Фо́то

— Опять не выспался, напарник?       Спрашивает Дима Дубин добродушно, а в ответ получает грозный взгляд из-под кепаря, хотя парнишка даже и не думал поддевать. Увы, порой непрошеная забота оборачивается против него вилами немого укора.       Игорь обиженно бубнит себе под нос о том, чья это вина: ведь не нажми Дима куда не надо, он бы и высыпался, и косячил, как раньше, и начальству хамил от души. А теперь ему приходится ограничивать себя по всем фронтам. Поочерёдно то закрывая глаза, то закрывая рот.       Тяжело вздохнув, Майор успокаивается: это его проблема и ничья больше. Поэтому он дотягивается до папки с новым делом и ловким движением раскрывает на первой странице — мастерство истинного борца за правосудие.       Ему срочно необходимо на что-то отвлечься, и работа оказывается как раз кстати. Если бы не один крошечный факт про серийного убийцу, что сразу бросается в глаза и действует на нервы: жертвы — только рыжие.       Как же Игорь его понимает. Огненные ведьмы дурманят разум похуже алкоголя и наркотиков вместе взятых. Этих бестий либо возносить к богам на пантеон, либо безжалостно истреблять. Другого не дано. Уж слишком много власти они получают благодаря своим дьявольским чертам. — Ты знал, что к тебе приставили художника?       Чересчур бодро интересуется Дима, поправив очки, чтобы выглядеть солиднее. Хотя из-за светлых волос, которые по-мальчишески торчат во все стороны, он больше похож на крошечное солнышко. Его в охапку сгрести и в кармашек положить.       Так хоть болтать перестанет. И раздражать своим оптимизмом тоже. — Кто и зачем?       Безучастно задаёт вопрос Гром, листая бумаги и записывая некоторые необычные детали в свой потёртый блокнот. Он, кажется, даже и не догадывается, что в телефоне есть приложение с заметками, в котором выделять информацию гораздо проще, даже фотографии прикреплять можно.       Однако, дедовский способ ему бесспорно ближе. В его жизни и без того стало слишком много технологий. Полицейский участок — одно из немногих мест, где возможно забиться в угол и спрятаться от загребущих лап прогресса. — Прокопенко, сказал фотороботы составлять пора, чтобы быстрее преступников ловить.       <Этого только не хватало>. Думает Игорь, остановившись на списке жертв. Среди которых одни парни. Возраст от 17 до 25, все привлекательные, с рыжими волосами средней длины.       Он просматривает материалы с особым вниманием, ищет загвоздку, зацепку, несовпадение, да что угодно. По спине пробегает холодок, когда приходит осознание, какой именно типаж привлекает убийцу, и Майор напряжённо скрипит зубами, обводя свою догадку в жирный овал, чтобы не потерять.       Будто он не будет думать об этом каждую секунду, начиная с этого самого момента. Будто не будет представлять, что однажды к нему в отдел принесут фотографии последней жертвы и в мертвецкой твердости молодого тела он узнает Птицу. — Хорошо, пусть приходит. Посмотрим, сколько продержится. Эта работа не для слабонервных.       Дима очевидно хочет что-то сказать, окончательно достать Игоря своим присутствием, однако, уловив настроение Майора, молча кивает. Когда он, не говоря ни слова, поднимается со своего места и направляется в сторону начальства, Гром устало роняет побледневшее лицо в ладони.       По вискам струится холодный пот, его до сих пор колотит. Дрожь идёт откуда-то изнутри и никак не останавливается. Не остановится, пока он не найдёт серийного ублюдка, не свяжет его руки за спиной колючей проволокой, не изнасилует его дулом пистолета и не посадит за решётку. За то, что посмел взять на себя смелость лишать мир рыжеволосых чудес.       Пусть же несёт наказание за содеянное. Гром не станет мелочиться.       Мысли о грядущей расправе увлекают его надолго, поэтому, когда Димка возвращается с каким-то документом в руке, Игорь игнорирует его, так как со всей имеющейся злобой листает уже другую папку: читает всё, что им известно о жертвах.       У них чертовски мало информации. Неужели никто в этом богом забытом отделении не умеет фиксировать ключевые данные? — Подпиши, и с завтрашнего дня нас будет трое.       Игорь ставит подпись не глядя, и отбрасывает в сторону. Ему не об этом задумываться надо. Он вглядывается в фотографии юных парней и мучает самого себя настоящей головоломкой: кто и зачем. — Игорь, как думаешь, у убийцы есть какой-то мотив или он просто убивает симпатичных ребят?       Ответ вертится на кончике языка, но Гром лишь перекладывает лист за листом обратно в архивный переплёт и откидывается на спинку стула, абсолютно измотанный. И морально, и физически. — Должна быть причина. Не просто так он..насиловал их, когда они были ещё живы.       Это дело омерзительной гнилью оседает в душе, ничто не помогает отделаться от чувства осквернённости даже дома. Не хочется есть, не хочется спать, не хочется дышать, когда подобное происходит на улицах города.       Возможно, именно сейчас где-то в тёмной улочке, по колено в грязи убийца глумится над очередным рыжим парнем, грубо сжимая его волосы, больно кусает в загривок, до крови на светлой коже, а затем душит своей огромной ладонью.       Игоря будто шаровая молния поражает, он берёт телефон, неуверенно снимает блокировку и заходит в знакомый до боли профиль.       Долго пялится, будто не видел целую вечность. В другой руке у него бутылка тёплого пива, на вкус дрянь дрянью, но бдительность немного притупляет, поэтому он позволяет себе то, что никогда бы не сделал в адекватном состоянии. Пишет сообщение.

„Ты невероятный. Будь осторожен, где бы ты ни был. Не ходи вечером в одиночку. И береги себя“.

             На ответ Игорь не надеется. Понимает, что эта мечта также несбыточна, как и желание начать нормально питаться, а не перекусывать на ходу чем попало. Поэтому откладывает смартфон в сторону, не чувствуя ни грамма облегчения, и опрокидывает в себя остатки пива. Едва не захлёбывается им.       <А жаль>.       Когда на телефон приходит оповещение, Гром озадаченно вскидывает бровь и почти роняет бутылку: с координацией у него всё хуже и хуже, с головой явно беды. Потому что ему кажется, что на экране светится ответ. Из-за опьянения сложно прочесть, всё-таки третью, а может даже четвертую бутылку уже пригубил.       С огромным трудом разблокировав телефон, Майор фокусирует взгляд, и тогда его резко бросает в жар. „НеТвояПтица отправил(а) вам видео“.       Дрожащим пальцем нажимает на него и теряет связь с реальностью. На часах полпервого, но слишком рано для горячего контента. До него ещё минимум неделя тягостного ожидания. И оплаты ещё не было.       А Птица лежит на кровати в сетчатых чулках винного цвета и гладит себя по оголённому бедру круговыми движениями так, словно прикасается к себе совсем в другом месте. Игорь пытается рассмотреть его лицо, но пожар волос отбрасывает густую, загадочную тень, за которой можно разглядеть разве что удивительно прямой нос. „Спасибо за заботу, но лучше бы Вы, Мистер ИГрянулГром, забыли про бесполезную ласку и разгромили меня. Полностью“.       Этот голос, шелковистый и глубокий, просочился в Игоря и наполнил до краёв, пробуждая желание подчинять и защищать. Подчинять блаженно, никуда не спеша, чтобы насладиться каждым миллиметром изумительного тела, чтобы дарить негу, слышать вздохи, полные вожделения и похоти. Защищать, чтобы ничто и никогда не смогло ранить.       Пересмотрев видео несколько раз и кончив, представляя ноги, обтянутые сеткой, скрещенными за своей спиной, Игорь уснул с непоколебимым намерением обернуться Громом, который покарает убийцу рыжеволосых. И любым средством обезопасит свою Птицу.