Поповский бриз

Спустя некоторое время за Шастуном выстроилась целая армада, что очень сильно удивило парня. Он, конечно, не сомневался в том, что он никогда не лажает на публичных выступлениях, но чтобы настолько. — Шастунец, поздравляю, теперь ты наш личный раб, — счастливо говорит Дарина и пожимает ему руку. Арсений же только хлопает его по плечу, как бы говоря о том, что он и не сомневался. Как только все отходят, Оксана тут же подлетает расцеловывать Шастуна, и он не может ничего сделать, потому что за все годы их дружбы так и не понял, как справляться с приступами радости его подруги. — Ну, дело за малым, — начинает говорить Попов, когда все ребята уже расселись по местам, — каково название нашего дружного отряда? — в ответ он, естественно, получает тишину. — Ира? — с надеждой смотрит на девушку Попов. Шастун улавливает в этом взгляде немного больше, чем просто мольбу о помощи. Парень замечает ещё и оценивающий взгляд, а потом глаза вожатого будто немного начинают поблескивать, что очень не нравится Антону. — Позитивы? — будто бы спрашивает Кузнецова. Ну, выбора у нас тоже особо нет, даже если «Позитивы» звучит довольно глупо. Вожатые поглядывают на друг друга, а затем пожимают плечами, как бы соглашаясь с тем, что есть. — Спешу оповестить вас, что мы, как маленькие детки, выстраиваемся по парам и идём на тихий час сопеть своими носиками, — весело говорит всему отряду Шеминова.

***

Шастун с довольным лицом валяется уже на своей кровати, уверенный в том, что на этот раз он точно поспит, а потом морщится от приятно греющего его лицо солнца, которое каким-то образом миновало высоченные ели и пробилось сквозь окно. Но планам Антона опять не суждено сбыться. — Вставай, важный человек нашего отряда! — кричит Арсений Сергеевич, хлопая парнишку по животу, отчего тот сразу сгибается пополам. — У вас у всех такая фишка — будить человека страшными и радикальными методами? — Да, это вполне весело, — подаёт голос Матвиенко из под одеяла. — Так, Антон — на репетицию, а вы — спать, все понятно? — спрашивает Арсений у всех, в том числе у Шастуна. Все трое утвердительно кивают, а Антон с трудом встаёт с кровати, понимая, что все его счастливые планы разрушены.

***

— Напомни, пожалуйста, на какую репетицию ты меня тащишь, и почему я должен нести на себе этот флаг? — миленько интересуется Антон, хотя по его лицу о миловидности сказать нельзя. — Шастун, ты как в первый раз. Церемония открытия смены представляет собой выход всех отрядов в пионерских галстуках и под флагом, который несёт староста. «Заебись, приехали нахуй, всё, пизда, — думает парень, — ещё утром о тупости пионерских галстуков вспоминал…» — А репетиция зачем? — Ты хочешь сказать, что знаешь уже траекторию, по которой ты должен идти с этим флагом, и ты уже выучил девиз? — Я уже ничего не хочу сказать… — устало вздыхает Антон, продолжая идти будто на каторгу.

***

Антон стоит на жаре с этой тупой коробкой посреди той долбанной поляны с флагштоком. — Я думаю, что тебе придётся еще и флаг поднимать, — начинает Арсений, наклоняясь к коробке и доставая один из пионерских галстуков, — потому что обычно чередуются старосты из первого и из восьмого отряда, в прошлый раз был восьмой, — Антон не слушает. Он смотрит на вожатого, который усердно пытается завязать парню пионерский галстук, при этом хмуря брови. Попов несколько раз касается его шеи шероховатыми пальцами, но у Шастуна это не вызывает тех плохих воспоминаний, вызывает даже не бабочек в животе, а каких-то букашек, которые начинают приятно щекотать живот ещё активней, мешая жить и размышлять. Попов хмуро осматривает синяки на шее парня, опять аккуратно проходясь по ним своими пальцами, и шепчет тихое: «Прости меня, пожалуйста». — Так, флаг бери в руки. Парень старается аккуратно достать этот злополучный флаг из-под груды реквизита, но чуть ли сам не путается в нём. Попов тяжело вздыхает и, расправляя красный флаг, отдаёт его Антону. — Смотри, видишь эту тропинку из красных камней? Ты идёшь по ней гордо и прямо, проходишь её всю и останавливаешься возле этого спуска, где мы стоим сейчас, только с другой стороны. Понял? Шастун медленно кивает, всё ещё завороженный видом своего вожатого, но уверенней перехватывает флаг и идёт по той траектории, о которой только что рассказывал Попов. — Горе ты моё луковое, ты флаг ни разу не держал? — Арсений подходит к Антону со спины и, прижимаясь очень близко, кладёт руки поверх рук парня, помогая тому встать в правильное положение. У Шастуна по всему телу разряд проходит, и абсолютно все пробки вышибает. Он уже не соображает от слова совсем, а руки начинают трястись. За него все выполняет адреналин, потому что Антон резко разворачивается, оказываясь очень близко к лицу вожатого, всё еще чувствуя руки Арсения у себя на плечах. Он смотрит на такое красивое лицо Попова и заглядывает в невероятные глаза, которые вытягивают у парня все эмоции. Флаг летит вниз, а Антон обхватывает лицо Арсения руками. — Я не хочу терпеть больше, я очень сильно хочу тебя поцеловать, — а потом Антон уверенно смотрит на его губы и впивается в них. Арсений на поцелуй не отвечает, а потом плавится в руках парнишки, и сил сопротивляться уже не остаётся. Арсений податливо вжимается в губы Шастуна и кладёт руки ему на голову, начиная перебирать кудри. Попов чувствует, что Антону это пиздецки нравится, ведь он улыбается в поцелуй, а потом немного оттягивает верхнюю губу, покусывая. Это и отрезвляет Арсения, и он быстро отстраняется, хмуря брови.