Роза и можжевельник

Белый Совет был придуман королем Круном Вторым для поддержки иллюзии власти знати. Но самые важные решения всегда принимались в покоях Господина Эскуа. Без единого исключения.

Клирик Маттеус, «Грехи, которые несет власть»

      Мазуин сильно отталкивал ногами на кресле-качалке, придерживая на коленях малыша Регги. Ему не надоедало уже минут пятнадцать, а у Мазуина начиналась морская болезнь. Стоило ему замедлиться, как Регги начинал капризно бить кулачками по коленям, а качаться без двоюродного дяди ему не хотелось. Мазуину все еще было странно думать о себе, как о дяде. Он же совсем не похож на дядю Ардала и покойного дядю Гая.       Леди Рубена без старческих страданий шла за ручку с Сальви, хотя ей приходилось сильно наклоняться. Сальви нравилось обходить фонтан по кругу, свободной ручкой трогая узоры на оградке. Леди Рубена ласково улыбалась, и Мазуин чувствовал себя, как дома.       Аерин отпустила их гулять в сад со статуями хандри, а сама осталась на балконе, пообещала следить за ними оттуда, но каждый раз, когда Мазуин поднимал глаза, Аерин там не наблюдалось. Сальви иногда задумчиво произносил «мама», леди Рубена быстро отвлекала его, пока принц не успел размять голову. Регги был просто счастлив купаться в лучах внимания. Мазуину льстило, что будущий король Эриалдеи так широко улыбается на его коленях. Короткие черные волосы с детскими кудрями еще не скоро почувствуют вес короны. Мазуин не был слепым, он понимал, что с Аерин что-то не так. Она широко улыбнулась, увидев его, долго болтала с леди Рубеной, но когда сестра думала, что на неё не смотрят, выглядела хуже, чем мама на похоронах дяди Гая. Но Мазуин стеснялся спросить, что случилось, пытаясь убедить себя, что это просто усталость. Мама тоже уставала. И мама была очень похожа на Аерин. Как и все женщины дома фор Дорх.       — О чем задумался? — дружелюбно спросила леди Рубена, когда Регги наконец надоело. Он схватил Мазуина за два пальца и потянул к фонтану. Сальви самозабвенно пытался оторвать металлический листок от ограды.       — О маме, — честно ответил он. — Я скучаю… Вы знаете мою маму? Леди Айне ай Костер.       — Я слышала о ней, — леди Рубена выпрямила спину, хрустнув. Регги присоединился к Сальви в интересном занятии. — Мой сын переписывался с Дэрвлой ай Дорх, она писала об леди Айне, а сын иногда рассказывал мне.       — А сколько лет вашему сыну, миледи? — Мазуин неуверенно прикусил язык, заметив, как помрачнела леди Рубена. Когда уголки бледных губ опускались, то резко становилась сильно старше, морщины проявлялись заметнее, а седина в волосах бросалась в глаза. — Извините, я не должен был…       — Ничего. Ты очень похож на него, Мазуин, — стыд застилал глаза, когда она произносила ласково его имя. — Сейчас Паулу было бы тридцать один год. Уже двенадцать лет, как его не стало. Но у меня осталось трое прекрасных внуков вашего возраста. Ну, или чуть младше.       — Мне четырнадцать, — невольно вырвалось у Мазуина.       — С высоты моего возраста, четырнадцать и двенадцать — это вообще не разница, — леди Рубена усмехнулась. — Стоит познакомить тебя с моей внучкой Файрой. Очаровательная маленькая леди. Тебе нравятся блондинки или брюнетки?       — Я… Я не знаю, — у него чуть не вырвалось «рыжие», а потом щеки до пощипывания покраснели. Мазуин убрал волосы с лица.       — Ничего, вы еще молоды, — леди Рубена взяла на руки Сальви, который с гордостью протянул оторванный металлический листок. Мазуин не успел оттащить Регги до того, как тот провел пальцем по резкому срезу и порезался. Регги уставился на окровавленный палец, лизнул его и обдуманно заплакал.       — Ну-ну, — Мазуин взял его на руки, Регги уже прилично весил. Принц прижал раненный палец к груди, а свободную руку сжал в кулачки и вытер глаза.       — Пусть мама поцелует, — хныкнул он очень внятно. Мазуин посмотрел на леди Рубену, она пожала плечами.       — Мама! — закричал Регги, хаотично оглядываясь. Он отталкивал Мазуина от себя сильными ручками, не боясь упасть на землю. Сальви тоже сообразил, что Аерин рядом нет и начал вопрошающе кричать.       — И что делать? — резко спросил Мазуин, отпуская мальчика, который помчался в сторону замка, вытянув раненый палец перед собой, как факел. Леди Рубена рассмеялась и медленно пошла за ним, за Регги не могла угнаться даже нянечка в белом фартуке.       — Она поможет ему найти маму, — леди Рубена передала нянечке начинающего реветь Сальви и отряхнула руки, слабо улыбаясь. — Дети такие милые.       — Если бы все можно было исправить маминым поцелуем, — хмыкнул Мазуин, сложив руки на груди. Леди Рубена согласно кивнула, и он почувствовал себя неожиданно лучше. Она поправила волосы и потрепала себя по юбке, как будто она была грязная. Леди Рубена повернула на него голову и махнула в сторону выхода.       — Я хотела бы попросить вас, — начала она, останавливаясь у статуи хандри без крыльев, но с глазами из черного камня. — Одна из моих кошечек, Жози, заболела. Я должна была встретиться с кошачьим доктором сегодня вечером, но он заболел и пообещал прислать помощника. Помощник не может заходить во дворец, он должен передать мне рецепт около Черного Квартала, но Эскуа почему-то срочно хочет со мной поужинать. Не мог бы ты встретиться с помощником доктора и забрать бумагу?       — Конечно, — не раздумывая, сказал Мазуин. Он внимательно выслушал, до этой секунды он не знал, что у котов есть свой доктор. И тем более, что у него есть помощники. — А Жози это белая или с пятном на ухе?       — Серенькая, ты её не видел, — отмахнулась леди Рубена. — Она еще очень молодая, и всё время выплевывает свою шерсть. Я описала все доктору, он должен прислать список с тем, что нужно делать.       — Кошки в Ширли тоже так делали, — сказал Мазуин с энтузиазмом. Дядя Ардал запрещал подкармливать «блохастых уродов», какими называл всех животных, за исключением лошадей, но они с Комом так смешно чихали, когда Мазуин подкладывал под подушки на диване немного кошачьей шерсти. У кошки Ульи постоянно рождались котята, которых мальчишки растаскивали по городу.       — И папа Ульи говорил, что это нормально, — продолжил Мазуин.       — Кто такая Улья? — поинтересовалась леди Рубена, Мазуин снова покраснел, но не хотел, чтобы миледи думала, что кто-то способен затмить её внучку. Наверняка, леди Файра Интегеко очень красивая и умная. Так он ей и сказал.       — Ты так интересно рассказываешь, — леди Рубена раскинула руки. — А расскажи еще про Ширли. Я слышала, это все один замок, который практически нависает над морем?       — Да, да, — Мазуин решил не сдерживаться.       Они медленно шли по саду, останавливаясь у каждой статуи. Мазуин с удовольствием повторял легенды о тех или иных хандри, которые ему пела мама. Сам он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что голоса и музыкальных пальцев Боги ему не подарили, поэтому предпочитал пересказывать легенды без стихотворной формы. Леди Рубена с интересом слушала, задавала нужные вопросы и хвалила, отчего на сердце Мазуина становилось все легче и легче. Вечер наступил быстрее, чем Мазуин мог подумать. Он поужинал с леди Рубеной и её служанкой из Калмасинты, которая говорила со смешным картавым акцентом, впервые за долгое время чувствуя себя, как дома. Ему казалось, что вот-вот в углу появиться мама с лютней, а папа войдет через дверь и весело поделиться новостями за сегодня.       Когда леди Рубена устало села за туалетный столик, доставая огромный тяжелый ящик, из которого благоухало розами, Мазуин понял, что ему стоит удалиться. Леди Рубена предупредила его, где его встретит помощник доктора для котов, и почему-то попросила не попадаться на глаза страже. Она подробно объяснила, что многие из них не могут получить доступ к лекарю для людей, а леди Рубена платит большие деньги для того, чтобы вылечить какую-то кошку.       Мазуин привык, что на него никто не обращает внимание, и в кое-то веки он был этому рад. Он закрыл голову серым капюшоном, сжал нож за спиной и быстро бежал по незнакомым коридорам. Мазуин трижды потерялся на запутанных лестницах, он не мог привыкнуть, что выход не всегда находиться на самом нижнем уровне, как в Ширли.       Черный Квартал назывался так из-за обилия черного кирпича в строениях домов, подумал Мазуин, но чем дальше он выходил, тем меньше этого цвета встречалась. И тем меньше фонарей были не разбиты. Мазуин четко отсчитал третий с начала и встал под ним, рассматривая остатки стекла. Фонари зажигали около дворца, но дальше шла плотная тьма, в которой Мазуин не видел ни единого движения. Он неожиданно вспомнил Ганса, который не успел даже попрощаться. Или не захотел. Мазуин надеялся, что все-таки первое, но понимал, что второе. Ганс был еретиком и богоприступником, запах чеснока только перестал ему везде мерещиться, но дедушка почему-то ему доверял, а значит, и Мазуин должен. В конце концов, он не позволил ему заболеть после проливного дождя.       — Девочка? — Мазуин едва не упал от неожиданности, когда за его спиной возник бездомный. В Ширли таких людей было принято выгонять в море до прилива, чтобы не занимать слишком много места. В Аойре Мазуин ни разу таких не видел, или папа старался ему не показывать.       — Ой, мальчик. Прощу прощения, — бездомный поклонился и снял дырявую шляпу. — Монетки не найдется? Чисто по-человечески, на хлеб да воду.       — Ничего нет, извините, — Мазуин сглотнул и попытался понизить голос на несколько тонов, но вышло настолько глупо, что бездомный хмыкнул. Обросший серовато-коричневой бородой в обносках теплой одежды, бездомный сделал шаг к нему с протянутой грязной ладонью, где не хватало двух пальцев.       — Точно? Милок, — противным голосом сказал бездомный, шагая к нему. Мазуин сделал шаг назад, сжимая нож за спиной. — Я же вижу, что есть. Других тут не бывает. Ужас-с-с-но есть хочу.       — Извините, ничего нет, — Мазуин прижался спиной к столбу и прикусил губу. Сердце бешено заколотилось, резко стало очень жарко. Свободной рукой он откинул капюшон и глубоко вздохнул.       — Ну милок, — бездомный угрожающе похромал к нему.       — Слышь, дед, — раздался смеющийся голос. Мазуин быстро обернулся и ударился щекой об фонарь. За ним стояла фигуристая женщина в похожем плаще, крутящая длинный дорхский клинок между пальцами. Свет от соседних фонарей отражался в заточенном зеркале стали, привлекая внимание. Женщина направила свет в глаза бездомному, он быстро прикрыл грязной рукой глаза и отступил.       — К ребенку не приставай, — продолжила женщина и быстро убрала клинок в ножны. — К детям вообще неправильно приставать. Любимый накажет. И Разумный, если сейчас уйдешь. Пальцы оставшиеся сохранишь.       — Да не надо мне тут угрожать, — пробубнил бездомных, но тем не менее, быстро скрылся в темноте. Мазуин не обрадовался, с бездомным он хотя бы понимал, что сможет убежать, обратную дорогу он примерно помнил.       — Ты от Интегеко? — спросила женщина, откидывая капюшон. В бледном грязном свете Мазуин увидел одну из самых красивых женщин в своей жизни. Чистые каштановые волосы с золотистыми бликами сложились в низкий хвост, гладкое широкое лицо не выражало дружелюбие, но Мазуин не мог оторвать взгляд.       — Да, — он не сразу сообразил, что нужно ответить. Карие глаза пристально смотрели на него, выглядела она чуть старше него. — Я от леди Рубены… Я думал, помощник кошачьего доктора — это мужчина.       — Кошачьего доктора? — женщина расплылась в улыбке и прикусила уголок полной губы. — Хорошо, конечно. Девушка может быть помощником кошачьего доктора. Для какой кошечки бумагу получаешь?.. Я должна убедиться, что это тебе, — она вытащила сложенную в несколько раз серую бумагу. Пальцы в кожаных перчатках ловко перекидывали бумагу, в отличии от леди Изар да Ипар, эта девушка была подвижной.       — Для Жоззи, она плюется шерстью, — с готовностью заявил Мазуин. Девушка довольно кивнула и протянула бумагу, закрепленную воском без печати.       — Не открывай, — ответила женщина и сложила руки на груди. — Жоззи будет лучше, если открывать это будет только знающий человек. Леди Рубена поймет слова моего… кошачьего доктора.       — Конечно, — он быстро закивал и осторожно заправил бумагу за пояс рядом с ножом. — Как вас зовут?       — Меня? — женщина грациозно сделала ровный реверанс, кожаные штаны смотрелись на ней невероятно женственно, а плащ только подчеркивал черты фигуры, лучше которой Мазуин никогда не видел. Даже у Ульи.       — Я найду вас, — уверенно сказал Мазуин. — Как вас зовут?       — Если будешь искать, — она игриво прикусила губу, зубы блестели практически так же, как клинок. — Ищи леди Купрум. Я тоже из Интегеко.       — Конечно. Миледи, — он довольно улыбнулся. — Меня зовут Мазуин фор Костер.       — Всего тебе хорошего, Мазуин Костер, — леди Купрум накинула капюшон и быстро скрылась во тьме. Мазуин смотрел вслед, пока следы не остыли. Место, где её недорогая перчатка коснулась его кожи, приятно пульсировало. Купрум — слово очень знакомое, жаль, что Мазуин никогда не слушал своего учителя наук.       Он быстро шел обратно, едва ли не подпрыгивая от удовольствия. Мазуин уже решил, когда сможет отпроситься у Аерин, узнает у леди Рубены, где найти хорошие цветы, он видел в её столовой свежий букет лилий. Мазуин был настолько окрылен, что не заметил, как некто схватил его за шиворот, как нашкодившего щенка.

***

      Изар было приятно сидеть внутри этой комнаты, а не в маленькой пыльной коробке рядом. Дядя Эстеб помог ей подняться по череде ступенек, а потом отключился, упав головой в стол. Голубка сидел за открытым окном на специальной жердочке, оберегая сон своего хозяина, но и сокол был готов вот-вот свалиться от усталости. Изар чувствовала это, как никогда сильно. Эстеб выглядел так, словно не спал дней пять подряд, хотя рассудок, за который она переживала, не пострадал. Было бы чему страдать.       Аурелио Делакарма сочувственно смотрел на него. Его вырвали из кровати, он постоянно зевал и выпил уже четвертый бокал вина. Из слуг присутствовал только канцелярский мальчик, который занимался работой чашника. Аурелио Делакарма успел натянуть только расслабленные штаны, а рубашку оставил ночную, волосы причесывал прямо на ходу.       Аерин не выглядела усталой. Изар намекнула, что ей стоит заняться тем, что доставляло удовольствие до появления детей, но кто ж знал, что Аерин фор Дорх с огромным удовольствием будет обезглавливать манекены. Даже спустя восемь часов измывания над фигурами людей, наполненными соломой. королева выглядела бодрой, и только легкий румянец посреди ночи намекал на что-то неприличное. Она заявила, что будет присутствовать на Белом Совете вместо малолетнего кузена, который где-то пропадал.       Лука стоял во главе стола, оперевшись руками на карту страны, он старательно расставил по столу несколько простых фигурок. Его Величество пересекал комнату равномерными шагами, не пересекаясь взглядами с женой, которая не сводила с него злобный взгляд. На окне пристроился Немо Белый, равнодушно чистил ногти ножом и неприкрыто зевал, на плече белой рубашки растекалось пятно крови, очевидно, чужой.       — Вы припозднились, — сказала леди Рубена, заходя в комнату. — А где маленький мальчик из Дорха?       — Он проводит больше времени с тобой, — коротко ответил Аурелио, почесывая калмасинтскую щетину, которая отрастала, если её не брить полдня. Изар не могла оторвать взгляд от стены, за которой пряталась Росина, и еще Гневная знает кто.       — А что леди Изар тут делает? — спросила леди Рубена, поправляя юбку, чтобы сесть. Эстеб поднял руку и вымученно простонал, будто получил удар чуть ниже живота.       — Я устал. Я согласен со всем, что она скажет. Но я все слышу, — нечленораздельно сказал он, тяжело дыша в руку. Изар и представить не могла, насколько ему больно. Разрывать такую длительную и долгую связь должно быть отвратительно. Как только Голубка держался?       — Ясно, — леди Рубена сложила руки в замок на столе. — Можем начинать?       — Только вас ждали, — ответил Лука с торжеством, выпрямляя спину. — Его Величество дал мне карт-бланш. Мы идем войной на Вольный, чтобы изничтожить предателей.       — Ты ужасен, — Аурелио откинулся на стуле и закатил глаза. — Поменьше пафоса, мы не твое войско, братец. Говори по существу.       — Что Калмасинта думает по этому поводу? — спросила Интегеко, а Изар почувствовала, как Аерин осторожно касается её перчатки разгоряченной рукой.       — Калмасинта прислала мне короткое послание, — Аурелио указал глазами на гору бумаг перед Лукой. Канцелярский мальчик без дополнительных слов достал белое письмо и продемонстрировал его всем. Сложная подпись Клементе Делакарма говорила едва ли меньше, чем резвый почерк.       — «Дженне виднее. Твой папа», — прочитала Аерин вслух. Изар не собиралась напрягать зрение так поздно. — Леди Дженны здесь нет.       — Я бы не был так уверен, — ответил Аурелио, кивая в стену. Изар сглотнула и сжала руку Аерин в ответ, та немного улыбнулась и поправила волосы. Собранные в круговую косу на голове они немного растрепались из-за тренировки.       — Ей, конечно, виднее, — начала Изар осторожно. — Но мы должны разобраться с… с войной.       — Мы не можем начинать, пока убийца моего дяди не будет найдена и казнена, — громко сказала Аерин, переводя взгляд на Луку. Изар почувствовала металлический привкус на языке, глаза королевы начинали мерцать в полутьме. Немо Белый на окне резко развернулся.       — Она и пальцем не касалась этого педика, — голос Немо сочился злобой и силой, что сильно контрастировало с образом. Он неловко убрал нож в за пояс и вытер каплю пота от щеки костяшками пальцев, но за ними проследовал кровавый след.       — Не смей, — Аерин резко отдернула руку от Изар и вскочила, опираясь пальцами на стол. От малейшего упоминания у неё дрожали руки, а в воздухе витало дыхания дома фор Дорх. Только жалобный стон Эстеба смог угомонить их.       — Тихо-тихо, — он поднял свободную руку и помахал ладонью, как белым флагом. — Аерин, душа моя, давай лучше о войне поговорим. Никому не надо, чтобы один из вас выкинул другого в окно. Война против общего врага это проще.       — Аерин, у нас у всех закружится голова, если ты продолжишь, — тихо начал принц. Королева громко фыркнула и плюхнулась на стул, складывая руки на груди. Немо Белый сел спиной к окну и откинул голову. — А ты, не называй лорда фор Дорха педиком, а то вылетишь в окно. Эстеб правильно сказал.       — Не называй меня твоей душой, — жестоко ответила Аерин.       — Может займемся войной, наконец-то? — Аурелио осушил бокал один глотком и с громким стуком поставил его на стол. Несколько капель скатились по тонким загорелым пальцам, он быстро скинул их. — Поорать друг на друга вы можете при свете дня. Нужно узнать, кто дал Луке праведный меч в руки.       — Я дал, — подал голос Александр, устраиваясь в кресле у окна. — Будешь спорить? — он отвел взгляд и посмотрел на Немо, тот хмыкнул и откинулся на спину, окуная волосы в водоворот ночного воздуха. Изар не могла поверить, что у такого собранного и слаженного человека, как Лука, может быть единокровный брат, с настолько безобразным видом.       — Спорить мне не позволяют, — Аурелио указал канцелярскому мальчику на пустой бокал. Изар взяла свой и немного приподняла вуаль, чтобы согреть горло. — Гая не хватает. Мы собраться уже полчаса без него не можем.       — Можем, — леди Рубена оглядела всех с лицом терпеливой нянечки множества непослушных детей. Изар недовольно цокнула языком и немного отпила. Вино сильно горчило, но приятно согревало. — Интегеко не даст свою армию для похода на Вольный. Это бесполезный крик мести маленького мальчика.       — Это не… — начал Лука, но потом глубоко выдохнул и спокойнее продолжил. — Мои агенты сообщают, что Золотые уже приплыли на материк. Незаконно пересекли границу. Ребенок Маркуса подрастает, пока он не может держать меч, но за это время его поддержат Зери да Иккер и Латунь.       — Не произносить при мне это имя, — леди Рубена оборвала. — И тем более их имена вместе. Зери да Иккер — человек чести. И то, что он не предает свои убеждения, только подтверждает мои слова.       — Люди чести не восстают из мертвых, чтобы надеть корону в крови на ребенка, — ответил Лука. — Нам не нужна пехота в таком количестве, а кораблей у Интегеко не так много.       — Три, — сурово добавил Аурелио. — Но там есть леса для судостроительства. Так что…       — У нас нет времени на строительство. Выступать надо в течении месяца. Будет выплывать из Дорха, — быстро проговорил Лука. — У меня есть все основания полагать, что лорд да Ипар принял чужую сторону и изменил своей стране.       — Теперь я ваш лорд да Ипар. К сожалению, — жалостливо сказал Эстеб. Изар посмотрела на него, сжимая бокал. Она чувствовала, что дядя борется с желанием выблевать оставшиеся органы. Голубка сидел рядом с Немо Белым с закрытыми глазами. Соколу вряд ли было сильно легче.       — Мой отец вряд ли будет участвовать в открытую, — мягко произнесла Изар, постукивая пальцами по стеклу. Все взгляды были направлены на неё, в том числе из-за стены. — Как и лорд Джерард фор Дорх, он примет нейтралитет, но будет помогать Золотым.       — Мой дедушка не… — начала Аерин, но принц остановил речь движением руки.       — Продолжай, — спокойно сказал Лука, сложив руки на груди. — У тебя есть решение?       — Война — это дело храбрых, и главное, умных мужчин, — процитировала Изар Писание Мирного. — Я с этим не согласна. Воевать могут и женщины, тем более не самые одаренные Разумным. Но нужно всего лишь одно условие, чтобы начать, продолжить и закончить. Что хочет Эскуа моего короля? Какая цель? — Изар подняла на него взгляд. Она догадывалась, что он может ответить, но желала, чтобы все, в том числе подслушивающие узнали.       — Цель — закончить Войну Черного и Золотого Оленя, — он размял шею и поправил повязку на глазу. — Нужно предать суду и смерти тех, кто этого заслуживает.       — Повезет только тем, кто умрет в бою или повесится в камере? — Аурелио усмехнулся.       — Месть. Цель — это месть. — тихо произнесла Аерин.       — Безопасность, — прервал Лука. — Безопасность моего брата, моего короля и его семьи. И самое главное, твоих детей, Аерин. Зери да Иккер ублюдок, который не задумается над тем, чтобы скинуть их с башни.       — Эту цель не разделит лорд Салбатор, — Изар поставила бокал и сложила руки на груди. Она видела загоревшийся взгляд принца, и не хотела с ним встречаться. — Лорд Джерард считает Аерин и её детей членами своей семьи? Я слышала, что мужчины из Дорха не очень терпеливы к своим дочерям и их детям.       — Дедушка… он… — Аерин опустила взгляд, Изар прикусила щеку изнутри, чувствуя, к какой тонкой грани подошла. Она видела, как ловко королева обращается с оружием, а сломать тонкие птичьи кости в ногах для неё будет слишком просто. — Он… Он любит меня, я знаю это… Но я давно его не видела. Где Маузин? — она посмотрела на леди Рубену.       — Я видела его только в вашей компании, миледи, — удивленно ответила она. Тонкие седые брови поползли вверх, как у старой актрисы. — У вас хватит денег закупить корабли у Нового Джака? Интегеко не даст ни грамма золота на это.       — Клементе купил несколько прогулочных кораблей около полугода назад, — равнодушно сказал Аурелио и широко зевнул. — Но вряд ли мы сможем переправить их в Дорх незаметно для Ипар. Придется обходиться корвусантским и дорхским флотом. Кто там сейчас главный командор?       — Одного зовут Норв Джесп, второй лежит в могиле уже три года, — Лука перевел взгляд на Аерин, а потом на леди Рубену. — После битвы на разливах Ниссы, Дорхский флот практически перестал существовать. Официально командующим оставшимися кораблями должен командовать Мазуин фор Костер. Найдите его.       — Ты не можешь отдавать приказы королеве, — Аерин недовольно фыркнула.       — Я могу, — каждое слово Александра доходило до самых глубин мозга, снова напоминая о том, кто здесь настоящий король.       — Я приведу мальчишку минут за двадцать, — Немо Белый вскочил на ноги и вытянулся, как военный на построении. — Но если мое мнение интересует, то лучше утром. Часов так в пять утра. Чтобы поспал, но немного.       — Твое мнение не интересует, — огрызнулся Лука. — И ты не будешь его искать. Мальчику еще пригодятся все пальцы. И уши.       — Это была случайность! — запротестовал Немо Белый, мгновенно забывая, где находятся. Лука закатил единственный глаз и отвернулся обратно к столу.       — Завтра мне нужен Костер. Желательно не напуганный до обмороков, — принц указал на Аерин, а потом подошел к Эстебу, который притих. Аурелио отряхнул руки и поднял дядю Изар за шиворот рубашки. Изар напрягла спину, чтобы заглянуть в лицо, он незаметно потерял сознание, хотя белые ресницы продолжали дрожать, как крылья бабочек.       — Нам нужно прерваться, — прокомментировал Аурелио и почти аккуратно сложил Эстеба обратно. Изар тяжело вздохнула и привстала. Голубка пролетел в комнату и приземлился на плечо хозяина, царапая кожу и разрывая рубашку на спине.       — Проклятая птица, — леди Рубена встала и отшатнулась от стола. Не успело синее перо приземлиться рядом с ней, как Интегеко яростно начала чихать. — Я не могу здесь находиться.       — Да мы все должны разойтись. Поздно уже, — Немо вольно прошел к двери, а за ним рванула Аерин, путаясь в складках зеленой юбки. Изар чувствовала слабое присутствие дяди и зарождающийся гнев принца.       — Утром жду Костера у себя в кабинете, — успел только сказать принц до того, как дверь хлопнула. Изар сложила руки на груди и посмотрела на дядю, которого Аурелио уложил не очень правильно, рот приоткрылся, и слюна неконтролируемо стекала на стол.       Следующим вышел Аурелио, дважды убедившись, что Эстеб дышит. Александр встал, выпил залпом из бокала брата и посмотрел на стену, за которой Изар чувствовала минимум двоих людей. Король подошел к ней и постучал костяшками пальцев.       Изар только сейчас поняла, что тишина от короля оправдывалась очень просто. Александр был пьян до звездочек перед глазами. Ноги путались, словно их было восемь, а не две, глаза лениво бегали по комнате, но алкоголем от него совершенно не пахло. Лука приказал одними губами канцелярскому мальчику довести короля до спальни так, чтобы его никто не видел.       — Что будем с этим делать? — Лука засучил рукава, демонстрируя симметричные глубокие шрамы на венах. Он аккуратно согнал уставшего сокола на стол и поднял Эстеба, откинув его назад. Волосы растрепались, губы шептали на птичьем языке, белые брови жили своей жизнью. Грудь то медленно вздымалась, как во время сна, то начинала истерически сжиматься, словно дядя пробежал десяток километров.       — Нельзя его тут оставить, — Изар медленно встала, контенрируясь на болях в коленях. Каблуки и последующая ночь в душной женской комнате здоровью не помогали. Марика была готова разбить окно, лишь бы не слушать бухтение хозяйки, потому что ни одно из окон не открывалось.       — Слуг тоже лучше не звать, — Лука брезгливо вытер ему рот и отложил платок на стол. Изар потянулась к бокалу вина дяди и промочила горло. — Не хватает какой-нибудь его девицы, которая бы увела. Ты ж не сможешь его нести… А Эстеб нам еще пригодиться в трезвой памяти и хорошей репутации.       — Канцелярский мальчик вернется? — Изар поправила перчатки и посмотрела на Луку. Тот кивнул. — Пусть накроет ему здесь спальное место. Голубка будет охранять.       — В эту комнату убийцы заходили чаще, чем ты ко мне, — принц усмехнулся и обходил Эстеба, чтобы решить, как лучше его взять. — Но вообще ты права. Если он не очнется, то придется оставить тут одного. Не хочется, чтобы будущего лорда да Ипар обвиняли в мужеложестве. Хотя бы без оснований.       — Будущего? — Изар грустно усмехнулась и цокнула языком. — Ты хочешь убить моего отца. Показывай это хотя бы не при мне.       — Ты зовешь своего отца не просто по имени, а по титулу и фамилии. Не строй из себя правоверную дочь, — принц отошел к открытому окну и огляделся. Луна пряталась за облаками, весь свет исходил от фонарей на улице. Изар не хотела на него смотреть, потому что сердце необоснованно ускоряло движение.       — Я не желаю ему смерти, — Изар встретилась взглядом с Голубкой и неуверенно подошла к окну. — А ты?       — Пока убивать его бессмысленно. Но если нам потребуется поддержка калмасинтского флота, придется расчистить северный берег, — Лука обернулся и снял повязку. Кожа вокруг стеклянного глаза посерела. — Будет он верен короне, зависит только от него.       — Он присягал короне до того, как Немо сорвал её с трупа Маркуса, — Изар сложила руки на животе и сглотнула. Эстеб простонал сквозь спутанное сознание, но это не заставило её отвернуться. — Он первый присягнул Маркусу, раньше, чем лорд Джерард и Рубена Интегеко. И он считает, что теперь все мы пойдем ко дну с его решением.       — А ты уже заговорила морскими терминами, — Лука усмехнулся и протянул ей руку. Изар с удовольствием перенесла вес с больных ног. Они встали рядом, смотря в темноту ночи.       — Мне не хватает тебя ночью. Не думал, что возвращаться к кому-то так приятно, — спокойно произнес Лука. Изар обернулась через плечо, чтобы оценить состояние дяди. Шея поворачивалась довольно покорно впервые со времен ежемесячного кровотечения.       — Ну, — Изар пожала плечами. Лука потянулся к её вуали, но быстро передумал и приложил ладонь к щеке поверх полупрозрачной ткани. Изар почувствовала режущую боль в груди и пушинку между ресниц, и быстро проморгалась. — Я не против вернуться в спальню Эскуа. В женских покоях так душно, задохнуться можно. Представляю, какая печка там будет летом.       — Может быть, летом ты будешь на севере, — многозначительно ответил принц. Изар вздрогнула и положила руку поверх чужой. Его ладонь была холодной снаружи, но внутри полыхала жаром. Но Изар не могла простить ему вкус чистой соли на губах.       — Надеюсь, что до жары всё это закончится, — Изар вздохнула и отстранилась. — За пару месяцев ты не справишься?       — По моему плану, если донесения разведчиков правдивы, в чем я не сомневаюсь, то справимся за четыре, — Лука все же поднял её вуаль и наклонился настолько быстро, что Изар не успела даже ойкнуть. Она зажмурилась, готовясь почувствовать противный липкий язык во рту, но Лука остановился за секунду, опаляя бугристую щеку теплым дыханием с запахом вина.       — Я не хочу тебя пугать, но ты нужна мне сегодня ночью, — он осторожно поцеловал кожу под глазом и отстранился. Изар быстро отпряла и поправила вуаль, внутри всё сжалось, живот свело приятной судорогой.       — Спасибо за предупреждение, — Изар посмотрела на дядю, который приоткрыл левый глаз и смотрел на птицу, которая устроилась на деревянном столе, как в гнезде.       — Ну, мы же договаривались, — принц спокойно отпустил её. Изар облизнула губы и поправила перчатки. Ощущения после первой брачной ночи вернулись настолько быстро, что ноги не обещали выдержать. Изар осторожно села рядом с дядей и пощелкала пальцами у него перед лицом. Второй глаз открылся, рот сделал глубокий вздох, как хватает воздух тонущий.       — Сколько времени прошло? — резко спросил Эстеб, пытаясь встать. Изар положила руку на его плечо, а Лука подхватил с другой стороны, чтобы дядя не упал сразу же.       — Не важно, — ответил принц. — Идти можешь? Спать пора.       — Что с войной? — Эстеб оглядывался, как маленький ребенок, и вытянул руку, чтобы сокол забрался прямо поверх кожи. Голубка нещадно царапала кожу, от рукава рубашки практически ничего не осталось. Изар не ожидала увидеть столько одинаковых шрамов на дяде. — Я поскачу к Салбатору и поговорю с ним. При удаче у нас получиться сделать его нейтральным. Я разведу Зери с Артеей, она точно этого не достойна.       — Куда ты сейчас поедешь? — недовольно ответил Лука, ставя его на ноги. Он брезгливо осматривал Эстеба, поправляя распущенный хвост. Лука вытащил из волос Эстеба черный кожанный шнурок и расправил их пальцами. — Ты из Корвусана выехать не успеешь, как упадешь без сил. Всё из-за…       — Тебе не понять. Я люблю моих племянниц, — сквозь зубы сказал дядя, опираясь на стол. Изар прижала руки к груди, сердце обливалось кровью. Эстеб сглотнул, вытер рот свободной рукой и выпрямился. Голубка устроился у него на плече и каркнул в сторону двери. — Спокойной ночи, — практически плюнул он.       — Ты дойдешь до спальни? — спросил Лука, выходя вслед за ним. Изар не сразу заметила, что в углу притаился канцелярский мальчик. Она указала на свое предплечье, чтобы мальчик помог ей спуститься по крутой лестнице. Мальчик не стал прикасаться к ней, но осторожно придерживал ткань под плечом.       Лука каким-то образом растворился в воздухе перед Изар, в комнату она пришла раньше. Она прошла через женскую комнату в спальню Эскуа и села на кровать, снимая перчатки. Воспоминания о чужих губах на собственных бедрах быстро померкли на фоне боли от проникновения. Изар читал, что сильная боль приходит только в первый раз, но запоминается навсегда благодаря дару Разумного. Женская боль — это целиком дар Разумного, который писал, что женщина должна помнить о подчинении мужчине.       Изар быстро сняла вуаль и положила руки на колени. Она расстерла остатки мази по коленям сквозь ткань и откинулась на подушки, сжимая вуаль в руках. По хорошему, после кровотечения нужно было принять ванну, но времени с утешениями и развлечениями Аерин совсем не оставалось. Марика обещала натаскать воды, но она стала немного молчаливее после того, как Росина ускорила природный процесс.       — Не думал, что ты придешь, — произнес Лука, заходя из коридора. Он плотно закрыл дверь, а потом быстро взял легкое кресло и подпер дверь, чтобы открыть её можно было только снаружи. Изар не шевелилась, только старалась спокойно дышать.       — А я могла не прийти? — Лука хмыкнул. Изар наблюдала, как принц задувает свечи и расставляет небольшие ножи, больше похожие на шпильки для женских причесок, по комнате. Самый большой он положил под подушку. — Боишься покушения?       — Думаю о будущем, — ответил Лука и сел рядом. Повязку он сжимал в руках и отложил на тумбочку. В полутьме Изар начинала чувствовать себя уверенно. — Я для этого тебя и пригласил. Я не могу обещать тебе безопасность даже в женских покоях. Два поколения Эскуа назад через женскую комнату пробрались наемники из Южной Аэлиты.       — Поэтому окна не открываются? — Изар отползла на другую половину кровати. — Почему ты не сказал этого в открытую? Кто за нами наблюдал?       — Только мама. Ну вроде, — он пожал плечами и начал расстегивать обувь. — Росину я туда не звал, да она бы не позволила. Может еще кто-то из фрейлин. Сколько людей ты чувствовала?       — Двоих, — Изар зарылась ноющими пальцами в волосы и прикрыла глаза. В уголках глаз скопились мелкие слезы, она быстро смочила ими пальцы, чтобы принц не заметил.       — Я разберусь, — коротко ответил Лука, устраиваясь рядом на кровати. — А ты подумала, что я хочу тебя? — Изар почувствовала прикосновение к плечу и открыла глаза, закидывая руки вверх. — Я хотел бы, чтобы ты теперь спала на другой половине кровати.       — Чтобы ты мог меня видеть? — Изар расправила плечи и максимально ловко схватила с тумбочки только банку мази. Принц ловко посадил её к себе на колени, Изар ощутила прилив крови к щекам. Она все еще была закована в темно-серое платье с жестким корсетом, пальцы Луки быстро оказались на завязки корсета.       — Чтобы я мог видеть дверь, — ответил принц, быстро дергая за нитки. — При всем желании, даже если я буду угрожать твоей малолетней сестре с ножом у горла, ты ничего не сможешь мне сделать. А кто-угодно, от наемников твоего отца до наших аэлитских партнеров, давно желает протнкуть мое горло.              — Не упоминай Мирари, пока я сижу на тебе, — Изар чувствовала, как ноги сковал тремор. Она сидела на его коленях, как на лошади по-мужски, но наездником себя скорее ощущал он. — Или тебя заводит чувство близкой смерти?       — Судя по всему, это заводит тебя, — Лука хмыкнул и убрал её волосы с плеча. — Тебя нужно принять ванну. Пока я буду разговаривать с Костером, побултыхайся в ванной… Кстати, ты умеешь плавать?       — Утопить меня получится, — Изар прикрыла глаза и откинула голову назад, позволяя увидеть самую нежную кожу на теле, на шее. Болезнь не обошла ни единого кусочка кожи, но за ушами был всего один шрам. — Да и… что-угодно со мной получится.       — Прямо что-угодно? — принц поддался легкому женскому очарованию и нежно прикоснулся к шее губами. Поцелуй это не напоминало, только осторожное прикосновение. — А поцеловать тебя в губы я могу? Или тебе это настолько противно? Говори честно.       — Я пока не очень понимаю, что в этом хорошего, — Изар положила пальцы на рубашку принца и резко вздохнула, когда собственный корсет ослаб. Обычно он помогал держать спину и не чувствовать позвоночник, но в кое-то веки начал душить.              Дрожащими руками она расстегнула две пуговицы перед тем, как твердые губы коснулись её собственных.       Больше чем поцелуй, Изар поняла, что ей нравятся руки принца в этот момент. Он осторожно гладил её по шее со спины, но существенно прижимал к себе, не позволяя отстраниться, чтобы даже вздохнуть. Язык во рту ощущался странно, но почему-то дыхание сбивалось, дышать носом Изар забывала.       — Не получается тебя убедить? — почти грустно сказал принц, откидываясь на подушки. Изар облизнулась и пожала плечами. — Ты хочешь сегодня… близости? Мне нравится, как ты краснеешь… Я могу сделать то, что тогда на столе. Пока я не возбудился, можешь просить, что хочешь.       — Я не хочу просить, — Изар изогнулась и сама поцеловала его, расправляясь с рубашкой. Руки Луки оказались на её колготках, заползая под две нижние юбки.       — Тебе не больно? — правая рука легла на коленку, медленно растирая остатки мази. Левой он заполз глубже, пытаясь снять колготки. Изар ахнула и сдержала стон, прикрыв глаза. Удовольствие лилось внутри, струилось по венам, и им хотелось делиться.       — Пока нет, — ответила Изар, расстегивая рубашку полностью. Она оперлась ладонями на грудь и прошлась пальцами по шрамам. Бедрами она чувствовала нарождающееся мужское возбуждение. — Я могу посмотреть?       — Смотря на что, — Лука хмыкнул и приподнялся, чтобы снять рубашку.       — На это, — Изар прищурилась, чтобы картинка перед глазами стала четче. Шрам на шее переходил на плечо, оттуда на грудь и останавливался у сердца. Небольшие порезы сохранились на ключицах, левый сосок пересекал еще один довольно глубокий. Изар закусила щеку изнутри, проходя по ним пальцами. Ниже пояса шрамов она не видела, кроме одного на животе, который еще и зашивали, дырки от ниток выделялись сильнее, чем сам шрам.       Лука остановил путешествие её пальцев, перехватив одну из ладоней. Он поднес пальцы к губам и поцеловал, потом медленно положил ладонь на правую щеку.       — Только глаз не трогай, он и так чешется, — внимательно произнес принц, смотря на лицо Изар. — Однажды ты позволишь мне тоже изучить тебя?       — Я везде одинаковая, — Изар наклонилась и поцеловала шрам над бровью. Лука глубоко выдохнул и сжал бедра под юбкой.       — И что? Не хочешь раздеться, — принц оглядел её плечи и потянул колготки вниз. — Если не снимешь броню, мне придется их порвать.       — Рви, — выдохнула она и услышала треск ткани. Горячие ладони оказались на коже, мурашки пробежали по телу, а вскрик вырвался из горла. Вскрик быстро перешел в стон, когда принц приподнялся и оставил поцелуй на шее. Изар спустилась руками ниже и прощупала уже полностью возбужденный орган сквозь брюки. — На это я могу посмотреть?       — Ты никогда не видела член? — принц изогнул бровь, а потом приподнял Изар, готовясь её перевернуть. Она сглотнула и хихикнула, удивляясь реакциями своего тела. Принц навис над ней и задрал юбку повыше. Корсет съехал немного выше, начиная давить на возбужденную грудь. Изар была рада, что он не срывает одежду, но Лука положил руку на её левую грудь и сжал.       — Давай посмотрим, — принц усмехнулся и расстегнул ремень. Изар примерно представляла себе, что увидит, но почему-то затаила дыхание как в момент религиозной близости. Воздух на бедрах был обжигающе холодным.              Изар неуверенно потянулась к нему рукой и подняла голову, встречаясь взглядом с принцем. Свободной рукой он погладил по щеке и поцеловал в губы. Изар медленно двигала ладонью по обжигающей плоти, пока мышцы бедер невольно сжимались.       — Как ты хочешь? — спросил Лука на ухо Изар, покрывая шею поцелуями-прикосновениями, все было очень осторожно и нежно, что ей даже стало скучно.       — Давай я побуду сверху, — произнесла Изар. Принц удовлетворенно кивнул и снова перевернул их, Изар быстро отпустила руку. Бедра нервно тряслись, сердце колотилось так громко, что больше ничего она не слышала.       Изар закрыла глаза, словно упала с обрыва. Боли, как в первый раз, сразу не последовало, поэтому она резко начала двигаться, не щадя колени. Она давила зараждающие стоны, но не могла сдержать всхлипы из глаз. Она задрала голову, оперлась ладонями на грудь принца, и двигалась. Когда за несколько минут Изар не услышала ничего снизу, то отпустила себя и простонала.       — Еще, еще, — прошептал принц, опуская Изар к себе, чтобы снова поцеловать. Изар начинали нравиться поцелуи в губы.       Принц не сдержал обещания и резко развернул их, положив боком лицом друг к другу. На боку колени меньше уставали, но спина начинала ныть, а куда деть собственные руки Изар понятия не имела. Она перебирала волосы принца, позволяя ему двигаться быстрее и жестче. На последок он оставил укус на нежном месте на шее и прижал Изар ближе к себе.       — Ты в порядке? — тихо спросил он, пытаясь встретиться с ней взглядом. Глаза Изар постоянно закатывались, а звуки на языке не складывались в слова. — Ты скоро?..       — Почти, — Изар опустила руку между телами. Стоило прикоснуться к себе, как узел внутри взорвался. Уши заложило, а вену на ноге сжало до боли. Изар простонала и довольно подставила губы под поцелуи. Принц остановился внутри, позволяя спокойно кончить.       Принц медленно вышел из нее, откидываясь на спину на самом краю кровати. Изар потянулась рукой к пульсирующей плоти и довольно облизнула шрам на шее. Теплая вязкая жидкость безмолвно оказалась на её руке и животе принца. Он хмыкнул и потянулся к тумбочке, но не учел, что оказался на самом краю. Изар хмыкнула, когда Лука с тихим смешком свалился на пол. Она осмотрела руку, покрытую липкостью и с интересом первооткрывателя слизнула. Безвкусно, но липко. Принц быстро поднялся на ноги и вытер сначала её ладонь, а потом себя.       — Ты в порядке? — спросил он, перебираясь на бывшую её половину кровати. — Тебе понравилось? Ты почти не стонала.       — Мой рот был занят, — Изар хмыкнула и решила полностью расшнуровать корсет, чтобы не ложиться спать в потной одежде. — Поможешь мне?       — Я рад, что мы подходим друг другу, — Лука хмыкнул и смазанно поцеловал в щеку. ***       Мазуин сидел на стуле и чувствовал себя нашкодившим щенком. Он не мог перестать облизывать соленые губы. В Ширли мальчишки любили лизать соленые морские ракушки, это было очень похоже. Принцесса Валериа сидела перед ним, закинув ногу на ногу, и крутила отнятый нож в руках. Мазуин постукивал ногой по полу, стараясь не сильно ерзать, чтобы не смять бумагу окончательно. Показывать рецепт для кошки принцессе казалось неправильным.       — Ничего сказать не хочешь? — принцесса закинула ногу на ногу, обнажая ногу. Мазуин покраснел и отвел взгляд, принцесса была, конечно, очень красивой, но не могла сравниться с леди Купрум. Принцесса казалась ему слишком худой.       — Я просто гулял, — повторил Мазуин, облизнувшись.       — Говори честно, иначе я… — Валериа с показным удовлетворением провела пальцем по губам. Мазуин выпрямил спину и попытался приподняться на руках, но бедра будто приклеились к стулу, собственное тело не подчинялось.       — Я говорю честно, — невольно произнес Мазуин, утыкаясь взглядом в руки. Пялиться на принцессу в мужской одежде казалось неправильным. Не только по отношению к ней, но и к леди Купрум. Несмотря на схожий цвет волос, в мужской одежде принцесса казалась слабой, а леди Купрум — уверенной и еще более женственной.       — Меня ждет леди Рубена, — прошептал он, похлопывая себя по коленям. — Я должен увидеться с ней перед сном.       — Зачем? Что с интегекской старухой опять? — принцесса вскочила со стола и схватила Мазуина за подбородок, заставляя смотреть на себя. Он облизнулся, но принцесса успела произнести приказ, — Говори. Мне. Правду.       — Я очень хочу порадовать леди Рубену, потому что она добра ко мне, а я хочу порадовать всех, кто добр ко мне, — прошептал Мазуин, с трудом открывая рот. Язык не подчинялся, пить захотелось ужасно, губы пересохли и надорвались в уголках. Он не понимал значение слов, которые вырывались из горла, и слышал их, будто говорил кто-то другой.       — Чем ты её порадуешь? — а вот вопрос принцессы звучал четко.       — Я выполню просьбу, это её порадует, — ответил Мазуин, изо всех сил пытаясь закрыть рот. Принцесса приложила острие ножа к его подбородку и широко улыбнулась.       — Говори мне правду всегда, Мазуин, — приказала принцесса, оставив маленький порез под губой. Соль проникла под кожи вместе с кровью, его всего передернуло, что рука принцессы не смогла его удержать. Порез быстро затянулся под воздействием дыхания дома Корвусан, и во рту не осталось вообще слюны.       — Какую просьбу ты выполнишь? — принцессу очевидно раздражало, что приходится задавать наводящие вопросы. Она отошла, вытерла чистый клинок и убрала его в ножны. — Говори.       — Я принесу ей то, что поможет её больной кошке. Леди Рубена очень любит своих кошек. А вот Жоззи заболела, — Мазуин сделал вздох и поднял взгляд. Дрожь тела быстро успокоилась, но внутри что-то бурлило. Он прикоснулся к месту пореза, но не нашел и каплю крови. — Что вы сделали?       — Небольшой древний трюк. Ты будешь говорить мне правду всегда, Мазуин, — Валериа огляделась и довольно хмыкнула. — Твое самое постыдное воспоминание! — резко выдала она.       — Как я описался в постель мамы, — скороговоркой выдал Мазуин и резко прикрыл рот рукой. — Мне было пять! — попытался оправдательно сказать он.       — Неплохо, — принцесса усмехнулась. — Ты же не хочешь, чтобы об этом все узнали? Как и о том, что ты сделаешь всё, чтобы порадовать фиолетовую старуху? Не хочешь, — ответила она за него. Мазуин покраснел и закрыл лицо руками, невольно кивая. — Тогда ты поможешь мне и одной моей подруге.       — Кому? — Мазуин приоткрыл глаз. Он никогда не ощущал себя таким униженным и слабым, а то, что он не мог подняться со стула, едва не доводило до слез. Мазуин втянул воздух через нос и обнял себя.       — Не реви, — небрежно сказала принцесса. — Росина Пустая, она моя подруга. И ей нужна помощь кого-то из Дорха.       — Она убила моего дядю! — выпалил Мазуин. На мгновение встать со стула перестало быть невозможным, но сила притяжения оказалась сильнее. Он часто видел, как загорались зеленым глаза мамы, как дядя Ардал однажды заставил какого-то мужчину из Ипар потерять сознание после крупной ссоры. Мазуин не ждал, но надеялся, что капля дыхания дома фор Дорх проснется и в нем.       — Его убили аэлитские наемники, чтобы поссорить нас, — холодно ответила принцесса, не придавая этому большого значения. Мазуин уже слышал эту версию от Аерин, но она говорила неуверенно. Леди Рубена же подробно описала версию о том, что злобная супруга дяди Гая приложила руку к его смерти. Мазуин ни разу не видел её даже в коридорах дворца. Дедушка ни разу не упоминал калсаминсткую бастардку, с которой дядя Гай решил связать свою жизнь.       — Это неправда, — прошептал Мазуин.       — Он был убит аэлитским ядом, который Росина не могла получить, — Валериа позволила ему встать движением руки. — Иди за мной. — это был не приказ, но что-то очень близкое к нему.       Принцесса гордо вышагивала по коридорам, Мазуин шел за ней шаг в шаг, но не мог оторваться от шрамика на лице, который затянулся. Слуги с интересом смотрели на него, Мазуин давно не чувствовал столько внимания. Принцесса Валериа всегда приковывала взгляды, осуждающие в основном, но она явно и показательно этим наслаждалась.       Она зашла в кабинет около своей спальни, где Мазуин увидел калмасинтскую девушку в красном платье. Кабинет был куда меньше, чем кабинет Эскуа, и был лишь пародией на рабочее место, где лишь переделанная часть спальни. Калмасинтская девушка поправила волосы и встала, уставившись на Мазуина.       — Какую Гневную, Валь? — она вскочила на ноги и вытянула правую руку, демонстрируя пальцы с красными ногтями. — Или ты позволишь мне уйти, или я сделаю тебе очень больно. И твоему другу.       — Сядь, — Мазуин чувствовал, как от принцессы исходили страшные волны, которые сталкивались с волнами дыхания дома Делакарма. До Мазуина быстро дошло, что за девушка перед ним. Она производила впечатление девушки, способной убить своего мужа. И конечно, совершенно не подруги принцессы. Мазуин встретился с бордовыми глазами взглядом и отшатнулся к закрытой двери. Росина Пустая села, но двинула пальцами, чтобы принцесса закашлялась.       — У меня появилась прекрасная идея, чтобы помочь Немо, — радостно заявила Валериа, складываясь пополам. Она заходилась не сильным кашлем, что не вызывало боли, но мешало говорить. Мазуин неловко подошел к ней, постучав по спине. Дядя Ардал всегда так делал, когда кто-то начинал кашлять. — Перестань, Мазуин волнуется. Ты все равно мне ничего не сделаешь. Аерин только ищет повод, чтобы снять с тебя голову. Ты же не хочешь, чтобы моя мать тоже стала тебе врагом?       — Я не убью тебя. Просто сделаю очень больно, — Росина Пустая хмыкнула. — Пока ты не позволишь мне уйти. И не поймешь, что все твои идеи…       — Я защищаю своего брата, — Валериа перестала кашлять и выпрямилась. Мазуин видел, как у нее трясутся ноги, а Росина сжимает пальцы с явной злобой, но после этих слов рука дрогнула. Мазуин чувствовал себя маленьким беспомощным мальчиком, от чего хотелось кричать. В его семье хотя бы люди не манипулировали движением пальцев.       — И я если ты тоже хочешь его защитить…       — Я согласна, — Росина быстро отпустила пальцы.