***
Наверное, следует потом все записи распределить в хронологическом порядке, но это не особо важно. Я веду дневник не для отчётности, а для себя. Сегодня, если верить земному календарю, 12 января 29** года. На корабле ничего не произошло. Всё как обычно. Настроение не очень.
22 июля 29** года. Три дня назад команда из трёх человек вышла в открытый космос и не вернулась. Связи с ними нет, скафандры найти не можем. Из 25 человек мы потеряли ЭК-17, ВТ-5 и СК-25. Сегодня им на замену прилетели новички — ТБ-17 и КТ-24. ДВ-24 теперь ДВ-5. По моей вине погибли Картман и Венди. Если мы будем пролетать мимо неисследованной звезды, я потребую исследовать её и назвать Морфеем . Не в честь всей команды, а в честь Венди.
Я помню, что за всю экспедицию мы больше не натыкались на новые звёзды. По крайней мере, они не были частью нашего маршрута.23 ноября 29** года. Сегодня КТ-24 сказал, что я ему нравлюсь. Этот парень милый и ответственный. Думаю, его чувства взаимны.
15 декабря 29** года. Крейг уже не стесняется моих прикосновений. Либо костюмы у нас слишком узкие, чего я раньше не замечал, либо он очень худой. У него красивые глаза. Целуется он робко, но податливо. Кажется, я начинаю забывать Венди.
2 февраля 29** года. Крейг становится мягче и настойчивей. Сегодня я сказал, что в случае моей невозможности управлять командой, он станет на моё место. Кенни обиделся. Кайл усмехнулся, а после собрания пожелал мне счастливой семейной жизни. Крейг моего энтузиазма не разделил, но я успокоил его, что ничего со мной не произойдёт ещё ближайшие лет 20. Сейчас мне, по земным меркам, 46 лет. Умирать в скором времени я не планирую, а Ласпис мне никакого вреда не причиняет.
Сегодня 3 марта 29** года. Я говорю тихо, потому что вон там на кровати спит Крейг. После нашего рандеву он очень устал и уснул. Я решил его не прогонять. Пусть спит. У него проблемы со сном, потому, пока может, пусть отдыхает. Через несколько месяцев мы планируем исследовать Зекс. Она в числе важных точек нашего маршрута. После нас ждёт ещё длинный перечень других небесных тел. На обратном пути мы ещё раз пролетим мимо КТ-Панакеи и уже потом вернёмся на Землю. После этой экспедиции, я хочу предложить Крейгу нормальные отношения, а то прятаться по каморкам Спеса довольно рискованно и неудобно. Он мне нравится. Он очень умный и решительный. Есть в нём что-то, что было в ВТ-5, но он совсем другой. Он более чуткий и местами ранимый. Это привлекает меня в нём. Мне нравится, что при всём своём собранном виде он остаётся невинным мальчиком. Сколько ему? 25 или где-то около того? Я не спрашивал, но если у нас большая разница в возрасте, то это не так уж и страшно. Надеюсь, его тоже это не волнует.
03.01.30** Плачу и не сплю третьи сутки. В комнате холодно, но не от того, что у нас опять заканчивается энергия в генераторе (не такая уж это и проблема, если учитывать, что у нас всегда под рукой есть вечный двигатель). Холодно от воспоминаний. Холодно настолько, что одеяло и термокостюм не спасают. Я изголодался по прикосновениям и касаниям Стэна. Прошло уже больше двух лет, и я думал, что отпустил его, смог пережить это. Но нет, мой мозг не хочет стирать его из памяти так скоро. На подкорке елозит мерзкое чувство отвращения к себе. Я плачу, а после спускаю в душе. Мне не хватает простых человеческих объятий. Но и они не спасают от холода. Я проверял. Ничего не помогает. Я просто устал от этого чёрного одиночества, что растёт внутри меня с каждым проклятым днём. Но сказать о нём кому-то мне не хватает сил. Потому что все вокруг — не Стэн, и никогда им не будут. Я… знаю это. А довериться кому-то ещё просто невозможно… 31.08.29** Вот ещё несколько записей из дневника Стэна, которые я хотел бы пересмотреть потом…5 марта 29** года. Сегодня Крейг сказал, что ему 27. Что ж, я немного просчитался, но 19 лет тоже цифра не маленькая. Интересно, будет ли уместно знакомиться с его родителями? Хотя, не думаю, что в наше время кто-то до сих пор блюдёт эти традиции…
4 апреля 29** года. Сегодня стоял на капитанском мостике и вспоминал об Акриксе. Даже с расстояния в несколько тысяч кубических дюймов она всё такая же зелёная, я точно это помню. Мне нравятся акриксы: они очень дружелюбные, хоть пугающие и боязливые. Кого-то они мне напоминают.
16 апреля 29** года. Крейг всё такой же неловкий. Сегодня я рассказал Кайлу о наших отношениях. Он особо довольным не был, потому что именно я отдал приказ о том, чтобы на работе не было никаких отношений, кроме рабочих, но ведь Кайл и сам не без греха. Будто я не знаю, чем они с Кеном занимаются… впрочем, не они меня волнуют. Сегодня Крейг смутился, когда я спросил его, влюблялся ли он раньше. В наше время ранняя любовь — очень редкое явление. Обычно, первая симпатия появляется к годам 30. Крейг ответил, что я его первая любовь. Мне это польстило, но не особо порадовало. Эх, забираю у мальчишки право любить наивно и несмело!
04.09.29**12 февраля 29** года. Сегодня пролетали мимо новой планеты, которую я назвал в честь Крейга. КТ-Панакея. Кайл, как один из немногих знающих греческую мифологию, посмеялся. Смейся, жалкий докторишка (Кайл очень не любит, когда я так его называю), ты мне просто завидуешь. Твоё-то исцеление в таблетках и склянках, а моё — в человеке.
17 марта 29** года. Крейг вновь ночует в моей комнате, поэтому мне снова нужно говорить тихо. Порой я задумываюсь, что мы с Крейгом очень и очень разные. Мне уже 46, ему всего лишь 27. Он родился немного в другое время, отличное от моего. Мы и думаем по-разному. Да и говорим тоже. И капитанами нам быть разными, это я точно знаю… Мне не грустно от этого, потому что грустить мне на корабле некогда. Мне скорее, тревожно. Иногда кажется, что вот-вот ещё одно разногласие и мы разойдёмся, как метеоры в космосе. А я этого не хочу.
22 июня 29** года. Сегодня у нас экспедиция! Я и ещё 7 человек полетим на Зекс! Неужели мы дожили до этого момента? Я так счастлив! После экспедиции я не буду отходить от Крейга где-то с неделю. Потому что моему детскому счастью не будет предела, и я хочу, чтобы он это прочувствовал всем нутром! Я обязательно прошепчу ему перед и после экспедиции о том, как сильно я его люблю.
10.06.30** Подлетаем к КТ-Панакее. Она всё также прекрасна, как и в нашу первую встречу. Всё так же она блестит своим голубым отливом и завораживает своей холодностью… Через несколько Зетов наш экипаж сделает вылет на эту звезду. Планируется только облететь её со всех сторон, сделать бОльшее количество снимков и записать краткие характеристики. Всем этим займутся наши учёные и пилоты. Мне, как Первому Капитану, вовсе не обязательно лететь вместе с ними… Когда команда отправилась, на экран Спеса вывелось окошко пилота. ТТ-21 серьёзен, как никогда: хмурится, закусывает губу. В какой-то момент его лицо меняется, а глаза распахиваются в удивлении. — Капитан, я думаю, что КТ-Панакея вовсе не звезда! Это планета! — произносит Твик, и я вяло наблюдаю за тем, как КМ-2 выводит на экран вид с внешних камер Спасения-Х. Под звездой совсем маленький, но красивый спутник. Немного неровный, но очень милый. Меня неожиданно душат слёзы, и тогда Токен, заметивший мою перемену в настроении, кладёт руку на моё плечо. Не помогает. Мой взбудораженный от бессонных ночей мозг даёт сбой по всем системам. — Хэй, ТТ-21, раз ты разглядел спутник, который мы не углядели, то не хочешь его назвать? — весело предлагает КМ-2 и вновь возвращает окошко с ТТ-21. Он долго колеблется, это видно по его лицу: он жуёт губы и вскидывает брови домиком. В конце концов, он мотает головой и выдаёт на одном дыхании: — Пусть назовёт Капитан. Это же его планета. После этого все молчат. Молчу и я. Сказать нечего. Не совсем верная формулировка, но… — СМ-Агейптос , — произношу в короткий миг и закрываю лицо руками, чтобы сдержать слёзы. Теперь Токен сжимает моё плечо. КБ-4 коротко смеётся, а ТТ-21 густо краснеет. Ох, и зачем мне вся эта морока. 15.03.29** Я всегда отличался тем, что я довольно терпелив к физической боли и слишком слаб к моральной. Я терплю вечную обиду на Вселенную, болид, Стэна и себя. Больше всего обижен на Вселенную. На её глупое самолюбие и своеволие. На её игры и шутки. Ну почему так? Почему со мной? И почему мне так от этого паршиво? Крейг, ты такой… неудачник. 17.08.30** Ровно пять лет назад Первый Капитан корабля ступил на Спес. Тогда ему было 45 лет. Спустя почти два года он погиб от столкновения поискового челнока с болидом. Моя голова болит от этих мыслей уже несколько лет, но я не могу стереть из воспоминаний ту вспышку и те слёзы, которые навернулись на моих глазах. Я держался изо всех сил, с дрожью в голосе отдавал приказы. Крупные слёзы текли по моим щекам. Я впервые плакал перед командой. В тот самый момент внутри меня что-то разорвалось на куски. Я потерял смысл в своей жизни. Первый, единственный и последний. 11.09.29**19 сентября 29** года. Мне снилось, будто я нахожусь в какой-то комнате. Стены были увешены пёстрыми плакатами, занавески на окне висели струями, компьютерное кресло меркло в темноте. На столе поблёскивали фигурки из какого-то детского конструктора, мерцал циферблат часов, баночки с различными таблетками и жидкостями сверкали. И всё это было видно из-за яркого голубого огонька — ночника. Я лежал на животе и смотрел на всё, что окружало меня, а после почувствовал, как к моему лицу, векам и щекам прикасались чьи-то тёплые, длинные пальцы. Мне что-то шептали, но я не слышал… всё происходило словно через плёнку, точно, как в вакууме, по которому я бороздил уже второй десяток. А потом меня позвали по имени, и я резко распахнул глаза. В полу-синем свете потолочного плинтуса я видел блестящие радужки глаз, отросшие чёрные волосы и скромную, но такую красивую улыбку. Под левым глазом было какое-то пятнышко, такое похожее на родинку. Я стёр пятно большим пальцем и разделил тихий смех вместе с…
13 января 29** года. Я могу вечно говорить о Крейге. Сегодня вынес Кайлу мозг разговорами о нём. Потом к Кайлу подключился и Кен. Оба сидели с кислыми минами, словно объелись плодов с Церберы . Кстати говоря о Цербере. Наверное, позавчера Кайл перепутал наши с ним чашки, а сегодня я заметил у него на руках маленькие зелёные наросты. Кажется, Ласпис передаётся через слюну… ну, здорово, заражу весь корабль! Нет, серьёзно, если Ласпис и вправду передаётся через слюну, то я точно уже заразил Крейга, случайно заразил Кайла, и однозначно заразил Кена. Ну, конкретно его заразил не совсем я, а Кайл, но я всё равно стою на вершине пирамиды. Ну, хоть какая-нибудь растительность будет на корабле… Я и вправду могу вечно говорить о Крейге. Я говорю о нём Кайлу, Кену. Себе в этом дневнике. Даже ему самому. Ха-х, он так мило краснеет, когда я делаю ему комплименты. Или называет меня «старым извращенцем», когда я в очередной раз замечаю узость его костюма. Блин, они и впрямь такие узкие? Мне казалось, что они чуть свободнее… хотя, пусть остаются такими. Крейг в костюме сама сексуальность… Вообще, он довольно красивый для своего возраста и пола. Я же раньше никогда не заглядывался на мужчин. Нет, была, конечно, парочка парней, но все они остались в моей далёкой юности. Как только я попал на корабль всё моё внимание сосредоточилось на ВТ-5. А сейчас я готов вечно смотреть на Крейга… Он такой красивый, когда стоит на капитанском мостике. И глаза его так интересно переливаются от тусклого освещения потолочной подсветки и света звёзд. Мне так нравится смотреть в его радужки и зрачки, когда мы вдвоём стоим на мостике перед сном. Кажется, что в его глазах мой личный космос. Если это так, то я согласен в нём раствориться…
04.11.29** Сегодня Токен решил зайти утром за мной в комнату Стэна. Я снова проснулся в слезах и поту. Как оказалось, я проспал завтрак. Как оказалось, я проспал и обед… Позже Токен спросил меня, почему я шептал имя Стэна. Я ничего ему не ответил. Мне было стыдно признаться в том, как спасительно я хватался за его широкие и мокрые от пота плечи. До красноты на щеках я боялся признаться, как я ревел под Стэном, давясь слезами и стонами. Весь день ходил опустошённый. Удовольствие и боль высосали из меня все соки. 02.07.30** Сегодня ТТ-21 признался в том, что он в меня влюбился. Сперва я отделался тем, что гожусь ему в братья, ведь мне почти тридцать, а когда он настоял над тем, чтобы я обдумал его чувства, мне пришлось сдаться. — Я не могу полюбить человека, пока моё сердце принадлежит другому. Я всё ещё люблю Стэна. — Тогда, — его переклинило. Он сжался в комок, совсем не знающий, что ему делать и говорить дальше, — простите, Капитан. Давайте забудем этот разговор? — Да, хорошо. Я до щемящего в груди чувства люблю Стэна… 25.02.29** В первый раз, когда я только-только увидел Стэна, я подумал, что он очень красивый. Есть у него какой-то особый шарм, который присущ только ему. Точнее, был… Я подолгу смотрел на его увитые венами кисти рук, на его длинную чёлку, красивую улыбку. Слушать его было усладой для ушей: его бархатный голос так красиво ложился на его манеру говорить. А его глаза… такие глубокие, синие… они так красиво переливались на свету… так ярко темнели в глухом свету его комнаты. Во второй раз, когда мы впервые поссорились, я подумал, какой ужасно обидчивый у него характер. Он игнорировал меня долго, за исключением тех случаев, когда приходилось «общаться по работе». Ещё хуже мне стало, когда я понял, что извиняться он не умеет. Не научился. Но всё решилось быстро и просто: он коротко поцеловал меня на капитанском мостике в наше с ним дежурство. Потом обжог своим взглядом и горячим шёпотом произнёс моё имя. Сыграл на моих детских нервах и слабостях. Конечно, я его простил. Не мог не простить… В третий раз я подумал, что без него мне очень одиноко. Что ж, это правда. Вся моя компания в последнее время — таблетки от бессонницы и записи из его дневника. Грустно. Обидно. Противно… 21.12.29** Смотрю на Стэна на видео… улыбается, смеётся, заискивающе смотрит на меня спящего. Слёзы туманят моё сознание и вид. Я глотаю их, пытаясь не плакать, но краснющие от недосыпа глаза не хотят щадить себя. Я готов поспорить, что из того количества, что я выплакал, можно сделать воду, которой можно напоить целый экипаж. 12.03.29** Я так хочу прикоснуться к нему. Так хочу, чтобы он посмотрел на меня своим — и только своим, — взглядом. Таким влюблённым и голодным. Я так хочу, чтобы он прошептал моё имя… 18.07.29** Иногда я думаю, а что, если бы в челнок не врезался болид? Чтобы было потом? Мы бы закончили экспедицию всем экипажем? Мы бы со Стэном продолжили бы встречаться? Он бы… он бы вправду предложил мне «нормальные отношения»? Мы бы были счастливы? Или это всё — грань фантастики? Во всяком случае, ничего уже не будет. Нет уже ни Стэна, ни меня. 08.05.30** Несмотря на то, что наша экспедиция почти закончилась, нам решили прислать новичков. Они должны прилететь на новом Поисковом челноке в ближайшее время. Будем надеяться, что челнок доберётся в целости и сохранности. 12.11.29** Сделал из костюма Стэна и его подушки себе какое-то жалкое подобие игрушки. Крейг Такер, почти 29 лет. Первый Капитан корабля Спес. Спит с игрушкой, которая напоминает ему о её первой и последней любви. Но на его костюме ещё остался такой родной и успокоительный запах. А рукава так ласково ведут по моим отросшим волосам… 07.03.30** Сегодня я впервые познал всю «силу» Ласписа. Наросты, которые были на мне давно, вскоре исчезли, а теперь появились опять. Но уже не как маленькие пятнышки, а как крупная сыпь, которая больше похожа на ожоги, чем на высыпания. Зелень схватила моё лицо — под левым глазом, левую скулу и верхнюю губу, — мою шею на кадыке и несколько участков на руках. Также появились отростки. Больше всего — на груди и паху. Выглядят, как нёбные язычки — такие же склизкие и маленькие. Я и КБ-4 пытались удалить несколько отростков на груди, но это не особо помогло. От первого у меня остался ожог, а второй вырос заново, как вскрывшаяся бородавка. Кстати, во время удаления, КБ-4 сказал, что у меня ещё и вся спина в наростах. В общем, я похож на ходячую Землю, разве что кожа у меня не голубая. Ласпис не проходит уже несколько часов, что не особо-то и удивительно. Экипаж немного косо на меня смотрит. Может, скрыть наросты и отростки на теле я и могу костюмом, но на лице я от них не избавлюсь. Приходится терпеть непонимающие взгляды. К слову, непонимающие они почти у всех, кроме КМ-2, КБ-4 и Токена. КМ-2 открыто надо мной смеётся, а Токен очень хороший друг, который отлично делает вид, что это не его дело. А ведь это и впрямь не его дело… Оно только моё. Моё и Стэна… 06.09.29**Сегодня 17 августа 29** года. Не могу поверить, что сегодня мы наконец садимся на корабль и летим изучать Сад Гесперид! Чёрт, эта экспедиция обещает быть невероятно интересной! Поверить не могу, что мне уже 45, а я реагирую на подобное как маленький мальчик. Мне же уже не 20, и это далеко не мой первый полёт… но не важно! Главное, что следующие 5 лет я проведу, изучая новую галактику! Здорово… Надеюсь, что эта экспедиция меня очень и очень удивит.
9.01.29** Я слишком много потерял в весе. Мой и без того узкий костюм просто не может сжаться ещё сильнее. Кости торчат, позвоночник видно. Лицо осунулось. Сегодня надел свой второй костюм — всё также обтягивает моё уродство. Я нашёл запасной костюм Стэна. Надел его. Пусть и не висит мешком, как ожидалось и хотелось бы, зато, теперь я выгляжу как раньше. Наверное, дело в том, что он просто не настроен на мои габариты. Но ничего. Так лучше. Я знаю, что лучше. 24.12.29** Токен спросил меня, почему я уже второй день выхожу в «ночное дежурство». Я ответил, что мне не спится. Я не могу уснуть. Всякий раз, когда я закрываю глаза и отдаюсь царству Морфея, о котором так много говорит Стэн в своём дневнике, я вижу его лицо, его руки, слышу его голос и дыхание. Мне кажется, что я могу повторить всё-всё, что он вытворяет со мной во сне. Все те жаркие поцелуи, милые слова, жгучие взгляды… я воспроизвожу свои сны по тысячу раз на дню, и от этого мне ещё хуже. Я сгораю от одиночества, как когда-то люди сгорали от рака. Моё сердце не выдерживает моих мыслей и обливается кровью чаще, чем положено. Мне больно спать. Я просыпаюсь в слезах. Своими откровениями с ТБ-17 я не делился. 15.05.30** Новички обещали прилететь через какие-то незначительные десятичные Зеты. Ждём их. В последнее время думаю о том, что на Землю возвращаться мне не хочется. Тем более после той записи Стэна, в которой он рассказывал про «нормальные отношения» со мной. Кажется, на моей родной планете мне больше нет места. Конечно, я могу получить роботизированную версию Стэна, но это будет не он. Даже если он научиться произносить моё имя так, как делал это только Стэн, это будет не он. Я знаю. Я не могу обманывать себя же. 15.10.29** Мне стыдно признаться самому себе, но иногда я ложусь спать с мыслями о том, как жадно Стэн целует мою шею, шутит про мой узкий костюм и просовывает руку между моих ног. Это ещё одно болезненное воспоминание, которое я не могу стереть из своей памяти. Это было около года назад, когда мы только начали свои отношения. Мне было стыдно заходить в его комнату, потому что никто, кроме Капитана, не имел права заходить в его покои. Моего мнения никто не спрашивал, потому очень скоро я поселился в комнате Стэна, словно мы всегда жили вместе. В общей комнате я всё также появлялся, но с каждой ночью я делал это всё реже и реже. Иногда мне кажется, что все были в курсе наших отношений, просто тактично молчали. Никто ничего не имел против того, что мы встречаемся, пока это не мешало работе. Работе, что удивительно для Стэна, это никак не мешало. Теперь я об этом даже жалею… Я вспоминаю, как ласково его венозные пальцы скользили по моей горячей коже, и как нежно опаляли меня его полусухие губы. Как хищно он смотрел на меня, стоит мне сорваться на судорожный вздох… Я вспоминаю, как на следующее утро я просыпался, усыпанный цветами. Цветами из засосов… они маками расцветали на шее, плечах, груди, руках, паху, ногах… несколько обязательно смазывались в синяки. А поверх других можно было найти парочку укусов. И всё это я потерял. И уже никогда не верну… 02.08.30** В последнее время очень много сплю. Я совсем спокоен. Моё настроение не из лучших, но плакать мне не хочется. И мне ничуть не страшно. На карте маршрута ничего не осталось. Мы выполнили поставленную задачу. Осталось дождаться Спасение-Х с несколькими учёными и ТТ-21, и можем возвращаться. Мне и КБ-4 нужно лично исследовать СМ-Агейптос, но у меня совсем нет сил на это… Запах Стэна с каждым днём всё больше и больше заменяет мне воздух. Мне становится трудно дышать. Я теряю сознание по нескольку раз на дню. Я знаю, что это ненормально, но ничего не могу с собой сделать. Морально я умер уже давно. Сейчас я физически разлагаюсь. 23.03.29** Мне снится, как Стэн что-то мне рассказывает. Он говорит какие-то важные вещи, но проснувшись, я уже не помню, что это за вещи. Наверное, какие-нибудь диалоги, которые никогда бы между нами не произошли. Или какие-то наставления, которые он никогда бы мне не дал. А может, тысячное «люблю», которое он ни за что больше не произнесёт. Я не знаю… Но я не хочу, чтобы это прекращалось. 21.08.30**23 ноября 29** года. Сегодня КТ-24 сказал, что я ему нравлюсь. Этот парень милый и ответственный. Думаю, его чувства взаимны. 15 декабря 29** года. Крейг уже не стесняется моих прикосновений. Либо костюмы у нас слишком узкие, чего я раньше не замечал, либо он очень худой. У него красивые глаза. Целуется он робко, но податливо. Кажется, я начинаю забывать Венди. 4 апреля 29** года. Сегодня стоял на капитанском мостике и вспоминал об Акриксе. Даже с расстояния в несколько тысяч кубических дюймов она всё такая же зелёная, я точно это помню. Мне нравятся акриксы: они очень дружелюбные, хоть пугающие и боязливые. Кого-то они мне напоминают. 13 января 29** года. Я могу вечно говорить о Крейге. Сегодня вынес Кайлу мозг разговорами о нём. Потом к Кайлу подключился и Кен. Оба сидели с кислыми минами, словно объелись плодов с Церберы. Кстати говоря о Цербере. Наверное, позавчера Кайл перепутал наши с ним чашки, а сегодня я заметил у него на руках маленькие зелёные наросты. Кажется, Ласпис передаётся через слюну… ну, здорово, заражу весь корабль! Нет, серьёзно, если Ласпис и вправду передаётся через слюну, то я точно уже заразил Крейга, случайно заразил Кайла, и однозначно заразил Кена. Ну, конкретно его заразил не совсем я, а Кайл, но я всё равно стою на вершине пирамиды. Ну, хоть какая-нибудь растительность будет на корабле… Я и вправду могу вечно говорить о Крейге. Я говорю о нём Кайлу, Кену. Себе в этом дневнике. Даже ему самому. Ха-х, он так мило краснеет, когда я делаю ему комплименты. Или называет меня «старым извращенцем», когда я в очередной раз замечаю узость его костюма. Блин, они и впрямь такие узкие? Мне казалось, что они чуть свободнее… хотя, пусть остаются такими. Крейг в костюме сама сексуальность… Вообще, он довольно красивый для своего возраста и пола. Я же раньше никогда не заглядывался на мужчин. Нет, была, конечно, парочка парней, но все они остались в моей далёкой юности. Как только я попал на корабль всё моё внимание сосредоточилось на ВТ-5. А сейчас я готов вечно смотреть на Крейга… Он такой красивый, когда стоит на капитанском мостике. И глаза его так интересно переливаются от тусклого освещения потолочной подсветки и света звёзд. Мне так нравится смотреть в его радужки и зрачки, когда мы вдвоём стоим на мостике перед сном. Кажется, что в его глазах мой личный космос. Если это так, то я согласен в нём раствориться… 12 февраля 29** года. Сегодня пролетали мимо новой планеты, которую я назвал в честь Крейга. КТ-Панакея. Кайл, как один из немногих знающих греческую мифологию, посмеялся. Смейся, жалкий докторишка (Кайл очень не любит, когда я так его называю), ты мне просто завидуешь. Твоё-то исцеление в таблетках и склянках, а моё — в человеке. 22 июня 29** года. Сегодня у нас экспедиция! Я и ещё 7 человек полетим на Зекс! Неужели мы дожили до этого момента? Я так счастлив! После экспедиции я не буду отходить от Крейга где-то с неделю. Потому что моему детскому счастью не будет предела, и я хочу, чтобы он это прочувствовал всем нутром! Я обязательно прошепчу ему перед и после экспедиции о том, как сильно я его люблю. 22 июня 29** года. Сегодня у нас экспедиция! Я и ещё 7 человек полетим на Зекс! Неужели мы дожили до этого момента? Я так счастлив! После экспедиции я не буду отходить от Крейга где-то с неделю. Потому что моему детскому счастью не будет предела, и я хочу, чтобы он это прочувствовал всем нутром! Я обязательно прошепчу ему перед и после экспедиции о том, как сильно я его люблю. 22 июня 29** года. Сегодня у нас экспедиция! Я и ещё 7 человек полетим на Зекс! Неужели мы дожили до этого момента? Я так счастлив! После экспедиции я не буду отходить от Крейга где-то с неделю. Потому что моему детскому счастью не будет предела, и я хочу, чтобы он это прочувствовал всем нутром! Я обязательно прошепчу ему перед и после экспедиции о том, как сильно я его люблю.
Я умру. 09.12.29** Комната душит. Мне кажется, что сколько бы я не убирался, сколько бы ни пытался поменять запах воздуха, я всё равно задыхаюсь. Чувство, будто меня выпустили в открытый космос без скафандра. Я не могу дышать здесь: мои лёгкие обжигает кислород. Я умираю от запаха Стэна. Сквозь слёзы, сквозь судорожные всхлипы и дрожь я умираю. Медленно и мучительно. Я не хочу жить… 13.01.30** Следующие в планах Герера, Зит-32, XU-245-78, туманность ZTE-8, звезда Лампси, планета Дорис и её спутники Понт и Нерей. Потом мы возвращаемся обратно. 02.04.30** ZTE-8, Лампси, Дорис и её спутники Понт и Нерей. КТ-Панакея. 28.02.29** Сегодня разбил чашку Стэна. При помощи лазера склеивал её несколько часов. Чувствую, как разбился вместе с этой чашкой и Стэн. 05.04.30** Не выспался. 28.11.29** Никаких изменений. Экипаж в полном порядке. Спес в полном порядке. Всё, как прежде. Никаких изменений. 13.03.30** Я проснулся с мыслью о том, что Стэн лежит рядом, что его тепло всё так же, как и прежде, согревает меня. Что его сильные и нежные руки ведут по моей шее. Это было моей ошибкой. Рядом со мной лежала моя «игрушка». Меня обманул чёртов костюм. 23.08.30** Это моя первая и последняя видеозапись в бортовой журнал. Экспедиция прошла успешно: мы исследовали все точки, отмеченные на маршруте. Помимо этого, мы открыли новую планету и её спутник — КТ-Панакею и СМ-Агейптос. Корабль Спес изучил галактику Сад Гесперид на 60%. Оставшиеся 40% не были частью маршрута, потому их следует изучить в следующий раз. За время экспедиции погибло 12 человек: 3 после выхода в открытый космос, 8 разбились на поисковом челноке Спасение, 1 член экипажа совершил самоубийство. Среди 12 человек 2 Первых капитана. После своей смерти передаю управление кораблём и экипажем Помощнику Капитана — КМ-2. Теперь он — Второй Капитан. (Кенни, вы давно это заслужили). В моей смерти никто не виноват. КМ-2, КБ-4, ТБ-17 и ТТ-21 никак на моё решение не поспособствовали. Единственный, кого я могу обвинить в самоубийстве, это я сам. Мы проделали долгий путь, и пусть я не был с самого начала экспедиции, а, как и многие мои сверстники, прибыл на пару лет позже в поисковом челноке Спасение, я всё равно рад тому, что мы всё сумели. Когда я умру… мне так стыдно просить об этом, простите. Когда я умру, либо выпустите моё тело в космос, либо избавьтесь от него ещё как-нибудь. Не нужно хранить меня в холодильной капсуле до самой Земли. Там мне нет больше места. Сейчас я возьму это лезвие и сперва перережу им вены, а затем горло. Искренне извиняюсь перед теми, кто будет отмывать мою нынешнюю комнату. Я не прошу о многом, но после моей смерти не заселяйтесь сюда. Здесь слишком много воспоминаний, до которых я не хочу, чтобы вы касались. Простите меня, экипаж. Прощайте. — Прости меня, Стэн. Я веду лезвием по одному запястью, затем по другому. Кровь начинает хлестать по рабочему столу, сенсорному экрану, моему костюму и лицу. На втором запястье я случайно перерезаю сухожилие, от чего рука тяжелеет и не хочет двигаться. Немного просчитался… Другой, рабочей рукой я режу поперёк горла. Чувствую, как густыми каплями кровь стекает вниз, пропитывая весь воротник. В глотке застревает кровавый комок. Задыхаюсь. 24.08.30** — Ты уверен, что они нас не потеряют? — спрашивал молодой эксперт, нёсший длинную капсулу, в которой лежало тело его бывшего Капитана. На КТ-Панакее в эти дни было спокойно, как никогда: редкие существа, населявшие её, тихо наблюдали за людьми со стороны и сетовали между собой о том, как скоро они покинут их жилище. Местные Солнца, названия которым ещё не были даны, спокойно грели поверхность планеты. Белые цветы — или, скорее, их подобие, — всё так же усеивали поверхность, как и прежде, и говорили о безмятежной жизни своей. Толстые, оранжевые, резиновые сапоги нещадно топтали «цветы». Те испускали последние вздохи, что так сильно походили на плач, и падали на чёрный песок под собой. Насекомые — или, опять же, их подобия, — тихо жужжали под ногами космонавтов и умирали. Те, кому удалось спастись от вторжения незваных людей, быстро скрывались в нескольких Зетах от пришельцев или убегали к редким существам. Планета походила на известную Помпею, но, к счастью её жителей, ненадолго. — Не волнуйся, нам сам Капитан сказал, что они никуда не улетят, — успокаивал своего напарника второй космонавт, так же неся капсулу с Первым Капитаном. Ему, как ответственному за конец капсулы, представлялся обзор интереснее: двое Солнц глядели друг на друга, а спутник СМ-Агейптос затейливо наблюдал за ними со стороны. Небо, неестественно синее, было затянуто голубыми полосками облаков. Крапинки звёзд не проходили даже «днём». По небу, высоко-высоко, плыли существа, похожие не то на китов, не то на морских тритонов. Они медленно тянулись караваном, словно мигрировали куда-то далеко. Некоторые из них были такими маленькими, что в лучах Солнц их было сложно увидать. Чуть ниже сновались дрожащие огонёчки. Можно было бы сказать, что это светлячки, но так светились рога каких-то диковинных животных с голубой, почти лазурного цвета шерстью и длинными-длинными шеями. Да, флора и фауна КТ-Панакеи была поистине прекрасной и необычной. — И всё, жаль его, — проговорил впереди идущий парень, глядя на ещё одного напарника, который ссутулился и перекинул лазерную лопату через плечо. В набедренной повязке на его костюме висела ручка от второй лазерной лопаты. — Кого, Капитана? — спрашивает второй космонавт и переводит взгляд на своего собеседника. — Да нет… то есть… давай лучше здесь его положим и пойдём? — космонавт остановился и осмотрелся вокруг. Целая поляна из каких-то бело-зелёных растений и синих, лазуритовых шариков, что болтались на ветру, воткнувшись своими стебельками в пески. — В цветах? — второй космонавт тоже осматривается. Ему, если быть честными, не так уж и важно, где оставить капсулу: на «цветах» или в земле… — Ну да… если это можно назвать цветами, — зачинщик морщится и фыркает в сторону диковинной флоры. — ТТ-21, ты что делаешь? — интересуется беззаботный парень и обращает своё внимание к третьему космонавту. — «Закопать», — значит: «Закопать»! — слишком громко и резко отвечает Твик и вновь разрывает лопатой землю. Чёрный песок сыплется в свежую яму очень и очень быстро. — Эй, не злись. Просто… жутко это всё… — пытается оправдаться второй космонавт и немного топчется на месте. — Жутко это было первые несколько минут, а потом… — Ладно, копай, — перебивает напарника первый космонавт, и раздражение его переключается вместе со взглядом. — Сделаем, как приказали. — Резкий он какой-то в последнее время, — шепчет второй космонавт, потягивая плечи и разминая пальцы. — Я бы тоже не был в лучшем настроении, если бы нашёл труп Первого Капитана, — бормочет первый и тянет руки к лицу, чтобы почесать подбородок, но пальцы его натыкаются на защитное стекло скафандра. — Верно говоришь, — соглашается парень и закидывает руки за голову. — Как думаешь, почему он это сделал? — Не знаю… думаю, нам и не понять этого, мы же только под конец экспедиции прилетели. А там, кто знает, что было до этого… — Эй, а правда, что эта планета названа в честь него? — не унимается второй космонавт и поворачивается к своему напарнику всем корпусом. — Ну, — первый смотрит на нервного товарища, что шёл впереди, и медленно выдыхает, — ТТ-21 говорил, что да. Да и ТБ-17 это подтвердил. Не думаю, что они просто сговорились. — Так это получается, что мы его похоронили на его же планете? — Получается так… — Странная штука этот космос. — Странная штука эта любовь, — произносит МакКормик и закидывает ноги на соседнее кресло, в котором сейчас никто не сидел. Его руки, перешитые шрамами, оказываются на светлом затылке, а брови съезжаются у переносицы. Кенни не свойственно волноваться по причине и без, но прямо сейчас ему непросто делать вид беззаботного простачка. — Ты о чём, Кен? — спрашивает его Кайл и медленно подходит к креслу. В одной руке у него чашка, склеенная лазером, а вторую он кладёт на спинку сиденья. — Ну, понимаешь… она способная как исцелить, так и убить, — нехотя говорит МакКормик и складывает руки на груди. — Ах ты про это… это верно, — соглашается Брофловски и переводит взгляд на подлетающий к кораблю челнок. Они долго молчат, совсем не знающие, что стоит сказать. Кайл думает, что Кенни прекрасно знает всё и без него, а Кена мучают вопросы, на которые даже Вселенная не может дать ответы. — Как ты думаешь, они встретятся? — произносит МакКормик сиплым голосом и забирает у своего любовника чашку. Он делает несколько глотков чего-то горького и отдаёт напиток обратно. — Ты всё ещё веришь в рай? — ухмыляется Брофловски и смотрит на своего собеседника. — Нет, я не про это… — отмахивается Второй Капитан и поворачивается в сидении к Кайлу. Его светлые брови вскинуты, а радужки глаз поддёрнуты некой дымкой. — Они встретятся навечно в космосе? Брофловски впадает в ступор, но через считанные секунды растягивается в глупой улыбке и легко-легко касается губами чужого лба. — Не знаю, Кен, не знаю… 18.04.303* Тяжёлые шаги остались чёрными следами на белых «цветах»…