно с девяти вечера и до семи утра. С отцом такого постоянства нет. Зато Фёдор ни в чем никогда не нуждался и детство прошло относительно спокойно. Челка лезет в глаза и Достоевский её за разом раз сдувает, пока не решает заколоть, открыв тем самым лоб. И зачем спрашивается, и от кого, он скрывает такую красоту? Лоб у него высокий и добавляет выражению глаз особую глубину. Гоголь не раз пытался заставить товарища открыть лоб да обычно получал за это по рукам, на время оставляя затею и тихо и недовольно шипя "больно блять.." и в ответ всегда получал одно и тоже "руки при себе, Николай, и больно не будет." Уу, сука, ничего-ничего, Гоголь всегда добивается своего. Это же Гоголь. Его логика настолько железобетонна, что никто не смеет с ним вступать в долгие споры - легче сразу признать своё поражение и сдаться. Всегда ведь повернет все в свою сторону, как бы ты ни пытался исхитриться - перед тобой сам бог в этом деле. Пока единственный, кто смог обуздать неугомонного Яновского, был Фёдор. Переодевшись он идет на кухню и наполняет чайник водой, нажимает на кнопку и через пару минут раздаётся бурляший шум. Чёрный ягодный чай - разве есть что-то ещё лучше чая? Фёдор заглядывает в холодильник. Спасибо его заботливой матери, которая всегда оставляет обед. Он осторожно половником, зачерпывает суп и в тарелку помещается ровно два таких половника, а затем в микроволновку на пару минут. Федя всегда медленно ел - часто задумывался, а сегодня буквально два часа. Все давно остыло, но еда так и не лезет. Он отодвигает тарелку в сторону, подбирает щеку ладонью и смотрит в окно прямо на соседний дом, который отделён от их дома футбольной площадкой. Подозрительно тихо, даже слишком. Где же Гоголь? В школе не было, не пишет, даже ни разу не позвонил. Не то чтобы Фёдор слишком беспокоился за него, он больше беспокоится за сохранность страны которую, при желании, Николай мог мастерски разнести, пусть и не за один раз. "Позвонить что ли.. " - мысль настолько неожиданная, насколько безумная. В руках как раз оказывается телефон и, разблокировав его, Фёдор набирает нужный номер. Губки, гудки.. "Абонент временно не доступен, попробуйте перезвонить позже или оставьте сообщение после звукового сигнала.." Интересно, что он придумал? Хотя может и занят. Фёдор шумно выдыхает и откладывает телефон в сторону. Экран потухает, а в руках теперь чашка с недопитым чаем, к тому же ещё и остывшим. На часах ровно пять вечера. Скоро должна прийти мать. Интересно, когда у неё отпуск? И когда они поедут на дачу? А у отца отпуск совпадает в этом году или не повезло? Вместе с этими мыслями Фёдор возвращается к себе в комнату и из чехла достается виолончель - верная подруга в любой период ровно с семи лет. Смычок привычно лежит в правой руке, пальцы левой касаются грифа - зажимают нужные струны - и смычок касается их. Инструмент сначала звучит тихо, нерешительно, немного жалобно, затем все смелее и смелее. Сыграв банальные гаммы, Фёдор занимает совсем иной аккорд, вновь касается струн смычком, вынуждая те петь, невероятно красиво, тягуче и нежно. Под его умелыми пальцами Tempo di Menuetto Моцарта звучит потрясающе, хоть это произведение и было написано для двух инструментов, вторым было фортепьяно. Фёдору удалось передать все то настроение и соседи искренне радуются, что мальчик с нижнего талантлив, а не мучает инструмент своей ужасной игрой. Музыка такая интересная вещь. Мы для музыки или она для нас? Эмоции для музыки или музыка для эмоций? У каждого найдется свой ответ и он определенно будет верным, потому что на такие вопросы не существует верного или неверного ответа. Теперь инструмент звучит более загадочно, а под конец и вовсе торжественно. Как и всегда прекрасно. Фёдор запрокидывает голову чуть назад, позволяя волосам касаться лопаток, и прикрыв глаза едва заметно усмехается. Кажется он только что понял куда делся Николай. Вот шут.