Роза и можжевельник

Мы знаем её, как Маленькую Леди, которая выпила у нас много крови, убила много-много нервов. Но на родине она известна под более красочным прозвищем. Отцеубийца. Говорят, она получила его до пятнадцати. Но я не верю, что такая кроха могла кого-то убить. Только мое мнение.

Из доклада Аэлитскому Регенту от Колумбуса Колона

      Это была первая ночь, когда Изар осознанно прижималась к кому-то впервые за восемь лет. Она так и не смогла встать, поэтому принц принес из ванной кувшин с холодной водой и миску, чтобы Изар могла умыться. Дело было не только в маленькой кровати, они спокойно поместились бы спина к спине, но принц сам уложил её голову на одну подушку с собой. Изар знала, что он не спит, и не могла заснуть сама.       — Без лунного вина совсем не берет? — спросила она, когда последняя свеча догорела. Облака закрыли небо, света из нижних комнат было недостаточно, и её бывшая спальня погрузилась во мрак.       — Что-то вроде, — прошептал принц. — Я думал, ты спишь. Так спокойно дышала.       — Бессонница заразна, — Изар подняла дрожащую руку и прикоснулась к чужой щеке. — Я привыкаю к темноте. Отец сказал, что однажды я ослепну, это неизбежно, и я должна запомнить как можно больше цветов. Хотела бы я всегда видеть только тьму.       — Теперь он отец, а не лорд Салбатор? Мне жаль, что произошло… это, — Изар ощущала его дыхание около своего лба, а под левой рукой слышала биение сердца. — Действительно жаль. Он был довольно молод.       — Ему не было сорока, — ответила она. — Но знаешь что? Я думала об этом достаточно. Дядя и отец никогда не были очень близки, но Оррига хотела, чтобы братья были вместе. То, что Эстеб сказал сегодня… Отец был зациклен на продолжении рода, и поэтому связался с да Иккер. Он решил, что если продолжит дело предков, Боги смилуются и подарят ему сына. Настоящего сына. Он не думал, что на это скажет да Иккер, сын найденный, — эта легенда из книги Любимого была фавориткой отца, несмотря на то что это Писание он открывал реже остальных. Лорд Салбатор был посвящен Мирному, как и Оррига, а впоследствии и Артеа. Изар видела неким символизм в том, что её младенцем преподнесли Разумному, а не Здоровому, как хотела бабушка по материнской линии.       — Ты слишком часто перечитывала Писания, — Лука поцеловал её в лоб. — Попробуй поспать. Телу нужна сила, чтобы… чтобы ноги снова заработали. Такое ведь бывало раньше?       — Когда я слишком долго сидела на улице зимой, — Изар пожала плечами, и это действие практически не причинило боли. — Оррига потом приказала отогревать мою «замерзшую кровь» углями из грелки для кровати. Благо шрамы поверх других не так заметны. Отец ничего тогда не сказал. Он даже не видел меня.       — Это случайность, — сказал принц, неожиданно оказавшийся на одном уровне с Изар. Она едва не подпрыгнула, когда почувствовала чужую ногу около её. Чувствительность возвращалась, но не контроль.       — Сложно считать случайностью нож в черепе, — она усмехнулась и положила руку Луки себе на талию под одеялом. — Но я почти верю, что это была она. Голубка был злее, чем Эстеб мог в него вложить. Намного злее. И это чувствовали все, даже да Иккер. Дядя, не думая ни секунды, был готов убить самое дорогое существо в его жизни, ради папы. Но птица оказалась быстрее.       — Ты этого не видела, — рука на талии не двигалась. — Погоди… ты хочешь сказать, что кто-то другой вошел в связь с Голубкой?       — Я не утверждаю. Но в комнате не хватало одной из дома да Ипар, — Изар откинулась на спину и отстранилась. Рука упала с кровати и из горла вырвался тяжелый вздох. — Мирари всего десять… Валериа куда-то отлучилась, пока я была без сознания?       — Сука, — отчетливо произнес Лука, поднимаясь на локтях. — Чего этой суке не хватало? Мама делала всё ради неё. Она посадила Алека на трон ради неё. Она сделала из меня оружие, чтобы защитить Валь. Она не выдала её замуж в Аэлиту, хотя на это был весь расчет. Все ради того, чтобы её маленькая принцесса ни в чем не нуждалась.       — Успокойся, её уже нет на материке, — Изар в темноте нащупала грудь принца и надавила вниз. — Я думаю, мы с ней похожи. Счастье не в том, чтобы ни в чем не нуждаться. Счастье в том, чтобы самой быть властителем своей жизни, а желательно, чьей-нибудь еще. Власть…       — Для женщин это так важно? — Лука поймал её ладонь и притянул к себе. — Быть главнее другой? Ты, Аерин, Валь, мама… Да даже твои сестры, что старшая, что десятилетняя…       — Не могу говорить за всех, — Изар прикрыла глаза, понимая, что картинка не изменится. Темнота и тишина, нарушаемая только короткими репликами, по-своему успокаивали, но никак не усыпляли. — Мне власть дает чувство значимости. Лет в десять я прочитала трактат лекаря Джанни Арцио, который… которая на самом деле была женщиной. Я выделила одну фразу, а потом переписывала её в каждый дневник и журнал, в который могла.       — Ничто не определяет мою значимость, кроме меня самой? — спросил принц, и Изар буквально почувствовала его улыбку. — Или «Моя внешность не определяет меня»? Я зачитывался её трактатами в детстве, но никогда не думал, что смогу приложить их на себя. Но жизнь изменчива. Надеюсь теперь только, что я не зря читал, что месть подается холодной, и сотню способов отравить человека, из которых шестьдесят невероятно болезненны.       — Обещай свозить меня в Великую Библиотеку Смертных, — Изар усмехнулась.       — В Калмасинте её называют Библиотекой Живых, — поправил принц. Они снова оказались в неловких объятьях друг друга, вдыхая запах и ощущая сердцебиение человека напротив. — Если мы выберемся отсюда таковыми, обязательно свожу. Надеюсь, ты знаешь аэлитский и древнеэриалдейский? Больше половины книг написаны на них.       — Я быстро учусь, — Изар привстала, чтобы нависнуть над ним, но руки плохо справлялись с весом собственного тела.       — Не напрягайся, — Лука на удивление нежно прикоснулся к болезненным локтям и помог Изар удержаться. — Лучше поспать хотя бы пару часов. У меня заснуть не получится, но ты…       — Что ты почувствовал, когда умер твой отец? Ты мог спать после этого? — Изар почувствовала себя некомфортно в чужих руках и снова легла, но перевернулась на живот, но закинула ногу на тело принца. Желание стать ближе смешивалось с каким-то противоестественным страхом сблизиться. Изар наконец-то смогла сформулировать неизведанные ранее чувства в груди. Принц несколько минут думал, но потом решил ответить в полный голос.       — Я узнал, что отец скончался через несколько дней, когда мама решила его закопать после молитв клириков, — Лука пожал плечами. — Алек плакал, но я был отвлечен, занят попытками научиться читать, мне было четыре. Мама была беременна Валь, в третий раз с помощью дыхания дома Делакарма ей предсказали девочку, но в отличии от первых двух — она была здорова. Мечта о следующем поколении Калмасинтского Триумвирата сбылась, чужая сперма больше не нужна.       — Что такое Калмасинтский Триумвират? — тихо спросила Изар, не успев прикусить язык. Перебивать принца хотелось меньше всего.       — Триумвират дома Деларкарма зародился еще во время Первой Калмасинтской Империи. Очень часто рождались тройняшки, часто, ценой жизни матери, но последние лет сто больше таких случаев не было, — Лука неожиданно положил руку на живот Изар. Она втянула полость, чувствуя легкий голод. — Последний раз Лакса Делакарма ай Интегеко породила троих лет двенадцать назад… На маму тоже это оказало влияние. Первый и последний раз видел её плачущей… Только леди Дженне не говорил.       — Не скажу. Плач — это же так ужасно, знаешь ли, — Изар слегка усмехнулась, но переложила руку принца повыше на ребра. — Ты тоже хочешь тройню? Боюсь, что мне придется тебе отказать.       — Я должен заботиться о своих племянниках в первую очередь. Потому что они принцы, а мне разве что принадлежит замок Красного Оленя, от которого остались только руины. Не хочу бросать своих выродков без денег и влияния, которое сгорит после моей смерти, — голос Луки стал тише к концу. — Если бы я хотел большую семью, я бы на тебе не женился.       — Ну спасибо, — Изар закатила глаза. — Если проснешься в один день и решишь, что хочешь десятерых детишек, то сошли меня в калмасинтскую глушь и скажи, что я скончалась.       — Договорились, — Лука зевнул. — Тебе надо поспать. Завтра будет отпевание твоего отца. Закрой глаза и лежи, пока не заснешь.       — К тебе этот совет не применим? — спросила Изар, но принц не ответил. Она легла на теплое плечо и устало зевнула, ощущая странную родственность с котом. Хотя кошек она любила меньше собак.       Утром Изар разбудил тонкий детский голосок, неуверенно произносящий её имя. Мирари сидела в ногах, подложив ноги под себя, в одной тонкой розовой ночнушке. Она не хлюпала носом и не кашляла, выглядела выспавшейся и свежей, а синие глаза мерцали так сильно, что никаких сомнений в теории Изар не оставалось. Только она успела подумать, что впервые проснулась раньше принца, как подняла голову и увидела, что он уже успел надеть повязку и спокойно перечитывает книгу, не убирая голову со своего плеча. Изар натянула одеяло повыше, она не могла поверить, что Мирари с придыханием и осторожностью разглядывает её голую кожу.       — Ты пустил её? — тихо спросила она. Мирари сидела в тусклом дневном свете, как неземное существо. Изар слышала что-то о призраках в детских ипарских сказках.       — Она вошла сама и сказала, что это её дом и она не обязана стучаться, — сказал принц в полный голос, перелистывая страницу. — И еще попросила тебя не будить. По мне, это довольно странно.       — Доброе… привет. Мне сказали, что ты приехала. Я так хотела тебя увидеть, — тихо сказала Мирари, показывая ладонь, чтобы помазать. Золотые волосы блестели в сером свете, но выглядели тускло, как и кожа младшей сестры, которая все эти теплые месяцы не видела солнечного света.       — Привет, Мирари, — Изар приподнялась. Лука отложил книгу и ловко усадил её. Изар прощупала колени через одеяло, и поняла, что может ими даже шевелить. Но это не значит, что она сможет стоять или тем более передвигаться.       — Ты знаешь, что папа умер? — Изар решила не тянуть, но и любопытно-сочувствующий взгляд на себе терпеть было невозможно. Принц встал, и отвернулся, чтобы поправить штаны. Мирари опустила взгляд и покраснела, но услышав слова сестры померкла.       — Да, я знаю, — ответила Мирари. — Мама пришла в себя и рассказала мне. Но я не верю, что дядя мог его убить… Он же любил папу… А потом Биттор еще…       — Это была случайность, — принц обошел её и взял платье с корсетом для Изар. — Ты ничего не делала со своим дыханием, Мари…       — Её зовут Мирари, — гавкнула Изар. Лука быстро исправился, положил платье рядом с Изар, а потом резко схватил младшую за подбородок и надавил большим пальцем на детские губы. Она громко ойкнула, но осознанно не стала дергаться. Мирари была слишком любопытной, чтобы бояться. Лука надавил на тонкие губы, словно хотя достать пальцем до ровных маленьких зубов. Он убрал палец и повернул голову Мирари, чтобы Изар, которая успела дотянуться до очков, могла разглядеть. Губы покраснели от давления, а на пальце не осталось белизны.       — Зачем вы это сделали? — спросила Мирари, мигом сменяя тему со скорби по отцу. Изар довольно рано выучила, что смерть — это навсегда, но Оррига берегла младшую дочь так, чтобы она не могла даже подумать о том, что жизнь однажды закончиться.       — Проверить тебя хотел, — принц отпустил её и подошел к Изар, она не спешила вытягивать руки, чтобы попробовать встать. — Отвернись, Изар неловко, — он слишком хорошо её прочитал, что по спине Изар прошел холодок. Мирари фыркнула и развернулась, продолжая сидеть на краю кровати и нетерпеливо подрагивать.       — Почему он может смотреть на тебя, а я нет? — недовольно начала Мирари. — Мама говорит, что мужчины не могут смотреть на нас с утра, чтобы не испугаться. А я не мужчина. А еще я смелая!       — Было бы кому пугаться, — негромко сказал Лука, на губах Изар проступила улыбка. Она взялась за локти принца, и он потянул на себя, помогая подняться. Спина в районе копчика зудела, но найти равновесие удалось довольно быстро.       — Дело не в том, что ты смелая. Я даже не сомневаюсь в этом, — Изар вытянула руки, чтобы Лука помог надеть платье. — Я расскажу тебе, если ты скажешь, что ты делала вчера вечером. Мне интересно.       — Во время, когда папа умер? Она говорила, что ты будешь об этом спрашивать, — Мирари глубоко вздохнула.       — Кто говорил? Принцесса? — Изар прервала её, когда начала зашнуровывать платье перед корсетом. Мирари резко обернулась, вскидывая брови. Старшая пошатнулась и едва не упала от неожиданности.       — Какая принцесса? К нам приехала принцесса? Принцесса Валериа? — восторженно спросила она, невольно подпрыгивая на кровати.       — Не отвлекайся. Кто говорил с тобой? — огрызнулась Изар, но решила добавить. — Пожалуйста, Мирари. Кто? Мама?       — Биттор, — отмахнулась младшая. — Она пришла меня укладывать сегодня. Она делала так, после того, как ты с Артеей уехали. Когда Артеа вернулась, она меня укладывала. А теперь Биттор сказала, что Артеа ушла выполнять «супружеский долг»… Кстати, что это такое? Все так серьезно к этому относятся, и мама, и Биттор, а Артее не нравится.       — Мне кажется, мы с тобой недооценивали наших сестер, — прошептала Изар и села обратно, чтобы позволить Луке одеться, а самой поправить перчатки и заправить их в рукава. — Я поняла, спасибо, Мирари.       — Ты не ответила? Или ты тоже не знаешь? — Мирари подпрыгнула ближе и протянула ей вуаль. Изар оставила дома всего одну, бледно-телесного цвета, которая совершенно не сочеталась с черным платьем. Брошь напротив груди принц на снял. Изар погладила драгоценный камень и перевела взгляд на Мирари.       — Мне повезло с мужем. Я об этом ничего не знаю. Я ему ничего не должна, — Изар увидела, как Лука безмолвно хмыкнул. Мирари потянулась к очкам, и старшая позволила снять их с носа. Все равно нужно было протереть стекла, за ночь в пыльной комнате они успели покрыться тонким серым слоем, а между оправой и стеклом застрял блондинистый волос.       — Мама говорила, что это долг перед богами для обоих супругов, — Мирари оглянулась на принца и надела очки. — Ой, какое всё большое… Это как две лупы! И ты так видишь что-то?! — она забавно вытаращила глаза и уставилась на свои руки, словно видела их в первый раз.       — Я ни у одного из Пятерых ничего не занимал, — ответил принц и почти ласково снял с Мирари очки. Она ойкнула и снова счастливо покраснела. — Ты вырастешь и поймешь, что занимать у них нечего. И ты ничего не должна.       — Оррига бы попросила тебя не богохульствовать. Тут почитают Четверых, — она пожала плечами и протерла очки вуалью, чуть менее пыльной, из-за того, что лежала в шкафу. — А где Артеа, ты не знаешь?       — Она с Зери на корабле, — Мирари оправдательно развела руками. — Я хотела позвать тебя попрощаться, но Биттор сказала, что это плохая идея.       — Она не останется на похороны папы? — Изар вздрогнула от того, какое полузабытое слово слетело с языка. Она не называла лорда Салбатора папой уже больше десяти лет, с тех пор, как родилась Мирари. А полным именем называла начала называть в тринадцать.       — Мама сказала, что похороны будут после того, как корабль с Вольного войдет в порт. Там слишком много тех, кто обязан папе всем. Зери обещал Биттор, что он привезет Иттери! Она так его ждет! — Мирари поерзала и подвинулась к сестре.       — Если корабль войдет в порт, будет слишком поздно, — Лука зашел за ширму и быстро по-армейски одевался. Изар посмотрела на ботинки и сурово вздохнула. После того, что произошло ночью, она не имела права просить принца помочь ей с завязками. Пальцы двигались, но справиться со шнурками казалось невозможным. Благо младшая заметила её растерянность и спрыгнула с кровати.       — Давай я помогу, — сказала Мирари, собираясь одевать её, как куклу. Изар помнила, что младшая сестра обожает крошечные наряды и переодевать деревянных и каменных девочек, хотя леди Орриге и не нравился процесс, что дочка кого-то раздевала.       Служанка тихо приоткрыла дверь и громко объявила, что «Его Величество и супругу» ждут внизу незванные гости, а потом увидела через приоткрытую щель Мирари и ахнула. Изар отогнала её, как назойливого голубя. В Эриалдее было не так много людей, которые могут заходить к ней без стука, а тем более куда-то требовать.       Принц молча вышел на балкон и вцепился пальцами в перила. Изар резко встала, опираясь на плечо Мирари. Она бросила короткое «иди оденься» и выглянула в дверной проем. Без очков она бы не заметила корабль на горизонте под идеально белыми парусами, который, без сомнения, был огромен.

***

      Мазуин жевал уже третий липкий листок, потому что от одной мысли, что голова откажется работать, бросало в холод. Ночью он удивительно спокойно спал, Аерин прижималась к нему со спины и согревала, как тлеющие угли в камине. Конечно, слегка отвлекало шуршение на кровати капитана, а повешенный гамак для них качало.       Утром Аерин случайно назвала его Регги, но сразу же извинилась. Эйрр пригласил его на самую переднюю мачту, откуда они должны были смотреть за скалами. Эйрр во время дергал за разные веревочки, чтобы внизу прозвучал нужный колокольчик. Аерин отдала кузену свой шарф, когда узнала, что он едет наверх. Но ветра практически не было, а солнце на маленьком пространстве согревало. Эйрр в отличии от Мазуина не отказался от лишнего утепления. Вместо разглядывания скалистого берега и смутного черного корабля на горизонте Мазуин наблюдал за белой головой лорда внизу. Сокол сидел над их головами и угрожающе скреб длинными нестриженными когтями по дереву мачты.       В Ахо Гориа он видел лорда Эстеба да Ипар лишь однажды, он встретился с ним в коридоре, пока тот провожал подвернувшую ножку в саде леди Софию. Или леди Скиф. Мазуин их не различал. Эстеб да Ипар показал ему, что светлые длинные волосы могут выглядеть красиво и даже ухоженно. В отличии от Немо Белого, в нем присутствовал цвет и жизнь, такая, что Мазуин был готов смотреть вечность. Мама иногда вспоминала северного лорда, который был лучшим другом папы, а потом стал другом Эскуа.       Лорд Эстеб взошел на Леди Винтер в короткую ночную остановку, которую они сделали, только чтобы взять несколько досок, чтобы подлатать дно, и пополнили запасы воды. Проклятая птица следовала за ним, как хандри за матерью.       Мазуин не думал спускаться, потому что не хотел мешаться под ногами у капитана, а лорд Эстеб мог позаботиться от Аерин, хотя близко они друг к другу не подходили.       — Ты уже участвовал в боях? — поинтересовался Эйрр, отвлекая Мазуина. — Не переживай. С королевой ничего не случится. Её уважают. По крайней мере, капитан мне так сказал.       — Когда? — спросил Мазуин, переводя взгляд на огромную птицу. Синие перья лезли из него, как будто сокол был болен, да и хозяин не подпускал его слишком близко к себе. Когти птицы были подозрительно красного цвета. Хотя Мазуин старательно убеждал себя, что ему кажется.       — Вечером, — Эйрр покраснел и заправил локон за ухо. От одного из редких порывов ветра у него поднялись волосы и так и не опустились. Эйрр совершенно не обращал внимания на зловещего сокола.       — Вечером мы с Аерин был с капитаном, — уверенно сказал Мазуин и снова опустил взгляд. Мама страшно боялась высоты, и в Скалистом даже не подходила к окнам, выходящим в обрыв, а Мазуин чувствовал странное умиротворение от того, что никто не мог их видеть и слышать.       — Ну, ночью, — Эйрр развел руками.       — А, — Мазуин резко понял и немного отсел, чтобы не прикасаться бедром к бедру с тем, кого уже мог назвать другом. Он и не мог подумать о брезгливости или презрении, но решил, что Эйрру не хочется, чтобы кто-то его трогал. — Ну ладно.       — Нет, — Эйрр придвинулся ближе к нему и положил ладошку на сложенную ногу Мазуина. Эйрр мог только в одиночестве поместиться на мачте в расслабленном состоянии. — Я не хочу, чтобы ты думал обо мне всякую гадость. Я умею сопротивляться. Просто я должен.       — Я не спрашиваю, — Мазуин пожал плечами. В груди зародился странный стыд за другого. Он и поверить не мог, что в ночном шуршании может кто-то скрываться. Но Эйрр был достаточно мал, чтобы полностью скрыться под большим телом капитана. Хотя чтобы кто-то настолько же вкусно пахнущий, как Эйрр, мог находиться рядом с воняющим, небритым капитаном, в голове не укладывалось.       — Я должен. И скоро это кончится, да, — неопределенно ответил Эйрр, кивнул и замолчал на минуту. Он несколько раз дернулся, чтобы что-то сказать, но перестал. — Мы же сможем быть друзьями, да?       — Конечно, — Мазуин прищурился и стал жевать быстрее. Внизу лорд Эстеб да Ипар, Аерин и капитан вместе со старпомом оказались вместе в рубке, а потом Мазуин смог удержаться только с помощью Эйрра. Корабль резко наклонился и направился к земле, несмотря на практическое отсутствие попутного ветра.       — Мы же говорили, что не будем пришвартовываться, — неуверенно произнес Мазуин. Он неожиданно сглотнул и проглотил листок. Выяснилось, что от них только начинало жечь в животе, но терпеть это можно было за отсутствие морской болезни.       — Леди Винтер нужна соль, чтобы избавиться от жуков, — Эйрр развел руками, придерживая Мазуина за левую половину тела. — Держись… В порту Мертвого должно быть достаточно её. Кэп считает Леди Винтер самой важной, важнее жизни любого из нас. Потому что мы умрем, а корабль останется.       — И тебе не обидно? — Мазуин не успел договорить, сокол быстро сорвался с мачты и полетел вниз, расправив крылья над самыми головами людей.       — Почему мне должно быть обидно? Я часть Леди Винтер, — в подтверждение слов Эйрр оторвал от мачты крошечную занозу и покрутил между пальцев, но из-за появившегося ветра она выпала. — Когда мы умрем, наша кровь уйдет в корму и, может быть, поможет ей перестать болеть. Чтобы не умирать так рано, нам нужна соль.       — Ты родился на ней? — Мазуин смотрел на приближающийся город. Солнце осталось над морем, серость стояла над Мертвым. Он понятия не имел, кому пришло в голову назвать так столицу одного из Великих Домов.       Он представлял себе что-то вроде Аойре или даже Ахо Гориа, но видел маленькую убитую деревню, прогнившую и растаявшую по весне. Замок виднелся на небольшом пригорке, и только вокруг него были нормальные каменные домики, а чем ближе к порту — тем более раздолбано. Один из учителей Кома пытался привить наследнику любовь к проектированию, чтобы заинтересовать его развить города и деревни Дорха. Мастер Ёрм делал великолепные, очень детализированные модельки домов из дерева и вырезал из камней миниатюрные колодца и башни. Мазуину нравилось играть с ними, расставлять в извилистые улицы и проводить по ним фигуры людей и лошадей, но, к сожалению, мастер Ёрм старался не для него. А Кому нравилось только ломать.       По Мертвому словно прошлась детская пухлая ножка Кома фор Дорха, только в увеличенном объеме. И лет двадцать назад. Не верилось, что вторая столица Эриалдеи за какие-то три года успела сгнить до основания. Эйрр ловко дергал за нужные веревочки, помогая кораблю без проблем войти в порт. Шхуна с Вольного не сдвинулась, а целых два якоря все еще были опущены вниз. Вблизи корабль под черными парусами выглядел и ощущался раза в два больше Леди Винтер, а она — буквально город на воде. Он угрожающе расправлял паруса, а вокруг расположились три маленькие лодочки.       — Я думал, что Морская Виверна — это миф, и она давно лежит на дне, — прошептал восторженно Эйрр, когда его помощь больше была не нужна. — И вообще, я думал, что мне кажется. Но вот же она. Надо будет спросить у старпома. У неё должны быть особые… смотри! — он указал на нижний борт корабля, от которого они отдалялись. — Шипы. Они не позволяют Морской Виверне войти в любой упрощенный порт, но брать на абордаж её практически невозможно. Ни разу такого не было со времен её постройки.       — Ты мечтаешь на ней служить? — с интересом спросил Мазуин. Слушать человека с горящими глазами оказалось очень приятно. Мама говорила, что однажды он это почувствует.       — О нет, — Эйрр заправил прядь за ухо, но она быстро выпала. — Я мечтаю по-крупному. Хочу быть её капитаном… Если кэп не потопит Морскую Виверну сегодня, чтобы войти в историю.       — А откуда она у Золотых? — спросил Мазуин, но не успел сформулировать вопрос до конца. Колокольчик над их головой противно зазвучал, разбивая ржавчину изнутри. Зелено-бурая калька упала Эйрру на голову, он помахал волосами и чихнул.       — Лорд Салбатор да Ипар выкупил её у Калмасинты за год до войны Оленей, как подарок на свадьбу дочери, — Эйрр пожал плечами и толкнул люк под собой. — Пошли. Может это тебя. Еще раз лезть на верх просто так я не собираюсь.       Подниматься было даже немного увлекательно, а вот спускаться…       Мазуин понял, почему мама боится высоты. Мечту ощутимо шатало из стороны в сторону, перекладины скользили в руках, а когда пришлось перелезть на канат, Мазуин просто не смог разжать пальцы, чтобы боясь содрать кожу на ладонях. Он крепко сжал ноги и нервно поправил штаны, чтобы они не так прижимались. До палубы было метров пять.       — Двигайся! — Эйрр ударил его ногой по плечу. — Нас ждут!       — Птица! — ойкнул Мазуин, когда сокол сделал круг над его головой. За это Эйрр еще раз пнул его, но уже сильнее. Мазуин громко втянул воздух через нос и стал медленно спускаться. Эйрр рассказал ему, когда они забрались наверх, что спускаться проще и приятнее, но сейчас он чувствовал только напряжение и страх. Канат с мальчишками шатало еще сильнее, чем мачту, а заканчивался он в полутора метрах над палубой, поэтому предстояло еще и спрыгнуть на доски, никого не задев и не провалившись под пол из-за проклятого жука.       Внизу их ждал лорд Эстеб да Ипар, сокол приземлился к нему на плечо на специальную насадку, но задел длинные ровные волосы, в которых словно остались солнечные блики, и лорд грубо выдернул пряди из-под цепких когтей птицы. По сравнению с человеческой головой он выглядел слишком грозным, а неестественно синие перья подходили под цвет крупных глаз лорда. Рыжую голову Аерин он не заметил и поэтому начал быстро оглядываться.       — Милорд, — поприветствовал его лорд да Ипар. — Её Величество скоро подойдет. Возникли непредвиденные обстоятельства, но никак не трудности.       — Даже свиноматки могут сдерживать молоко, — проворчал капитан Дафф, неожиданно появившийся за спиной Эйрра. Он подпрыгнул от неожиданности и развернулся, цепляясь за канат.       — Если вы звали Мазуина, я, пожалуй, пойду, — тихо сказал он, а капитан поднял его рукой под бедра практически без усилий. Ради пришвартовывания в Ипар Дафф Дермонт даже вычесал бороду и вылил в рот бутылку алкоголя, чтобы не пахнуть испражнениями.       — Давай я тебя подсажу, Эйрруш, — капитан придержал его за бедра слишком долго, а Эйрр быстро полез наверх с проворностью земного ужа. Спускались они куда медленнее, чем он сейчас снова оказался на самом верху. От злости к капитану у него сжались кулаки, но Мазуин быстро заметил, что не у него одного.       — Будьте осторожны в выражениях к Её Величеству, — четко сказал лорд да Ипар, а сокол злобно щелкнул клювом. — И в уважении к своим подчиненным.       — Какое уважение к мальчишкам беспризорным? — капитан фыркнул. — Мое уважение ценно, м’лорд, и я не собираюсь раздавать его всем подряд… А ваша птичка не кусается? Можно погладить? — со злой иронией сказал он.       — Недавно он выпил немного человеческой крови, и не может напиться, — холодно сказал лорд Эстеб, а у Мазуина по спине пробежал холодок. Аерин быстро направлялась к ним в единственном зеленом платье, которое взяла с собой. Корсет она пережала слишком сильно, а декольте не закрыла, потому что повязала платок на голову. Запах молока успокаивал, а пятна пока не появились.       — Гаю сегодня два месяца, — гордо заявила она вместо привествия. Щеки раскраснелись и на лице сияла довольная улыбка, несколько кудрявых прядей выпали из простой прически, но её все еще немного покачивало на палубе, в отличие от Мазуина, который научился балансировать.       — Так может вернетесь к нему ради праздника? — спросил капитан. — Прямо по земле, когда мы получим нашу соль?       — Соль вы получите, получите, — негромко сказал лорд да Ипар. На берегу стояла стража в раздолбанных доспехах, но это не остановило Леди Винтер, которая сломала по дороге несколько хилых лодок и часть пристани. Рядом с портом Мертвого корабль капитана Даффа Дермонта выглядел лучше, чем даже в одиноком море. Нормальные судна не бывали тут, очевидно, больше трех лет.       Лорд Эстеб спрыгнул с борта на берег раньше, чем закончили привязывать Леди Винтер. Он с ходу вступил в диалог со стражей, пока сокол нарезал круги над пристанью. Его не интересовали вороны и чайки, как и другие птицы, а только люди. Мазуин понял это, когда спустился на землю по трапу под руку с Аерин. Сокол охотится.       — Я хочу видеть Валериу Корвусан и леди Изар, — быстро заявила Аерин. Даже в пасмурной погоде она сияла, подобно солнцу в мрачный день. Лорд да Ипар обернулся и отправил половину стражи куда-то в город. Мазуин сглотнул и осмотрелся, будто принцесса могла выпрыгнуть из-за любого неровного угла.       — Валь нас предала, — прошептал лорд Эстеб, пока Аерин не повторила это громче. Мазуин облегченно выдохнул, будто этого все время и ждал. Цели и желания принцессы также замутненный и неясны, как и небо над Мертвым. Вода в порту сильно поднялась из-за Леди Винтер, Мазуину было неприятно стоять на слизи из темно-зеленых водорослей, но ракушки на краях сломанных лестниц по-своему завораживали.       — Мы будем ждать здесь или пойдем разгружать солевой склад? — поинтересовался капитан Дафф. Лорд Эстеб фыркнул и посмотрел на Аерин.       — Мой брат продал всю соль еще полтора года назад, — осторожно сказал он. Не нужно было знать Даффа Дермонта, чтобы догадаться, как покраснеет очищенная кожа и рука дернется к калмасинтской сабле на боку.       Эйрр с Мазуином переглянулись, юнга держался позади капитана и переступал с ноги на ногу. Вечное любопытство и желание изучать что-то новое испарились из них обоих.       Остался только страх.