
Автор оригинала
canadianhannah
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/6934003
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Когда Фрэнк разбивает окно местной церкви, он узнаёт, что он не получит выговор от нового председательствующего пастора. Когда эти двое становятся ближе друг к другу, они сталкиваются с верой, любовью, желанием и последствиями нарушения правил.
Примечания
ВАУ ПЕРЕВОД ОТ МЕНЯ И ЭТО НЕ МПРЕГ НЕ ЖДАЛИ??? Я ВОТ ТОЖЕ НЕ ЖДАЛ НУ И ЛАДНО.
Часть 3
08 июня 2021, 05:58
К следующему утру Фрэнк почти забыл о той небольшой панике, которую он испытывал накануне вечером. Она была действительно ужасной, но потом исчезла, как страшный сон.
Джерард? Что ещё нахрен за Джерард? Он совершенно точно сходил с ума.
Фактически, когда его будильник сработал, он почувствовал себя в особенно хорошем настроении. Возможно, это было просто осознанием того, что теперь он был в состоянии ментально отпиздить своих друзей за то, что они бросили его около церкви. Им повезло, что Джерард был таким разумным человеком. Иначе Фрэнк, вероятно, просто ушёл бы от них, предварительно надрав каждому из них задницу. Но нет, поскольку священник был таким по-настоящему добрым человеком, и Фрэнк не возражал проводить с ним время, он просто какое-то время будет вести себя очень рассерженно и ждать, когда же они будут извиняться.
Фрэнк ухмыльнулся, когда подошел к четырём ученикам, прислонившимся к стене. Они знали, что напортачили — он намеренно не отвечал на их сообщения все выходные, потому что именно так мстят взрослые совершеннолетние парни.
Неудивительно, что первой, кто подошёл к нему, была Миа, единственная девушка в их группе. В тёмных армейских ботинках и со своими взлохмаченными чёрными волосами она выглядела довольно устрашающе. Даже Фрэнк боялся говорить с ней, когда впервые её встретил, а это что-то да значило.
К тому времени, как Миа подошла к нему, Фрэнк не смог сдержать улыбку на своем лице.
— Привет, принцесса, — это прозвище использовалось только в качестве чего-то саркастического, но в тайне оно ей нравилось. — Как дела?
Миа на мгновение замедлилась, нахмурив бровь. Фрэнк понял, что у него проблемы, когда она начала быстро приближаться к нему. Она была всего на пять сантиметров ниже его, но он был уверен, что она сможет отгрызть ему лодыжки.
— Айеро... Ты мудак, — сказала она, хлопнув его по руке. Он отскочил, нахмурившись.
— Эй! Вау, что за хуйня? Ты что, ударила меня, крошка? — сказал Фрэнк. Миа сердито посмотрела на него, и он осуждающе покачал головой.
— Да! Мы все вообще-то, блять, очень волновались. Ты не отвечал никому из нас, — сказала она, когда её нижняя губа задрожала. К этому времени остальные подошли к ним, глядя на Фрэнка с выражением разочарования и извинения на лицах. Фрэнк пожал плечами, озорная улыбка всё ещё играла на его губах.
— Что я могу сказать? Мне нравится заставлять вас волноваться, неудачники, — холодно сказал он, подходя к дверям. Один из парней, Дэмиан, схватил его за руку. Если бы это был кто-нибудь другой, Фрэнк, вероятно, ударил бы его, но Дэмиан был намного выше его, и он не был таким милым, как Миа, но Фрэнк знал, что тот не причинит ему вреда. Ну, только если ему придётся.
— Хорошо, хорошо, — сказал Фрэнк, подняв руки в извиняющемся жесте. Он повернулся к своим друзьям и ободряюще улыбнулся. Всё определённо пошло не так, как он планировал. Его друзья были пиздецки непредсказуемыми.
— Всё в порядке, ребята. Я не злюсь, что вы бросили меня, — сказал он, приподняв бровь. Миа приподняла бровь, глядя на него.
— У тебя были какие-то проблемы? — спросила она, ясно выражая мысли всей группы. Он улыбнулся и покачал головой.
— Неа. Новый священник, Отец Уэй, — на самом деле очень хороший парень. Он просто сказал, что мне нужно помогать ему в церкви, пока я не выплачу деньги за разбитое окно. Он даже ничего не сказал моим родителям, — ответил Фрэнк. Его живот немного сжался при воспоминании о хладнокровном поведении этого человека, но он не обратил на это внимание. Он, вероятно, просто стеснялся быть сучкой священника.
Его друзья, однако, не казались обеспокоенными этим.
— Что ж, — сказал Дэмиан, — Я думаю, хорошо, что он не позвонил в полицию. Моя мама говорила, что он довольно крут, — сказал он, нежно пожав плечами. Фрэнк согласно кивнул.
— Да, я тоже так думаю. Он вроде как очень серьёзный, понимаешь? Но он достаточно хороший парень. Он мог бы сдать меня копам или что-то в этом роде, но он этого не сделал.
— Ну, он как бы священник. Они ведь все так делают? — сказал Кутер, откусывая заусеницу. Он был выше Фрэнка, но ниже Дэмиена и часто делал вид, что воспринимает себя серьезно. Возможно, это было его любимое занятие, если не считать запугивание девятиклассников. В их небольшой компании друзей он был, безусловно, наиболее забивным. Фрэнк посмотрел на него, приподняв бровь.
— Они не вызывают копов, когда ты разбиваешь им окна? — недоверчиво спросил Фрэнк. Кутер закатил глаза и провел рукой по своим каштановым волосам.
— Нет, тупица. Я имею в виду… Всеобщее прощение. Прости ближнего своего или ещё какое-нибудь дерьмо. Наверно, для него это было хорошим делом, — заключил он. Миа фыркнула.
— Кутер, я не думаю, что священникам нужно делать дохуя хороших дел. Они же типо замужем за Богом.
— Это монахини, — ответил Кутер, закатив глаза. К счастью для всех присутствующих, прозвенел звонок, объявивший о начале учебного дня, и группа друзей двинулась вперёд, а Фрэнк поймал последнего из группы, Дэниала, за плечо.
— Хэй, ты в порядке, чувак? Ты сегодня какой-то тихий, — мягко сказал он. Дэниал поднял глаза, убрав свои светлые волосы с лица, и слабо улыбнулся ему.
— Я в порядке. Просто не спал сегодня ночью, — тихо сказал он. Он от природы говорил тихо, с постоянным румянцем на щеках. Он был, безусловно, самым мягким человеком в их компашке, и остальные стремились его защитить. Возможно, даже слишком сильно.
Фрэнк улыбнулся и похлопал его по спине.
— Хорошо, чувак, как скажешь, — произнёс Фрэнк. Дэниал кивнул, и эти двое вместе вошли в здание.
Каждый понедельник после школы пятеро друзей собирались в подвале отца Мии на репетицию группы, и так было столько, сколько они себя помнили. Отец Мии, получивший опеку над ней после развода её родителей, был очень к ней привязан и готов был потратить на неё все свои деньги. Хотя это могло сильно испортить её, всё, что она просила, — это место для репетиций своей группы, и она его получила.
Единственным участником их компании друзей, который не входил в состав группы, был Дэниал. Он предпочитал просто сидеть и смотреть, будучи единственным, кто не считал себя мастером игры на музыкальном инструменте, хотя, на самом деле, никто из них не играл особо хорошо.
В тот вечер, когда они собрались в подвале Мии, они оживлённо болтали между собой, настраивая свои инструменты, или, в случае Дэниела, находили удобное место, чтобы присесть.
Фрэнк прибыл немного позже и выглядел в растерянности.
— Что происходит? — спросил он, заметив необычную активность. Миа широко улыбнулась ему.
— Фрэнки, Дэмиан — гений, — сказала она. Фрэнк фыркнул, схватив гитару со стены.
— Мы все это знали, — саркастически ответил он, прислонившись к стене, чтобы начать настраивать гитару. Миа закатила глаза.
— Нет, блять, я серьёзно. Он придумал для нас название, — она повернулась у парню о котором шла речь. Фрэнк часто думал, что Дэмиан играет на барабанах, чтобы прятаться за спинами всех остальных. Это определенно то, чем он занимался сейчас.
— Тогда продолжай, — сказал он, и его тон, в остальном совершенно скучающий, был окрашен в какой-то степени неуместной ноткой интереса.
— Тошнотик, — сказала она со всем величием актёра из рекламы кукурузных хлопьев. Фрэнк поднял на неё взгляд, играя несколько аккордов на своей гитаре.
— Тошнотик? Это... Мерзко.
— Мерзко, да. И по-панковски, — настаивала Миа. Фрэнк издал тихий веселый звук.
— Я бы не сказал, что мы играем панк, принцесса. Может быть, это... Поп-панк, — поспорил с ней Айеро.
— Не используй это слово в моем доме, — прорычала Миа, натягивая бас через голову. Кутер подошел к микрофону с уже настроенной гитарой в руке. — И не дуйся. Я вокалистка, поэтому решать мне, — твёрдо сказала она.
Репетиция закончилась через несколько часов, когда отец Мии пришел домой, заявив, что у него болит голова. Теперь для них было обычным делом убираться из-за его неубедительных отговорок. Обычно к тому времени, когда это происходило, они были измотаны, поэтому были счастливы сделать это.
Обычно Фрэнк просто шел домой, мастурбировал и спал до обеда. Но по какой-то причине сегодня он обнаружил, что идёт другим путем. Он не был полностью уверен, куда идёт, пока не увидел приближающуюся высокую вершину церкви. Теоретически он мог бы добраться до дома таким путем, но тогда он бы прошёл намного больше. Он не шёл этим путем с тех пор, как обнаружил короткий путь от дома Мии к себе, который включал прогулку по парку, похожему на лес. Обычно это была довольно приятная прогулка, поэтому он совершенно не понимал, зачем он здесь. Может быть, дело в том, что он был рассеян, его мозг затуманен после целого дня занятий в школе и репетиций группы. Хотя где-то в уме он понял, что это была ложь, когда увидел свет в доме рядом с церковью.
Он постоял там несколько секунд, осенний воздух окружал его лицо, пока он обдумывал свой следующий шаг. Он должен туда пойти? Хочет ли он туда идти? Что, если Джерард занят или не хочет его видеть? Он думал обо всём этом, не осознавая, почему он вообще здесь оказался, но почувствовал, как его ноги медленно шагают вперёд.
Его мысли вернулись к панике, которую он испытывал прошлой ночью, и он остановился, как вкопанный.
Теперь он вспомнил об этом.
Он вспомнил, как смотрел в окно и задавался вопросом, смотрит ли его священник на эти звёзды или они действительно сияют лишь в его глазах. Его голова все еще была наполнена сладким, но при этом мускусным ароматом, а руки снова и снова ощущали эти пуговицы под пальцами.
И, господи, может быть, Джерард был святым, но Фрэнк в любом случае был грёбаный грешником. И эти слова, проклятая правда, прожгли дыру в его затылке, словно блядская кислота, и полились вниз к его горлу, но он не мог их выплюнуть. Он хотел бежать, но у его щиколоток танцевал сам дьявол, а над его головой летал ангел в церковном одеянии, и он смотрел на него с тревогой.
Все это происходило в считанные секунды, когда прохладный ветер не беспокоил его, потому что его согревал адский огонь.
Пламя погасила рука на его плече, и он сразу узнал эту руку и почти растворился в чистилище, спасенный только этим холодным, чистым голосом.
— Фрэнк?
Айеро обернулся, даже не удивившись, когда увидел стоящего там Джерарда.
— Отец, — прошептал он. Глаза Джерарда блуждали по его лицу, и он нахмурился еще больше, морщины на его лице стали виднее. Фрэнк понял, только когда нахмурился, сколько на самом деле лет этому мужчине.
— Фрэнк, ты в порядке? Ты выглядишь... потрясённым, — мягко сказал он. Возможно, это должно было ухудшить положение, но каким-то образом прохладный голос Джерарда успокоил Фрэнка. Как будто он наполнял его святой водой, сжигая грех, который еще не совершил.
Грех он ещё даже не осознавал.
Фрэнк сглотнул и выдавил улыбку.
— Я просто... Я не знаю. Отец, я чувствую себя странно. Я не знаю, почему я пошёл этим путем. Я шёл домой и... — он прервал свою речь, когда понял, что в его глазах стояли слезы. Джерард ласково улыбнулся.
— Пойдём, Фрэнк. Я приготовлю тебе чаю, и мы поговорим, — мягко сказал он, предлагая ему руку, которая не опиралась на трость. Фрэнк фыркнул и кивнул, его рука коснулась руки старшего. Физический контакт действительно помог. Джерард не был божественной фигурой или Мадонной. Он был просто человеком. Смертным несовершенным человеком. Фрэнк мог с этим справиться. Наверное.
Руки Фрэнка снова обвились вокруг кружки с чаем. Он смутно заметил, что это было то же самое чувство, что и раньше. На Джерарде были только мешковатые джинсы цвета индиго и тёмно-синий вязаный свитер. Он подошёл к проигрывателю на своём столе и поставил туда диск, прежде чем вернуться на диван. Фрэнк думал о том, искажена ли музыка на самом деле, или его мозг просто работает медленнее, чем обычно.
Диван прогнулся под дополнительным весом, когда Джерард сел и мягко ему улыбнулся.
— Так... Хочешь поговорить о том, что происходит? — мило спросил Джерард. Фрэнк посмотрел на него, ожидая увидеть вселенную в его глазах. Когда он её не увидел, то был почти шокирован. Вместо этого он столкнулся с самым тёплым и успокаивающим зрелищем, которое он только мог представить. Это было похоже на кружку горячего шоколада в снежный день или ощущение падения в кровать после напряжённого, утомительного дня. Фрэнк почувствовал, как всё его тело расслабилось, и он бы точно рухнул на диван, если бы не успокаивающая рука на его плече. Он тяжело сглотнул.
— Хочу. И если я буду говорить с кем-нибудь об этом, то это будешь ты. Но я... Я, честно говоря, не знаю, что происходит, — признался Айеро.
— Ты можешь... Описать это? — спросил он. Фрэнк сделал паузу. Что он должен был сказать? «Я не совсем уверен, но, возможно, я влюблён в тебя, или, может быть, я просто потрясён, потому что ты настолько чистый, что буквально каждый сантиметр меня тянется к тебе»? Фрэнк просто вздохнул.
— Не знаю... Я не могу. Прости, что побеспокоил тебя, — пробормотал он. Джерард издал лёгкий звук, потирая ладонью плечо Фрэнка, касаясь пальцами его лопаток. Фрэнк почувствовал ледяной холод в том месте, где он прикоснулся к нему, но почему-то также почувствовал ещё и тепло.
— Ты никогда не беспокоишь меня, Фрэнк. Конечно, ты, скорее всего, не поверишь мне, но я действительно ценю твою компанию, — улыбнулся он, положив руку Фрэнку на спину, и младший искренне поверил, что там останется шрам в форме руки священника. Какое-то время они молчали, попивая свои напитки. Джерард внезапно встал и подошёл к своему столу. Он остановился, чтобы перевернуть винил, затем открыл ящик и что-то вынул. Он подошел к Фрэнку, держа предмет в руке.
— Возьми это. И всякий раз, когда будешь чувствовать тяжесть в мире, держи их, пока не почувствуешь себя лучше, — мягко сказал он. Он раскрыл руку, показав младшему чётки. Бусины меняли цвет между тёмно-пурпурно-красным и нежно-розовым. Сам крест был такого же темно-коричневого цвета, как и скамьи в церкви. Однако вместо гвоздей сквозь тело были розовые розы. Фрэнк подумал, что это прекрасная альтернатива. Он взял его, всё ещё чувствуя тепло рук священника на дереве, и сильно покраснел.
— Спасибо, отец. Действительно. Но... Я не могу это принять. Ну, то есть я не из тех, кто молится, — признал он.
Улыбка Джерарда достигла его ушей. В то время как его хмурый взгляд заставлял его выглядеть старше, мальчишеская улыбка на его лице заставляла его казаться намного, намного моложе.
— Так, может быть, Фрэнк, тебе пора начать?
***
По указанию Джерарда Фрэнк попытался помолиться в ту ночь. Он встал на колени у кровати, чётки были зажаты между его пальцами, голова наклонена. Некоторое время он молчал, пытаясь направить это божественное чувство, которое он получил в церкви, и, глубоко вздохнув, начал молиться. — Господь... Я буду честен с тобой, я не знаю, что со мной происходит. Я ещё не согрешил, но чувствую, что мог бы. Мои чувства к отцу Уэю... Сбивают с толку и подавляют. Я не знаю, что это такое. Пожалуйста, помогите мне понять, что я чувствую. И если мои чувства нечисты, как я и думаю, тогда помоги мне преодолеть их, — его голос был тихим, едва слышимым даже в тихую осеннюю ночь. Он поднял голову и огляделся. Он достаточно быстро понял, что совершенно не чувствует никакой разницы, и ему даже стало смешно от самого себя. Он бросил чётки в ящик прикроватной тумбочки и рухнул на кровать. К счастью, в ту ночь у него не было никакого внезапного осознания. Во всяком случае, ничего из того, что он мог вспомнить.