РЕВЕНАНТ. Книга

Глава 2 Дорога от Бостона до Честнат Хилла, в котором стоит семейная резиденция Рейлиш Мэнор, занимает двадцать пять минут. Рейган оставил Корнелию в городе, завёз чемоданы в свою квартиру и отправился к родителям. Все это время его возит Джонни, второй водитель отца и внезапный поклонник русского рэпа.  — Я услышал их, пока мы были в России, сэр, — говорит Джонни, когда Рейган спросил, с каких это пор он слушает такое. — Их двое, тех, кто мне нравятся. Вы слышали когда-нибудь русский рэп?  — Нет, и слава всем несуществующим богам.  — Зря вы так о Боге, сэр, ваша мама такое не одобрит, — Джонни покачал головой, включил что-то из классики, Шопен, кажется.  Рейган барабанит пальцем по ноге и отстраненно смотрит в окно. Почему-то люди думают, что он из тех, кто любит классическую музыку, всякие там этюды и ноктюрны, даже в магазине Berluti менеджер поначалу приносил ему строгие пиджаки и уродские туфли для принца уэльского. Может, дело в его внешности, слишком аристократичная и правильная, не очень-то ему подходящая, а может, это заслуга Реминтона, старшего брата. Рем и правда любитель всего традиционного, классического, общепризнанного. Короче говоря, муторного.  И из динамиков автомобиля действительно льётся соната Шопена, гребаный «похоронный марш». Рей ухмыляется, ну и подобрал же Джонни песенку, но ничего не говорит.  Погода в Бостоне откровенное дерьмо, дождь моросит с утра, все вокруг мокрое, скользкое, какое-то болотное. Он уже скучает по сингапурской жаре и простым, прямолинейным архитектурным формам.  Не будь у него в США проекта по отправке астронавтов на Марс, остался бы жить в Сингапуре. Еще и Френк Рейлиш, его отец, пророчит ему будущее какого-нибудь министра обороны или даже президента, поэтому Рейган возвращается домой. Единственное, что не нравится ему больше классической музыки, это разочаровывать семью.  — Рей-Рей, — ласково говорит Мириан. Так его звала только она и Рем. — Какой же ты у меня красивый.  — Да, всегда хотел запомниться как самый смазливый сын, — отвечает он.  Мама смеется, треплет его черные, такие же, как у нее волосы. Рейган склоняет голову, чтобы она могла поцеловать его. Он не очень-то любит прикосновения, возможно, поэтому предпочитает закрытую одежду и перчатки, но для семьи делает исключение. — Я видела, ты прилетел с девушкой? — спрашивает она и знаком показывает Акеми, домоправительнице, работавшей еще на умершую от цирроза печени бабулю Рейлиш, принести им кофе. Они сидят в беседке, среди плакучих веток ив, азалии, вишни. Вид вокруг: тошнотворно пахнущие цветки глицинии, маленькие ручьи и горки, искусственное озеро, через которое перекинут горбатый мостик. В озере плавают четыре рыбы, Мириан собирала их со всего света и, как сказал Ремингтон, заплатила за них как за автомобиль Рейгана. — Я прилетел с подругой, — говорит Рей. — У нее какие-то дела в Америке. — Вот как, — Мириан хмыкает, поправляет плащ на узкой талии. У нее длинные худощавые пальцы с некрупными косточками, у Рейгана такие же. — В той группе на Фейсбуке все уверены, что это твоя девушка. Да и вообще в соцсетях подняли шум из-за нее. — Ты что, читаешь всю эту хрень, которую пишут про меня? — Будь здесь отец, он бы сказал тебе попридержать язык, — Мириан смотрит на него прохладно. Рейган думает, что они с матерью похожи даже взглядом, не только цветом волос и глаз (все черное, поглощает свет, как черная дыра). — И да, мне интересно все, что связано с моим сыном. — Отец еще не приехал. — Скоро будет. Дождись его. — Я знаю. Акеми лично приносит им кофейник, чашки, горячие сливки. В тарелке с мятным дном соленый арахис и лимонное печенье. Рейган кивает Акеми и сам разливает кофе. Сперва матери, потом себе. Мириан подпирает подбородок изящной ладонью. У нее только одно кольцо — обручальное, все в маленьких черных цельных бриллиантах. — Осенью Фрэнк и Рем полетят в Россию, на месторождение по добыче урана, как же это место называется, — она трет подбородок пальцем. — Не помню, у русских сложные названия. — Забайкальский край, — напоминает Рейган. Сам он там не был, естественно, но он в курсе освоения месторождения. — Полетишь с ними? Или не сможешь пропустить занятия в Гарварде? Рейган смотрит на мать, она на него, и оба смеются. Смех у них тихий, выразительный, на грани холодного, будто вот-вот обернется в издевательские усмешки. — Ладно. Тупой вопрос, — фыркает Мириан. Она оглядывает пузыристую пенку над кофе, Рейган слегка приподнимает бровь, неужели переборщил с молоком? Но потом мама одобрительно кивает, делает глоток. — Я планирую взять академический отпуск на этот семестр. У меня появилась идея с экзоскелетами, которую нужно проверить. — Еще и Фрэнк хочет втянуть тебя в эту авантюру с русским ураном. Говорит, якобы ему нужны твои мозги, — она стучит пальцем по виску, — для исследования. — И почему ты выглядишь недовольной? — Мне не нравится идея добывать уран в каком-то богом забытом крае в России. Маниакальное желание Фрэнка диверсифицировать бизнесы погубит нашу семью. Мириан сжимает губы, белая кожа без пудры выглядит тускловато, но мать все еще красива и элегантна. Рейган подвигает ей тарелочку с арахисом, и она улыбается ему почти мягко. Рей с ней согласен, он тоже не понимает, для чего их семье понадобилось месторождение, даже если это уран, который они используют для двигателей. В их руках и без того сосредоточены огромные деньги. Вслух он говорит другое: — Создание экзоскелета для перелета и жизни на Марсе первостепенно, потом все остальное. — (В этот момент у Мириан загорается экран телефона, приходит уведомление, и Рейган видит свое имя, выделенное заглавными буквами.) — Пожалуйста, прекрати читать эту чушь про меня. — Эти женщины, — Мириан читает сообщение, глаза насмешливо блестят, — страшны. Даже на Рема они не кидались так, как сейчас на тебя. Твоя проблема в том, что ты красив и богат. — Ага, я ожившая влажная мечта большинства девушек. Рейган вспоминает, как десятью минутами ранее на него смотрела помощница садовника, краснела и неуклюже облизывала губы. Его мысленно перетряхивает. — Заведи себе официальную девушку, станет проще, — говорит Мириан. У нее идеальное удлиненное каре, единственная деталь, в которой они не похожи. Волосы Рейгана непослушные и вечно в художественном беспорядке. — Как будто наличие девушки кого-то остановит. Ему даже хочется пренебрежительно фыркнуть, поэтому он делает глоток кофе без сливок. — Прислушайся к матери, Рейган Рейлиш. Мамаши из кружка по чтению Библии и гольф-клуба даже мне не дают прохода, все хотят познакомить своих дочерей с тобой. Я не люблю это все, знаешь ведь. — Знаю, мам, — Рейган позволяет себе усмехнуться, Мириан в ответ приподнимает темные брови. — Но я не хочу встречаться с кем-то сейчас. Даже ради тебя. Он слабо ей улыбается: извини, я не настолько идеальный сын. Она закатывает глаза. — Иисусе, я же не говорю завести настоящую девушку, это может быть фиктивная партия. Практично и удобно, — она случайно стучит ложкой о блюдце и морщит лицо. — Умно, Рей-Рей. — Начнутся новые проблемы. Каждый захочет узнать о ней больше, познакомиться. У меня от одной мысли об этом болит голова. — Она может быть из дальнего круга. Как насчет дочери Марка Янга? — Лилиан? Рейган сперва не верит ушам, откидывается на мягкую вельветовую спинку кресла. Пальцем барабанит по столу, дебильная привычка, от которой он почти избавился в Сингапуре. — Да, Лилиан Янг. Очень умная и симпатичная девушка, она мне с детства нравится. — Она нравится тебе, потому что тоже умирает по «Щеглу» Фабрициуса и этой Тарт, — Рейган насмешливо улыбается. — Я почти жалею, что познакомил вас на прошлогоднем корпоративе. — Щегол, во-первых, действительно гениален, — говорит Мириан и наклоняется вперед. По деревянному столику ползет улитка в темной раковине, оставляя за собой склизкий грязноватый след. — В тебе просто говорит анархистская часть твоей личности, поэтому ты и покупаешь эти безумные, абсолютно капиталистические картины Херста. Рейган не сдерживается и смеется, в голосе издательские нотки. — Наша семья входит в десятку богатейших кланов в мире, ты серьезно критикуешь капитализм сейчас? = Это заслуга давно умерших Рейлишей, а мы с Фрэнком всего лишь увеличиваем то, что получили от более умных людей. Но не говори отцу, что я так сказала. Мириан надкусывает лимонное печенье. Дождь слабеет, пахнет взбухшей землей, водой и кофе. Рей почти нежно улыбается матери в ответ. — Не скажу, не переживай. Они обсуждают поездку в Сингапур, их фастфуд и нелюбовь к недавно разбогатевшим материковым китайцам. Потом разговор переходит к новому президенту от демократов. Ну хорошо хоть не второй кандидат, сказала Мириан, всё лучше этой семейки, если бы не они, Саудовская Аравия не получила бы столько влияния в своем регионе. Они обсудили месторождение по добыче урана в России и Москву, туда собирались отец и Ремингтон. Говорят, там зимой бывает так холодно, что у кошек уши отваливаются, хохотнула Мириан. Это все байки из интернета, ответил Рейган. А даже если такое бывает, то это аномалия. Бывают столицы и холоднее, напомнил он. Да знаю я, отмахнулась Мириан, Улан-Батор, самая холодная столица, всякое такое. — Ну а все-таки, — говорит Мириан, когда они допили кофе и прогуливались вдоль огромного сада в японском стиле. Мокрая трава прилипала к кроссовкам Рея. — Почему бы не попросить Лилиан Янг подыграть тебе? От нас с тобой отстанет хотя бы половина этих жутких женщин, которые мечтают урвать кусочек от торта Рейлишей. — И это действительно единственная причина, почему ты так зациклилась на своей идее? — спрашивает Рей, скептично глядя на мать. — Или девушкой обязательно должна быть Лилиан? — Вы ведь друзья. Мириан не отвечает прямо. Она часто так делает, но Рейган не заостряет на этом внимания, потому что сам поступает так же. Ему иногда кажется, что все его гены — это сплошь гены Мириан, настолько они похожи. Приезжает Фрэнк Рейлиш, и Рейган с матерью встречают отца. Разговор обрывается, некоторые вещи Мириан не обсуждает при муже. Глава 3 Лилиан вспоминает о свидании с Шейном в обед, когда выходит из душа с клубничной маской на лице и мокрой кожей. Ее мама ненавидит, когда она идет из ванной, не вытеревшись, по дороге оставляя круги скользких лужиц. К счастью, у Лилиан изолированная уборная, примыкающая к комнате, и Альма обычно ничего не видит.  Лили небрежно кидает полотенце на кровать, садится на стул и закусывает губу. К лопаткам прилипает мокрая футболка. Шейн был кузеном Николь, и поэтому она не хотела его обижать. Знала, что Ники потом устроит ей взбучку и может даже не будет разговаривать с ней несколько дней. Если бы не этот факт, она отшила бы Шейна еще в переписке. Какая дурацкая шутка вселенной, что Рейган предложил ей то же время и день для встречи, что и Шейн для свидания. Только встречу с Реем она откладывать не хочет, а с Шейном — не может. Лилиан пишет ему длинное сообщение в мессенджер, использует кучу смайликов, придумывает дурацкую отмазку и говорит, давай встретимся пораньше, типа через часик, сможешь?  Он ответил, что заедет за ней через час, но она сказала, что приедет сама. Лилиан не сомневалась, что Шейн не перенесёт свидание на другой день, потому что он добивался его чуть ли не месяц. Ей иногда нравится чувствовать себя такой нужной всем этим парням и некоторым девчонкам, но потом это чувство перебивается безразличием и неприязнью к самой себе. Лилиан вздыхает, выпрямляет волосы утюжком и достает из гардеробной платье, о котором говорил Рейган.  Календарь в телефоне показывает 20 июля. Скоро начнутся скучные, бесполезные занятия в школе (воротник рубашки давит на горло, стул жесткий, урок ощущается как бесконечность), много суеты и нервов из-за выпускного бала и поступления в университет, слёзы одноклассниц, «я вас никогда не забуду, давайте обязательно встречаться каждый год, обещаете?»  Лили мечтает поскорее избавиться от школы и от одноклассников в том числе. Николь и Теа исключение, но они подруги, а не просто девочки из старшей школы. В прихожей Лилиан надевает босоножки с тонкой шнуровкой. На ней короткое летнее платье с корсетом, на нем нарисованы ангелы Микеланджело. В ключицах висит цепочка с ключом от Tiffany, подарок Рейгана на шестнадцатый день рождения. Тогда он впервые поцеловал ее. Это был ее первый поцелуй. — Рей, ты хорошо целуешься? — спросила она. Они сидели на передних сидениях его машины, его руки были в кожаных перчатках без пальцев. Ему было восемнадцать, и он уже два года водил автомобиль. Рейган приехал поздравить ее с днем рождения в одиннадцать вечера, когда закончился праздничный ужин с родителями и Ники. Он подарил знаменитую цепочку в мятной коробке и небольшой букет чайных роз. Ники потом заставила Лили сделать фотку с подарками и выложить в Инстаграм. Рейган на фотографию не отреагировал. — Никто не жаловался, — он слегка усмехнулся, как если бы она его посмешила. — А как понять, хорошо человек целуется или плохо? — С чего вдруг такой интерес? — он повернулся к ней всем корпусом, круг от фонаря высветил половину его лица. — Х-м, — она растерялась, потому что не продумала ответ заранее. Не могла прямо сказать, что хочет, чтобы он ее поцеловал. Она сглотнула. Сложно было обсуждать поцелуи, глядя на него в полутьме. Рей был несправедливо красив, он вообще, как теперь кажется Лилиан, выиграл в жизненную лотерею. — Хочешь попробовать? — вдруг спросил он, у нее запылали щеки. — Сейчас? — ее голос стал похож на писк скрипки.  Рейган молчал какое-то время, под его внимательным и одновременно отстранённым взглядом было неловко, а затем спросил:  — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?  — Да. В смысле, ты же сам это предложил. Разве нет.  — Нет, — его губы растянулись в короткой ухмылке. — Я просто спросил, собираешься ли ты отдать кому-то свою поцелуйную девственность. Но, видимо, счастливчиком оказался я?  — Прекрати язвить, — Лилиан закатила глаза, чтобы скрыть смущение. Она ненавидела стесняться.  — Я ни в коем случае не умаляю важность первого поцелуя, — сказал Рейган, но таким тоном, что она не поняла: насмехается он или говорит серьезно.  — Мне шестнадцать, я решила, что уже пора, — сказала Лилиан и вытерла вспотевшие ладошки о белоснежную расклешенную юбку. Юбка была красивая, праздничная и короткая. Она все не могла решить, нравится ей обсуждать с Реем поцелуи, когда у нее такие голые коленки, или нет. Раньше, пока не было этих чувств, все было проще, даже мыслей таких не возникало.  — Я заметил.  — Ну так что? — она посмотрела на него выжидательно.  Рейган чуть наклонился вперед, будто его прежде расслабленная поза перестала соответствовать контексту разговора. — Так ты этого хочешь, — он не спрашивал, а утверждал. Рассматривал ее лицо, будто видел впервые. — Ты же знаешь, я очень любознательная юная леди, — она мгновенно придумала правдоподобную ложь. — Скажи, что хочешь — и получишь, — сказал он. Легкие сжались, как лопнувший гелиевый шарик. Она облизнула губы и заметила, как Рейган невозмутимо проследил за ее языком. Его правая рука лежала на руле, палец отбивал медленный ритм, заставляя ее нервничать. — Хочу, чтобы ты меня поцеловал, Рейган. И он прижал ее запястья к сидению, она не могла пошевелиться и сопротивляться, даже если бы хотела. Рей целовал ее нежно, без языка, в салоне машины нежно пахло цветами. Это длилось долго и одновременно слишком мало, а когда он отстранился, оба с удивлением увидели, что его рука лежит на ее бедре и в том месте задралась юбка. — Неплохо для первого поцелуя, — хмыкнул Рей, вернулся в обычное положение. Его голос был обычный, спокойно-равнодушный. Лилиан потряхивало, но, когда она заговорила, звучала достойно и немного взбудораженно. — У меня классный учитель. Он посмотрел на нее и улыбнулся краешком красивых, естественно очерченных по краям губ. Мимо прошел мужчина в мятом офисном костюме, держа под руку мальчика с баскетбольным мячом. Мальчик уставился на автомобиль Рейгана и чуть не свернул шею. — Не буду возражать поучиться искусству поцелуев еще, — сказала Лилиан. Рейган рассмеялся, не очень-то по-доброму. — Успокойся, красотка. Это было двадцать первого сентября полтора года назад. В следующий раз Рей поцеловал ее спустя год, перед отъездом в Сингапур. Ей было семнадцать, а ему девятнадцать. В тот вечер Лилиан вернулась домой и впервые посмотрела порнографический ролик, хоть и обещала себе не притрагиваться к таким фильмам, была уверена, что это унизит ее интеллектуальные способности. Она смотрели видеоряд три минуты, проигрывала в уме, как Рейган делает с ней то же, что и актер с актрисой, а потом выключила телефон и уснула.