Виноваты мы, а любовь права

Стук каблуков по паркету неприятно режет слух, но Андрей старается не обращать на него внимания, перемешивая вращением руки лед в бокале с виски. В помещении ощутимо пахнет ароматической свечой и летним вечером. Фонари из окна кажутся Андрею очень манящими и он встает с насиженного места и подходит к окну.       - Граф? - осторожно спрашивает кто-то в проёме и Андрей оборачивается. Прекрасная статуя стоит перед ним, точно вылепленная Афродита. Каждый волос остался на молодом теле, а полная грудь с силой стянутой корсетом. Каменная девушка не дышит уже последние три сотни лет. Взгляд натыкается на другую, дурманящую взор восточную красавицу в хрупком одеянии с вышивкой из шелка. Веера скромно прикрывают лик с полуулыбкой, а нежные пряди естественно выпадают из причёски.       - Граф? - еще раз спрашивает вошедший. Его красота особенная. Глаза остро осматривают помещение, волосы в беспорядке свисают на плечи, а тело покрыто мягкой вуалью. Он - шедевр коллекции графа, не иначе.       - Разденься, - сухо бросает Андрей, отворачиваясь снова к огням. Сзади слышится копошение, в котором мужчина безошибочно угадывает скатившийся на пол халат. Стоящий смотрит с замиранием сердца на спину графа и теплит надежду на то, что все обойдётся и его отпустят домой. Тёмный зал замка создает атмосферу не хуже фильмов ужасов.       - Вы исполните... - начинает было говорить красивый, подведенный нежным блеском рот, но его останавливают.       - Костя... замолчи. Говорить можно только по моей просьбе, - Андрей подходит к почти обнаженному гостю своего замка, - И естественно отвечать мне можно только согласием. Тело обнажённого слегка дрожит от ветров, гоняющих по помещению. Андрей это видит и мягко сперва треплет его волосы, успокаивая.       - Ну чего, ты? Костик, не нервничай, - сладко тянет граф, опуская руки на плечи, - Тебе вообще нервничать нечем. Костя смотрит удивлённо в кристально чистые голубые глаза напротив.       - Ты же тупой, - граф улыбается мягко, точно сказал комплимент, - Тупой как страус, м? Костя поджимается ногами на месте. Каблуки неприятно трут кожу.       - Тупой, никчёмный, - рука скользит по изгибам тела, местами даже царапая тяжёлыми кольцами, - Грязный и вонючий трусишка, да? Осторожный кивок в ответ.       - Нееет, - тянет игриво рот напротив, - Такой ответ не подойдёт даже тупому страусу. Молчание намекает, что Костя должен продолжить эту бесполезную игру-угадайку.       - Да, я грязный и вонючий трусишка, - большие глаза моргают часто, что выглядит весьма очаровательно на вкус графа и он опускает руку на ягодицу продрогшего Кости. Пальцы широко расставлены и подминают нежную кожу. Затем ладонь отводится на небольшое расстояние и по жопе Кости прилетает шлепок. Звонкий такой, что даже эхо отражает его по стенам замка.       - Непрааавильно, - снова тянет граф и снова шлепает, но уже без игривости. Ягодица начинает гореть от шлепка, а ноги слегка потряхивают остальное тело.       - Да, граф.       - Что еще раз? - ласково спрашивает Андрей.       - Да.. ааахм.. граф, - Толстые пальцы оказываются в сладкой пизденке в одно движение и от такого напора колени Костика подкашиваются слегка.       - Еще раз, - четко повторяет командным тоном.       - Даааа.. - два пальца двигаются внутри, будто собирая все смазку со стенок, - Граф... Костя жалко скулит, опираясь на широкие плечи графа и выгибает соблазнительно покрасневшую задницу. Ему будет очень стыдно потом, но сейчас он может только сладко насаживаться на пальцы.       - Здорово, - вновь улыбается Андрей, доставая пальцы, - Ротик. Костя как по команде широко раскрывает глотку и принимается вылизывать чужие пальцы. Выгибаясь сейчас в пояснице и пьяно рассматривая хитрое лицо, он понимает, что ни один мужчина не заставил бы его такое повторить.       - Ничтожество, - граф с резко выдёргивает пальцы из влажного рта и садится на свое кресло, показательно поднимая ноги. Костя бежит, едва ли не падая и ложится, подставляясь под тяжёлые, запачканные грязью ботинки. Его нежное тельце очаровательно подрагивает от нагрузки.       - Тебе повезло, что у меня хорошее настроение, - к Костиной голове наклоняются и дёргают за волосы, заставляя посмотреть в глаза, - Иначе я заставил бы тебя вылизывать свои ботинки прямо с песком. Чрево Кости предательски пульсирует от предвкушения, но он не выдаёт себя, изображая великое уныние от достойнейшей кандидатуры стульчика для прелестных ног графа.       - Да, граф. Андрей с совершенно непринужденным видом берет лежащую на столике книгу и открывает по ленте, лежащей меж страниц.       - Знаешь, Костик, почему я тебя считаю особенным? В ответ тишина, поэтому Андрей продолжает.       - Я любил когда-то. Любил очень сильно и взаимно. Мы были счастливы, ничто не могло разлучить нас, - Костя поджимает колени, стараясь принять менее болезненную позу, - А потом.. потом он умер. Костя с ужасом поворачивает голову к лицу Князя. Тот смотрит бесчувственно куда-то в стену, царапая обложку книги указательным пальцем.       - Но знаешь что самое забавное, глупый страус? - от нетерпения Костя заерзал на месте, - Ты жутко похож на него. Андрей с нежностью коснулся лица своего стульчика для ног.       - Не полностью конечно, но что-то есть... я хочу баловаться с твоим телом, пока ты еще способен мне его напоминать. С ужасом Костя представил манипуляции, которые могут его настолько сильно изменить, что его будет не узнать. Но думать ему долго об этом не дали, потому что на шее защелкнулся замочек. Это был ошейник для собак с поводком в руках графа.       - Ты поумнел! Теперь ты не страус, а псина! - радостно сказал граф и вскочил со стула, - Иди ко мне, моя тварь блохастая. Костя присел по-собачьему и высунул язык. Эта игра была ему знакома. Андрей сначала разлохматил его волосы, а потом принялся мурлыкать что-то про вкусную косточку на обед.       - Вот так, мой мальчик, вот так! - с огромным энтузиазмом граф проводил с Костей простейшие команды и хвалил, просто лохматя волосы. Кормили в этом замке только по велению Андрея, то есть почти никогда, поэтому на вкусняшку голодный точно не рассчитывал, - Команда жопа! Собака послушно развернулась к хозяину влажной киской. Плевок шлепнулся горячей каплей на кожу где-то между ягодиц и Костя дрогнул.       - Эх, сейчас бы крюк анальный, но боюсь порву тебя опять, снова негодным станешь. Псина даже расстроилась, услышав это, но зад оттопыривать не перестала, ожидая хотя бы серьёзного удара хлыстом по мягкой коже. Вместо этого подошва ботинок придавила своим весом несчастного. Костя в такие моменты переживал, что Князь вскочит на него и начнет прыгать, но тот почему-то не пытался представлять подопечного в роли коня. Наверное, он был слишком умным животным для Кости пока.       - Смотри как твой облик изменился, жопа уже совсем костлявая стала, тощая, - подошва царапает ягодицы, которые еще не успели побелеть после шлепков, - Какой у тебя срок годности, м? Собаку взяли опять за волосы и приподняли голову. Умоляющий взгляд графа только подстегивал, поэтому Костя старался смотреть на его пуговицы или живот.       - Думаю, тебе осталось не больше месяца, - со знанием дела голова псины вертелась в руках хозяина как шар голубой, - Дам тебе последнее задание и спать пойду.. Костя выдохнул незаметно, поправляя округлую грудь так, чтобы она смотрелась получше.       - Сиськи свои не пытайся даже выпячивать, а то подвешу за соски и будешь висеть до утра... Костя с ужасом сжал губы, наблюдая за сменяющимся выражением на лице Андрея.       - А что, идея! Головастая собачка, молодец! Костю пригладили пару раз, но это не помешало Андрею отправиться к крепежам быстрым шагом, заставляя человека ползти по полу. В углу комнаты висели два крюка с верёвками и прищепками на концах. Костя боялся их как огня, потому что когда Андрей цеплял его к ним, нужно было стоять всю ночь, ощущая адскую боль, которая распространялась по всей груди.       - Ну, подожди тут, пора нам аппарат модернизировать! Граф удалился быстро к шкафчику, где принялся рыться по ящикам. Потом краем уха Костя услышал его "Оно!". И мужчина быстрыми шагами приближался к нему, заставляя невольно рассматривать свой облик. Защитный костюм из кожи поверх тонкой рубашки, штаны с цепями и толстым ремнём и сапоги, которые обычно вылизывал Костя.       - Вот! Смотри какая! В руках Андрея был небольшой полукруг, который закрывался иглой. Костя сглотнул. Сейчас ему сделают пирсинг сосков. Тело невольно задрожало. Но это был не страх, а липкое волнение, которое прежде никогда ему не было знакомо.       - Обезбола и спирта естественно не будет, но я знаю как облегчить твои муки, - опять эта мягкая улыбка. Поводок с него снимают, оставляя только ошейник и туфли на высоком каблуке. С восторгом Костя чувствует запах приблизившегося мужчины. Этот аромат мускуса в смеси со старой кожей работает лучше люблю афродизиака для ослабевшего мученика. Пальчики мужчины игриво начинают водить по раскрытой киске. Костя знает, что стал мокрым после таких издевательств над собой, но ему от этой мысли только приятно, кайфово на душе. Нестерпимо зудит где-то внутри и крутит живот. Хочется член Андрея глубоко внутрь в этот самый миг. Его пальцы опять резко толкаются внутрь, вызывая скулеж. Большой палец идеально попадает на клитор, стимулируя играючи. Коленки противно трясутся, но Костя стойко держится, пока не видит новый аксессуар. Не бояться не получается и граф это чувствует, восторженно улыбаясь.       - Ну тише, не реви раньше времени, весь кайф испортишь, - говорит так, будто ласкает, а на деле просто выражает свое эгоистичное желание. Холодный металл прикасается к соску и Костя щурит глаза, ощущая острую боль. Инстинктивно пытается выбраться, оттолкнуть источник от себя, но внутри крюком из пальцем его держит Андрей. Слеза невольно замирает где-то на ресницах. Больно так, что губы хочется отгрызть.       - Смотри. Не смей закрывать глаза, - суровый голос, а значит команду нужно исполнить. Костя через силу открывает свои глаза и смотрит ими в Андреевы небеса запечатанные. Мысли только о лживости образа положительного героя и каплях крови на соске с защелкнутой иглой. Остался еще один и Костя клянётся, что вытерпит эту боль как прежде, не пискнув.       - Сладкая пизденка, - тянет Андрей по слогам, массируя чувствительные точки, чтобы Костя расслабился. Это у него сделать не получается, но вот притвориться ловящим кайф у страдающего выходит вполне профессионально. Граф берет второй замочек и Костя ощущает как физически холодеет его тело и пустеет разум. Иголка теперь блестит прямо перед его глазами и ему нужно это видеть, потому что Андрей так сказал. Глаза ловят каждое неловкое движение пальцев, видят раскрытую иглу, которую направляют к нежной коже. Андрей показушно его царапает, вызывая капельки росы где-то у соска, а потом резко вводит внутрь железяку. Костя смотрит в этот момент в глаза графа и ловит в них чистый восторг от представшей картины. Замок щёлкает громко. Измазанный в собственной крови, голодный и уставший Костя заученными движениями оказывается прицеплен к верёвке, что держится на потолке за крючки.       - Отлично! Даже не кричал как в первые разы с прищепками, хорошая псина! - граф треплет его волосы опять, - Ну а теперь ленточка и я пойду отдыхать. Костя краем глаза замечает стояк под тканью штанов садиста. Только сейчас, увидев кровь, у Андрея встал член. Граф быстро приносит чёрную ленту и завязывает бантик за спиной у стоящего.       - Ну вот! Завтра утром полюбуюсь тобой, - Андрей пихает руку, скользя ей по мокрой киске Кости, - Сучка течная. Уходит, скрываясь во мраке. Оставляя Костю с дрожащими от усталости ногами стоять, надеясь на свою силу воли и аккуратность. Потому что если он вдруг решит упасть, ему оторвет сосок к чёртовой бабушке за секунду. В паху опять это непонятное волнение.

***

Сумрак, скрывающий спальню графа, развеивается, стоит ему только зайти внутрь со свечой. Свет у себя он не включает принципиально. Андрей тихо раздевается, размышляя о необходимости приобретения новой игрушки для утех, а потом оборачивается на постель. Там лежит он. Его милый Миша. Теперь он никогда не засмеется над Андреевой шуткой или обнимет нежно, утыкаясь носом в затылок. Теперь он такая же восковая фигура как и все другие, разбросанные по замку. Лежит на кровати Миша сладко раскинув руки, так, будто застыл в момент объятий с любимым. Но Андрей знает, что просто задушил его в гневливом порыве, сорвался, не рассчитав силы.       - Мишутка, - шепчет ласково он и ложится рядом, оставляя на теле одну лишь рубашку. Восковая фигура холодная, поэтому граф долго трёт её конечности руками, добиваясь приличной температуры. Когда Мишино тело теплое, Андрею в тысячу раз приятнее его обнимать. Он каждый день обманывает себя, убеждает, что увидится с любимым во сне. Ему страшно сойти с ума от всей боли и сожалений, что скопились в сердце. А может он уже не в своем уме? Сладкий сон накрывает обеспокоенный разум, являя Андрею мир, где он хотел бы оказаться больше всего на свете. Мир, где есть Мишка и нет никаких восковых фигур.