Отмеченный

Кассий Колхаун стоял у старого русла реки, всматриваясь в овраг, некогда проторенный водным потоком. Здесь, в глухом, укрытом ото всех взоров месте он должен был сделать выбор: принять или отвергнуть человека, который затмевал в его глазах самых блистательных красавцев и красавиц, Мориса Джеральда, простого мустангера, ловца диких лошадей. Кассий поднял камешек, взвешивая в ладони, и только теперь заметил, как дрожат пальцы. Ему было так страшно, что этот страх ощущался скорее как физическая боль. Словно на спину ему взвалили непомерную тяжесть, а чтобы ноша не свалилась, её привязали к самому сердцу терновыми ветвями. Кассий выронил камешек, отошел к большому валуну, возле которого мирно щипала травку его лошадь, и сел на нагретый солнцем камень. «Он не придет, глупец! Он посмеялся над тобой, над жалким выродком, готовым упасть в объятия к первому попавшемуся мужчине!» Кассий потряс головой, пытаясь отогнать дурные мысли. Голову хотелось попросту разбить о камни. И как он согласился на всё это безумие? Не иначе, пьян был или в помрачении. Джеральд попросил у него одно-единственное свидание, встретиться, поговорить, и больше ничего. Больше ничего... Солнце поднималось всё выше, пекло всё сильнее. Кассий снял мундир, свернул и повесил на седло, оставшись в тонкой полотняной рубашке. Подумалось, что как последний идиот вырядился в новое, прихорошился, хорошо хоть духами не умастился. При мысли о духах с губ бравого капитана сорвался нервный смешок. А ведь закралась в голову мыслишка позаимствовать у сестры её парфюмерию. Слава всем богам, ему хватило мозгов удержаться от исполнения этого замысла. Топот копыт оповестил о госте. Кассий внутренне содрогнулся, но выпрямился на своем жестком сиденье, придав лицу как можно более независимый вид. Не отдавая себе отчета, он боялся оглянуться, боялся увидеть кого-то другого, не Джеральда. Хотя, пожалуй, Джеральда боялся увидеть еще больше. — Колхаун, — хрипловатый, словно сорванный, голос обжег, как удар кнута, — всё-таки, вы здесь! Джеральд развернул его и бесцеремонно притянул к себе, впившись в губы Кассия своими, обветренными, жесткими и властными. Он целовал так, словно сказал уже всё, что должно говорить человеку прежде, чем его целовать. Но Кассий не имел сил оттолкнуть его, лишь положил руки на мускулистые плечи, наслаждаясь их силой. — Я до последнего мига боялся, что вы не придете, — сказал Джеральд, отрываясь, наконец, от поцелуя, — но вы здесь... и это лучшее, о чем я мог мечтать. — А вы не слишком торопитесь? — ядовито поинтересовался Кассий, облизывая припухшие губы и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Я, все-таки, не девушка, тут не поспоришь, но набрасываться вот так, не дав даже слова сказать... Джеральд ухмыльнулся и неожиданно нежным движением провел пальцами по щеке Кассия. — Не девушка, слава Богу, — сказал он с явственно ощутимым облегчением и иронией, — не то я вряд ли бы решился приехать. Кассий снова сел на камень, с которого был так жестоко сдернут. Все слова куда-то подевались, он мог только смотреть на мощную фигуру мустангера, на точеное лицо и темные глаза, в которых плясали даже не бесенята, а жирные, откормленные черти. — Здесь жарковато, не находите? — светским тоном спросил Джеральд, задрав голову и щурясь на редкие белоснежные облачка, плывущие по небу. — Нахожу, — проворчал Кассий, больше всего мечтая снять рубашку и окунуться в какой-нибудь ручей или речушку с прохладной проточной водой, — и что вы предлагаете? — Здесь неподалеку есть старая заброшенная испанская усадьба, — задумчиво промолвил Джеральд, переступая с ноги на ногу, — я обычно ночую там, когда нужно отследить стадо и выделить подходящих для ловли мустангов. Это ведь дело не одного дня. Кассий поднял на него взгляд, собираясь с духом и решимостью. — Расскажете об особенностях вашей охоты? Джеральд подал ему руку, словно девушке. — Если вам это интересно, то расскажу, конечно. Кассий встал с камня, проигнорировав протянутую пятерню, и подошел к своей лошади. «Что я делаю?» — мелькнуло в воспаленном мозгу. Словно услышав его мысли, Джеральд подошел и положил руку на седло, глядя в глаза Кассию. — Поверьте мне, Колхаун, для меня всё это не менее странно, чем для вас. Я никогда не встречался с мужчинами и никогда не стоял вот так, лицом к лицу, объясняясь в своих чувствах. — Как и я, — Кассий стиснул в кулаке поводья, стараясь сохранять спокойное выражение лица, — или вы думаете, что я раскрываю свои объятия всем, кто захочет меня поцеловать? Джеральд коснулся его губ пальцами, словно призывая к молчанию. — Давайте уже поедем, здесь действительно жарко, да и лошадей не помешает напоить. Покинутая усадьба, о которой говорил Джеральд, порядком обветшала, но смотрелась всё еще очень солидно. Крыша её была частично разрушена, но смотровые башенки и мавританская резьба на наличниках и остатках дверей выглядели на удивление изысканно. Очевидно, испанцы, когда-то жившие здесь, были из весьма знатной семьи. Кассий невольно коснулся резьбы, украшающей дверной окоем. Во дворике, огороженном останками глиняной стены, Джеральд наполнял водой из колодца каменную поилку для лошадей. — Богатая усадьба, — сказал Кассий, с любопытством озираясь и отмечая новые и новые признаки былой роскоши, — алебастровая штукатурка... такая и в Новом Орлеане не во всяком богатом доме есть. Почему же её покинули? — Это старый дом Хименесов, — сказал Джеральд, нагнав его, — они уехали отсюда после того, как получили в своем родном Толедо богатое наследство. Оставили здесь почти все, что у них было. Конечно, бродяги и вакерос порядком обобрали дом, но кое-что здесь еще осталось. Например, верхняя спальня с камином почти нетронута. Я только убрал кровать, которая была слишком повреждена дождями и бурями. — А потолок в ней есть, в этой спальне? — с некоторой язвительностью полюбопытствовал Кассий. Джеральд фыркнул, осторожно ступая на скрипучую лестницу. — Увы, время его не пощадило. Зато, когда стемнеет, вы увидите нечто прекрасное. Вы способны ценить не только красоту вещей, но и мира, который вокруг нас. Я успел в этом убедиться. Они поднялись на второй этаж и вошли в упомянутую спальню. Кассий подумал, что, очевидно, время от времени останавливаясь здесь для отдыха, Джеральд привел в относительный порядок комнату. Так или иначе, пол из крепких лиственничных досок, не подверженных гниению, был чисто выметен, рядом с камином лежала приличная вязанка дров. Остаток потолка давал неплохую тень, хотя здесь все равно было жарковато. В углу ждали своего часа свернутые шкуры и несколько индейских одеял, сложенных стопкой. — Спустимся пока вниз, там прохладнее, — предложил Джеральд, — и там есть кресла и кушетки, пусть и потрепанные. — Странно, что их не тронули, — удивился Кассий, когда они спустились на первый этаж, — явно очень дорогая мебель, сделана на заказ. — А вы попробуйте сдвинуть, — посоветовал Джеральд, — я не знаю, что за сорт дерева был использован, но их почти невозможно поднять. Кассий смотрел на него и думал, что обычная светская болтовня никак не помогает рассеять напряжение. На сердце у него лежал камень, такой же тяжелый, как и достопамятное кресло, которое действительно оказалось невозможно сдвинуть. Пытаясь справиться с накатившей вдруг паникой, он оперся о дверной косяк и попытался вздохнуть. — Вам плохо, Колхаун? — Джеральд смотрел на него со странным выражением, но не делал попыток подойти. Кассий заставил себя поднять на него взгляд. — А вы как думаете, Джеральд? — Если хотите, то можете уехать, — голос мустангера едва заметно дрогнул, глаза полыхнули красноватым, — я не держу вас здесь на цепи. И не собираюсь вас... — Что? — Кассий сглотнул. — Что не собираетесь? Джеральд шагнул к нему, сжав плечи своими железными пальцами. Его лицо, красивое и темное от загара, низко склонилось над лицом Кассия. Дыхание снова обожгло губы. — Не собираюсь... — пробормотал он, прижимая к себе несчастного капитана, — вас... насиловать... Снова был поцелуй, выпивающий душу, сжигающий все страхи и всё недоверие. Кассий беспомощно вздрогнул, против воли обвивая руками шею мустангера и отвечая на поцелуй. Он ничего не мог противопоставить этому человеку, как ничего не смог противопоставить когда-то Фредерику Лорану, демону во плоти. Не мог и не хотел противопоставлять. — Вы знаете, Джеральд, у этого пути нет будущего, — пробормотал Кассий, цепляясь за плечи мустангера, чтобы не упасть, — вы ведь знаете это. Мы обречены, такие, как мы никогда не будут своими в обществе, будь оно неладно. — Что мне до вашего общества, — глаза Джеральда недобро сверкнули, — от этого проклятого общества я бежал, словно от чумы. От него, с его идиотскими запросами, высокомерием и спесью. Здесь, в степи, свои законы. И это законы не общества, а жизни. К примеру... Он сжал Кассия в объятиях, словно желая раздавить. Поцеловал, чуть прикусив губы. — ... закон обладания. Если охотник поймал дичь, он обладает ею. Если самец поймал самку или другого самца, он обладает им. — Неужели? — Кассий невольно уткнулся в шею мустангера, вдыхая горький травяной аромат пота. — А что делает охотник потом, когда насладится своей добычей? Горячие, словно нагретые солнцем камни, руки мустангера прошлись по спине. — Когда как, — хрипло произнес Джеральд, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза Кассию, — случается, что охотник привязывается к пойманному существу. И в таком случае они не расстаются... очень долго. — Насколько долго? Джеральд улыбнулся чарующей и страшной улыбкой Фредерика Лорана. — Если привязанность очень велика, то даже смерть неспособна разлучить их. Кассий уперся ладонями в широкую грудь. Новый прилив паники сделал его находчивым. — Это больше похоже на те лживые песни и сказки о вечной любви, которыми желающие утех «кормят» доверчивых девиц, — сказал он, собрав волю в кулак, — я не верю в подобные сказки уже очень давно. Зато верю в хороший обед и крепкое пойло. Что скажете, Джеральд? Угостите меня обедом и выпивкой? Мустангер медленно провел рукавом по лбу, смахивая капли пота. Грудь его тяжело вздымалась. Он взглянул на Кассия, опустил взгляд и ухмыльнулся так откровенно, что бедняге Кассию стало не по себе. Он и так-то боялся смотреть вниз, туда, где под облегающими штанами четко обозначилось всё то, что он думал о Джеральде. — Пожалуй, соглашусь, мой капитан, — произнес мустангер, с некоторым смущением переводя взгляд на свои собственные чресла. Кассий не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть. На мгновение его охватил страх при виде весьма солидного бугра там, где сходились стройные длинные ноги. Кассий отошел к сумкам, которые Джеральд перетащил в дом. По крайней мере, в его сумке было съестное и жестянка с водой. Кассий побаивался пить. Спиртное обычно заставляло его терять всякие границы. Джеральд тоже оказался запасливым, так что в четыре руки они быстро накрыли на стол, точнее, на кофейный столик, стоявший между двух массивных кресел. Мустангер так же припас несколько толстых свечей, которые тут же поставил на жестяную подставку и зажег. — Я смотрю, вы неплохо подготовились, — проворчал Кассий, у которого душа расставалась с телом при виде длинных изящных пальцев треклятого ирландца, — и выпивка, и свечи... Джеральд аккуратно сдвинул подставку на самый край столика и улыбнулся уголками рта. — Не люблю торопить события, как, впрочем, и вы, мой капитан. Кассий хотел было ответить со свойственным ему ехидством, но куда-то подевались все слова. Поэтому он просто плеснул себе на палец виски в кружку и проглотил залпом. Закусив куском ветчины, наконец, откинулся в кресле. По телу пробежала волна расслабления, как всегда после выпивки. Джеральд налил себе так же на палец и поднял кружку, делая знак, что пьет за сидящего перед ним. Время утратило власть. Кассию казалось, что они целую вечность сидят друг против друга, перебрасываясь ничего не значащими фразами, неторопливо закусывая и заливая еду крепчайшим ирландским виски. И он согласился бы еще на вечность такого застолья. Иногда его бросало в дремоту, а пробуждаясь, он видел могучую фигуру мустангера в кресле напротив. И тогда ему казалось, что он всё еще спит и видит прекрасный сон. — Слышите? — ворвался в его рассеянное сознание встревоженный голос мустангера. — Вставайте, Колхаун. Поднимемся на второй этаж. Кассий бросил на него удивленный взгляд. Но Джеральд уже собирал скатерть за края в подобие мешка. — Возьмите свечи, скорее! Кассий подчинился. Его немного пошатывало от выпитого, но он устремился за Джеральдом, который уже на всех парах мчался к лестнице. Они поднялись на второй этаж и заперли дверь на засов. Кассий удивился, глядя на ночное небо, повисшее над ними и мигающее яркими глазками звезд. Неужели так много времени прошло? Где-то внизу слышался конский топот и голоса людей. Кассий помотал головой, пытаясь сбросить пелену опьянения. Хмель уходил нехотя, оставляя после себя головную боль и испуг. Кто были люди внизу? Почему так сложно было понять их речь?