Latter Day Sinner

      Фрэнк не хотел разбивать окно. Нет, не в том смысле, что он выходил гулять не с целью найти приключения на свою задницу и заодно разбить парочку окон. Он просто никогда не собирался разбивать именно это окно. Когда он бросил кирпич, он целился в заброшенную фабрику по производству ручек. К несчастью для Фрэнка, его рука оказалась намного менее меткой, чем он думал, и он, как будто в замедленной съёмке, наблюдал, как объект взлетел в воздух и врезался в витраж церкви. Когда-то он был украшен полупрозрачным изображением Иисуса с ягнёнком на руках. Это был образ, который он хорошо знал с детства, когда у его родителей ещё было достаточно сил, чтобы заставить его пойти в церковь. Он вспомнил, как рано утром в воскресенье солнце пробиралось сквозь голубую дымку, и блестящее сияние красных и синих оттенков появлялось на его собственной бледной коже, как летний калейдоскоп. До того момента, как он услышал оглушительный треск, он почти забыл об этом зрелище.       Он смутно задумался, считалось ли грехом разбить церковное окно. Он предположил, что это должно быть так — то, как лицо Господа было изрезано, как будто его ударили божественным кулаком, несомненно, было кощунством.       После метания кирпича Фрэнк вспомнил сразу три вещи. Во-первых, его друзья убегали, издавая звуки, которые варьировались от веселья до легкого ужаса. Во-вторых, — и он удивился, почему не заметил этого раньше — из маленького дома прямо рядом с церковью исходил свет. Он прожил в этом городе достаточно долго, чтобы знать, что обычно здесь жил пастор — хотя он так давно не был в церкви, что понятия не имел, кто это был. Третье, что он заметил, — это открывающаяся дверь дома и выглядывающая фигура. Он был слишком далеко, чтобы хорошо её рассмотреть, но он был уверен в одном — он сейчас встретится с новым пастором.       Может быть, такое происходило, потому что он нервничал, но Фрэнку показалось, что этому человеку потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до него. На мгновение он подумал о том, чтобы бежать, но знал, что его уже заметили. Кроме того, Айеро не был трусом. По крайней мере, если бы он остался и столкнулся с тем, что он сделал, он имел бы моральное превосходство над своими друзьями и, следовательно, имел бы право насмехаться над ними, по крайней мере, до тех пор, пока они не признают свою вину.       Когда мужчина приблизился, Фрэнк понял, почему он так долго добирался до него — он шёл с тростью. Это показалось ему довольно странным, учитывая, что мужчина был не так уж и стар, ему было не больше сорока. По крайней мере, так показалось Фрэнку. Но он не сказал бы, что этот пастор слишком молод, чтобы быть священником, но он был моложе всех тех людей, которые раньше были священниками в этом городе, и им, как правило, было за семьдесят.       — Н-не убегай! — позвал его мужчина, подходя к Айеро немного быстрее. Фрэнк вздохнул и, сдавшись, поднял руки вверх. Хотя это было не так уж и нужно, ведь священники же не могут носить оружие, да?       — Я никуда не убегаю, сэр, — ответил Фрэнк, делая ещё несколько шагов вперёд. После некоторой паузы мужчина подошёл ближе, но в конце концов остановился относительно близко к Фрэнку. Казалось, что он был всего на десять сантиметров выше Фрэнка, который, по правде говоря, был довольно низким, а на голове у него было спутанное гнездо черных волос. В настоящее время он был одет в тёмно-фиолетовую накидку, под которой, как предпологал Фрэнк, была пижама. На его тонком вздёрнутом носу лежали круглые очки для чтения, и Фрэнку даже стало немного жаль, что он прервал его уютный вечер. Айеро сглотнул.       — Прошу прощения за окно, сэр, — сказал он мягким и искренним голосом. Священник взглянул на него, его глаза на мгновение выглядели пустыми.       — Я тебя не знаю? Я имею в виду, ты ведь не ходишь в церковь? — спросил он. Фрэнк покраснел и слабо засмеялся.       — Э-э-э... Нет, сэр. Но вы наверняка знаете моих родителей. Знаете Айеро? — спросил Фрэнк. Брови священника на мгновение нахмурились, и его взгляд, казалось, снова потемнел, прежде чем он сам медленно кивнул.       — Да, я их знаю. Значит, ты Фрэнк, да? — спросил он, с любопытством глядя на него через стёкла очков.       Фрэнк улыбнулся.       — Да, сэр, это я, — сказал он ему. По какой-то причине он чувствовал, что подавляет желание поклониться или что-то в этом роде. Священник поджал губы и протянул руку.       — Я Отец Уэй. Или Джерард, если мы не в церкви, — сказал он вежливым тоном с холодной ноткой в голосе, которая по какой-то причине заставила Фрэнка почувствовать себя неуютно. Тем не менее, он всё равно пожал старшему руку.       — Я извиняюсь за витраж, мне очень жаль, сэр. Это был несчастный случай, — пробормотал Айеро. Джерард посмотрел на мальчика и, к своему удивлению, ухмыльнулся. Это был жест, которого Фрэнк действительно не ожидал. Это как будто разрушало стоическую атмосферу.       — Да ладно, Фрэнк. Я знаю твоих родителей. Они приходят в церковь каждое воскресенье. И хотя я не могу рассказывать тебе, о чём они со мной говорят, я должен сказать — они беспокоятся за тебя. Такое случается не в первый раз, — тон Джерарда был снисходительным, но на его губах всё ещё были видны остатки от улыбки. Фрэнк нервно засмеялся, засунув руки в карман толстовки. Через мгновение он, казалось, передумал и вытащил их.       — Я имею в виду, ну... Я, эм-м... Я не святой, — он поднял глаза на Уэя, чувствуя, как его собственные щёки покраснели, — Но я не из тех детей, которые бы намеренно разъебали церковь, — объяснил он. Ему потребовалось около трёх секунд, чтобы понять, что он проматерился перед священником.       — Сука. Простите. Блять. Извините, я...       Джерард засмеялся, покачивая головой.       — Всё нормально. Мы не в церкви, — напомнил он ему. Его улыбка превратилась из весёлой в нежную. Из их краткого разговора и очевидной нервозности Фрэнка он в значительной степени понял, что Фрэнк действительно не такой уж плохой человек. Он тревожный, да. И довольно саморазрушительный. Но он не заблудился. И Уэй не был готов терять надежду. Джерард на мгновение замолчал, его ногти слегка цокали по деревянной трости.       — Хорошо, Фрэнк. У меня есть идея, — сказал он холодным голосом.       — Какая, сэр? — приподняв брови, спросил Фрэнк. Джерард покраснел и мягко улыбнулся.       — Во-первых, не называй меня сэр. Это заставляет меня чувствовать себя старым. Во-вторых, не хочешь пойти ко мне домой выпить чаю, и мы придумаем, как ты починишь окно? — он спросил. Обычно именно на этом моменте Фрэнк извиняется и исчезает, но он не испытывает никакого желания делать это сейчас. Может быть, такое происходило из-за доброго и тёплого взгляда священника или того факта, что он так спокойно относился ко всему этому, но Фрэнк решил поступить иначе.       — Да, хорошо, — мягко, без всякого сопротивления согласился он. Джерард ухмыльнулся — это только доказало ему, что Фрэнк действительно не был безнадёжным. Его ещё можно было спасти.