Целостный

Сны, слишком реалистичные, чтобы быть простой фантазией, настигали его и раньше. Но никогда ранее не возникало ощущения, что оказался внутри чужой иллюзии. Или что иллюзия эта поглотила с головой, но не затуманила разум. Пережитая обида, быть может, могла стать причиной реалистичного сна. С того дня, как завершилась история с Властелином Камня, минуло уже пару месяцев, и с Чжун Ли Тарталья больше не виделся. В этом не осталось нужды, да и желания тоже. Обилие работы, грядущие перспективы и скорый отъезд из Иназумы занимали все внимание. Но все ли его устраивало? История, завершившаяся крахом, словно была заморожена. Но разве нужно таковой продолжение? Слишком противоречивые чувства давили в груди, стоило подумать о ней. Сон начался с теплого вечера в Ли Юэ, каковых Тарталья пережил здесь уже множество. Он ступал по каменной мостовой, а под ногами шелестели багряные листья осенних деревьев. Это недалеко от центральной торговой площади, привычное давно место. Как всегда, хватало народу, пахло жареной рыбой и пряностями, дети смеялись и играли в прятки прямо у лавок с фруктами. Тарталья шел с некой осторожностью, словно земля под ним готова была разверзнуться. — Тебе не нравится на площади? — раздался позади знакомый голос. Обернулся Тарталья резко, уже приготовившись нападать. Странное желание, учитывая, где он находился, может, просто реакция на говорившего, ведь боя с ним так и не случилось. Еще до того, как обернулся, он знал, кого увидит. Чжун Ли выглядел невозмутимым и доброжелательным. Спокойные янтарные глаза смотрели прямо, голос казался мягким и приятным. Какая-то часть Тартальи была безумно рада его видеть. Может быть, это отразилось во взгляде, мелькнуло на лице, потому что Чжун Ли едва заметно улыбнулся. — Мы можем отправиться в ресторан. «Народный выбор» всего в паре шагов, и сегодня там работает Сян Лин. Лучше не упускать такой шанс, это отменный повар. Тарталья сжал кулаки. Радость начала уступать более темному чувству. Смесь всех недовольств, разочаровний и ярости, так им и не излитой. Даже губы задрожали. — Да с чего мне вообще идти с тобой куда-то? Мы и не были никогда друзьями, оказывается, и сейчас уж точно не станем. Не считай меня глупцом! Он приблизился — размеренная походка, плавные спокойные движения… да в нем не было ничего от человека. Куда только раньше смотре Тарталья? Почему не замечал того, что сейчас бросалось в глаза? Ответ он знал — потому что не хотел видеть. — Если ты не голоден, мы можем поговорить в более укромном месте. Здесь людно, но я снял комнатку в гостинице и заранее попросил приготовить чай. Если отправимся туда сейчас же, нам доставят его уже готовым и не перестоявшимся. Это все казалось безумно странным. Никакого смысла в том, чтобы следовать за Чжун Ли, но Тарталья согласился. Точнее, молча проследовал за ним до гостиницы. Пока они поднимались по выкрашенной алым лаком деревянной лестнице, Тарталья осматривался по сторонам, впиваясь взглядом в различные предметы декора. Когда-то все тут казалось странным и нелепым — чужая культура, слишком чуждая тому, что было привычным дома. Но сейчас все здесь радовало глаз. Словно смотрел на местную архитектуру глазами местного Архонта. — Проходи, — предложил Чжун Ли, открывая перед своим гостем дверь в комнату. Небольшая — круглое окно с видом на озеро, бамбуковая циновка на полу, украшенная фреской стена, и кровать, на которую причудливо свисала легчайшая занавеска из алого шелка. За ширмой — низкий столик и подушки, куда и пригласил его Чжун Ли. Здесь уже дожидался их глиняный чайник, а ароматный напиток оказался даже разлит по пиалам. Но ведь никого здесь больше не было… Ах точно, это ведь просто сон. Тут и чай может наливаться сам. Но это значит, что и вести себя можно куда более вольно, чем Тарталья мог бы в реальности. Говорить то, о чем думается, делать то, чего хочется. Разве не для этого нужны сны? Они восполняют то, чего в жизни получить не удалось. — Чай? Замечательно! — Тарталья уселся на подушки и сразу же взял в руки пиалу. Теплый цветочный привкус напитка как нельзя лучше подходил Ли Юэ. В груди больно защемило, желания, успешно им подавляемые, рвались наружу. Как много раз они раньше вот так сидели вместе и пили чай или вино? Множество планов, важные цели, но с ними и это теплое легкое и приятное чувство в груди, когда просто рад компании определенного человека. — Ты чувствуешь себя несчастным, Чайльд? Вопрос застал врасплох. Ни о чем таком Тарталья не думал, потому поднял брови, гадая, не ослышался ли. — Несчастным? — Ты ведь пришел ко мне сейчас. Что-то тебя сильно гложило, и ты не сумел с этим справиться самостоятельно. Тебе понадобилось уйти в сон, чтобы понять себя и получить желаемое, — ответил Чжун Ли. Он совершенно невозмутимо пригубил пиалу, а затем отставил ее на столик. Так, значит, он тоже понимает, что это просто сон… нет, это наверняка именно он и вызвал такое видение. Что ж, это развязало руки еще больше. Хотелось так много всего сказать, но Тарталья пока не мог решить, с чего начать. — Нет, я не несчастен, — заявил он наконец, — я вернусь в Снежную, и мне предстоит еще много работы. Царица мною довольна, и я наконец повидаюсь с семьей. У меня все замечательно! Тарталья не лгал, одного поражения не достаточно, чтобы сделать его несчастным. Но по лицу Чжун Ли он понял — тот не верит. Смотрит все так же прямо, не перебивает, но чего-то явно не договаривает. — Мне приятно, если ты честен со мной, — отозвался Чжун Ли, едва заметно улыбнувшись, — но скажи мне тогда, чего тебе сейчас хочется? Прислушайся к себе и дай мне ответ. Сейчас, во сне, не могло быть вопросов — а зачем тебе это, а с чего мне тебе говорить, а что мне это даст. Тарталья со стуком опустил пиалу на столик. Внутри уже разгоралось знакомое пламя. — Сразись со мной, Архонт. Чжун Ли спокойно поднялся из-за столика, расправляя свои одежды. Чтобы он не смотрел сверху вниз, Тарталья тоже подскочил на ноги. — Неверно называть меня Архонтом, — последовал ответ, — я больше им не являюсь. — Мне все равно. Ты был Архонтом, когда проводил со мной время! — Мы проводим время вместе и сейчас. Однако Архонтом меня это не делает. Нет причин акцентировать на этом внимание. Он говорил так спокойно и, казалось, даже безразлично, что это лишь раззадоривало. Тарталья мотнул головой, а затем схватил в руки лук. Лицо Чжун Ли так и не изменилось, но, кажется, во взгляде добавилось холода. — Мне плевать. Сражайся со мной! Только так ты покажешь, чего действительно стоишь. — Как пожелаешь. Они могли бы покинуть гостиницу, а еще лучше — пределы города. Могли направиться куда-нибудь в горы, где хватает места и не придется сдерживаться, чтобы не рушить убранство комнаты. Сколько раз Тарталья сражался в горах — но, как правило, с похитителями сокровищ или монстрами. Не раз проливал чужую кровь, но вот божественную еще ни разу. Никуда уходить не пришлось. В руках Чжун Ли появилось копье, его наконечник ярко сиял золотом, как и глаза. А потом… комната гостиницы исчезла. Все убранство — столик, кровать, ширма с кленами — все помутнело и словно растворилось в воздухе. Вместо них появилась просторная поляна. В нос ударил свежий запах трав и мокрого камня, в кронах деревьев в вышине шумел ветер и щебетали птицы. Их просто перенесло в другое место. Почему бы и нет, если это всего лишь сон? Так даже лучше и проще! Тарталья занял боевую позицию и подобрался, готовый атаковать. Чжун Ли также держал в руках копье, готовый пустить его в дело, но первым не нападал. — Давай же, — шаг за шагом, сминая высокую траву, Тарталья подбирался ближе, зажимая в руках водные клинки, — нападай! — Бой нужен был тебе, — отозвался тот, — потому атаковать предстоит тебе. — Как хочешь! Особое приглашение не было нужно — Тарталья напал без предупреждения. Задохнулся от восторга, когда оба клинка с легкостью отбили, а затем и вовсе пришлось отскочить в сторону, потому что буквально из земли выросла каменная колонна, резонирующая разрушительной элементальной гео-энергией. Скорости и быстрой реакции Тартальи хватало, чтобы с легкостью парировать все выпады Чжун Ли, и еще успевать атаковать между ними. Его противник был хорош — видел все, что происходило на поле боя, не позволял себя запутать, внимательно следил за траекторией удара. Клинки уже сменились водным копьем, Тарталья пробовал нападать и сбоку, и сверху, но пока не сумел задеть ни разу. Но точно так же и Чжун Ли — пока по их бою складывалось впечатление, что они равны. И как же хорош он был! Какое удовольствие — найти противника, которого так просто не потеснишь, но который и сам тебя не теснит, так как силы уравновешивают друг друга. А от мысли, с кем именно он сейчас сражается, Тарталье хотелось расхохотаться. Именно о таком бое он мечтал, пока думал о Гео Архонте в Ли Юэ, такого бешеного удовольствия искал. Во взгляде янтарных глаз мелькали те же чувства — в этом они были похожи. Почти стерлась злость на него, истончилась обида. За ярким и привычным чувством боевого задора исчезла цепочка негативных ощущений, которые давили на него уже пару месяцев. Не солгал — несчастным такая мелочь его не сделает. Но более яростным, более ожесточенным, отчетливо ощущающим нехватку чего-то, ранее уже сжатого в ладони, почти присвоенного… — Ты ведь хочешь не сражаться со мной. Всплеск воды у самой шеи и за ней — яростный выпад назад, потому что едва успел остановиться. — Что ты творишь… — Чайльд, ты хотел боя со мной — я дал его тебе. Но теперь ты видишь это и сам — одного боя мало. Ладонь на плече, сжатые пальцы. Тарталья широко распахнул глаза. Водный клинок в руке сделался вдруг ненужным. — Мало, — стоило признать это, и всего один раз допустить эту мысль, и картина изменилась целиком. Сражаться все еще хотелось, тут Чжун Ли не прав. Но одного лишь боя никогда не будет хватать. Врать себе Тарталья не любил, это нечестно, это недостойно воина. Он пришел в Ли Юэ за сердцем Гео Архонта. Он жаждал победы, но желания его несколько изменились, пока он воплощал план. — Ты заявился в мой сон, потому что хотел, чтобы я тоже это понял? — спросил Тарталья совершенно спокойно. — Ты не глуп и никогда таковым не был. Но ты упрям. И ты знаешь, где меня найти, — Чжун Ли разжал наконец руки. Островерхие горы, лазурное небо над головой, удобная для боя поляна — все исчезло. Остались золотые глаза и ощущение голоса. По которому все же скучал, который звучал приятной до мурашек музыкой. — Если только ты действительно этого хочешь. Открытые глаза, взгляд куда-то в потолок, ощущение кровати под спиной… Тарталья наконец проснулся. А в уме до сих пор звучал знакомый голос. Поднялся, сел на постели, взъерошил волосы. Просто сон? Да как бы ни так. — Да, — упрямо ответил ему Тарталья, словно Чжун Ли мог его слышать, — хочу. Так что жди.