РЕВЕНАНТ. Книга

Глава 0 1 Комната для допроса безликая, с ровными серыми стенами и светом, брызгающим с толстой, пыльной лампочки. Рейган сидит на жестком стуле и смотрит в точки пыли среди света, с его волос стекает грязная вода, когда в комнату возвращается генеральный инспектор ЦРУ Уилсон. Рост у него огромный, чуть ли стукается башкой о потолок. — Рейган Рейлиш, как ваше настроение? — ему, кажется, весело, этому стареющему ублюдку в форме с тяжёлым запахом сигарет и вяленой рыбы изо рта. —Нормально, — говорит Рейган, глядя на следователя снизу вверх, пока тот неспешно, пытаясь вывести его из равновесия, усаживается на стул, закуривает и щурит блекло-карие глаза. — Неплохой вы устроили переполох в интернете, — говорит инспектор и заходится сухим кашлем, его горло и губы вибрируют. Подавись, сдохни, думает Рейган, слегка нахмурив брови. — Так вот, — отдышавшись, добавляет Уилсон и резко подаётся вперёд, нависает над ним, его кожа натянута на голове туго, как перчатка или женский чулок. — Если ты думаешь, сопляк, что это поможет тебе выйти из тюрьмы раньше — даже не надейся. Я продержу тебя и твою чудовищную семейку здесь так долго, как смогу, даже если всю жизнь придется провести в этих вонючих стенах. — Посмотрим, инспектор, — говорит Рейган, его голос безразличный, словно все это происходит не с ним. — Вы вывели меня без адвоката и подвергли допросу с захлёбыванием под водой. По-моему, Обама назвал это пытками и запретил еще в 2009. Такого мы не забудем. — Мы? Ты кажется не осознаешь, в какой ситуации оказался, мальчик, — Уилсон фыркает, капля слюны падает на стол. — Ты — последнее, что осталось от Рейлишей, и даже тебя я собираюсь окунуть в ведро с дерьмом по самые твои аристократичные БАСПовские уши, понимаешь? Рейган молчит, футболка холодно и мокро липнет к гудящему телу. Оказывается, выдержки у него намного больше, чем он всю жизнь думал, чудовищно больше. Ещё помогает слабое ощущение, словно внутри у него умер какой-то механизм, отвечающий за инстинкт самосохранения, и вместо него медленно, мучительно, как будто продирается сквозь смолу, растёт что-то новое, сильное и безжалостное, с которым ещё предстоит познакомиться. 2 Лилиан держит руки на коленях, глаза сухо покалывает. Она не спит третьи сутки. Когда в комнату для допроса входит специальный агент ЦРУ Тернбулл, Лилиан смотрит на дешевую 12-дюймовую плитку в углу, не моргая. Адвокат Флешлер, которого ей послали Рейлиши, деловито поправляет белый, как зубной имплант, манжет рубашки. — Скажу сразу, Лилиан, я не враг, — говорит агент, худощавый, будто бухенвальдец, мужчина в очках с черепахой оправой, они странно контрастируют с его формой. — Я знаю, агент Тернбулл, — вежливо говорит Лилиан. — Хочешь что-нибудь? Кофе? — Спасибо, я откажусь. Агент занимает свой стул в обманчиво-застенчивой манере, будто пытается расслабить ее. Лилиан невозмутимо отрывает взгляд от плитки и смотрит на мужчину. От Дэвида Тернбулла несет крепким кофе и сэндвичем с сыром. — Я задам несколько вопросов о Рейгане Рейлише. Дело, которое мы расследуем, чрезвычайной важности, сама понимаешь, поэтому постарайся отвечать как можно подробнее. — Я понимаю. — Вы встречаетесь с июля. Рейган говорил тебе что-то о химической атаке и попытке развязать войну с Россией? Тернбулл закуривает и пускает дым ей в лицо. Лилиан не шевелится. — Ну вот, никаких прелюдий, — говорит Лилиан. Она смотрит на него безмятежно, чуть ли не философски. Агент изгибает брови, но не удивленно, скорее заинтересованно; Флешлер что-то говорит. Лилиан вспоминает все, о чем они успели договориться с Рейганом перед тем, как его арестовали, и выпрямляет спину до боли. Если агент думает, что сможет подловить Рейгана на словах Лилиан, он ошибается.

Глава 1 За несколько месяцев до

— Рейган Рейлиш замечен сегодня в аэропорту Логана в районе 7 утра. Прибыл на семейном Gulfstream G-650. Как сообщает наша читательница, на черном носу самолета даже изображен герб Рейлишей. Напоминаем: Рейган отсутствовал полгода, пока проходил стажировку в сингапурском инновационном центре под руководством, как говорят, самого президента… — Не президента, а вице-президента, — раздраженно перебивает Лилиан. Ей не нравится, что какая-то безликая дамочка из группы бостонских сплетен в Фейсбуке думает, что знает о Рейгане больше, чем остальные, чем сама Лили, его лучшая подруга уже кучу лет. Николь смотрит на нее хлестко, Лилиан истолковывает ее взгляд как «заткнись». Теа продолжает зачитывать новость вместо Ники: — Не успел Рейлиш-младший вернуться в Бостон, как уже расстроил добрую половину американских женщин всех возрастов: с самолета он выходил не один, с ним была блондинка в спортивном костюме. Ее личность журналу пока неизвестна, но, по анонимному источнику, это дочь швейцарского миллиардера Корнелия Тьерри, эко-активистка, будущий адвокат и основатель организации, пресекающей бесчеловечное обращение с кошками на фабриках по разведению котят. Теа замолкает и переглядывается с Николь (та вгрызается в яблоко, и по пальцам течет сок), потом с опаской смотрит на Лили. Лилиан тщательно контролирует каждую мышцу на лице, чтобы выглядеть расслабленной, а не нервной. Небо за окном в доме Николь изрыгается дождем, громом и ветром. — Это Нел, его подруга, — она отмахивается. — Я вам про нее рассказывала. Лилиан молчит, что из-за этой Корнелии промучилась весь предыдущий учебный год. Рейган проводил с Нел немало времени, и Лилиан умирала от ревности. Николь смотрит на нее и тоже молчит. Ники знает правду, но не обсуждает слишком личное при Теа, которая в их тесной компании на троих вроде как новенькая. Лилиан и Николь дружат с детства, а с Теа только полгода. — Ну ладно, хватит никому не нужных сплетен на сегодня, — говорит Николь, встает, отряхивает с белых джинс крошки от чипсов. — Мы хотели посмотреть тот ужастик, забыли? Проклятье Аннабель, да, Лили? — Ага. Вторая часть. — Теа, включи пока телик, — Николь почти приказывает, но Теа не замечает. — Он уже подключен к интернету. Лилиан идет вслед за Ники на кухню, прихватив с собой пустую коробку из-под пиццы с ананасами. Стекло, разделяющее террасу и гостиную, дребезжит под шлепаньем воды, у Лили болит голова от погоды и от мысли, что первую часть Проклятья Анабель она смотрела с Рейганом, закутавшись в плед в его квартире и прикрывая лицо волосами, чтобы он не видел, когда она жмурит глаза и не смотрит. — Он в городе с семи утра, — замечает Николь, достает из холодильника бутылку розового вина. Она наверняка думает «сейчас восемь вечера, а он тебе так и не написал», и Лилиан злится, будто Николь уже так и сказала. Лилиан в это время открывает красную дверцу шкафа, находит пузатые бокалы. Кухня в доме Ники большая, с кучей встроенной техники и скрытых отсеков. Лили знает расположение почти всего, они часто ночуют вместе и готовят что-то жутко калорийное по рецептам в гугле. — Он и не должен ничего мне говорить, — Лилиан поджимает губы. — Мы друзья. — И вы целовались. Типа друзья с привилегиями? Или как это называется. — Это ничего не значит, всего лишь поцелуй. — Ладно-ладно. В конце концов, мы все тут прогрессивны. Лилиан хмурится, перекидывает на спину блестящие темные волосы, кладет в плоскую миску нарезанный сыр, лакричные конфеты Twizzlers. В другую высыпает новую пачку рифлёных чипсов, пальцы с бледно-розовым лаком становятся жирными, и она слизывает с них соль и крахмал. Николь крутит штопором в горлышке бутылки. — Давай потусуемся на выходных, — невопросительно спрашивает Ники. — Вдвоем. Без Теа. — Окей. Давай. Лилиан не уверена, насколько прилично не приглашать Теа на все их посиделки, но она тоже соскучилась по личным, на грани интимного разговорам с Ники. — Я в туалет, не смотрите фильм без меня. — Конечно, — кивает Николь. Дождь бьет по пластику вентиляционной решетки, когда Лилиан ополаскивает руки под холодной водой. Вспомнив последние новости из группы в Фейсбуке («рынок сплетен», Ники ненавидит их название), она достает телефон и открывает переписку с Рейганом, чтобы посмотреть, когда он был онлайн в последний раз. Потом вспоминает, что эта функция у него отключена. Неудивительно, думает она, с его-то манией все контролировать и скрывать. В последний раз они переписывались четыре дня назад. Он прислал ей фотку картины, которую купил. Это были «Пятна» Хёрста. Они пообсуждали современное искусство, «Полуночников» Хоппера и его болезненно-зеленый оттенок, как из компьютерной игры; Рей сказал, что в Нью-Йорке скоро пройдет выставка Юига. У Лилиан время было четыре утра, она уснула с телефоном в руках и на следующее утро проснулась удивленная и злая сама на себя. До того момента ей и в голову не приходило, что можно заснуть, общаясь с человеком, по которому скучаешь. Она написала Рею утром, надеясь продолжить переписку, но он ответил односложно, ясно дав понять, что занят. Диалог оборвался, и больше Лилиан ему не писала. Она внимательно следила, чтобы инициировать ровно половину их разговоров, не больше, пока он был в Сингапуре. Учился, работал, покупал дорогущие картины и занимался еще бог знает чем. Лилиан моргает и закрывает переписку, ничего не написав. В гостиной на диванах развалились девочки. Николь положила голову на коленки Теа и жевала сыр. Ее платиновые волосы сохранили остатки вчерашней укладки, Николь была похожа на скучающую актрису из шестидесятых. Теа собрала волосы в два русых пучка и ассоциировалась у Лилиан с чем-то японским, даже самурайским, хотя азиатская кровь преобладала в самой Лили. — Садись сюда, — Теа широко улыбается, Лилиан садится рядом. — Я включаю, — говорит Ники и тыкает на пульт. В комнате кромешная тьма, ее периодически разрезает молочно-белая молния. К середине фильма у Лилиан побаливает челюсть: так сильно она ее напрягает, когда пугается. От вина кружится голова, Ники обмахивает порозовевшее лицо полотенцем. Теа смотрит, не отрываясь от экрана. Лилиан даже забыла о Рейгане и том, как он ни словом не обмолвился о возвращении в Бостон, когда в заднем кармане шорт у нее вибрирует телефон. Она сперва не хочет смотреть, кто ей пишет, вдруг Шейн? Он к ней открыто подкатывает и скоро точно предложит встречаться, Лилиан его не отвергает и иногда поощряет, но знает, что скорее-всего-влюблена в Рейгана. Чувство вины, преследующее ее чаще, чем ей бы того хотелось, заставляет достать телефон. Экран слишком яркий, но она ясно видит имя, и в мозгу будто повернули ключ, настроение резко подскакивает вверх. Рейган Рейлиш: я вернулся. Рейган Рейлиш: увидимся завтра? будет вечеринка Она печатает ответ сразу, экран в темноте линяло-голубой. Лилиан: с возвращением Лилиан: можно увидеться завтра, да. что за вечеринка? Теперь он думает, что у меня нет никакой личной жизни, думает Лилиан и читает его ответ. Рейган Рейлиш: ок, заеду в 7. Устроит? Рейган Рейлиш: вечеринку устраивает Блейз, сам ничего не знаю Лилиан: ок Лилиан: соскучилась :) Лилиан думает секунд десять, прежде чем отправить последнее сообщение, но потом вспоминает свои же слова. Мы друзья. А друзья имеют полное право скучать друг по другу. Да она и раньше скучала по нему, когда у нее еще не было неуместной, странной влюбленности. Рейган читает сообщение и молчит. Лилиан жалеет, что написала это дурацкое слово, смотрит, как в плазменном телевизоре дребезжат картинки, Теа вздрагивает от испуга. Лилиан отстраненно понимает, что ей совсем не страшно и она едва улавливает сюжет фильма. Залпом допив вино, она освежает бокал, ловит внимательный взгляд Ники, и у нее в пальцах снова дрожит телефон. Рейган Рейлиш: надень то симпатичное платье, в котором ты выставляла фотку на прошлой неделе :)