Фо́то

      Гром только что получил зарплату и первым делом положил деньги в банкомате на карту. Он оставил в бумажнике лишь несколько мелких купюр на продукты, потому что в ларьке с шавермой расплатиться можно было только наличкой. Что-то не поддаётся влиянию прогресса.       Закончив борьбу с адской машиной, Игорь поспешил домой, попутно думая о том, каким образом ему удалось докатиться до такой жизни. Пару месяцев назад он ходил с кнопочным телефоном, избегал техники, косячил так, что за работу получал сумму, которую язык не поворачивался назвать прожиточным минимумом.       И был счастлив, потому что высыпался, а не проводил всю ночь за самоудовлетворением.       Теперь же у него в переднем кармане потёртых джинс дешёвенький смартфон, что еле-еле тянет пару приложений, и кредитка строго для специального использования. Он морально готовится потратить несколько тысяч за персональную папку с эротическими фото. И за продление подписки, чтобы в течение тяжёлой недели баловать себя чистым воплощением эстетики.       Мысль о том, что он получит эксклюзивную порцию рыжего демона, заводит. И Гром влетает в свою квартиру, чтобы уединиться с правой рукой и телефоном. Главным всегда является успеть заплатить до того, как наступит полночь. Тогда начинается само шоу, которое длится ровно до трёх ночи.       Нажав кнопку "оплатить", Игорь поудобнее располагается между недавно приобретёнными подушками для дивана — уж очень тяжело ему было в порыве страсти терпеть жесткость ткани, что врезалась в спину ножами-иглами.       На экране телефона появляется желанное "НеТвояПтица отправил(а) вам сообщение", и мужчина, не теряя ни секунды, нажимает на ссылку под выученным наизусть текстом благодарности за подписку.       Папка никак не загружается, Грома ужасно раздражает эта функция: фотографии можно будет увидеть ровно в полночь, ни секундой раньше. Хотя ссылка приходит заранее. Явно для того, чтобы раззадорить, поиграть на нервах.       Его в целом возмущают новые технологии. Скринить нельзя, иначе бан на неделю к тому же без возможности три месяца получать особенный "горячий" контент. То есть примерно пять уникальных сетов проходят мимо тебя. Сохранять фото нельзя — бан без возможности вернуть аккаунт и подписку.       И, если бы эти правила были чётко и ясно прописаны как условие подписки, Игорь бы не бесился. Но ведь нет, узнал обо всём опытным путём.       Повезло лишь, что аккаунт чужой и санкции были применены не против Игоря. Пьянка тогда решила всё, расставила многое по местам. Гром не планировал пить, но настроение было как нельзя подходящее, ему подали бутылку пива, затем в ход пошли ром и виски. У мужчины не было шанса удержать адекватное сознание, поэтому стоило кому-то из компании предложить посмотреть на "сладких мальчиков", Майор оказался в первых рядах из желающих.       Кое-как наскребя необходимую цену, они создали аккаунт на восьмерых. Стали искать, коршунами высматривать цель. Обсуждение поднялось активное, всем угодить было невозможно. Споры Грома не увлекали, он задумчиво листал фотографии "мальчиков", наполовину оценивая, наполовину не понимая, что происходит, просматривал чужие профили.       Пока самый молодой из них, Димка, случайно не нажал куда-то и на экране не появилась рыжая макушка, острая линяя челюсти и лезвие-подобные ключицы. Все замерли как по команде. Никто не мог произнести и звука. — Это не мальчик, скорее парень.       Произнёс Дима, и Игорь почти шикнул на него, призывая к тишине. Ему нужно было подумать. Срочно. Потому что в груди внезапно всё сжалось и начало гореть, но не от алкоголя. Это было желание, каких мужчина не испытывал ни с одной женщиной. — На птицу похож.       Себе под нос прокомментировал Игорь и сохранил фотографию. Тогда экран ноутбука загорелся адским пламенем, показывая неоновую надпись "Нарушение личного пространства". — Какое нахер личное пространство?       Это ведь одно фото. По нему не вычислить ни город, ни человека, уж кто-кто, а полицейский разбирается в таких вещах. Лишь спустя пару дней он пожалел о том, что прав. Когда создал собственный профиль, оформил подписку и понял, что нет никакой возможности найти этого парня, расстроился.       Сейчас Майор убивает время, вспоминая предыдущие образы рыжего демона и давится слюной, когда видит новый. Серый кроп-топ едва прикрывает подтянутую грудь, зато открывает вид на рельефный торс и чёрное кружевное бельё, выглядывающее из-под пояса тёмных штанов.       Это всего лишь начало, превью, если можно так сказать, Птица даже не разделся догола, а Игорь уже опускает ладонь на свой вставший член и медленно гладит. Растягивает удовольствие, рассматривая кубики пресса, обтянутые бледной кожей. На ней бы так прекрасно смотрелись ярко-бордовые засосы.       Из них, как из лепестков роз, можно было бы создать удивительный рисунок, по которому сразу пальцами и губами водить, вырывая блаженные стоны.       Фото постепенно обновляются. Добавляются детали, исчезает верхняя одежда, а под ней оказываются полупрозрачные смольные чулки с поясом для них и корсет. Гром ничего подобного в своей жизни не видел и не ожидал, что когда-либо увидит.       Птица с раздвинутыми ногами — обыденность, но у Игоря всякий раз сердце начинает биться чаще, и он сильнее сжимает свой член, скользя взглядом по худым бёдрам. Он останавливается на аккуратном бугорке промежности и ревниво задаётся вопросом: кто или что возбуждает Птицу во время фотосета?       Но все вопросы уходят на второй план, когда пропадают чулки. У Грома однозначно фетиш на эти лодыжки молочно-розового цвета. Если в мире и есть что-то идеальное, то только ноги Птицы. Аппетитно разведённые, соблазнительно длинные и гладкие, на них ни единого волоска, ни единого изъяна.       Рыжая шевелюра тычется в камеру, её хочется намотать на кулак и вжать парня лицом между своих ног. Потому что нельзя быть таким пленительным, возбуждающим, горячим. Хочется большим пальцем огладить нежные губы, пройтись по ряду ровных зубов, надавить, заставить раскрыть рот и—       Игорь стонет несдержанно, представляет жар чужого горла и тонет в желании, которому нет ни конца, ни края, там движение только вниз, только вглубь. На Птице не осталось элементов одежды, и Гром морально готовится к продолжению. Он не любит секс игрушки, искусственные вагины, резиновые члены и тому подобное.       Ему не нравится имитация половых органов, но когда смазанная пробка входит в узкое нутро Птицы, Майор чувствует облегчение. Парень давно ни с кем не спал и даже не растягивал себя, будто берёг свою сладкую дырочку для зрителя.       Игрушка погружается в него до упора и это позволяет рассмотреть чёрные перья, привязанные к пробке. Это возбуждает. Член Игоря вовсю течёт, и ему приходится сжать у основания, чтобы не кончить слишком быстро.       Сдерживаться всё сложнее, потому что задница рыжего демона выглядит как вкуснейший десерт. Слюна скапливается во рту при виде неё. Развести бы эти бархатистые булочки, стиснуть пальцами пряную кожу, оставить на ней следы, и проникнуть языком за кольцо из мышц. Входить бы в податливое нутро, пока парень не затрясётся от оргазма, кончая без рук.       Но это Игорь содрогается, когда видит на экране значок загрузки. Дрожащей рукой проверяет интернет соединение — всё в порядке. Тогда он понимает: грузится не фото.       В момент осознания видео загружается и заполняет квартиру приглушённым мольбами-стонами. Птица, открыв взору свою изящную спину, на которой раскинулись кружева будто крылья, изнывая от желания, двигал пробкой внутри себя.

<Глубже>

<Жестче>

<Смелее>

      Гром теряет себя в этих звуках, движениях, изгибах тела, переливах рыжих волос. Ему даже кажется, что он чувствует сладковатый вкус пота, что собрался на чужом загривке.       Ускоряя движения рукой до предела, Игорь кончает с протяжным стоном, пачкая ладонь спермой и видя перед собой полюбившуюся фигуру. В какой-то момент ему даже чудится, что он слышит своё имя, произнесённое вишнёвыми губами.       Лишь чудится, потому что подобное не могло бы случиться по-настоящему.       Ночь заканчивает на этом видео, а утро встречает печальной сыростью. Гром лениво одевается на работу, с трудом раскрыв глаза, и плетётся на улицу, где дождь льёт как из ведра. У него нет зонта — его это не волнует. Он шлёпает по лужам, капли стекают по его лицу, ничего не видно дальше, чем на метр.       Игорь не спешит, наслаждается прохладой, смывает с себя события прошлой ночи. И пытается забыться. Но перед глазами настойчиво маячит образ Птицы, которая никогда не будет его.