на краеугольном сколе жизни

Вновь они едут в машине, Чонгук за рулем, Юнги — скрученный в рогалик из вредности уже на задних сидениях, да еще и с подушкой под боком, чтобы удобнее было. Волосы на макушке раздувает попутным ветром: Чонгук жмет педаль до упора. Однако Юнги все равно. День за днем он живет в прострации, которую не в силах прервать. Да и не то чтобы очень хотелось. Привычное — отличное. Если они сейчас разобьются, по нему все равно не будут скучать. По Чонгуку может быть, но как-то, эм, глубоко поебать. За свою будто бы бесконечно длящуюся жизнь, Юнги прошел большой путь разочарований. Вымостил себе дорожку от оптимизма в эмоциональную пустыню. Быть оптимистом — история для пришибленных на голову людей, еще и слепых вдобавок. Реалист — как агностик: неплохо, но быстро наскучивает это подвешенное состояние между другими позициями. Быть пессимистом — не самая выгодная позиция. Быть пессимистом — отличная броня для внешней непоколебимости и тихих срывов где-то в самой темной дыре, куда можно забиться, сломленному. Убеждаться, будучи пессимистом, в своей правоте — неприятно. Можно вопить сколько угодно — слюни, хрипы — неуязвимость остается лишь словом, не отражающим действительность. Быть пессимистом — выбор. И это не тот выбор, который хотелось бы раз за разом совершать, однако только это Юнги и умел на протяжении долгого времени. Однако после череды потерь, вызывающих общую атрофию и дальнейший некроз, он опустился еще ниже. Это нельзя назвать в полной мере похуизмом, многое делать на автомате, отыгрывать свою жизнь на сцене с оставшимися семью миллиардами людей, забальзамировать болезненные воспоминания, оборвать все связи с ненужным старьем — только часть пунктов. Каждую кочку он чувствует всем телом. Во внутреннем зеркале заднего вида — перекошенное лицо и перекатывающиеся туда-сюда желваки. — Я не хотел с Тэхеном оставаться один, — негромко выпаливает сосед. Юнги просто смотрит. Не мажется взглядом, не открывает рот, не делает ни-че-го. Он достаточно испортил в своей и чужих жизнях, открывая рот, вроде бы, по делу. — Не был, — единственное, что позволяет себе сказать Юнги. Почти усмехается от чрезмерной тактичности. — Спасибо, — интонация даже чересчур благодарная. — Отработаешь, — противно гундосит Мин, переводя взгляд на мелькающие за окном подсолнухи, ныряющие в тень, а затем обратно — под лучи солнца. Отпуск подошел к концу.