Как унылый гаремник превратить в убойный роман про попаданца

— Глава школы Юэ, как вы считаете: хороший наставник должен ставить во главу угла благо учеников или собственные амбиции? — спросил Шэнь Цинцю, пригубив чай. Теперь на дне чаши не осталось и капли, а вместе с тем подошло к концу время, отведенное на раздумья о том, задать или нет животрепещущий вопрос. Напротив него сидел статный мужчина в белых одеждах с темно-серыми вставками. Широкие мощные плечи выдавали в нем могучего воина, но чуткие пальцы обхватывали чашу с чаем движениями плавными и мягкими. Этот контраст заставлял сердце Шэнь Цинцю трепетать при виде того, как Юэ Цинъюань подносит к губам чашу. Чайник с чаем уже опустел, рисунок на веере был изучен не один раз, поэтому Шэнь Цинцю пришлось все-таки задать вопрос, ради которого он уже битый час испытывал терпение владыки Цюндин. Сильные пальцы Юэ Цинъюаня сжались на тонком фарфоре чуть сильнее, выдавая напряжение и осторожность. Тема, которую затронул Шэнь Цинцю, была действительно скользкая. Не раз властителя Цинцзин обвиняли в пристрастности к ученикам и жестокости по отношению к тем, кто не сыскал расположения. Каждый раз в такие моменты младшего брата выручал глава школы Юэ, защищающий шиди от любых нападок. Он был единственным человеком, кто с искренней теплотой относился к Шэнь Цзю, ведь знакомы они с юного возраста. Вот почему рядом с ним приходилось вести себя вдвойне осторожнее, чтобы ненароком не выдать себя, пришельца из другой реальности. Наедине со старшим братом Шэнь Юань особенно старался придерживаться манеры поведения своего предшественника, пусть и собираясь всерьез поработать над его ошибками и репутацией. — Что ты имеешь в виду, младший брат? — Юэ Цинъюань вопросительно изогнул брови. На красивом, точеном лице отразилось искреннее участие, сдобренное толикой беспокойства. Точно такое же беспокойство вспыхнуло в электронном голосе, что раздался прямо в голове. «Внимание! Пользователь, тщательно обдумайте свой ответ.» Шэнь Цинцю тяжело вздохнул. Вот и его «внутреннее» ограничение. Если разблокировать функцию «ООС», то жизнь в мире меча и магии показалась бы бывшему выпускнику исторического факультета преинтересной прогулкой по историческим достопримечательностям с элементами волшебства. В самом деле, у какого историка не екнет сердце при виде пышных, сверкающих золотыми крышами дворцов, артефактов разных видов и назначения, которые еще ни капельки не обветшали от тысячи лет существования и, прямо сказать, просятся в руки для изучения? И Шэнь Юань, как страстный любитель всего нового и необычного, не сдерживался, когда попал в свой любимый роман. Да, признаваться честно, именно любимый, пусть даже его захватывающий сюжет оказался загублен бесталанной рукой автора, не сумевшей отдать ему должное. Постельные сцены, глупые злодеи, рояли в кустах и штампы — всего этого в изобилии хватало на страницах «Пути гордого бессмертного демона», написанного к тому же языком ученика средней школы. Но, несмотря на все это, Шэнь Цинцю читал новеллу взахлеб и с первых страниц полюбил и главного злодея романа, в котором впоследствии воплотился сам, и его старшего брата — а по совместительству и главу величайшей школы заклинателей Цанцюн — Юэ Цинъюаня. Их взаимоотношения казались со стороны крайне противоречивыми. Откуда берет начало теплая привязанность главы школы Юэ и обида, смешанная с раздражением, у холодного и замкнутого Шэнь Цинцю? Оставалось ощущение, что историю этих двоих не раскрыли. А может, намеренно скрыли какую-то важную деталь? Как чуткий читатель и фанат, Шэнь Юань собирался в этом разобраться. Еще неподдельную симпатию вызывал главный герой, Ло Бинхэ. Мальчику было трудно не сопереживать, ведь, несмотря на его, в общем-то, доброе и мягкое сердце, тот так и не сыскал любви наставника. Шэнь Цинцю вполне сознательно превратил его жизнь в самый страшный ночной кошмар, когда подстрекал травлю со стороны соучеников. С одной стороны, Шэнь Юань понимал, почему бывший владыка Цинцзин так поступил с Ло Бинхэ. Чувствительный и ранимый, мальчишка казался хрупким, тем более, что за его спиной не было опоры в виде семьи. Совсем как у Шэнь Цзю. Он знал, что для сироты выжить и уж тем более стать в обществе кем-то значимым — задача из ряда "невыполнимо". Но как человек, который прошел нелегкий путь и стал исключением из правил, владыка Цинцзин наверняка собирался сделать Ло Бинхэ сильнее. С другой стороны, способ укрепить сердце главного героя, он выбрал… Мягко говоря, один из самых жестоких. Травля. И результатом стала не сила, а страх. Только страх. Непонятый, непринятый, потерянный главный герой затаил обиду глубоко в своей душе и впоследствии, когда вопреки всему все же стал самым сильным и жестоким из демонических правителей, излил ненависть к школе Цанцюн в виде сотни стрел, пронзивших грудь главы Юэ. «У меня нет сомнений, Система. Ло Бинхэ — талантливый юноша, и он должен получить самое лучшее образование и воспитание, чтобы быть готовым к опасностям и испытаниям на своем пути. И согласись, попаданец, который сам еще толком не разобрался во всех основах применения магии, не самый лучший учитель для него.» «Но Шэнь Цинцю — гордый и себялюбивый персонаж, к тому же жуткий собственник, — возразила Система ледяным тоном. — Если вы откажетесь от сложного ученика, это будет расценено как «ООС» с последующим снятием баллов за необоснованное изменение поведения главного злодея!» Как только прозвучали последние слова, в сознании Шэнь Юаня зажегся мерцающий красный свет, а пронзительный звук, похожий на гудок сирены, едва не оглушил. «Ло Бинхэ не входит в число его любимцев, — поспешно возразил заклинатель, стараясь не поморщиться и мысленно перебирая возможные контраргументы. — Этот бесполезный надоедливый ученик долгое время занимался по неправильному руководству и в дальнейшем будет только позорить пик Цинцзин. Он утратил свою ценность как ученик, зато его можно использовать как способ укрепить лояльность к Шэнь Цзю двух влиятельных горных владык. И глава Юэ, и Лю Цингэ оценят такое великодушие. Кроме того, когда Лю Цингэ раскроет талант нового ученика, он почувствует себя обязанным старшему брату. Его обостренное чувство справедливости сулит выгоду для Шэнь Цзю в дальнейшем.» «Внимание, необоснованные риски! — настойчиво продолжила Система громким раскатистым голосом. — Тогда вы потеряете статус ключевого героя произведения, а сюжет лишится обязательной сцены, влияющей на рост персонажа! Ло Бинхэ не пройдет эпизод с Бездной, если вы потеряете контроль над персонажем.» С каждым ее словом у Шэнь Юаня все больше усиливалась головная боль. Гребаная Система с ограниченным взглядом на вещи! «Разве ты не согласна, что для того, чтобы построить классный сюжет, надо не просто закрыть дыры в старом? — попытался он снова. — Нужно убрать все рояли в кустах, папапа ради папапа, уделить внимание нераскрытым персонажам! Ломая старое, мы тем самым создаем новое, захватывающее, будоражащее своим накалом и содержанием произведение с непредсказуемыми сюжетными поворотами. В конце концов, разве мы не стремимся раскрыть потенциал главного героя и всех прочих вместе с ним?! Так дай же ему учиться у лучшего и стать великим воином!» Сердце колотилось о ребра, как бешеное, и Шэнь Цинцю уже не мог скрыть свое состояние. Испарина выступила на его лбу, в глазах отразилась паника, когда перед взором все залило алым. Он бессознательно схватил веер, тяжело дыша, и обмахнулся им. Но даже перспектива быть выброшенным за пределы этого мира не смогла поколебать его решимости. Он четко знал, чего хочет от сюжета, и готов был бороться за свое видение до конца. «Если ты не поможешь мне… То упустишь замечательную возможность отличиться перед начальством. Уверен, укрепление взаимоотношений с Байчжань поможет вывести сюжет на новый уровень. Более того, я точно знаю, что… смогу взять сюжет под контроль, даже если Ло Бинхэ не останется моим учеником.» Мысли едва шевелились, но он заставлял себя оставаться в сознании, сопротивляясь Системе. Наконец, головокружение чуть стихло, и Шэнь Юань смог вздохнуть с некоторым облегчением. «Хорошо, — послышался строгий голос, прорываясь через алую пелену в сознании. — У вас один шанс, владыка Цинцзин. Если вы не справитесь, и Ло Бинхэ не раскроет весь свой потенциал, тогда мы вернем вас в прошлое тело. Постарайтесь, Пользователь. Удачного дня!» Шэнь Цинцю рвано выдохнул и закрыл лицо ладонями, утерев влагу с кожи. Неужели у него получилось? Получилось отстоять свое право влиять на сюжет? После пережитого его мелко трясло, а в голове стало темно и пусто, так что Шэнь Цинцю вспомнил, что вообще-то был не один в комнате только после того, как на его плечо легла тяжелая ладонь. — Младший брат, что с тобой? Младший брат, ответь! — судя по всему, его звали уже не в первый раз. К счастью, у Шэнь Юаня был готовый ответ на этот вопрос и множество подобных ему. Он поднял уже более осмысленный и спокойный взгляд на Юэ Циннюаня. На его лице читалось неподдельное беспокойство, а побелевшие губы сжаты в тонкую полоску. — Все в порядке, глава Юэ, — руки еще немного тряслись, когда владыка Цинцзин привычным щелчком раскрыл веер, пряча за ним лицо. — Неисцелимый в моем теле все еще дает о себе знать внезапными приступами слабости. И это — одна из причин, по которой я здесь. Неисцелимый был ядом редким и оттого малоизученным. Даже Му Цинфан, лучший лекарь современности, не смог бы усомниться в словах Шень Цинцю и заподозрить неладное. Вот и хороший способ списать на болезнь свое нервное состояние на грани истерики. Выдержав недолгую паузу, Шэнь Юань порывисто взмахнул веером и заговорил быстро и взволнованно, изображая сильные душевные переживания: — Последствия отравления заставляют этого Шэня сомневаться в том, что он достоин называться учителем. Разумеется, в его состоянии все еще возможно привить ученикам благородные манеры, обучить музицированию, основам заклинательства и много чему еще. Но все, что касается боевых навыков… Бесспорно, многим будет вполне достаточно того, что может предложить этот скромный учитель. Но что насчет самородков с большим потенциалом, обещающих превзойти его в мастерстве? Вы, вероятно, уже слышали о Ло Бинхэ, одолевшем одного из сильнейших демонов, — мысленно Шэнь Юань закатил глаза. Эта победа вовсе не означала высочайшее мастерство его воспитанника. Знали бы все эти благородные заклинатели, что весь талант Ло Бинхэ обусловлен лишь тем, что он — главный герой этого романа и априори талантлив во всем, за что бы не взялся! Беспокойство не ушло с лица главы школы Юэ, но будто бы смягчилось одновременно радостью и грустью. Шэнь Юаню трудно было понять эту смесь эмоций: неужели Шэнь Цзю был настолько закоренелым эгоистом, что в кои-то веки выраженное вслух беспокойство за учеников радует Юэ Цинъюаня, несмотря на невеселый тон беседы? — Младший брат к себе слишком строг, — мягко произнес тот тем временем. — Я слышал о славной победе Ло Бинхэ: разве это не лишнее подтверждение тому, что лорд Цинцзин воспитал более чем достойного ученика? — Может быть. Этот учитель сразу разглядел его потенциал, — Шэнь Юань добавил в голос немного самодовольства и гордости, возвращаясь к привычному образу, и тут же поспешил заметить: — Но мы оба знаем, что первым, кто отметил его высокие способности в действительности был не я. Возможно, именно поэтому этот Шэнь иногда был очень строг с Ло Бинхэ. Возвращаясь к моему вопросу… — теперь он постарался «звучать» немного патетично, помня, в каком произведении находится. — Что должен сделать хороший наставник, отдав воспитаннику все, что мог, и осознав, что ученик его превзошел? Разве держать его дальше при себе не означает загубить талант? Казалось бы, простые и весьма логичные слова вызвали у главы школы Юэ целую бурю эмоций, что сразу отразилось на его лице: глаза расширились и губы слегка приоткрылись. Понятно, почему ему трудно было поверить услышанному, ведь Шэнь Юань ходил по тонким граням личности оригинала, стараясь не скатиться в «ООС». Ранимость и доброта Шэнь Цинцю на самом деле всегда были сокрыты внутри него, но из-за страха довериться окружающим он никогда и никому не показывал этого. Пришло время показать Юэ Цинъюаню, что он еще не разучился наступать на горло своей гордости, принимая правильные решения. В конце концов, он почитаемый горный владыка, наделенный душевной мудростью, пусть она большую часть времени скована снегами напускного безразличия к окружающим. Именно этот контраст был главным аргументом Шэнь Юаня для того, чтобы убедить растерянного и взволнованного Юэ Цинъюаня принять его решение. — Сяо Цзю… — в голосе главы школы проявилось столько потаенной теплоты, что у Шэнь Юаня сжалось сердце. — Ты… — Не спорь, — отрезал он, нахмурившись. — Я знаю, о чем говорю. Ло Бинхэ еще не поздно изменить свой путь, чтобы укрепить силу духа и научиться напролом идти к своим целям, защищая то, что дорого. Чуть ли не судорожно сжатые на плече пальцы Юэ Цинъюаня разжались и вдруг погладили Шэнь Цинцю так мягко, что тот резко замолк, остановив свою запальчивую речь. — Вижу, ты действительно переживаешь за него, Сяо Цзю… Боги… Юэ Цинъюань улыбался. Облегченно, тепло и мягко. Так, что от вида изогнутой линии губ невозможно отвести взгляда. Шэнь Цинцю вздрогнул. От широкой ладони на его плече стал исходить едва ли не обжигающий жар, отчего по коже расходились волны мурашек. Отчасти этот жест действительно успокаивал и психологически расслаблял, пусть в глубине непривычного к ласке тела зародилось некоторое беспокойство. Однако возникшее в груди чувство Шэнь Юань подавлять не стал: бывший хозяин тела едва ли проигнорировал бы этот жест со стороны главы школы. Ранее он доверился Юэ Цинъюаню, показав немного бушующих в груди эмоций на обычно холодном лице, но, как говорится, по шагу за раз. Безропотное принятие навязчивой опеки старшего брата Юэ может восприниматься как «ООС». — Не называй меня так, — поджав губы, Шэнь Юань скинул с себя горячую ладонь, хотя расставаться с ее теплом совершенно не хотелось. — Прости, — улыбнулся Юэ Цинъюань. — Я просто удивлен, что ты решил пересмотреть свое решение именно сейчас. Отрывисто кивнув, Шэнь Цинцю мысленно задержал дыхание, словно перед затяжным прыжком в воду и с показной небрежностью обронил: — Нападение демонов многому научило меня. И я говорю сейчас не о Неисцелимом. Ло Бинхэ имеет все шансы стать одним из величайших воинов Трех Царств, если его талант огранит рука истинного мастера. Не хотелось бы этого признавать, но младший брат Лю подходит на эту роль куда лучше вашего покорного слуги. Принимая такое решение сейчас, я исправляю ошибку, которую совершил в прошлом. Нельзя заблуждаться вечно, к тому же мой эгоизм сломал уже достаточно жизней. Повторюсь, Ло Бинхэ имеет право стать непобедимым воином. И для этого ему нужен Лю Цингэ.