Дом семи Грехов

       Спустя какое-то время, пока они возвращались домой, Похоть, на удивление, молчал. Это было крайне ему не свойственно, ведь тот не переставал болтать, даже когда был смертельно уставший. Не выдержав давящей тишины, Гнев слегка обогнал товарища и встал на его пути:        — Да что с тобой сегодня? — Заглядывая Похоти прямо в глаза, воскликнул он.        — А что со мной не так? — Спокойно произнес он, подняв уставшее, даже немного осунувшееся лицо в сторону Гнева. Похоть смотрел на него, но взгляд при этом оставался пустым, словно его глаза заменили на блеклые стеклянные копии.        — Ты за все то время, что мы едем, не проронил ни слова. — В своей привычной, слегка резкой манере ответил Гнев.        — Правда? — Слегка изумился Похоть. — Я просто очень вымотался... — Вид его, и правда, оставлял желать лучшего. — Мало того, что из одной части города в другую мотался без конца, так еще и объекты были не в моем вкусе. — С ноткой обиды и легкой грусти пожаловался Похоть.        — Ладно, — немного успокоившись, Гнев отошел с пути рыжего, — приедем, отдохнешь.        «Странно, обычно вся нагрузка в такие смены шла на меня, а сегодня...» — Размышлял Гнев, идя бок о бок с Похотью. Прохладный ветерок ворошил его волосы, успокаивая мысли.        Но такая райская погода не сопутствовала юношам на протяжении всей дороги. На полпути домой пришли грозовые тучи, затянувшие все, некогда ясное, небо.        — Нам следует поторопиться. -- Нахмурился Гнев.        — Я... Я не могу... — Уставше простонал Похоть, остановив Эгисехору. — Я едва держусь на лошади...        — Пересаживайся. — Безапелляционно сказал Гнев, также остановившись. Он хотел было еще что-то добавить, но как раз в этот момент Похоть начал падать. Почти подлетев к нему, Гнев успел уберечь товарища от болезненного падения.

***

       Ветер крепчал. Гнев, держа одной рукой поводья, а второй Похоть, несся во весь опор по направлению к Дому. Эгесихора не отставала ни на шаг от Багратиона. Когда на горизонте появился Дом, из окон которого шел мягкий свет, Гнев выпустил Искру. Дом будто встрепенулся, ощутив опасность своих жителей. Все Грехи и до этого не раз замечали, что у Дома есть душа.        Когда Ворота распахнулись, Гнев разглядел высокий, стройный силуэт. Алчность с трудом удерживала воротину, вырываемую у нее из рук сильным ветром. Когда они переступили территорию, она захлопнула Ворота. Сразу после этого послышался глухой удар, будто нечто огромное на полной скорости врезалось в них.        — Неужели это... — От испуга прикрыв рот ладонью, прошептала Алчность.        — Devorans animarum, да. — Остановив коня, тяжело выдохнул Гнев. — Я не сразу заметил, что он прицепился к Похоти, так что сейчас он чертовски слаб.        — Но они же... — Неуверенно начала Алчность, но потом оборвала себя. — Тащи его домой. — Приказным тоном добавила она и взяв в руку повод Эгесихоры, твердо произнесла. — О лошадях я позабочусь.       Гнев спешился, а затем снял с коня Похоть, что за время возвращения так и не вернулся в сознание. Перехватив бесчувственное тело поудобнее, он быстро направился к Дому. Стоило ему забежать внутрь и закрыть дверь, как, затянутое грозовыми тучами, угольно-черное небо разрезала белоснежная молния, а стены содрогнулись от грохота. В дверном проеме Гнев увидел Зависть, что стояла, скрестив руки на груди. Она забрала Похоть из его рук и понесла в гостиную. Разувшись, Гнев пошел к себе, чтобы сменить одежду на домашнюю. Проходя мимо кухни, он краем глаза заметил как Гордыня, Уныние и Чревоугодие о чем-то возбужденно перешептывались, но стоило Гордыне увидеть его, как они разом смолкли.        Зайдя в свою комнату, он подошел к высокому черному шкафу, достал оттуда штаны свободного кроя и, под стать штанам, темную водолазку. Оставив старую одежду на полу, Гнев без сил упал на кровать лицом вниз, а в его голове крутилась всего одна мысль: «Как эта тварь выбралась из Сумрака?»