РЕВЕНАНТ. Книга

Глава 11 Игра проходит в приватном покер-руме, который Рейган оплачивает вместе с Блейзом Калахи и Кристианом Хьюго. Они дружат еще со времен детского сада, скрепленные родителями, семья Рея когда-то внесла лепту в президентскую кампанию деда Блейза, и им это окупилось. Дед Блейза отсидел два президентских срока, но на восьмой год натворил столько ошибок, что страна, кажется, вздохнула с облегчением, когда он с женой покинул Белый Дом. Блейз, Тиффани и Лиам Калахи со своими предками почти не общаются. Даже в детстве все трое предпочитали ночевать у Рейгана в Рейлиш Мэнор. Стоит Рейгану войти в отель вместе с Китом и Лилиан, к ним тут же подскакивает менеджер покер-рума, улыбка у него такая широкая, что губы вот-вот высоко поднимутся над зубами, глаза нервные и на выкате. Менеджер растекается перед Рейганом приторной лужицей: прошу, мистер Рейлиш, сюда, мистер Калахи уже ждет вас, все уже готово, игроки здесь. Лилиан и Кит держатся за ним, оба немного теряют уверенность во всей этой казиношной обстановке: водопады неона, пластиковая карусель, покрытая разноцветными цветами, такими яркими, что у Рея свербит в глазах. Растительности вообще много, пульсирует, пузырями льется электричество, собака Джеффа Кунса собирает вокруг себя туристов в футболках. Рейган оборачивается и натыкается на белый силуэт Лилиан, ее каблуки утопают в кремово-коричневом ковре. Впервые на покер он привез ее почти два года назад, когда ей исполнилось шестнадцать, через пару дней после их дурацкого первого поцелуя. Лилиан тогда, кажется, больше всего впечатлила арт-коллекция казино, а не сама игра. — Сегодня обычный покер? — спрашивает Кит. — Не тот идиотский, который на желания? Они идут по коридору, паукообразные люстры блестят в зеркальных полах. Лилиан иногда ловит взгляд Рея, будто хочет что-то спросить. Он даже предполагает, что именно. Например, как тебе моя картина с твоим изображением, Рейган? Он бы сказал ей: охуенно, только пугает, как ты подметила некоторые детали. — Да, обычный, — говорит Рейган. Кит, видимо, перестал злиться на него за так называемые отношения с Лили, хотя его злость вообще казалась Рею слишком нелогичной, чтобы думать об этом. — Окей, — кивает Кит. — Это хорошо. В огромной приватной комнате, оборудованной под покер, Тиффани сразу же хватает Лилиан за руку и уводит в туалет. Народу много, официантки как юркие змейки в своих черных платьях, за четырьмя столами на восемь игроков стоят дилеры. Игра должна вот-вот начаться, и Рейган только собирается пройти дальше, как Кит вдруг хватает его плечо, заставляет развернуться и говорит: — Ты мне как брат, ты же это знаешь? Рей едва сдерживает едкий комментарий. Естественно, знает, еще он в курсе, что Кит говорит такое перед тем, как раскритиковать его по самые гланды. — В чем дело? — Ты знаешь, что я хочу сказать, — Кит недовольно тычет рукой в браслетах куда-то в сторону женского туалета. — Что ты задумал, блин? Отстань от Лили в таком смысле. — В каком таком? — его голос почти глумливый, но с этим Рейган ничего поделать не может (или не хочет). Его с детства раздражает, когда кто-то пытается объяснить, как можно общаться с Лилиан и как нельзя. — В таком, — выпучив карие глаза, нажимает Кит. Кто-то замечает их присутствие, окликает сквозь музыку. — Она согласилась на твой блядский план, потому что влюблена в тебя, и ты этим пользуешься. — В моем плане нет ни намека на блядство, — Рейган пытается перевести разговор в нейтральные воды, но Кит, упрямый, как ишак, стукает его по руке. — Больно, блядь, я тебе не груша. — А Лилиан тебе не живой щит от телок, но что-то тебя это мало заботит. Кит обвинительно тычет пальцем ему в грудь, стоящая рядом стайка девчонок в коктейльных платьях искоса на них поглядывает. Рейган отталкивает руку Кита, раздражение накатывает короткими бесящими всплесками. — Лилиан мой друг, почти такой же, как ты, — негромко говорит он и видит, как сквозь толпу к ним приближаются Блейз и Кристиан. — Если бы она попросила меня сыграть роль ее парня, я бы с удовольствием ей помог. — Конечно, особенно если бы это дало тебе право ее того, — Кит тоже видит, что они привлекают ненужное внимание, и добавляет полушепотом: — Я же тебя, блин, знаю. Ты можешь сколько угодно скрывать, но мне очевидно, что ты ее хочешь, придурок. — Отвали, — отрезает Рейган и отворачивается. В этот же момент на него наваливается Блейз, кладет руку ему на шею и бледной, худой рукой указывает на стоявшего рядом Кристина. — Посмотрите на его пидорский пиджачок, — говорит он. Кристиан сужает серые глаза, но не пытается остановить словесный понос Блейза, видимо, решает, что это ниже его достоинства. — Я прям так и представляю, как он сейчас подойдет к какой-нибудь хорошенькой официантке и скажет, типа, извините, мисс, не желаете со мной перепихнуться, ой, переспать?.. У меня есть справки от врача, а у вас?.. Кристиан надменно отворачивается, пиджак на нем нормальный, очень неоклассический, в серую полоску. — Справки это нормальная тема, — говорит Кристиан. — Сколько ты уже выпил, Блейз? — спрашивает Рейган, отчетливо унюхав кисловатый запах пива и лосьона после бритья. — Недостаточно, чтобы вновь полюбить этот мир, — выплевывает Блейз, и по его голосу Рейган понимает, что он действительно близок к трезвому состоянию, которое для него редкость. — Давайте уже по столам, — говорит Кристиан, сверившись с часами на левом запястье. Часы у него такие, как положено — достаточно дорогие, но не слишком, швейцарского производства, лаконичные скелетоны. Кристиан называет их «джентльменскими», но Блейз выражается по-своему: пидорские часики, как у моего папаши. — Да-да, — Блейз кивает. — Мы только тебя ждали, Рей. — Ты оставил место для Лилиан? — спрашивает Рейган. — Нет, откуда я знал, что ты будешь с ней? — Я написал тебе в мессенджере, — Рейган видит, как Тиффани и Лилиан склоняются к сенсорной доске и ищут свои места за столами. — А, да я не проверял. Ненавижу телефоны, — отмахивается Блейз, вытаскивает откуда-то из кармана джинс алюминиевую фляжку и быстро отпивает. По подбородку стекает капля, и Кристиан подает Блейзу носовой платок с вышитыми инициалами К.Х. Если бы не раздражение, всколыхнувшееся в Рейгане от того, что Блейз снова впал в зависимость, а для Лилиан не приготовили место, он бы обязательно прокомментировал снобистские замашки Кристиана. — Вытрись, черт возьми, здесь куча левых людей, — шипит Кристиан своим замогильным голосом и оглядывается по сторонам. Блейз его игнорирует, слишком поглощен засасыванием фляжки. — Кристиан, ты помогал Блейзу составить список игроков? — спрашивает Рейган и делает шаг к Блейзу, прикрывая собой друга, пока Кит выхватывает платок из его рук и сам вытирает подбородок Калахи. — Дружище, если спалишься и об этом узнает твой отец, ты же попадешь снова в тот говно-рехаб в Калифорнии, — бормочет Кит, почти по-матерински оглядывая чистое, скуластое лицо Блейза, и мягко забирает у него фляжку. Рейган успокаивающе сжимает плечо Блейза, когда он яростно трет лицо. — Да, мы вместе составляли список, — говорит Кристиан. — Лилиан хочет сыграть, убери кого-нибудь из гостей. — Ты издеваешься? — Кристиан вздергивает светло-каштановую бровь. — Это надо было раньше делать, сейчас уже все забито, и гости у нас не кто-попало. — Блин, чего вы тут столпились? — к ним подходит Лиам, одетый в безразмерную толстовку. На спине у него мелкими сапфирами вышит Губка Боб с упоротыми глазами. — На вас все смотрят.  — Мне срать, какие у нас гости, — говорит Рейган. Вся эта толпа играет у него на нервах, а он и без того не отличается терпением. — Одно место для Лили точно можно освободить.  — О, твоя клевая подружка тут? — Блейз, видимо, выныривает из своего наркотического кокона и начинает осознавать остальных людей.  Под кайфом он воспринимает только близких, а Лилиан туда не входит.  — Вечно у нас что-то меняется в последний момент, — Кристиан недовольно достаёт айфон и взглядом пробегается по списку игроков. — Ну, твою мать, уберу, видимо, этого внука…  — А ты ее уже трахал? — спрашивает Блейз, как-то слишком громко, потому что даже Кристиан прекращает ныть. — Говорят, у азиаток там поперёк, у неё тоже так?  Рейган моргает. Он не сразу осознаёт, о чем говорит Блейз. Кит разевает рот, как недоразвитый дельфин. — Заткнись, Блейз, нахуй, — Рейган говорит негромко, склонившись к другу и глядя прямо в его плоские, стеклянные, как бусинки, глаза. — Ты либо протрезвеешь сейчас же, либо я отравляю тебя домой на ебучем убере, чтобы тебя укачивало и тошнило всю поездку.  Блейз криво ухмыляется, болтает фляжкой в руке. На нем никаких часов нет.  — Да я в норме, брат, не кипятись. Дурацкая шутка была, pardon, mon chéri.  Все молчат какое-то мгновение, потом Кристиан деловито, так, как получалось только у него и его отца-политика, говорит:  — Так, я освободил место для Лилиан, третий стол, вместе с Тиффани. Давайте начнём игру через пять минут. Окей? — Да, — твёрдо отвечает за всех Кит и подталкивает Рейгана за второй стол.  Рей подчиняется, хотя внутри, где сходятся половинки рёбер, скребется что-то среднее между злостью и негодованием. Он знает, что Блейз вспоминает французский, только когда достаточно трезв. Глава 12 Несколько часов спустя выигравшие два игрока со всех столов объединены в один стол. В финальной восьмерке: Рейган, Лилиан, Блейз, сын нынешнего министра обороны Аарон, араб в шелковом шарфе (он спросил у Кита во время перерыва: ты мусульманин? Кит сказал: я христульманин, мои родители не успели определиться с религией; араб сказал: будь сыном Аллаха, не ошибешься), какая-то парочка непонятных кровей (Нина и Джордж) и Корнелия Тьерри. Лилиан не знала, что она здесь, пока буквально не воткнулась в нее, проходя к последнему столу. Они сидят напротив друг друга, Корнелии досталось место рядом с Реем и Ниной, а Лилиан — между Аароном и присосавшимся к фляжке Блейзом. Вокруг толпятся зрители и выбывшие игроки, Тиффани в обтягивающей юбке-карандаше стоит за спиной Лили и поднимает бокал вина в потеках каждый раз, когда Лилиан выигрывает раздачу. — Нел, — тонковатым голосом зовет Лиам и тут же прочищает горло. Лилиан наблюдает за ним краем глаза, она знает, что Лиаму нравится Корнелия, но, во-первых, он ее побаивается, а во-вторых, он не уверен, какие у нее отношения с Рейганом, поэтому пытается аккуратно прощупать почву. — Как тебе Сингапур? Ты же вроде не любишь тропики. — С хорошей компанией погода не так уж важна, — хмыкает Корнелия и сбрасывает карты. У нее светлые волосы, льняные брючки и симпатичное лицо. — Я же проходила стажировку с Реем. — Вы там были все эти полгода? Плохой вопрос, Лиам, думает Лилиан, спроси что-то поинтереснее. В раздаче участвуют только Аарон и Рейган, который их вроде не слушает. — Смотались на одни выходные в Лозанну, — Корнелия откидывается на спинку стула и смешливо смотрит на Рейгана. — Отец хотел познакомиться с моим парнем. Лилиан в этот момент пьет апероль и чуть не давится. Лиам аж бледнеет, бедолага. — Бывшим парнем, — уточняет Рейган. Открывается ривер, и он ставит: — Пятнадцать тысяч. — Пасс, — говорит Аарон, дилер забирает карты. — Вы что, встречались? — Тиффани недоверчиво фыркает. Лилиан с ней полностью согласна. Рейган молчал и вообще, он же сказал, что никого не целовал, как ее, после отлета в Сингапур. Она подносит к губам пузатый бокал (подслащенный спирт, кроваво-оранжевая жижа, трубочка с отпечатком ее блеска) и ловит взгляд Рейгана: лжец. Он смотрит на нее в ответ и слегка кривит губы, будто понимает, о чем она думает. — Две недели, — говорит Рейган, вроде отвечает на вопрос Тиффани, но на мгновение задерживает взгляд на Лили и коротко усмехается ей. — Вообще-то месяц, но это неважно. Ты же знаешь, Тиф, я не придерживаюсь традиционного института семьи и в целом отношений. Вид у Корнелии снисходительный, она, кажется, гордится своими жизненными ценностями. Лилиан думает, что могла бы перерезать ей горло трубочкой для апероля. — Так это ты завершила отношения? — спрашивает Лилиан, достаточно громко, чтобы ее услышал весь стол, и поднимает невинный взгляд на Нел. Вид у Корнелии растерянный, хотя лицо она держит отлично. Шутка в том, что Лилиан уверена, что Корнелия влюблена в Рейгана чуть ли не так же, как сама Лили. Не так уж сложно отследить свои симптомы на чужом лице. Правда, Корнелия тоже внимательна и достаточно эмпатична, чтобы раскусить Лилиан, как треснутую ореховую скорлупку. — Мы оба поняли, что такой формат отношений нам не подходит, а еще Рей приверженец социал-демократии, а я против всего, что подавляет человеческую аутентичность, так что мы в принципе не совместимы. Оксюмороны, если хочешь, — Корнелия вежливо улыбается. Рейган склоняет голову набок и фыркает. Лилиан усмехается в ответ. Все, кто более-менее знают Рейлиша-младшего, в курсе, что социализм — последнее, к чему он стремится. Игра продолжается, Кит, Тиффани и араб возбужденно обсуждают политику. Они все, как выяснилось, придерживаются разных взглядов. Кристиан механически поправляет, когда кто-то из них ошибается в терминах и географии («Тиф, блин, Китай и Япония не соседние страны»). Лилиан снова сбрасывает карты, достает телефон и находит Корнелию в мессенджере. Их диалог пустой, она пишет первая. Лилиан: неплохая речевая импровизация. ты всех запутала Корнелия отвечает почти сразу, тоже пассанув и ухмыльнувшись в треснутый экран айфона. Корнелия Тьерри: :) у тебя научилась. сучка Лилиан: мне лестно Лилиан: но серьезно хватит оказывать Рейгану столько внимания. мы как два павлина которые не поделили павлиниху а должно быть наоборот. Корнелия Тьерри: ты так плоха в знаках препинания или это твой подростковый способ самовыражения? Корнелия Тьерри: и я сказала это все не ради Рейгана, а чтобы тебя позлить. иногда ты жестко бесишь, ты это знаешь? Лилиан: о боги не пытайся задеть меня через возраст все равно ничего не выйдет. Лилиан: чтобы ты знала — я отличница. у меня высший балл по англ Корнелия Тьерри: кто бы сомневался! все, не пиши мне, предпочитаю видеть пустую историю сообщений с тобой Лилиан, подумав, решает действительно больше ничего не писать, нужную долю превосходства она все равно уже получила. Корнелия закидывает в рот мятную жвачку и бросает на Лили взгляд, в котором куча всего: раздражение, веселье, желание удушить ее. Лилиан виновато улыбается в ответ (ей действительно совестно) и вздрагивает, когда снова приходит сообщение. Дисплей светится блекло-желтым, араб ставит все свои фишки и проигрывает Блейзу. Рейган Рейлиш: я думал, ревность ниже тебя и меня. Лилиан смотрит на черные буквы и закусывает губу, во рту остается клубнично-аперолевый привкус. На заставке в мессенджере у нее ничего нет, просто белый фон с редкими облаками. Лилиан: а я думала ты сегодня собирался сказать всем что мы встречаемся. скоро уже игра закончится. когда собираешься? Рейган Рейлиш: как только захочу Лилиан: альфа-самец *смайлик с высунутым языком* От собственного сообщения ей смешно и одновременно неловко. Она не представляет, какая у него будет реакция, Рейган непредсказуем. Лилиан разглядывает стол, фишек в центре почти на полмиллиона, ставки жирные. Она с удивлением понимает, что Рейган еще в игре, с ним остались Аарон и Джордж. Аарон ставит еще сто тысяч, Джордж говорит: олл-ин. У него фишек осталось еще на полтора миллиона. — Вот это я понимаю! Вот это игра! — Блейз вскакивает со стула, обдав Лилиан жестяным запахом алкоголя с тусклым привкусом сухого льда. Волосы у него — спутанное золотое гнездо. — Что скажешь, Рей? — спрашивает Кристиан. К Лилиан он относится с умеренной вежливостью, и это только благодаря ее дружбе с Рейганом. Ко всем остальным — с высоты снобизма, родившегося, как кажется Лилиан, раньше него. Рейган спокойно смотрит на карты, на их кроваво-красную рубашку. Все внимание обращено к нему, разговоры тихие, как на поминках; Рей берет в руку с красивыми костяшками телефон и что-то печатает. Лилиан облизывает губы, сердце бьется гулко, когда у нее высвечивается новое уведомление. Рейган Рейлиш: не язви. иначе на правах парня свяжу тебя и отшлепаю. Она задыхается, к лицу приливает кровь, как если бы она выпила полбутылки шампанского за раз, и в животе становится тепло и тревожно. Лилиан заставляет себя думать, что нет, ей показалось, в словах Рея нет никакого интимного подтекста. Рейган смотрит на нее и говорит: колл. Аарон скидывает карты, Рейган и Джордж открываются. У Джорджа — сет, у Рейгана — стрит на ривере. Кит облегченно выдыхает и кладет Рейгану ладонь на плечо: ну ты даешь, друг, я аж распереживался, этих денег хватило бы нам на кучу кофе-баров. Джордж резко вскакивает из-за стола, грубо хватает Нину за руку (Лилиан даже не заметила, в какой момент та выбыла из игры) и несется к выходу. Лилиан слышит, как он шипит себе под нос: везучий ублюдок. Рейган оборачивается к Киту и говорит: тогда весь сегодняшний выигрыш пойдет на наши кофе-бары. А Аарон фыркает: ты еще не выиграл, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Рейлиш. Блейз пьян в дым, ему уже плевать на всех и всё. Глава 13 В конце концов Аарон и Рейган делят первое-второе места, Блейз шел к ним впритык, но проиграл все в последних раздачах, поэтому третье место достается Лилиан. Ей кажется, что это нечестно, она ничего особо не сделала, чтобы войти в тройку лидеров. Корнелия жалуется, что Блейз не вовремя вышел из игры, иначе третье место досталось бы ей. Лилиан думает, что это не точно, но решает промолчать. — Поздравляю победителей, игра была близкая, — говорит дилер. Лилиан устало, как будто на нее навалилась целая планета, встает. Луна матовая, как молоко, официанты монотонно складывают грязные бокалы. — Молодец, Лилиан, — говорит Тиффани, пока разбираются фишки и игроки переговариваются. — Заняла третье место, достойно феминистки. — Да я себя ни к какой группе не причисляю, но спасибо. Гости сбиваются в группки и с отрепетированным интересом обсуждают разные штуки, будто от этих разговоров зависит общественное мнение о них, хотя на самом деле они просто перекатывают туда-сюда сплетни и факты: кто куда летал в июне, Макларен быстрее или Авентадор, программы для беженцев, конфликт Палестины и Израиля (тут большинство пытается занять удобную позицию посередине и никого не поддержать). Лилиан оказывается вне орбит разговоров и оглядывается по сторонам, чтобы найти, куда прибиться. Вообще-то ей комфортно одной, но для остальных это будет выглядеть странно, поэтому она подходит к Киту (Рейгана она не увидела) и пытается вести себя социально приемлемо.  Кит разговаривает с Блейзом и виртуозно отвлекает его внимание от фляжки. Блейз хмурится и говорит: блин, Кит, почему ты не купил себе квартиру в башне, как мы все? Кит даже не удивляется вопросу: ну, кажется мне не хватает несколько миллионов на счету, а так даже не знаю. Блейз возмущается вполне искренне: чувак, запарил, ты не мог просто родиться богатым как мы все? Кит добродушно фыркает: отъебись, Калахи! Потом он замечает Лилиан, краснеет и извиняется.  — Прости, Лили, я тебя не видел. Забудь, что ты слышала, я так не выражаюсь.  — Да брось, мне не два года.  Их круг все увеличивается, к ним присоединяются Кристиан, Тиффани, Лиам, Корнелия, араб, да вообще куча людей, которых Лилиан не знает. Все они считают ее своей, пусть и не очень при этом замечают, зато у самой Лилиан ощущение такое, словно между ней и всеми остальными поставили вакуумную перегородку. Из-за неё она чувствует себя чужой среди, вроде как, своих.  — Рей! — Тиффани замечает его первой и смотрит куда-то за Лили. — Где ты был? Тебя Кит потерял.  — Да не терял я его, больно нужен, — говорит Кит.  Лилиан знает, что Рейган стоит позади неё, и заставляет себя не оборачиваться. В носоглотку забивается его запах. Рей что-то отвечает, но она не слышит, задерживает дыхание, а потом чувствует себя глупой и снова дышит.  — Все нормально? — спрашивает Рейган, тихо, что слышит только Лили.  Ее плечо, обёрнутое в маленькое платье, сталкивается с его рубашкой.  — Да. Наверное, просто устала.  Лилиан не просто устала — ее тошнит, как всегда бывает в первый день месячных.  — Скоро поедем, — Рейган успокаивающе проводит костяшками по ее спине и убирает руку.  Ну да, никаких лишних прикосновений, вспоминает Лили. Она предпочитает думать, что ее это правило не касается. Как будто, если много раз исказить факт в голове, он станет правдой в реальности.  Разговоры все не стихают. Тиффани снова путает Китай и Японию, просит официанта принести ей чашку кофе, чтобы легче думалось, все-таки уже поздно, объясняет она. Кристиан доверительно склоняется к Рейгану и бесцветно говорит: ей хоть литр кофеина дай, все равно не поможет. Лилиан его слова не нравятся, она оборачивается к Кристиану и открывает рот, чтобы сделать ему замечание. Но ей на талию ложится рука Рейгана, и Лилиан словно приклеивается к полу. Он прижимает ее ближе, таким отточенным движением, будто делает это каждый день, и склоняется к ее уху. Десятки глаз тут же впиваются в них, как гвоздики. — Ну что, неплохо мы с тобой сегодня выступили, — говорит Рейган. Он обращается к ней, но слышат его все, кто стоит рядом. — Да, достойно Рейлиша и Янг. Лилиан умудряется ответить ровно, будто ее кожу не прошивают зубчатые мурашки от воздуха, сопричастного с его дыханием. Потом его губы касаются ее шеи, там, где проходит линия голой кожи между одеждой и волосами. Рейган оставляет три медленных, тягучих, как перезрелый мед, поцелуя. Он не нарушает этикет, не позволяет себе лишнего, почти сразу отстраняясь, но Лилиан почти физически чувствует, как расширяются ее зрачки, будто две пули. Где-то среди гостей щелкает камера телефона. /// Где-то в толпе щелкает камера телефона. Идиоты, думает Рейган, вспышку убрали, а звук отключить забыли. Он заставляет себя перевести внимание: вот Тиффани таращится на них, как наркоманка, а Блейз утирает нос с белым кокаиновым пятном; когда только успел нюхнуть? Корнелия смотрит ранено. Корнелия на самом деле красивая, легкая и жизнерадостная, в ней есть все, чтобы быть идеальной девушкой, и одновременно чего-то не хватает. То ли мечтательно-скептичного настроения, как у Лилиан, то ли способности рискнуть и проникнуть глубже поверхности вещей… как у Лилиан, мать ее, Янг. Рейган осознанно замечает все (перестукивание фишек, песня The Weeknd, смешанный тошноватый запах духов), пока целует ее шею, только не собственные ощущения. Как будто, если игнорировать их достаточно долго, они исчезнут сами по себе. Тупо, конечно, он и сам это знает. Поэтому резко отстраняется. Лилиан перед ним застывает, как статичная восковая скульптура из музея Тюссо. Он бы отнес ее к категории либо ужасов, либо культуры и науки. Смотря какую именно Лилиан брать в расчёт — его лучшую подругу или его объект похоти. Лилиан стискивает колени, покачивается, и ее шею заливает румянец. Рейган не сразу понимает, что засмотрелся. — Не поняла, — говорит Тиффани и обводит их двоих пальцем с золотым кольцом. — Вы двое типа?.. — Мы вместе, да, — отвечает Рейган, его рука все так же на мягкой коже Лилиан. Почему-то слово «встречаемся» он произносить не хочет. Ощущение, будто это слово слишком заезженное и простое, чтобы передать их (Рея и Лили) конгруэнтность. Друзья Рейгана делают вид, что не удивлены. Но по-настоящему неудивленными выглядят только Блейз и Кит. Глава 14 — Эта фотка, где тебя Рейган целует, вчера взорвала соцсети. Эффект взорвавшейся бомбы какой-то, даже хуже, чем когда Тиффани обручилась с тем парнем, у которых старинные отели по всему миру. Николь листает переписку с кем-то из школы, царапая ногтем экран. Она возглавляет комитет социальной помощи и французский клуб, при этом недолюбливая сам язык. — Я подумала, вы реально встречаетесь, — говорит Теа, вся одетая в деним. Она пытается говорить как в шутку, но в голосе слышится укор. — Знаю-знаю, я собиралась рассказать вам все, честно, — Лилиан отрывается от планшета, в котором зарисовывает Ники и Теа. Николь — властные манеры, длинная нежная шея, оттопыренное правое ухо, но по-красивому, оно придаёт ее арийскому лицу озорство и шаловливость лисенка. В ее присутствии все замирает и преисполняется эстетикой, даже вычурные фарфоровые чашки с золотой каемкой, из которых они пьют какао с молоком, сидя на террасе у Теа, кажутся чуточку красивее. — Сказать нам после того, как о вас с Рейганом раструбил весь интернет? — Ники вздергивает светлую бровь. — Слушай, я сама не знала до последнего, будем мы заниматься всей этой ерундой или нет, поэтому молчала. Не злись. — Да я и не злюсь, — Николь фыркает и поправляет в вазочке золотые цветы, они жарко пылают на солнце. Ники принесла их, потому что в прошлый визит они с Лилиан заметили, что вся огромная квартира Теа заставлена белыми розами с чувственными выпяченными лепестками, похожими на половые губы, и Лили сказали Ники в такси: в следующий раз нужно принести ей нормальные цветы, а то это какой-то сексуальный кошмар. Николь кивнула и сказала, что займется этим. — И все-таки, зачем вам с Рейганом эти отношения? — спрашивает Теа. — Не понимаю ни его выгоды, ни твоей. — Я ведь уже сказала, — говорит Лилиан, возвращается к планшету. Теа она еще не зарисовала, только тоненькие, как у ребенка, пальцы с жемчужными ногтями, вокруг которых торчит несколько заусениц, ухо в форме ложечки и брекеты на зубах. Теа их стеснялась, когда только пришла в их класс в прошлом году; кто-то из девчонок пошутил: ты не слышала про бесцветные брекеты? Недостаточно заработать денег, нужно еще и вкус развить. Про деньги одноклассница сказала из-за отца Теа, который внезапно разбогател на криптовалюте и о нем писали в CNBC. Николь тогда вступилась за Теа: а ты не слышала про культуру? Недостаточно относиться к экономической элите, нужно еще вырасти до культурной элиты. Лилиан пригласила Теа сесть за их стол на обеде, и таким ненавязчивым образом началась их дружба. — Твои причины звучат как отмазка, — говорит Теа. — Скажи, Ники? — Скажу, что мне все это не нравится, но Лили сама знает, как лучше, я ее в любом случае поддержу. Теа забавно пучит глаза. — Ладно, раз Ники готова поддержать тебя даже тогда, когда ты добровольно занимаешься каким-то сэлфхармом, я сама тебе скажу, Лилиан. Это все плохо для тебя кон… — О, нет, избавь меня от моральных нотаций, — чуть ли не стонет Лилиан, стилус для планшета дергается, и изображение Теа портится. Лилиан отменяет действие и мысленно благодарит технологичный прогресс за то, что можно рисовать, ошибаться, все отменять и снова рисовать. Жаль, думает она, что в жизни нельзя взять и стереть за раз все плохое. — Серьезно, Лили, тебе же не нужен какой-то мифический статус его девушки, ты согласилась мы все знаем почему, — Теа громко, с хлюпом отпивает какао, пара капель попадают на вычурную белую скатерть. — Если бы это был не Рейган, а, например, Блейз Калахи, ты бы точно послала его с таким предложением. — Блейз симпатичный и даже харизматичный, — вставляет Ники. — А вы что, знакомы? — Нет, видела на фотках, но и так понятно. Я бы с ним замутила, не будь он зависим. — А он зависим?.. — понизив голос, будто речь зашла о чем-то запрещенном, спрашивает Теа и во все глаза смотрит на Лилиан. Лилиан бросает Николь недовольный взгляд. Она ведь говорила, что об этом нельзя рассказывать, но Ники иногда нравится как будто невзначай сболтнуть факт, которого нет в общем доступе. — Немного, — неохотно отвечает Лилиан и убирает планшет на край стола. — Но не говори об этом никому, хорошо? Они это скрывают, точнее, большинство его знакомых, конечно, догадывается, но никто не знает наверняка, понимаешь? — Да-да, конечно. Как будто мне есть кому рассказать. Последние слова Лилиан странно успокаивают. В этом плане они с Теа похожи, Теа, возможно, в смысле одиночества и неспособности заводить друзей понимает ее больше, чем Николь, девочка, у которой самая большая власть в школе. После какао они гуляют вдоль магазинчиков на Ньюбери-стрит, покупают лосьоны для загара, крем от красных точек, крем для жирной кожи, умывалку с запахом лекарства от кашля, увлажняющие сливки для тела. Здания ржаво-красного цвета, как завявший мак, асфальт горячий и почти плавится под колесами машин. Когда Теа отходит поговорить по телефону с мамой, Лилиан говорит Николь: — Я просила тебя не рассказывать ничего о Блейзе. — Я помню, извини, — говорит Ники, хотя у нее на лице ни намека на раскаяние. — Но Теа же наша подруга, ей можно знать. Лилиан знает, что Николь сболтнула не поэтому, и попытки подруги соврать раздражают. А Блейз друг Рея, но дело ведь не в этом. Есть вещи, которые мы не рассказываем даже друзьям. Голос у Лилиан почему-то холодный, хотя на самом деле она не настолько зла, чтобы общаться с Ники в таком тоне. Николь пожимает плечом и утыкается в телефон, демонстративно обрывая их диалог. Общаться она больше не хочет, и Лилиан игнорирует Ники в ответ. Когда возвращается Теа, Лилиан говорит, что ей пора собирать вещи, она сегодня уезжает к отцу на несколько дней. Глава 15 Игровая комната в доме Рейгана оборудована так, что ей позавидует сотрудник подразделения киберобеспечения ЦРУ. Чтобы максимизировать удовольствие от игры он использовал наработки семейной военно-промышленной компании, и в итоге у него получилась ядерная смесь из игрушечного пентагона и технологичного Версаля для геймеров. Рейган сидит на диване вместе с Илоном, и они играют в Масс Эффект 3. На столике, разрисованным квазарами и солнечной системой, стоит диетическая кола Илона, кофе без сахара Ремингтона и энергетик Рейгана. Рем с ними не играет, он сидит на полу, уткнувшись в собственные заметки на планшете. Комнату периодически сотрясают стреляющие звуки из колонок, встроенных в потолок и стены. — Рейган не верит, что наука научится предсказывать погоду на Солнце достаточно быстро, особенно на невидимой стороне, — говорит Рем, смяв в пальцах штанину. — Поэтому мы разделили разработку экзоскелетов на два подразделения. Одно отвечает за экзоскелет, способный защитить астронавтов от солнечных вспышек, пока они будут лететь на Марс, Рей с инженерами вдохновились идеей использовать водяные резервуары, как щиты, но пока мы точно не знаем, как воплотить это в экзоскелете. Рейган слушает вполуха, Ремингтон объясняет их работу больше для Илона, потому что сами братья обсуждают проблемы колонизации Марса так часто, что Рей уже видит кошмары среди ночи, как астронавты приземляются среди красной-розовой, словно кишки, пустыни, как погибают там от пылевых штормов, или голода, или из-за того, что Рейган с командой ошибутся в расчетах с экзоскелетом, и в решающий момент он подставит десятки людей под мучительную, одинокую смерть. Он быстро смаргивает с глаз напряжение и вдавливает кнопку в джойстике, чтобы добить Цербера. Персонаж Илона рядом отстреливается от волны врагов. Комната разражается истеричными вспышками света и бликов. — …проблемой недостатка тепла, — продолжает Рем, не отрываясь от бледно-голубого экрана, и Рейган заставляет себя вслушаться в слова брата. — Короче говоря, этот экзоскелет должен быть способен защитить астронавтов от трех угроз на Марсе: солнечные вспышки, пылевые бури со всеми вытекающими из них последствиями, типа перекрытия солнца, и кислород. — Экзоскелет, конечно, вряд ли поможет астронавтам вернуться домой, — Рейган на секунду отрывается от экрана во всю стену. — Многие погибнут, — говорит Илон. — Мы с вами занимаемся грандиозными, но опасными вещами, — и его глаза при этом возбужденно блестят. С Илоном Рейган и Ремингтон сошлись благодаря общему интересу к колонизации Марса год назад. Рейлиши не ставят себе задачу построить корабль — этим и так занимается несколько компаний. Их цель — обезопасить перелет и сократить жертвы. — Да, это цена, которую мы все заплатим, — кивает Рей. Илон уходит, он заскочил к ним на час, чтобы отдохнуть от череды интервью и обсудить прогресс. Рейгану нравится общаться с ним почти так же, как с братом. — Мама сказала, это она надоумила тебя ввязаться во всю эту фикцию с дочкой Марка Янга? — спрашивает Рем, когда они вдвоем спускаются в тренажёрный зал. Администратор (вежливая улыбка, сделанная грудь, ссутуленные плечи) выдает им выстиранную форму и ключи от персонального шкафа Рейгана. Людей в зале меньше, чем обычно, но все еще слишком много для Рея. — Хм, ну, хорошо, если она так думает. Они с Ремом оба ценят личное пространство, поэтому переодеваются на тщательно соблюдаемом расстоянии друг от друга. — Я так и думал, — ухмыляется Ремингтон. У него черные волосы, такие же, как у всех в семье Рейлиш, только подстрижены короче, чем у Рея. Рейган натягивает облегающую футболку, перчатки и с удовлетворением замечает, что его мышцы чуть суше и рельефнее, чем у брата. Эта конкуренция односторонняя: Рей знает, что Рем не сравнивает их даже в самом глубоком подсознании, и это его, бывает, забавляет. Ремингтон — идеальный старший брат, настолько, что он даже круче, чем их родители. — Так зачем тебе это? — спрашивает Ремингтон. — Я про отношения для вида. Еще и с дочерью Янга. Они, не сговариваясь, идут в дальний конец зала, где меньше всего людей. — А что не так с Янгами? — спрашивает Рейган. — Я думал, вы с отцом чуть ли не в восторге от Марка. За то, что организовал вам сделку с русскими. — Да, в переговорах он любого может раком поставить, — Рем педантично растягивает шею. — Но не знаю, не такого я себе представляю тестя. — Я не собираюсь лезть в эту кабалу с женитьбой, ты же знаешь. — Вот из-за того, что ты с детства это говоришь со свойственным тебе бараньим упрямством, — Ремингтон останавливается посреди разминки и смотрит на Рейгана насмешливо, но по-доброму, — родители теперь уверены, что маленьких Рейлишей им наделаю только я. — Я не говорил, что не собираюсь иметь детей, — уточняет Рейган. — Только про жену. — Очень мило. Ну так что? Зачем фиктивные отношения с Лилиан? Она, по-моему, не их тех девушек, которым интересно… такое. — Ты ее видел два раза в жизни. Откуда тебе знать. Рейган внезапно ловит себя на идиотской мысли: ему не нравится, что кто-то, даже Рем, думает, будто хорошо знает Лили, будто кто-то знает ее лучше, чем сам Рейган. Он резко дергает плечевым суставом, неприятная волна проходится по телу, и замечает, что Рем на него пялится. Лицо брата — образец плохо сдерживаемого смеха. Подрагивает нижняя губа, кожа на скулах стянулась в странную маску, в глазах черти. — Она тебе что, нравится? — спрашивает Рем. Рейган удивленно приподнимает брови. — Где твой хваленый мозг, Ремингтон? Она моя лучшая подруга уже кучу лет. Конечно, она мне нравится. Иначе мы бы не общались. — А где твои мозги, братец? — Рем вдруг делается серьезным, будто собирается обсуждать строение мизинца экзоскелета. — Не пытайся сделать вид, что не понял, о чем я. Это унижает наш с тобой интеллект, а я-то отношусь нас к интеллектуальному меньшинству. — Я, может, и буду относить себя к ней, когда создам экзоскелет и НАСА отправит в нем экипаж на Марс. Но сейчас? — Рейган пренебрежительно, почти жестоко фыркает. Мне просто повезло родиться Рейлишем, думает он, и Рем улыбается ему в ответ такой странной, по-матерински сожалеющей улыбкой, что Рейгану кажется, будто брат читает его мысли. — Ты в одиннадцать собрал робота и заставил его ходить, Рей-Рей, — (Рейган кривит губы, когда Ремингтон использует ласкательное прозвище.) — Ты точно талантливее большинства людей. — Я знаю. Я что, говорю, что не талантлив? Я охренеть какой талантливый и умный. — И скромный. — Скромностью никто в нашей семье не отличается. Рейган, наконец, заканчивает разминку. Он ненавидит разминаться, но делает это каждый раз перед тренировкой. — Но иначе мы бы не были так богаты, разве нет? — говорит он, но вопрос скорее риторический. — Ты так и не ответил на вопрос. Насчет младшей Янг. — Почему предложил ей побыть моим, как она же и выразилась, противозачаточным щитом? Ты это спрашиваешь? Ремингтон, прыгавший на скакалке, останавливается и смеется в голос, в уголках глаз собираются нитки морщин. На улице уже сумерки, лиловые и бархатные. — Да, — сквозь смех говорит Рем. — Это и хочу узнать. — Потому что захотел, — говорит Рейган и ловит на себе вдумчивый, медленный взгляд брата. Таким, бывает, смотрят на парня, у которого рак, но парень это еще не просек. Закончив и выйдя из душа, Рейган и Ремингтон натыкаются на голого мужика. Тот громко обсуждает по телефону какую-то акцию, пьет воду из кулера, расхаживая туда-сюда, и трясет членом. — Ну все, — бесстрастно говорит Рейган. — Больше я сюда не вернусь. — Я скину тебе контакт своего зала, там заниматься можно только по двое или трое, если ты с друзьями. — Ага. Буду благодарен. Рей одевается быстро, стараясь ни с чем не соприкасаться. Этот ублюдский мужик, кажется, замарал все поверхности одним своим видом. Они выходят из зала, Рейган механически стряхивает с кожи запястья грязь. — Ты вроде чуть ли не идеал гегемонной маскулинности, а такой нежный, — хмыкает Ремингтон. Он с детства замечает мельчайшие детали, хотя со стороны кажется, что он полностью сосредоточен на своих мыслях и ничего не видит. — Может, я травоядный, иди в жопу, — отмахивается Рей. — Ну-ну. Да. Следи за языком, Рей-Рей. Глава 16 Лилиан долго ужинает с отцом в гигантской столовой, здесь много дерева и приглушенный свет. Они заказали еду из ресторана в Чайнатауне (суп с лапшой из баранины, димсамы в соусе из абрикоса и чили, пирожные с кокосом). Марк как всегда спрашивает: как мама? Нормально, отвечает Лили и не говорит, что мама тебя кажется презирает, пап. 
 — Я слышала, вы с Рейлишами купили месторождение в России? — спрашивает Лилиан. — Ты уже бывал на нем? Марк промокает губы влажной тряпкой и внимательно смотрит на Лили, глаза у него карие, лучистые. — Да. Тебе мама сказала? — И Рейган. — А, младший Рейлиш… Интересный он парень, вы все так же дружите? Лилиан понимает, что отец ничего об их так называемых отношениях не знает. Она ножом разрезает пирожное на две части и большую отдает отцу. — Да, дружим. — Забавная у него идея с экзоскелетом для астронавтов, очень амбициозная и полезная, хотя, сказать честно, его проект обречен, — Марк берет пирожное, мягкие маслянистые коржи сминаются под его пальцами. — Ты наверное знаешь про экзоскелет? Лилиан медлит с ответом, чтобы успокоить вскинувшееся в ней раздражение, от которого даже ускоряется дыхание. Не только родители, СМИ тоже периодически пишут о Рейгане и его проекте, как о «бесполезной игрушке для богатого наследника». Кто-то даже написал: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не мешало… Она случайно роняет ложку на тарелку, Марк с любопытством следит за ней. — Я знаю и думаю, у него все получится. Или как минимум он будет знать, что попробовал. — У него денег хоть лопатой жуй, конечно, он может пробовать, — отец резко смеется и умолкает, заметив холодный взгляд Лилиан. — Извини, я знаю, что вы близки. Просто, понимаешь, попробовать ему ничего не стоит. Никаких финансовых рисков, с его родителями и братом он же живет как у Бога за пазухой. Они все в нем души не чают. — Разве не все родители так относятся к детям? Лилиан разливает им горячий чай с имбирем и кардамоном. Марк заваривает его лучше, но ему нравится, когда это делает Лили. Раньше, когда они жили вместе, Лилиан отказывалась заниматься чаем, но теперь она видит отца слишком редко, чтобы лишать его такого удовольствия. Марк, к тому же, в последнее время выглядит потерянным, может, одиноким, как старик. — Наверное, — говорит Марк и принимает темно-оранжевый чай. Над ним вьется густой пар. — Хотя нет, дело не только в родительской любви. У Рейлишей есть какая-то своя семейная идеология, что-то вроде семья превыше всего, и они реально ей следуют, даже дети, поэтому и сохраняют свое могущество уже больше пяти поколений. В этом плане они, к сожалению, азиаты больше, чем мы. Он вздыхает и утыкается загорелым носом в чашку. Лилиан знает, что Марк тяжело переживает развод, но не от безумной любви к Альме, а оттого, что у него не получилось создать крепкую семью. Лили хочется успокаивающе сжать его руку, но она не может себя заставить, у них в отношениях не принято выражать чувства таким открытым способом. Поэтому Лили замирает на краешке стула, неловко сжав правое запястье левым. Ей жалко отца, и в такие моменты хочется спросить у мамы: за что ты его так возненавидела? что он тебе сделал? Еще на самом деле Марк прав. Лилиан тоже никогда не видела семьи более сплоченной, чем Рейлиши. Иногда она думает, что, возможно, эта их абсолютная преданность друг другу — одна из причин ее влюбленности в Рейгана? Может, какая-то древняя часть ее, которая восходит к сложному выращиванию риса на полях и взаимозависимости всех членов семьи друг от друга, от командной работы, и заставляет ее неосознанно тянуться к крепкой семейной ячейке? — Почему бы тебе не жениться во второй раз? — спрашивает Лилиан. — На более подходящей женщине. — Что, у меня дома так плохо? — Марк весело улыбается. — Сейчас я занят другими вещами. — Месторождением по добыче урана? Что там такого происходит вообще, расскажи? — Много сложной работы, — он явно пытается съехать с темы, и Лилиан хмурится. Ей не нравится, когда родители не отвечают на вопросы. — С русскими работать сложно и легко одновременно. — Это из-за коррупции? Много приходится отстегивать? — Не так много, как им бы хотелось, — Марк встает из-за стола и, прежде чем Лилиан успевает спросить, наелся ли он, он тянется к ее лицу и неловким движением гладит по волосам. — Ты умная девочка, Лили. У тебя впереди большое будущее, лучше, чем у Рейгана Рейлиша. В этом Лилиан с ним не согласна, но Марк уже ушел, сказав, что ему нужно встретиться кое с кем. Ты оставайся у меня сколько хочешь, сказал он, и делай что хочешь, я не Альма, ругать не буду, можешь даже закатить безумную школьную вечеринку. Вместо вечеринки Лилиан надевает наушники, загружает вилки и тарелки в посудомоечную машину, кидает в отверстие таблетку и взбирается на стул в гостиной. Достает планшет и пытается дорисовать Николь с Теа, но получается какая-то серо-черная мазня, где у Ники лицо слишком резкое и враждебное, а Теа вообще на себя не похожа. Лилиан наливает огромную чашку чая, открывает чистый лист и, делая слишком быстрые глотки, от которых жжет язык и десна, рисует вчерашний покер. Фишки, пальцы, карты, коктейли, вино, еще вино, водка, апельсиновый сок, три поцелуя Рейгана на ее шее. Лилиан заливает второй пакетик чая кипятком, когда у нее звонит телефон. Она видит его имя и, прочистив горло, отвечает. Рейган единственный ее друг, который до сих пор предпочитает звонить, а не писать. — Привет, Рей. — Лили, — он почти никогда не использует это слово. Привет. — Где ты? — У отца в Чарльзтауне. — Ты занята? Лилиан смотрит на сплюснутый экран планшета. Детали там смешались так, что ничего не разобрать. — Нет, папа уехал. — Нам нужно обсудить благотворительную неделю, на которой ты будешь меня сопровождать. Буду через двадцать минут. — Ла… Но Рейган вешает трубку, и Лилиан не успевает даже согласиться. Она пару секунд тупо пялиться в телефон, потом тыкает пальцем и поправляет в ухе беспроводной наушник. Рейган отвечает сразу, его голос звучит гулко, он уже в машине. — Лилиан? — Ты кажется забыл спросить или хотя бы убедиться, могу ли я встретиться сейчас? Мгновение в трубке тихо, слышно только мягкое рычание мотора. — А ты не можешь? — Это уже другой вопрос, но да, ты можешь приехать ко мне ненадолго, я свободна. — Какая деловая. Хорошо. Лилиан тянется к телефону, чтобы отключиться первой и не слышать уничижительные гудки, на которые у нее уже аллергия. Она сама не знает, как так вышло, что Рей почти всегда обрывает связь первый. — Мне подождать пока ты сама положишь трубку? — вдруг насмешливо говорит Рейган, и Лилиан случайно мажет пальцем по экрану, на мгновенье заблокировав себе микрофон. От его вопроса у нее, кажется, случается выброс адреналина, будто Рей поймал ее на чем-то плохом, хотя он ведь даже не знает, что оказался прав. Лилиан включает микрофон, говорит импульсивно: да, и нажимает на отбой. Рейган приезжает ровно через двадцать минут, к этому моменту Лили выпила три чашки чая и открыла двери в патио. Охладительная система в доме была сломана с июня, но отца это, видимо, не беспокоило. С улицы в гостиную врывается запах летней травы, гудят сверчки, низко летают летучие мыши, их тени отпечатываются на земле как кривые восклицательные знаки. Лилиан смотрит на себя в зеркало — лицо красноватое от чая и духоты, волосы липнут к спине, лямка от платья съехала. Лилиан поправляет лямку и открывает дверь. Рейган в одной руке держит запотевшую бутилированную воду, во второй книга. — Мы играем в игру «кто кого обставит и бросит телефон первый» или как? — спрашивает он, проходя в дом. — Телефон сам отключился. Не знаю. Видимо, ему надоело слушать гудки. — Капризный у тебя телефон, — со смешком говорит Рейган. Он одет в какую-то строгую зеркально-черную футболку. Мышцы на руках сухие и выражены так, будто кто-то обрисовал их острым карандашом. Лилиан отводит взгляд и проходит в гостиную, Рей идет следом. — Чаю? Они останавливается у стола, на котором лежит планшет и чашка с темным кругом внутри. Рейган смотрит на утонувший пакетик с пренебрежением. — Я не буду пить сраный пакетированный чай. — Еще и меня капризной называет, — бормочет Лилиан и разворачивается в сторону кухни, чтобы заварить ему папин улунг. Рейган кладет ладонь ей на талию, останавливает. Ее локоть касается его живота, на мгновенье Лили оказывается прижата к Рейгану. Она остро осознает свое тело, его кожу, ткань его джинс и тот факт, что Рей держит ее дольше нужного. Непонятно зачем. — К черту чай, — говорит Рейган и только тогда отпускает ее. — У меня маленький подарок. Лилиан качает головой, вытряхивая его прикосновения с себя. — Что там? Рей протягивает книгу с потускневшим зелено-синим корешком. «Мечтатель без иллюзий», книга про Хоппера, одного из самых любимых Лилиан художников. — Подписана автором для мамы и всех, цитирую, кого Мириан Рейлиш посчитает достойным. — Ого, — Лилиан ахает и берет книгу. — Это твоя мама передала? — Она отдала книгу мне, когда я еще учился в школе. А я отдаю тебе. — Подожди, ты уверен, чт… — Уверен, успокойся, — Рейган нетерпеливо перебивает ее и откручивает пробку бутылки. Пластик влажный, деформированный от ледяной воды. — Я знаю, что ты читала ее. Если подпись не имеет для тебя ценности, можешь делать с книгой что угодно, хоть выбросить. — Спасибо. Ты это говоришь, потому что знаешь, что я ее буду хранить, — фыркает Лили. Рейган не отвечает. Он выглядит так, будто ему действительно плевать, что станет с подарком. Лилиан все же заваривает улун и разливает по маленьким чашкам, хотя, на ее взгляд, любой пакетированный чай вкуснее того горько-горячего пойла, что готовит она.