Отмеченный

Закат разлил по небу океаны крови и золота. Ветер, дувший со стороны степи, приносил слабые отголоски запахов гари, крови и смятой травы. Но Кассия Колхауна мало волновали и закат, и все остальные сторонние события. Он сидел на опустевшей асотее нового дома, именуемого Каса дель Корво, или «Воронье гнездо», устало размышляя о событиях последних дней. Вудли Пойндекстер с юным Генри и Луизой, наряженной по последней моде, уехали на званый ужин к соседям. Кассий не противился и не поехал с ними, ему нужно было побыть одному, подумать над той патовой ситуацией, в которой он оказался по собственной глупости. С собой на асотею он взял книгу из небольшой библиотеки, которая была во владении Вудли. Хотя Кассий сомневался, что старый плантатор прочитал хоть что-то из имевшихся в наличии томов, само наличие библиотеки делало его на голову выше среди простых и зачастую малообразованных, пусть и знатных землевладельцев по обоим берегам Леоны. Томик стихов, утащенный Кассием, был довольно потрепанным изданием в матерчатой обложке темно-зеленого цвета. Кассий рассеянно перелистывал страницы, даже не глядя в книгу, перебирая в памяти болезненные события, заставлявшие сжиматься от страха сердце. Больше всего он боялся того, что кто-то узнает о нем правду, которую сам Кассий признать так и не решился. Но взгляд Мориса Джеральда, мустангера, горящий, смурный, тяжелый, напомнил ему другой взгляд, тот, который Кассий Колхаун предпочел бы забыть навсегда. То был взгляд Фредерика Лорана, человека, который стал его проклятьем. — Дьявол… — пробормотал Кассий, невольно обхватив себя за плечи, словно пытаясь сжаться в комок. — Ты дьявол, Джеральд… Фредерик… Он поднялся и подошел к самому краю, отделенному парапетом, взглянув на двор, присыпанный песком. Как просто было бы всё закончить, не прыжком вниз, что вряд ли принесло бы желанную смерть, но хотя бы выстрелом из пистолета. Кассий зажмурился на мгновение, содрогнувшись от ни с чем не сравнимого ужаса. Хотя подумал вдруг, что огонь Ада, подстерегающий его по ту сторону бытия, не может быть страшнее огня отчаяния, страха и безысходности, пылающего в его сердце день за днем. — Фредерик, — пробормотал он, возвращая в памяти горящие глаза на прекрасном лице, — если ты действительно тот, кто есть… то сделай так, чтобы я забыл Джеральда… или получил его. Я и так твой, дай мне хотя бы в этой жизни покоя и свободы от страха. Порыв ветра взбил его волнистые волосы, наполнив грудь ароматом полыни и свежескошенной травы. Вдруг отпустило внутри, словно расслабилась всегда натянутая струна. Кассий поднял уроненную книжку и открыл на первой попавшейся странице. В дней и ночей безумной череде Ты — греза, о которой позабыл я Среди огней горящих и угасших Неверных человеческих сердец. Ты — свет моей души, что воспылал, Сжигая напрочь страх, бесчестье, горечь, Прокравшись в сердце потаенным вором, Явив судьбы улыбчивый оскал. К тебе, к тебе, мой дьявол, мой король, Я руки протянул во тьме кромешной, Узрев сиянье красоты нездешней, Приняв в себя твои восторг и боль. Аид — наш дом теперь, моя любовь, И ты со мной скользишь по безднам Ада, Мое бесчестье и моя награда, Меня освободивший от оков. Автор указан не был. Кассий стиснул томик в руках, задрожав от внутреннего чувства, больше всего похожего на тоску. Но лишь спустя несколько мгновений он понял, что это была надежда. Следующие несколько дней прошли как странный, бредовый сон. После званого приема, устроенного старым Вудли, на котором Луиза получила в дар великолепного крапчатого мустанга, Джеральд то и дело появлялся на горизонте, явно заинтересованный Луизой, но отчего-то Кассия это не трогало. Несколько раз они с мустангером встречались взглядами, и в темных горящих глазах Кассий тонул, словно в черных океанах Ада. Как ни странно, история с подаренной мустангером Луизе крапчатой кобылой получила продолжение. На пикнике, устроенном комендантом форта Индж, прекрасная кузина гарцевала на подаренной кобылке, являя собой великолепнейшее зрелище и не сводя взгляда с дарителя. Впрочем, мустангер, казалось, не был особенно заинтересован, он вел большую кавалькаду, в которой, похоже, собрались все, кто присутствовал на новоселье у Пойндекстеров. Самые сливки местного высшего общества. Комендант форта решил отблагодарить старого Вудли за гостеприимство, предоставив гостям пикника прекрасное и редкостное зрелище — охоту на мустангов. Кассий присутствовал здесь вместе с дядей и юным Генри, впрочем, не особенно радуясь этому. Он предпочел бы тихое и спокойное место, где мог снять маску всегда недовольного и высокомерного хлыща. Когда-то эта маска была его сутью, но с некоторых пор она стала его защитой. Пикник лишь начался, поднялись в воздух бокалы, наполненные лучшим вином, когда с соседнего холма донесся громкий возглас пастуха-вакеро, которого отправили в дозор. — Mustenos! — выкрикнул он, перекрывая веселый гомон, царивший в рядах отдыхающих. Джеральд, сидевший неподалеку от Кассия, молниеносно опрокинул содержимое стоявшего перед ним стакана и взлетел в седло своего жеребца-демона. — Cavallada? — выдохнул он. — Нет, — откликнулся мексиканец, — manada. Кассий заинтересовался содержанием этой беседы. — Mustenos по-мексикански значит «мустанги», — ответил сидевший рядом майор, — а манадой они называют табун диких кобыл. В эту пору кобылы держатся вместе, отдельно от жеребцов, если только… — Если что? — Кассий, как всегда, не имел терпения дослушать. — Если только на них не нападают ослы, — ответил майор. Под взрывом общего хохота Кассий покраснел до корней волос. Впрочем, вскоре мысли его оказались разметаны действиями. Вокруг все садились на коней, и Кассий тоже вскочил в седло своего серого в яблоках жеребчика. Его немного потряхивало, когда он переводил взгляд на могучую фигуру впереди. Джеральд казался повелителем Преисподней, но за таким демоном Кассий был готов спуститься в самый Ад. На какой-то миг гнедой Джеральда оказался впереди. Вместе с остальными охотниками Кассий мчался следом за Джеральдом, как вдруг случилось нечто, чего предвидеть не мог никто. От их группы отделилась изящная фигурка на спине крапчатой кобылы и ринулась к стаду мустангов. Почти сразу, сообразив, что подобное действие вряд ли было желанием самой девушки, в погоню за Луизой Пойндекстер устремились мужчины. Кассий пришпорил своего жеребца, обогнав их, не щадя ни себя, ни коня. Как бы сложно ни складывались его отношения с кузиной и Вудли, он не мог допустить, чтобы с девушкой что-то случилось. Вонзая шпоры в бока коня, он пригнулся к холке. Вскоре рядом остался лишь один всадник, Морис Джеральд. Они неслись, почти соприкасаясь стременами в некоем странном единении, и Кассий готов был поклясться, что Джеральд придерживал своего жеребца. Они видели всадницу на крапчатом мустанге и постепенно сокращали расстояние до неё, как вдруг случилось нечто, заставившее Кассия слабо, почти неслышно вскрикнуть. Из-за ближайшего невысокого холма вылетела верхом на горячем черном коне еще одна всадница и бросилась наперерез Луизе Пойндекстер. Ветер трепал ее волосы, черные, как вороново крыло, и одета она была в черный охотничий костюм. Пригнувшись к шее своей лошади, она неслась наперерез крапчатой кобыле, а потом помчалась бок о бок с ней, наклонившись и перехватив повод. — Исидора! — в изумлении вскричал Джеральд так, что даже в пылу скачки Кассий услышал его. — Она держит крапчатую! Но что привело ее сюда? Кассий и рад был бы ответить, но горло у него свело, как и пальцы, которыми он держался за поводья собственного коня. А этот паршивец совершенно неожиданно решил проявить собственную волю и дал ходу куда-то в сторону, помчавшись среди перелесков, густо покрывавших прерию и сливавшихся местами в непролазные заросли. Кассий судорожно дергал повод, пытаясь заставить своего жеребца остановиться, но тот все прибавлял ходу. Сзади слышался топот гнедого, и Колхаун от души надеялся, что проклятый Джеральд сможет нагнать его и остановить обезумевшего серого. Время растянулось в целую вечность. Кассий вдруг понял, что в этом безвременье, заполненном топотом копыт, пылью и зноем, он может обрести больше, чем когда-либо мечтал. Он сам не знал, откуда пришло это знание. А потом сильная рука сомкнулась на поводе его коня и колено отерлось о колено мустангера. Постепенно оба коня замедлили ход. Как мустанги, так и участники погони давно остались позади. Кассий все еще судорожно стискивал в пальцах повод, дыша сквозь стиснутые зубы. Джеральд наконец остановил коней в небольшой роще. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, в каком состоянии находится Кассий. — Обопритесь о мое плечо, — сказал он, осторожно разжимая пальцы Колхауна. — Здесь неподалеку есть ручей. Нужно попить и умыться. Он говорил спокойным ровным голосом о вещах обыденных, и Кассий чувствовал, как этот голос каплями покоя проливается на его измученную душу. Он выпустил повод и положил руку на плечо Джеральда, ощущая даже через серапэ и куртку железную мощь тренированных мышц. Джеральд помог ему слезть с коня и поддержал за талию, но выпускать на торопился. Кассий поднял голову, устало глядя на загорелое мужественное лицо, в большие темные глаза с удивительно длинными ресницами. Джеральд смотрел на него с легкой полуулыбкой Фредерика Лорана, с его пламенем в глазах, а потом чуть наклонил голову и поцеловал в губы. Ноги у Кассия подломились, и он упал бы, если бы не держался за плечи мустангера. Губы Джеральда были жесткими и властными, и целовал он так, будто заявлял свои права. Но Кассий и так готов был отдать ему все права и всю власть. Губы Джеральда скользнули по щеке, по шее, язык прошелся по коже, слизывая капли пота. Кассий откинул голову, судорожно цепляясь за Джеральда. Какое-то время они так и стояли, прильнув друг к другу, то целуясь, то перебирая волосы, то просто обнимаясь. Потом Джеральд мотнул растрепанной головой, словно стряхивая наваждение. — Надо ехать, не то нас хватятся. Но сначала к ручью. Ледяная вода освежила и придала сил. Кассий умылся и напился. Джеральд привел обоих коней и обтер пучками травы, смочив морды с ладони. Поить невывоженных коней означало приговорить их к смерти, подумал Кассий рассеянно. Мысли разлетались, словно сухие листья под порывами ветра. — Зачем вы поцеловали меня? — спросил он наконец, собравшись с духом. — Разве вы не влюблены в Луизу? Джеральд причесал мокрыми пальцами непокорную шевелюру и выпрямился, одарив Кассия странным взглядом. Казалось, он сам растерян и озадачен собственными действиями. Страх снова сжал сердце Кассия, заставив его прислониться к боку серого жеребца. — Ваша кузина прекрасна, — наконец произнес мустангер, глубоко вздохнув. — Вы никогда не замечали вашего сходства? Кассий озадаченно покачал головой. Джеральд неожиданно коснулся его щеки ладонью. — Я не знаю почему, — устало сказал он, — но с того мига, как я встретил вас в прерии, я не понимал себя. И я так надеялся, так сильно надеялся, что наконец-то полюбил женщину… Он потерянно опустился на большой валун у ручья. Кассий прижал руку к заколотившемуся сердцу и шагнул к мустангеру. — Но разве… — начал было он. Джеральд тряхнул головой и заговорил, предупредив его вопрос. — Никогда. Прекраснейшие леди и сеньориты дарили мне признания в чувствах, а я ничего не мог ответить им. С детства меня влекли мужская сила и мощь в облике и душевная хрупкость внутри, а на пути моем попадались лишь полные противоположности. Прекрасные сильные женщины… совершенно чуждые мне. И увидев Луизу, так схожую с вами лицом, я понадеялся, что смогу забыть вас, которому отдал сердце с первого же взгляда, и полюбить ее… Джеральд замолчал, прикрыв глаза. Кассий вздохнул, чувствуя, как сердце бьется, словно обезумевшая птица в клетке. Взял большую ладонь мустангера и положил себе на грудь, словно отдавая свое трепещущее от страха и восторга сердце в его руки. Спустя миг он снова был в железных объятиях, и Джеральд целовал его как в последний раз. Наконец спустя вечность им удалось оторваться друг от друга. — Вы придете, Кассий? Придете сюда еще раз? — спросил мустангер, глядя в глаза Колхауну. — Нам столько нужно сказать друг другу! Кассий облизал припухшие губы, с трудом переводя дыхание. Голова кружилась, и в штанах было порядком тесновато. Он беспомощно криво улыбнулся — никогда этого толком не умел. — Мы сошли с ума, Джеральд. Мы оба. Но я, пожалуй, склонен разделить ваше безумие. Я приду… только… когда? — Да хотя бы завтра, — Джеральд сверкнул белыми зубами, — хотя, чего греха таить, я бы предпочел уже сегодня. В кои-то веки его ирландская прямота и искренность показались Кассию Колхауну очаровательными. Он кивнул, на миг стиснув плечо мустангера дрожащими от волнения пальцами, затем взобрался в седло своего серого. — Едемте, Джеральд, — он постарался говорить ровно, — не то нас хватятся. И я надеюсь все же, что с Луизой не случилось ничего худого. — О, поверьте, — ухмыльнулся Джеральд, взлетая в седло своего гнедого, — с Исидорой ваша кузина в полной безопасности. Считайте, ей повезло.