Liberté, égalité, fraternité

Первые лучи солнца неприятно слепят в глаза, заставляя меня приподняться на постели, но тут же снова упасть на неё, болезненно прошипев от резкой боли. Поняв, что встать мне вряд ли удастся, я, обреченно вздохнув, решил осмотреться, дабы понять причину странной боли и трезво оценить ситуацию. В голову тут же ударяют события прошлой ночи. Я точно помню Артура, но осмотревшись понимаю, что в комнате совершенно один. Тяжело вздыхаю и переворачиваюсь на бок, дабы всё обдумать. Неужели я послушно лежал у него на коленях, пока он порол меня? Неужели я давился его членом, в попытке доставить этому эгоисту удовольствие? Неужели я кричал и просил его быть грубее, вытрахивая из меня всю дурь? От осознания того факта, что я в который раз отдался своему врагу, что-то сдавило в груди. Как же я отвратителен. На глаза наворачиваются слезы, и я закрываю лицо руками, обняв одну из подушек. Мною просто воспользовались. Поняв это, я громко зарыдал. Чувство гнева и одновременно беспомощности слились воедино, давя на ребра изнутри, в попытках их сломать. Хотелось взять тот блядский нож, коим он планировал убить меня прошлой ночью и самостоятельно перерезать себе глотку, захлебываясь алой кровью. Непонятно, кого я больше ненавижу – себя или его, но я точно знал, что мы должны закончить долгую историю взаимных обид так же, как и начали. Вместе. Отрыв заплаканные глаза, я осознаю, что нахожусь на большой площади, наполненной людьми. Слышен плач детей, крики мужчин и женщин, выстрелы. В дали алеет закат, смешавшись с пламенем горящих домов и телег. Я удивлено оглядываюсь, но не вижу лиц окруживших меня. Они хаотичной массой двигались, кажется, это была драка. Я отчётливо вижу, как молодая девушка, одетая в нежное платье, падает, вскинув руки, на землю, кем то подстреленная, и к ней тут же пробегают двое цумазых мальчишек с палками. Я тут же бросаюсь к даме, пытаясь привести её в чувство, но мои руки будто бы проходят через неё, и она, издав предсмертный стон, закрывает глаза. Голоса вокруг смешиваются, крики, да и вообще любые звуки, становятся нечёткими, и остаётся только один знакомы голос, повторяющий: - Франциск, очнитесь! И я открываю глаза. Я снова в своей спальне, я в безопасности. - Фрациск, Франциск! Чувствую, что меня трясут за плечи, будто бы вырывая из холодной воды, оставив кошмары там, в глубине моего сознания. Стоило мне сфокусировать взгляд, я осознал, что сейчас я в ней не один. - Артур, вы... Что со мной произошло? Что я видел? Сон, галлюцинация, видение? - Thanks God, ты в порядке! Не хотелось бы тратить время на ваши похороны, – в свой обычной манере протягивает Артур, скрестив руки на груди. - Только после вас, - в тон ему отвечаю я, мягко улыбнувшись. - И всё же, что это было? - Не знаю, клянусь Девой Марией, не знаю... Признаться честно, я понимал, что это как то связанно с происходящим в моей стране. Но те крики... - Это вас беспокоит, не так ли? – спрашивает Англия, прикладывая руку к моему, слегка мокрому, лбу, будто бы проверяя температуру. - Меньше, чем вас беспокою я, Артур, – хихикаю я. - Не начинайте... – перебивает меня он, помогая подняться хотя бы в полу-сидячее положение. Закусив губу, дабы не застонать от острой боли, я с грехом пополам поднимаюсь. - Сильно болит? Киваю, взяв его за руку и притянув к себе, аккуратно целую в скулу. - Не знаю пока, стоило ли оно того... Но я вполне уверен, что мне понравилось. Целую ещё раз, уже в губы, не спеша, почти невинно касаясь. Он без промедления отвечает, также трепетно, стараясь максимально насладиться близостью. В этот момент четко понимаешь – нужен. - Всё же... Расскажите о своих кошмарах поподробнее, – просит он, стоило мне отстраниться, разочарованно вздохнув, – Что именно вы видите? - Каждый из них совершенно разный, но в тоже время они одинаковые. Я вижу огромное количество людей, суматоха, кто-нибудь, по той или иной причине, оказывается тяжело ранен, я спешу помочь, но не успеваю. Стоит ему умереть, я просыпаюсь... – я замолкаю, стараясь прижаться как можно ближе к сидящему на кровати Артуру, – Это пугает. Я полагаю, эти видения как-то связанны с ситуацией в стране... - Но вы... – я вновь целую, нежно, как и в прошлый раз, – Вы пришли сюда, и теперь вы здесь... Со мной, Артур, и я счастлив любить вас, – непроизвольно улыбаюсь, прикрыв глаза, – Я действительно вас люблю, мой милый Артур... Не замечаю, как мы снова начали целоваться, увлеченный мыслями о прекрасном. Было невероятно приятно чувствовать, что я нужен, что меня любят и хотят. Именно меня, никого больше на свете, а именно меня.