Вересковая пустошь

Смеяться почему-то желания не возникло. Может быть, потому что я поверила Вире. Нет, конечно, шок испытала, и не маленький, да и кто бы ни впал в транс от таких новостей. В обморок падать отчего-то тоже желания не было, как и закатывать истерики, вскидывая руки и завывая о доле моей лютой. Хотя, где-то на подкорках сознания, засела одна довольно надоедливая мысль, но, как мне кажется, более здравая — я точно в коме, и все это мне видится. Выдавив из себя едкий смешок, уставилась в спину впереди идущей знахарки, которая вела меня какими-то темными коридорами, освещенными чадящими факелами. Ну, естественно, коли крепость, то и антураж должен быть соответствующий. Мрачный, суровый и… еще раз мрачный. Жаль, я не очень увлекалась чтением литературы в жанре «фэнтези» и «попаданства». Сейчас мне было бы, по крайней мере, не так страшно. На подходе к Залу приемов, о чем предупредила эта милая на второй, или вообще десятый взгляд, женщина, что коварно отмалчивалась после своего эпического заявления «ты не в своей стране, и даже не в своем мире, если уж на то пошло», факелов стало больше, коридор расширился, и мы остановились возле огромных кованых дверей… Нет, воротищ, не иначе. Меня стало трясти еще сильнее, горло свело нервным спазмом. Я была теперь уверена, что и словечка вымолвить не смогу. Помнится, такое же нервное состояние у меня было в первый раз, когда я была на приеме у гинеколога с первым выкидышем. И ноги ватные, и руки трясутся, и зрение, словно мушками, подернуто, а в голове туман. Вот и сейчас так же. Взбодриться не получалось. Все думала, вот же угораздило «на старости лет», так сказать, вляпаться в такую «ситуевину», как говорила секретарша, работавшая у моего бывшего мужа. Та тоже, по ее словам, постоянно вляпывалась в самые глупейшие ситуации. Тем не менее, вздыхать и топтаться на месте, чтобы успеть и с мыслями собраться, и в руки себя взять, мне долго не позволили. Открылись воротища, и Вира, вцепившись пальцами в мой локоть, что тебе клещами — не вырвешься, потащила меня внутрь. Переставляя быстрее ноги, чтобы не упасть и окончательно не опозориться — вполне достаточно пред ясны очи этого таинственного кнэза явиться с обезображенным лицом, в чужих тряпках, да еще и без права голоса — я не слишком глядела по сторонам, в основном себе под ноги. Приподняв подол платья, доковыляла до некоего места, которое, как я понимаю, знахарка обозначила для меня знаком «Х» — не более двадцати шагов до почитаемого ею кнэза. Вот чует моя женская интуиция, такое поклонение, что я почувствовала в словах Виры о хозяине крепости, не на ровном месте возникло. Подняла голову и сквозь узкие щели собственных глаз уставилась на мужчину, что восседал на каком-то невероятно старинном троне в стиле «готического минимализма». Этакий каменный шедевр с высокой спинкой, отделанный черными коваными рисунками. А так как сей шедевр стоял на возвышении, то мое знакомство с его хозяином началось с… сапог. Таких добротных, из черной кожи с серебряными набойками на носках, высокие голенища которых обхватывали довольно мощные икры… Медленно подняла взгляд, уловив обтянутые замшевой толстой тканью мускулистые бедра, широко расставленные. На одном из колен опиралась рука, затянутая в серебряные наручи. Мужские пальцы сжались резко в кулак, словно выражая эмоцию, близкую к недовольству или раздражению. Немного подняв голову, поняла, что этот кнэз мало того, что здоров, как бык, особенно, что касается разворота в плечах, так еще и бородат. Поверх странного одеяния, больше похожего на кожаный доспех с металлическими нашивками на груди и предплечьях, оказалась накинута шкура какого-то животного с пятнистым мехом наружу, концы которой были скреплены фибулой с ярко-алым камнем в центре. Черная, окладистая борода была длиной с ладонь, примерно, а вот черные волосы оказались собраны в хвост. Я не удержалась, буркнула себе под нос «дурдом на выезде», и получила легкий тычок в спину. Добрррая знахарка, однако. — И долго собираетесь молчать, медина? — голос, что произнес этот вопрос, показался мне глубоким, зычным, пробирающим до самых глубин моей женской сущности, которая, вот дурная, отчего-то встрепенулась и обратила, наконец, внимание на лицо кнэза Рэмуэрда. А то, что это был именно он, я отчего-то даже сомневаться не стала бы. Такая харизма и сила наполняла ауру этого человека, что будь я моложе и не бита жизнью, то вздыхала бы сейчас так же, как это делала сейчас Вира. Кстати, вот теперь понятно, чего это знахарка иногда волком на меня смотрит. Хм, неужели думает, что мужики местные с голодухи на меня, старую, позарятся? Прищурилась, сожалея, что не могу лучше разглядеть на таком расстоянии его лицо, все же заметила и широкие черные брови, и крупный нос, а вот пронзительный, жесткий взгляд прямо-таки прочувствовала на уровне инстинктов. Сколько же ему лет? Не может быть меньше сорока… никак не может. Такой баритон и стать присуща в основном мужчинам, чьи физические данные успели раскрыться в полную силу. — Вира, она что… немая? — недовольно произнес кнэз и сдвинулся чуть назад, складывая руки на подлокотники трона. Получив еще один тычок в спину, я прокашлялась и хриплым (ну, переволновалась я) голосом прокаркала: — Я не слышала вопроса, чтобы что-то говорить. Вира за спиной зашипела: «Обращайся уважительно: мой кнэз». — Как тебя зовут? — требовательно махнув рукой, он подозвал к себе кого-то из группы других местных брутальных типов, подпирающих стену немного левее от трона. Я повернула голову в ту сторону, и отметила, что возле стеночки осталось стоять трое молодых мужчин, одетых в такие же странные наряды с накинутыми поверх меховыми шкурками. Тамина среди них не наблюдалось. — Медина! Я задал вопрос! — рыкнул кнэз так, что я аж подпрыгнула и резко повернулась в его сторону. — Ох, мил человек, что ж вы так нервничаете, — всплеснула я руками, вздрагивая, — вы ж меня напугали. — Имя?! — произнес он вроде бы уже потише, но мурашки все равно устроили вольную пляску на моем загривке. — Светлана Сергеевна Крашенникова. — Это всё ваше имя? — удивился отчего-то мужчина и шепнул на ухо что-то тому, кто занял место подле кнэза. Я не сразу обратила внимание на этого субъекта, но вот когда присмотрелась, даже слегка причмокнула губами. Надо же… где они такие типажи берут? Клонируют их, что ли? Такой же высокий, широкоплечий, бородатый, разве что с распущенными по плечам русыми волосами, с очередной шкуркой несчастно замученного животного (зеленых на них нет в этой глуши), и — о боже, какой архаизм — с огромным мечом в ножнах, сверкающих драгоценными камнями. — Имя, отчество и фамилия… Но у вас меня отчего-то зовут мединой Светлой Ланой, — и улыбнулась — зря. Видимо, моя попытка сгладить неловкость улыбкой заведомо была обречена на вот такой результат, что сейчас я наблюдала. Оба мужика: один на троне, второй рядом с троном, чуть подались назад, разве что не начали осенять себя своими знаками-оберегами. Вздохнула, опустив голову вниз, и посмотрела на свои кисти рук с покрасневшими следами от пчелиных укусов. Ладно, чего уж мне-то переживать. Впервой что ли видеть вот такое брезгливое выражение на лицах мужчин. Мой вон… бывший, в последнее время никак иначе на меня и не глядел. — Готовы ли вы, медина Светлая Лана, выслушать условие для Призванной? Принять свое предназначение и место? — Стоп! — вскинула я руку, и тут же отошла на несколько шагов, вернее отпрыгнула, едва почувствовала очередной тычок от Виры. Да сколько можно? Я же не груша на цепочке, что бы меня тыкать все время? — Стоп-стоп! А будьте любезны, мил человек… «Кнэз… мой кнэз», — зашипела взбешенная знахарка позади. Я бросила в ее сторону нервный взгляд, заметила, что та стала как-то подозрительно ближе ко мне, и отошла еще на несколько шагов в сторону… жаль, что двигалась я по направлению группки из трех молодчиков, так как в результате сего маневра, оказалась почти рядом. Но то, что это было ошибкой с моей стороны, поняла несколько позже. — Так вот, о чем я? — спохватилась, что мысль не озвучила до конца, и повернулась снова к трону лицом. — Не было бы для вас затруднительно, кнэз, пояснить мне кое-что: каким-образом я могла оказаться в столь плачевном состоянии в неком подземелье? И отчего я должна выслушивать какие-то условия и соглашаться не понятно на что? Кнэз и второй, пожалуй, назову этого типа — Советник, так как смотрю советы горазд на ушко шептать, так вот оба замерли, переглянулись меж собой, и кнэз вдруг вперился свирепым взглядом… нет, не в меня, а в то трио, что стенку перестало подпирать, выпрямилось и вроде как дрогнуло. Причем все трое почему-то дрогнули в сторону выхода. — Стоять! — рыкнул кнэз, ну мы все и так стояли, а я вообще чуть не рухнула на колени. Да он меня до обморока доведет, не иначе. — Какое еще подземелье?! И вот это… — рукой в мою сторону показывает, а затем свое лицо обрисовывает пальцами, словно рисуя что-то, — это… тоже вы?! Он нормальный? Вот скажите, кто так предложения строит? — Не мы… Молодняк дружно шарахнулся обратно к стеночке, явно мечтая на ней распластаться и замаскироваться под картину. — Это не мы с ней такое сделали… Она уже такая к нам свалилась из Зева. Мы не виноваты. — Подземелье? — одно слово, но такое емкое. Да у кнэза талант — краткость называется. А, то есть, этот с хвостиком не в курсе был про подземелье? Покачала я головой, мысленно возмущаясь произволу братьев его меньших. — Брат… кнэз, послушай, — заговорил один из них, торопливо, несколько взволнованно, — медина была так страшна… то есть плоха, ну в общем… мы подумали, что в Зев втянуло гульбишэ. Они же замкнутые пространства не любят. Дохнут. А ты… уже два оборота Лунарии в себя не приходил… после той настойки-то… вот мы и перестраховались. Кнэз Рэмуэрд вдруг закрыл лицо ладонями и что-то тихо зарычал, а вот Советник посмотрел на меня и, хлопнув кнэза по плечу, сошел по ступеням вниз, направившись в мою сторону. Опасливо покосилась на приблизившегося мужчину, практически усилием воли заставляя себя оставаться на месте, с сожалением пытаясь осмыслить, что кнэз-то, судя по последним сведениям, еще и выпить любит… А Советник-то, нарезая вокруг меня круги, словно принюхивался, изучая мою скромную персону с каким-то нездоровым интересом. И чего ему надо — спрашивается? Но открывать рот раньше времени и возмущаться такой вопиющей наглости не стала, помня наставления все той же «доброй» знахарки. И то, правда, не мне, в моем зависимом положении, что-то требовать и проявлять характер, которого и раньше-то не очень наблюдалось. Меж тем, троица продолжала что-то объяснять своему старшему брату, когда одним резким движением руки кнэз оборвал их невнятное тарахтение и обратил внимание на действия Советника. Тот же, остановившись практически ко мне вплотную, вдруг громко произнес: — Идеальное совпадение по всем параметрам. А запах… — повернулся к Рэмуэрду и хищно улыбнулся, — запах вообще выше всяких ожиданий. Думаю, что надо проводить ритуал слияния и как можно скорее. Я уже было открыла рот, намереваясь то ли уточнить, то ли возмутиться, что, мол, еще за ритуал слияния? Как вдруг огромные двери открылись, впуская в зал Тамина. Тот, пронесясь через весь зал быстрым шагом, внезапно затормозил где-то между мною и троном, резко развернулся и уставился возмущенно на Советника. — Отойди от нее! — зашипел Тамин таким тоном, словно прямо сейчас готов вцепиться Советнику в космы. — Ты забываешься, — высокомерно, с долей насмешки бросил в ответ Советник, но от меня все же отошел, вернувшись к трону. — Тами, уймись, — рыкнул кнэз, недовольно хмуря брови. — Итак, медина Светлая Лана, сколько вам лет… было на момент перехода в Иригарскую крепость? — Эм, что значит, было? — не поняла я, переминаясь с ноги на ногу. Продолжая ощущать на себе не совсем понятные взгляды Советника и кнэза, я с некоторым недовольством вспомнила, что ни трусиков, ни панталон на мне нет. И это является вопиющим упущением как моим, так и Виры. Или у них тут, как в средневековье, нижнего белья в принципе не носят? И отчего темный пронзительный взгляд молодого красавца Советника начинал смущать меня, словно молодую девицу? — Вы поняли вопрос, я уверен, — кнэз провел рукой по бороде, все так же хмуря свои густые брови. — Пятьдесят… лет, — пожала я плечами, словно пытаясь сбросить с себя некоторую нервозность. — Хм… и надо полагать… у вас была семья: дети… муж? — голос кнэза стал тише, более вкрадчивым, не таким напористо-требовательным. — Какое это имеет значение? — буркнула я, не собираясь делиться подробностями своей личной жизни. — Если я скажу, что — да, у меня семья: муж, трое детей… и внуки, вы вернете меня домой? Краем глаза заметила, как троица балагуров сдвинулась с места и в едином порыве блокировала выход из зала. Я повернулась в их сторону, мрачно разглядывая композицию «мышь не проскользнет» и удивленно покачала головой. Вот дурни! Куда я сбегу-то? — Никакого. Это верно. И все, кнэз не стал уверять меня, что мое пребывание в крепости временное, а припечатал, разбив вдребезги все иллюзии и надежды, что еще теплились в моей душе. — Я вынужден разочаровать вас, медина. Отныне ваше место в Иригарской крепости, до самой смерти. Вы — Призванная, вас избрал Дух крепости, что есть оплот и последний рубеж между Гиблыми землями и землями Ордена ДарХорна. И пути назад нет. Реакция моя не особо отличалась от той, что последовала бы, заяви мне кнэз, что он пришелец с другой звездной системы и избрал меня для проведения экспериментов, ну или, на крайний случай, скажи он мне, что я умерла и сейчас стою перед самим Господом Богом. Естественно, я засмеялась, ухватившись руками за живот, чтобы не надорвать мышцы и охая от дискомфорта, возникающего на лице от смеха. Надо отдать должное, мне дали просмеяться, не прерывали и не пытались как-то успокоить, только один раз Вира что-то недовольно прошипела, но тут же умолкла под тяжелым взглядом кнэза. Когда последний звук истеричного смеха замер на моих устах, я с трудом отдышалась и уставилась на картину маслом, что сейчас наблюдала перед собой. Пять богатырей, один другого краше и бородастей, с обреченным и каким-то недовольным видом взиравшие на меня, стояли практически одним фронтом, в то время как Тамин, мой лучик во тьме, оказался рядом и вздрагивал от моего смеха, пытаясь не искусать в кровь свои губы и борясь с несчастными слезами на глазах. И вот его-то взгляд, полный сочувствия и боли, отрезвил, вывел из состояния истерики. — Медина… не надо, — прошептал мальчик и протянул мне свои руки. — Вам здесь обязательно понравится, правда-правда. Пожалуйста, соглашайтесь. Я вдруг икнула, тут же зажав рот руками, и снова икнула. Ой, да это, поди нервное. А с икотой уже не слишком-то поговоришь. Движение со стороны трона отвлекло от Тамина. Я бросила быстрый взгляд в сторону мужчин, и снова икнула. Рэмуэрд поднялся с трона, спустился вниз и сделал в мою сторону несколько шагов, как вдруг его остановил… Советник, что-то быстро проговорив ему на непонятном мне наречии, причем так требовательно, что кнэз тут же побагровел от гнева и резко развернулся в его сторону. Брат кнэза покачал головой и тоже шагнул в мою сторону, встав так, что оказался между мною и Рэмуэрдом. И тут я отметила, что кнэз на полголовы выше Советника, шире в плечах и, вообще, как-то мощнее выглядит. И если их всех ставить в ряд, то первым должен возвышаться кнэз, затем Советник, следом тот, черноглазый, что оправдывался не так давно за мое заточение в подземелье. А вот те двое, что были похожи меж собой, как близнецы, и отличались белоснежными волосами, собранными в хвосты, явно уступали в росте и стати охотнику за нечистью. Тамин должен был замыкать сей богатырский строй. Задумавшись, я пропустила момент, когда кроме меня, кнэза и Советника в зале не осталось больше никого. Вот нашла время предаваться странным фантазиям, и как я найду дорогу до своей спальни теперь? Хм, и почему это я уже спальню своей считаю? — Прошу следовать за мною, медина Светлая… Голос, что произнес мое исковерканное имя, показался хриплым и каким-то проникающим аж под кожу, бррр… Советник определенно пугал меня своими взглядами и голосом. Вот странно, да? Чего мне бояться, даме в летах. Или у них тут тоже есть такие мужчины, что падки на женщин намного старше их самих? Ну уж меня-то такая постановка вопроса вряд ли прельстит, да и ведет себя этот товарищ как-то слишком нагло. Чего стоило это его обнюхивание. Точно извращенец! — Не волнуйтесь, — голос кнэза, как ни странно, был для моего слуха более приятен, хотя и более холоден. — Вам нечего бояться. Ритуал слияния не болезненный, фактически вам будут вручены ключи управления крепостью. И вы дадите клятву верности нашему роду, Роду Огнекрылых. Пока ею и обойдемся. — Но кнэз, это не по правилам. Ты же понимаешь… — Я сказал, этого пока довольно! — рыкнул на брата Рэмуэрд, и зашагал в сторону выхода из зала приемов. Мне пришлось тоже пойти следом, практически броситься бегом, так как ко мне в тот же миг с решительным видом и каким-то излишне предвкушающей улыбкой двинулся Советник. Чур меня, вот уж угораздило же в моем возрасте заполучить вдруг такого ненормального поклонника. Тьфу-тьфу! Догнала кнэза, пристроилась позади в шагах пятнадцати, нервно озираясь на второго, что практически шел рядом, подавляя своим ростом. — Медина… Лана, — ласково и оттого неприятно произнес Советник, пытаясь говорить не слишком громко, — дозволяю тебе обращаться ко мне по имени — Шаэрдан. Я скосила удивленный взгляд в его сторону, но промолчала. Бедный мужик, ему поговорить явно не с кем, или женского участия не хватает? Надо будет посоветовать ему как-нибудь — наведаться в некое заведение, желательно ближайшее, где его и выслушают, и обслужат по полному разряду, так сказать. А то, как погляжу, бедняга от нехватки женского внимания на стены скоро кидаться будет. Ответа он явно не ждал, потому что тут же догнал старшего брата и пошел рядом с ним, а я вынуждена была плестись в хвосте. На очередном повороте коридора, когда я уже сбилась со счета, сколько же раз нам пришлось повернуть то вправо, то влево — прямо бесконечный какой-то коридор — я внезапно врезалась в спину Советника. Потирая ушибленный лоб ладошкой, прошипела себе под нос нечто нелицеприятное про некоторых 'тормознутых', и попыталась выглянуть из-за широкой спины мужчины. — Как это понимать? — прорычал вдруг возмущенно Рэмуэрд, отступая в сторону, и благодаря столь своевременному маневру я смогла узреть преградившую нам путь стену. Кирпичную, старую… облезлую стену. — Сам не пойму… — задумчиво и несколько озадаченно пробормотал Шаэрдан, и стукнул ладонью по поверхности кирпичной кладки. — Какого дугкхара?! Братья мрачно оглядели стену, затем бросили в мою сторону какие-то странные взгляды… и случилось Это. Свет погас. В смысле, факелы затухли. Я испугалась, если честно. Оказаться в кромешной тьме посреди какого-то длинного туннеля, который почему-то закончился тупиком, в обществе двух мужчин, не совсем понятных мне, а потому кажущихся не адекватными — это, знаете ли, не то, что страшно, это ужастиком уже каким-то попахивает. — Медина… Лана, — спокойным, ровным голосом произнес в темноте кнэз, а мне показалось, что я даже его дыхание возле своей макушки ощутила. — Не волнуйтесь, сейчас освещение появится. Шаэрдан работает над этим. — Он что, по совместительству еще и электрик? — выпалила я на нервах. В тот же миг под высоким потолком вспыхнули странные светильники, словно парящие в воздухе. Если бы я лучше видела, и мне не мешали бы опухшие веки, то, наверное, не стала бы уверять себя, что светящиеся шарики мне просто привиделось, и что магии не существует, так как в этом не было бы необходимости. Ведь я же наверняка бы рассмотрела, что это лампочки загораются, а никак не магические огоньки? Еще один яркий шарик взлетел вверх, выпущенный из рук Советника. Вот кто, оказывается, заделался фокусником-иллюзионистом. — Боюсь, нам придется вернуться на три прохода, — подал голос кнэз, а я вздрогнула от неожиданности, так как он оказался слишком близко от меня. И что еще насторожило в его поведении, так это втягивание воздуха через нос. Кнэз повторил действия брата, когда тот обнюхивал меня. — Э-эм… Рэм, ты бы отошел немного от Ланы, — напряженно и, я бы даже сказала, враждебно произнес Шаэрдан, делая несколько шагов в нашу сторону. Кнэз удивленно воззрился на брата, резко выпрямившись и нависнув надо мною как глыба. Я сделала пару шагов в сторону от него, пытаясь снять возникшее ощущение давления, но мои маневры заметили и отреагировали несколько неожиданно. — Я чего-то не знаю? Две пары глаз уставились на Советника вопросительно. — Я думаю, что нам нужно спешить. Или ты решил ещё затянуть с ритуалом, пусть и в урезанном варианте? — ответил холодно Шаэрдан и шагнул почему-то ко мне, ухватил за талию и, о Боже, подхватив под колени, поднял на руки. Я только охнула от испуга, вцепилась в его плечи и выпалила возмущенно: — Молодой человек, что вы себе позволяете? — Да, Шаэрдан, ты странно себя ведешь, — озадаченно произнёс Рэмуэрд. — Но ты прав. Время терять не стоит. Иди следом. Кнэз бросил ещё один, ну очень задумчивый взгляд на меня, и резко развернувшись, двинулся по коридору в обратную сторону. — Отпустите меня немедленно. Я ещё не настолько стара, чтобы не смогла дойти своими ногами. Моё требование было нагло проигнорировано, Советник только хмыкнул и пробормотал нечто совершенно немыслимое: — Никогда не носил на руках старых женщин, и начинать не собираюсь. — Скажите, пожалуйста, какие мы привередливые. Ну так я и не просила таскать меня на руках, — пробурчала я на манер сварливой старухи. Мне не ответили, только объятия стали крепче, да шаг шире.