Вундеркинд

Красный поднос Сахарозы прокатывается по столу и пододвигает собой своего пластикового собрата, на котором расположился комбо Альбедо с цезарь роллом и соусом 1000 островов. Средняя кола от этого движения опасно подпрыгивает и кренится в сторону. -Я не знаю, как это делается,- Альбедо не глядя ловит полупадающий приятно холодящий ладонь стакан и обхватывает губами трубочку. Жара, в условиях города особенно ощутимая и становящаяся почти невыносимой, достигла своего апогея. По крайней мере, на это хотелось надеяться. После кульминации, какой бы монструозной и ужасной она ни была, всегда наступает спад и облегчение – это закон. Мечась по раскаленному, чуть ли не плавящемуся асфальту от тени к тени, ни одна из которых не приносила настоящего облегчения и в лучшем случае ударяла кратковременным головокружением, задыхаясь от пупырчатого горячего воздуха, словно наполняющего легкие песком вместо кислорода, думать оставалось только об этом. -Делается что? – уточняет Сахароза, выдавливая на ладони внушительную каплю санитайзера с блестками и передавая бутылочку Тимею. Альбедо срывает бумагу с ролла. -Ты поняла. -Ну, если тебя интересует как, могу сказать, что ненавязчиво и деликатно, но уверенно,- пахнущие спиртом блестки застревают под колечками. -Помягче,- решает дополнить Тимей. -Скажи, что тебе важно знать, взаимно ли это, но ты не хочешь давить и ничего не требуешь. -Как будто удостовериться. -И лучше не начинай прямо совсем издалека. -Совсем сразу все же не надо. -Сохраняй спокойствие, хладнокровно, понимаешь? -Главное очень сильно не стесняйся, ничего не получится. Альбедо внезапно чувствует, как кусок курицы неприятно застревает в горле. Поток дружеских наставлений пока не особо помог разогнать туман смущения, приправленный неприятной истомой от жары, в его гениальной голове. -Думаю, как раз с уверенностью проблемы возникнуть могут,- с усилием проглотив мясо, по возможности ровно произносит он. -А ты представь, что ты на обычной конференции на трибуне,- улыбается Сахароза, подцепляя иссиня-черным ногтем фольговую крышечку своего соуса. *** Когда, еще будучи ультра-верджин-зеленым-пугливым перваком, он боялся выступать на публике со своими докладами, Рейндоттир сказала: -Смотри прямо в конец зала и представляй, что позади тебя ничего нет. Альбедо не то чтобы чувственно понимал сущность этого совета, но периодически в конференц-зале универа вспоминать его приходилось. Он также снабдил рецепт своего сенсея своими собственными дополнениями: концентрировать телесное напряжение в ступнях, закованных, как правило в таких случаях, в лаковые туфли, чтобы не дрожали руки и не ронялись листы; никогда не опускать голову и не жмуриться от яркого света и как можно четче и увереннее чеканить слова. Вроде работало – все преподаватели (и главное, Рейндоттир) абсолютно доверяли ему деревянную трибуну и папку с гербом вуза перед любой комиссиией любого уровня важности и представительности. Сейчас он начал повторять свои приятно-напрягающие аффирмации еще с лестницы (специально пошел пешком, а не на лифте). Чакра, спрятанная где-то в ногах, быстро и послушно активировалась, и ключом в дверном замке Альбедо ковырялся уже окрыленным, возбужденным и нетерпеливо полыхающим.