Целостный

Непомерно долгая жизнь имеет множество нюансов. Однако увидеть их можно лишь в том случае, если смотреть на нее глазами смертного человека, чей век отмерен в лучшем случае сотней лет. В этом мире Моракс так долго, что помнит его молодым и судит категориями, которые людям охватить разумом крайне сложно. Это не делает его плохим архонтом, но доставляет проблем, потому что вынуждает менять собственное мышление. Понимать людей ему нужно — разве не для них он так старается, делая гавань Ли Юэ более сильной, прекрасной и защищенной? Время от времени заводит знакомства с другими людьми. Мужчины, женщины, молодые, пожилые, дети. Он стремится узнать их всех, найти общие черты, понять их мышление. Но люди совсем не статичны. Их характеры переливаются сотнями граней, словно горные породы под светом солнца. Можно изучить пять десятков их, а кто-то пятьдесят первый окажется совершенно непредсказуемым, разрушив кропотливо созданную ранее вереницу умозаключений. Когда-то несколько сотен лет назад Моракс встретил одного такого человека. Рыжие волосы, теплый голос и мертвый холод голубых глаз. Удивляла жадность, с которой он жил эту жизнь, амбиции, уверенность в себе, он и архонтов толком не чтил, полагаясь лишь на свои силы. Вызвал на бой Моракса и, конечно, проиграл. Верным было решение его не убивать. Мальчишка подарил ему много приятных моментов, а после себя оставил холодную пустоту в груди. Долгая жизнь позволяет многое, недоступное людям. Потеряв мальчишку, Моракс невольно задумался, придет ли он снова к нему потом, в будущем. Цикл перерождений иногда возвращает людей из прошлого, которые сохраняют свою душу, но не память. Этого человека увидеть снова хотелось. Его Моракс и ждал. Вернулся. И сотни лет не прошло, как мальчишка сам его отыскал. Такой же дикий, как неприрученный зверь из леса, амбициозный, самоуверенный, прямой и лишенный лукавства. Иногда — серьезный безжалостный воин, иногда — ласковый, нежный и заботливый спутник, иногда — сущее дитя, что радуется приятным мелочам. Легко соблазнился, потеряв голову, но не себя. Моракс невольно задумался, что человека этого, вероятно, ни за что и ничем не изменить. Да он и не пытался. Слишком хорош был этот парень таким, каким попадал в его руки. Он пришел и в третий раз, и в четвертый, и в пятый. Где бы ни появился на свет, пути вели его в Ли Юэ к Гео Архонту. Каждый раз жаждал боя, но уступал, стоило надавить на другое. «Ты мой», — давно пришел к выводу Моракс, не испытывая по поводу этой мысли ни толики сожалений. Вот только уходил всегда рано, не доживая и до средних лет. Слишком жадный, всегда — в опасной среде, сражения — его будни и желания. И каждый раз, держа в руках остывающее тело, Моракс думал — а не совершил ли он ошибку, не стремясь никак на него повлиять. Возможно, он сумел бы измениться, и жизнь его продлилась бы еще на долгие годы. Затем к нему пришел Чайльд. Он улыбался, пил с ним вино, сорил деньгами, называл другом, вынашивая коварные планы в отношении Ли Юэ. И легко отдался, когда Чжун Ли впервые подался вперед и, поймав его подбородок пальцами, приник с жестковатым губам своими. Знакомое живое тепло, сладко урчащий в его руках хищник. «Ты мой». Как ценная безделушка, которые он столь же заботливо хранил у себя дома, раз за разом принося их из магазинов антиквариата? — Сяньшэн! Мне пора на работу! — смеялся Чайльд, растягиваясь на смятой постели и довольно улыбаясь. Знакомые искорки в глазах. И в них же — дикая, необузданная энергия Бездны. На работу — убивать. Поднимать свои клинки, лишая жизни, вероятно, кого-то из жителей Ли Юэ. — Я ведь не держу тебя, — мягко отозвался Чжун Ли подливая себе чаю в пиалу. — Если бы ты оделся, я бы поверил в это! Но ты сидишь на постели без одежды и пьешь чай с таким видом, словно на светском ужине! — фыркнул его спутник. — О. Чжун Ли накинул на плечи ханьфу, лишь отчасти прикрывая наготу. — Чайльд, ты ведь не настолько не сдержан, каким пытаешься показаться. В ответ — почти хищная улыбка. Все еще дикий, неприрученный зверь, лишь изредка оборачивающийся в его руках ласковым доверчивым котенком. Прекрасный. Такой, каким всегда был. Должно быть, именно поэтому настолько легко было с ним сойтись — их мораль никогда не цеплялась за привычную остальным людям. «Ты мой». Как полноценная единица, как личность, как тот, кого стоит подождать снова и снова, ведь он опять придет. Не пытаясь перестроить под себя, изменить, направить на верный путь. Тарталья сам его найдет, он в поисках уже не первую жизнь. Чжун Ли же будет держать его руку, встречать и провожать снова и снова. У всякой истории есть начало и завершение. Эта началась давно, и отведенный ему судьбой мальчишка слишком упрям, чтобы не пройти свой путь полностью.