Над этой пропастью во лжи

      Несмотря на то, что первым порывом было проигнорировать протянутую руку Риана, смотрящего с беспокойством, Делла заставила себя её принять. Потому что не имела права сейчас вспоминать то, чего не было в этой реальности. Потому что задание было превыше всего. Она должна очаровать, а не заставить ненавидеть. Хотя больше всего хотелось убить.       Со слабой улыбкой она поднялась на ноги и отпустила его руку с секундной задержкой. С той, которую бы позволила себе любая женщина. Кроме нее.       — Требую реванша, — произнесла Делла, удобнее перехватывая рукоять сгелрика. Кинжал уже вернулся на привычное место на бедре.       Она не собиралась оставлять все в формате ничьей. Нет, она не ставила на собственную победу, прекрасно зная уровень Риана. И на какие-либо хитрости полагаться с уверенностью не могла. Однако маловероятно, что его устроил такой короткий спарринг. Что бы он ни задумал. Правда, слишком долго она все равно не выдержит — правая рука с непривычки уже ныла в предплечье.       — Можешь использовать кинжалы, если хочешь, — уронил Риан, отходя на два шага назад и поправляя крепление короткой кожаной перчатки с обрезанными пальцами.       Делла невольно зацепилась взглядом за его руки, поэтому ответила с задержкой.       — Что за снисходительный тон?       — Всего лишь пытаюсь уравнять наши шансы.       — Брось. Мы оба знаем, что это абсурд. Я не знаю, кто ты, но кинжалы не приблизят меня к твоему уровню ни на рха.       — Тем не менее ты хочешь еще один раунд, — поддел её Риан, закончивший с перчатками и поднявший голову. В темноте его глаз Делла увидела что-то, напоминающее то ли насмешку, то ли любопытство.       Впрочем, скорее все вместе. И обычно любопытство это было сродни тому, что она видела у палача, готовящегося отсечь ей голову. Тот хотел знать, сколько будет крови на сей раз. И не обратится ли она в момент смерти. Риан же… она не знала, что он желал выяснить, но тоже явно нечто специфическое. В конце концов, была же какая-то цель у их спарринга.       Это точно не просто слишком оригинальное свидание. Риан Аргирос никогда не был романтиком.        Ответа его колкая фраза явно не требовала. Поэтому Делла вертикально подняла сгелрик, обхватила рукоять обеими ладонями и резко кинулась в атаку. Ей было отчасти наплевать, кто победит, но она обязана была довести все до какой-то финальной точки. Ничья этим не была.       Если Делла уже определенно испытывала усталость, то Риан, даже несмотря на раненое плечо, выглядел так, словно случайно забрел сюда и планировал дальше отправиться на какой-нибудь прием. С легкостью уклоняясь от её ударов, порой принимая их на сгелрик, он отступал несколько минут. И вдруг сменил тактику. Делла выругалась, когда слишком остро заточенное для тренировочного лезвие полоснуло её по ключице. Чуть иначе замах — и по сонной артерии.       Не то чтобы Делла верила, что Риан её убьет во время спарринга, но спину обдало холодным потом: умирать не хотелось. Истекать кровью — тоже.       В стремлении уберечь себя от нового замаха уйдя вбок настолько резко, что мышцы отозвались колющей болью, Делла попыталась атаковать в мгновения короткой заминки Риана, но это ничего не дало. Он слишком молниеносно перестраивался и блокировал её выпады. Ощущая, как в груди скапливается раздражение, Делла выхватила кинжал с бедра и в момент ухода с линии очередной атаки швырнула кинжал в Риана. Тот уклонился достаточно хорошо, чтобы лезвие лишь оцарапало его шею, но для Деллы было важным другое — он переключил внимание. На короткие секунды, но ей хватило, чтобы швырнуть еще и второй кинжал и тем самым продлить эти мгновения заминки соперника.        Все это позволило ей совершить относительно внезапную атаку сверху и полоснуть сгелриком по уже раненому плечу Риана. Но и только. В следующий момент Риан, воспользовавшись её открытостью, ответил режущим ударом по её левому боку. Ахнув от неожиданной боли, Делла инстинктивно отскочила назад, выставляя сгелрик перед собой, и перевела взгляд вниз. Корсет встречи с оружием не пережил — кожа оказалась прорезана. Но все же торговец не соврал: она действительно была качественной — сама Делла пострадала меньше, чем могла бы.       Это уже не походило на расслабленный безопасный спарринг.        — Признаешь поражение, — хмыкнул Риан, ожидая, пока она оценит степень повреждения.       Делла вскинула голову: раздражение медленно трансформировалось в ярость. Если он стал серьезнее, она тоже будет. Жаль, кинжалов было всего два.       — Я еще в состоянии сражаться.       Равнодушно пожав плечами, Риан пошел на новую атаку. Делла позволила ему приблизиться достаточно, чтобы встретить его сгелрик собственным почти у самой груди. И заглянула в темные глаза. Ей бы не хватило сил на полноценное управление сознанием, но хватило, чтобы затормозить время для Риана на несколько секунд. Правда, пожалуй, благодарить стоило не резерв, а ярость. В следующую секунду Делла выбила из его руки сгелрик и приставила лезвие собственного вершиной к его горлу. И отпустила сознание из захвата.       Темные глаза, что несколько секунд были словно подернуты дымкой, обрели ясность — взгляд Риана сфокусировался на ней, а после плавно перешел на оружие, приставленное к его шее.       — Неплохо, — вкрадчивым тоном оценил он.       А в следующий миг дернул Деллу за правый локоть к себе и надавил на точку у сустава. Мышцы словно парализовало. Сгелрик выпал из её ослабевшей кисти на землю. Саму же Деллу Риан резко развернул спиной к себе, чтобы через секунду надавить на основание её шеи кинжалом. Откуда он его достал, Делла не знала. Возможно, держал где-то при себе.       — Всё, — поставил точку Риан, выдохнув короткое слово куда-то ей в волосы, и, отпустив, сообщил: — Идем, надо обработать твои раны. На сегодня хватит.       — Сегодня? — повторила заинтересовавшее слово Делла, поднимая свои кинжалы с земли.       Риан в это время поднимал оба сгелрика. На её очевидный вопрос отвечать он не пожелал. Вместо этого, убрав собственный кинжал куда-то за пазуху, он направился прочь с тренировочной площадки. Делле ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.       Обратно, через черные двустворчатые двери, обитые железом, по длинному полутемному коридору в холл, по широкой лестнице на второй этаж и вновь через длинный коридор до самого конца. К узкой двери, за которой, как оказалось, скрывался кабинет, освещённый лишь парой затухающих светочей в напольных лампах. Скудная обстановка вкупе с приличным слоем пыли на всех поверхностях уничтожала малейшие ростки интереса к этому помещению. Найдя взглядом деревянную скамью, которая вроде бы выглядела достаточно крепкой, Делла подошла к ней и опустилась с немалым наслаждением. Хотя кресло бы её сейчас порадовало больше, но ничего подобного здесь не наблюдалось.       Пока Риан что-то искал в высоком металлическом шкафу, Делла медленно расшнуровывала кожаный корсет (его было действительно жаль, он ей очень нравился) и расстегивала пуговицы блузки. Чтобы позволить тонкой ткани соскользнуть по рукам вниз, на деревянную скамью, ровно в момент, когда Риан повернулся к ней с двумя плоскими баночками, рулоном бинта и каким-то мелким пакетиком. Играть на примитивных инстинктах всегда было проще всего. Делла знала, что это не сработает одиночно, но неплохо наложится на все остальное.       В первую очередь — на сны.       — Надеюсь, ты испытываешь хоть немного угрызений совести. Потому что мне безумно нравился этот корсет.       Приблизившийся Риан ничего не ответил — только устроился на другой половине скамьи, осматривая длинную рану. Судя по ощущениям, неглубокую, но все же кровоточащую. Паниковать не из-за чего, но в Доме определенно поинтересуются, что произошло. Придумывать объяснения не хотелось. Воздействовать на сознание как минимум лекаря и того, кто вообще обнаружит у нее рану, слишком муторно. Тратить силы на каждый подобный случай — глупо.       Делла с любопытством наблюдала, как Риан откручивает крышку на одной из плоских баночек с крайне пахучим содержимым. Пару раз звонко чихнув от раздражающего запаха, Делла прикрыла нос правой ладонью: так пары хотя бы меньше царапали слизистую. Риан же набрал довольно приличную порцию густой мази на пальцы и начал накладывать плотным слоем на рану. Так уверенно, словно делал это каждый день.       Делла оцепенела. Во-первых, мазь, казалось, замораживала даже внутренние органы — ощущение было невыносимым. Во-вторых, прикосновение холодных (хотя на фоне мази вполне себе теплых) пальцев к обнаженной коже оказалось слишком напоминающим. Она сумела уклониться от контакта в первом спарринге, сумела это сделать во втором, но не сумела — сейчас. Не ожидала — сейчас.       И не понимала, чего больше хочет — оказаться как можно дальше или остановить время.       Но благодарила всех богов мгновениями спустя за то, что мазь постепенно сделала кожу абсолютно нечувствительной. Словно появился дополнительный слой, как в корсете. Нервные окончания обратились льдом, и стало легче. Если не смотреть на длинные смуглые пальцы на почти белой коже и не видеть совсем другие картины, когда это же сочетание было абсолютно привычным. И совершенно желанным.       — Ощущения не из приятных, но хотя бы боли не будет, — пояснил Риан, по-своему поняв её напряженность. — И ты не почувствуешь воздействия заживляющей мази. Поверь, тебе не захочется её чувствовать.       С языка почти сорвалось горькое «знаю», но Делла крепко стиснула зубы. Ни к чему ему знать, что её не раз уже «латали». Вся спина была исполосована шрамами, напоминающими ей о том, кто она. Что с такими, как она, делают. К счастью, существовала масса маскирующих составов — ими Делла ежедневно скрывала следы чужого отношения к себе.       И радовалась тому, что сама обычно собственную спину не видит. Только лицо с единственным напоминанием.       Закончивший накладывать на её бок слой заживляющей мази, к счастью, не издающей такого же аромата, как обезболивающая, Риан прикрыл это вынутым из пакетика пергаментом и начал заматывать бинтом. Делла, и без того обратившаяся в изваяние имени себя, захотела каким-то образом сжаться до тех размеров, при которых между ней и почти обнимающим её Рианом (в те моменты, когда он проводил бинт за её спиной) оказалась бы более ощутимая дистанция. Потому что для нее все было две недели назад, и плевать, что для этой реальности вообще ничего не было.       Она не умела так быстро перестраиваться. Даже если её сознание постепенно пыталось разрушить стройные фрагменты памяти о прошлой реальности. Самые яркие эмоции оставались на месте и сейчас катастрофически мешали.       Ей бы очень хотелось быть равнодушной и отстраненной. Ни на что не реагировать. Но такого дара боги ей не послали. Она управляла сознаниями других и потому априори имела подвижную психику.       — Ты в порядке? — уточнил Риан, закрепивший бинт и наконец отстранившийся. — Когда вас проверяет лекарь?       — По утрам, — два слова, казалось, разодрали ей пересохшее горло. Пришлось сглотнуть вязкую, почти отсутствующую слюну, чтобы добавить: — Но выходящих с клиентами дополнительно еще вечером.       Кивнув, Риан поднялся со скамьи, собирая баночки, и коротко пояснил:       — Часа за два затянется, так что к моменту осмотра ничего не останется.        Со стороны может это все выглядело как забота о ней, но Делла прекрасно знала, что все иначе. Риан заботился о себе. Точнее, о своем рейтинге. Он не нанес ей никаких тяжелых увечий, иначе бы нижняя из трех полос на его запястье окрасилась алым. Однако даже такие порезы могли снизить его рейтинг как клиента Дома. В следующий визит ему бы могли отказать в просьбе отпустить с ним кого-либо из девочек. А если бы ситуация повторилась, ему бы и вовсе запретили появляться в Доме. Потому крупную рану стоило залечить. Мелкие внимания не привлекут — они наравне с синяками (не гематомами) допускались: их любая пташка вполне могла получить во время нестандартных сексуальных практик. Ни один лекарь не имел возможности выяснить, так ли это. Зато условные гематомы на шее от удушения явно бы не сошли за следы очень горячих объятий.       — Может наконец расскажешь, чего ради был спарринг? — поинтересовалась Делла, опершись руками на скамью за спиной и потянувшись.       Убравший баночки, Риан открыл дверцы соседнего шкафа и, покопавшись там, вынул белую рубашку. Вместо ответа он протянул её Делле.       — Подгонишь под себя?       Она кивнула и поднялась со скамьи, оглядываясь в поисках зеркала. Оно — узкое и длинное, похоже, портальное, о чем сообщала соответствующая руна — обнаружилось на стене справа. Приблизившись к нему, Делла застегнула рубашку, в которую при желании можно было бы уместить еще одно такое же тело. И медленно провела ладонями по бокам от верхних ребер до середины бедра, ощущая жжение в центре ладоней: магия концентрировалась. Рубашка постепенно сужалась, пока не приобрела более подходящий силуэт. Достаточный, чтобы оставаться свободной, но уже не выглядеть с мужского плеча.       Последним штрихом стало укорачивание подола — на ладонь ниже тазовых косточек. Скептично осмотрев собственное отражение в запыленном зеркале, Делла обернулась к Риану.       — Я куплю тебе новый корсет, — сообщил он.       — Вообще-то я хотела сказать «спасибо». Но твоя версия мне тоже нравится. И все же, — напомнила ему о главном Делла, — зачем все это было?       Как и ожидалось, Риан выбрал избежать прямого ответа. Кинув взгляд на собственное запястье, он сообщил:       — У нас осталось не так много времени. Надо возвращаться.       Вот только Делле до двери было ближе. В несколько стремительных шагов она добралась до выхода из кабинета и прислонилась к узкой двери спиной, впиваясь в идущего к ней Риана яростным взглядом. Он серьезно думал, что она обойдется без ответов? Из них двоих тайны должна была иметь только она. Его игр ей хватило в прошлой реальности. Снова участвовать в этом — ни за что.       — Делла, отойди. У нас полчаса.       — Сначала ты мне все расскажешь.       Если Риан надеялся, что вот этот мрачный взгляд сверху вниз (он был выше нее на полторы головы) её способен устрашить, он серьезно просчитался. В её жизни были куда более пугающие взгляды. Те, за которыми следовало наказание. Те, которые могли оборвать её жизнь. Риан тоже мог, но не сейчас. В этом Делла была уверена.       В своей выдержке, когда он оставил между ними расстояние всего в один шаг, — не очень.       — Если мы опоздаем, тебя переместят принудительно. Тебе не понравится.       — У тебя есть портальное зеркало.       — Вот только в Доме их нет.       — И мне это очень не нравится, — фыркнула Делла. — Я плохо переношу обычные поездки. Поэтому в следующий раз мы пойдем пешком. Или, точнее, я никуда с тобой не пойду.       Риан оперся ладонью в дверь где-то возле её левого виска, устало вздохнув и прикрыв глаза. Кажется, в нем боролись остатки совести, которые требовали от него отказаться от повозки и использовать зеркало, и желание избежать разговоров. А если они вернутся через портальное зеркало, значит, у них есть примерно минут двадцать. Зависит от того, насколько близко точка выхода к Дому.       Где-то такая точно должна была быть: далеко не во всех домах горожан присутствовали портальные зеркала. Они стоили сумасшедших денег. Поэтому существовали общественные места, благодаря которым жители Альтерры могли добираться из одной локации в другую. Наверняка рядом с Домом удовольствий нечто подобное имелось, просто Делле никогда это не требовалось. В прошлой реальности она очень быстро добилась от Риана собственного портального зеркала, которое он согласовал с леди Аэрой. В этот раз она, в общем-то, намеревалась поступить так же.       Только не сейчас.       — Хорошо, идем, — выдавил он, открыв глаза.       Но прежде чем он успел оттолкнуться от двери и сделать шаг назад, Делла вцепилась в воротник его рубашки и скользнула ладонью на его шею. Ей стоило немалых сил сохранить внешнее спокойствие, когда внутри все требовало убраться подальше.       — Ну уж нет, — для большей надежности Делла положила и вторую руку ему на шею, хотя её начинало трясти. — Раз у нас есть время, ты мне сначала объяснишь, зачем все это было. Иначе я ведь могу продемонстрировать раны леди Аэре. Ты больше не попадешь в Дом.       Не исключено, что у Риана есть влияние на леди Аэру, и она скорее всего знает, кто он. Однако ему придётся приложить немало усилий, чтобы она вновь допустила его к своим пташкам. Или, как минимум, к Нессе. И Делла была готова поставить свои кинжалы на то, что она сама ему тоже зачем-то нужна. Поэтому не в его интересах жертвовать рейтингом.       Вариант воздействия на его сознание Делла оставила на крайний случай — слишком глупо тратить силы там, где можно обойтись другими методами. Или хотя бы попытаться.       — Думаю, мне тоже есть что ей продемонстрировать, — он определенно намекал на свое раненное плечо.       С очаровательной улыбкой, от которой её саму мутило, Делла приподнялась на цыпочки, чтобы сократить расстояние между их лицами. Самообладанию стоило пожить еще чуть-чуть.       — Хорошая попытка. Тогда прощай. Я не люблю участвовать в играх, о которых ничего не знаю, — она оставила слабый след от ярко-красной помады на его линии челюсти, прежде чем скользнуть вправо между Рианом и стеной и направиться к зеркалу.       Снятым с бедра кинжалом Делла на ходу начертила три пересекающихся ломаных линии на левой ладони — не впервой это делать — и прислонила её к руне на зеркале. Та медленно начала разгораться: похоже, порталом не так часто пользовались. В запыленном отражении Делла видела, как Риан нехотя обернулся — повернул голову так, что она могла четко видеть его профиль.       Зеркало пошло рябью, его постепенно затягивало темнотой. Но прежде чем портал полностью активировался, Риан произнес:       — Стой. Я объясню.       Расчет оказался верен.

***

      К моменту, когда Риан вернулся в замок, на Халцион уже опустились сумерки. Если он верно рассчитал, ужин уже окончился, а значит, не придется появляться в главной столовой и вообще пересекаться с кем-либо. Молчаливой страже, выставленной едва ли не у каждой двери внутри, наплевать, во сколько он приходит. Редким придворным, в общем-то, тоже. Правитель должен быть у себя в кабинете, а дражайшая невеста — в своих покоях или в саду: она любила вечерние прогулки. Значит, есть время заняться острыми вопросами, не отвлекаясь ни на кого.       Но надеждам Риана не было суждено сбыться. Стоило ему распахнуть дверь в собственные покои, свет от зажженного в напольной лампе светоча резанул по глазам и заставил замереть в проеме. А обнаруженная мгновениями позже фигура невесты, сидящей на кушетке с какой-то книжкой, — спросить себя, что стоило еще немного задержаться. Хотя не факт, что это бы помогло.       — И где ты был? — поднимаясь с кушетки и оставляя на ней книжку, мурлыкнула Игрин. Но её темные глаза смотрели слишком требовательно, расходясь с этим нежным тоном.       Закрыв дверь, Риан скинул плащ, после недолгой возни с замками снял короткие кожаные перчатки и только после этого перевел взгляд на нетерпеливо ожидающую ответа невесту. Последнюю, кого бы он желал сегодня видеть.       — Что ты здесь делаешь, Игрин?       Та медленно приблизилась, явно думая, что это каким-то образом должно было его привлечь. В другой ситуации — возможно. Сейчас единственное, что занимало голову Риана, — сделка с Тирросом, поиск платы и дальнейшие шаги. Он слишком далеко зашел, слишком многое отдал, чтобы расслабиться и отвлечься на что-либо. Или на кого-либо.       — Я твоя невеста, — улыбнулась она, обвивая его шею руками. Слишком напоминая этим другую женщину, что делала сегодня то же самое.       Только совсем с другой эмоцией.       — Невеста, — подчеркнул Риан, жалея, что просто выставить за дверь её нельзя. — Не жена. И твое нахождение в моих покоях противоречит правилам.       То, что делала Игрин, было абсолютно понятным. Она не была глупой девушкой. И наивной не была. Однако её чересчур разбаловали. После того, как нынешний правитель Халциона потерял сначала двоих сыновей, а затем и жену, ему пришлось признать незаконнорожденную дочь — иначе престол было бы некому наследовать. И на эту самую дочь он перенес всю любовь, которая должна была достаться сыновьям и жене. Оберегал её так, словно бы каждый день её пытались то ли украсть, то ли убить. И потакал всем её капризам. Все прочие во замке делали то же самое, потому что так сказал правитель. Игрин выросла девушкой, которой никто и никогда не отказывал. Того же она теперь ожидала от Риана, хотя он еще перед помолвкой сообщил, что не собирается клясться в любви. Ни в вечной, ни во временной.       Игрин согласилась, но явно лишь для вида.       Ей нужна была эта свадьба, чтобы стать правительницей. Но она определенно желала, чтобы супруг любил её. И она намеревалась этого добиться всеми силами. Тем более она прекрасно знала: второй раз ни один правитель Халциона жениться не сможет. И проблема совсем не в законах.       Настойчиво отцепив руки невесты от своей шеи, Риан отошел от нее, чтобы устроиться на той же кушетке, где она не так давно сидела с книгой. Увесистый томик сказаний Альтерры остался лежать на краю. Видимо, Игрин принесла его с собой — в личной библиотеке Риана таких сказок не было.       — Если ты пришла обсудить свадьбу, давай завтра. Я устал.       — Я пришла обсудить твое исчезновение из замка, — уже куда менее нежным тоном сообщила Игрин, бескомпромиссно скрещивая руки на груди. — Мы сегодня принимали делегацию из Ферчара. Ты как будущий повелитель…       — Меня вызвали в армейский корпус, — оборвал её Риан.       Последнее, чего он сегодня желал, так это встречаться с Иваром Эйлфридом. Особенно если правитель Ферчара прибыл с супругой. Не для того он так старательно избегал их обоих и несколько лет не появлялся не то что в столице, но и во всем государстве, чтобы столкнуться лицом к лицу здесь. Тем более сейчас. После свадьбы и коронации — возможно. Сейчас ему это совсем ни к чему. Вряд ли Анитра бы попыталась что-то сделать в присутствии не одного десятка высокопоставленных лиц, однако с нее бы сталось найти способ встретиться с ним после аудиенции.       — Ты бываешь там каждую неделю, — поджала губы Игрин, продолжая сверлить Риана недовольным взглядом. — В чем смысл? Мы не собираемся ни с кем воевать.       — Главное, чтобы с нами не собрались.       А с Ферчаром такой гарантии не было. То, с каким упорством Ивар Эйлфрид присоединял к Ферчару соседние государства, однажды грозило разрывом мирного договора с Халционом. Тем более та тысяча лет, на которую он заключался, вскоре истечет. Нынешний правитель Халциона это прекрасно понимал. Именно угроза со стороны Ферчара стала причиной, по которой он согласился отдать старшую дочь за Риана — совершенно не высокородного, не способного предоставить ценные земли. Он не был ровней Игрин. По крайней мере, официально.       В Халционе о том, что он являлся сыном Ивара Эйлфрида, не знал никто. Точнее будет сказать, что во всей Альтерре никто не знал, как выглядит наследник Ивара Эйлфрида. Потому что его готовили не править, а завоевывать. Он должен был завершить то, что не успеет нынешний правитель. Покорить тех, кто откажется покоряться. Но Риан решил по-своему.       Потому что он бы с большим удовольствием не оставил ни песчинки от Ферчара.       — Ты слишком много думаешь об этом, — вздохнула Игрин, но так картинно, что у Риана свело скулы. — Отец проживет еще не одно десятилетие, и если даже после окончания действия мирного договора Ферчар решит напасть на Халцион, он разберется.       Может Игрин и думала, что это называется «верить в отца», но Риан это скорее бы назвал политикой малодушия. Он не собирался отсиживаться в стороне. И не собирался ждать, пока что-либо случится.       — Каким бы сильным ни был твой отец, если армия будет расслаблена, он не справится. Ты прекрасно знаешь, что Ферчар силен. И не на одну голову превосходит армии обычных людей.       — За нашей семьей стоит Трехликая.       — А за ними — трое Высших и все ужасы Бездны.       Игрин фыркнула.       — Сказки. Подумаешь, набрали смесков.       Риану очень хотелось продемонстрировать вторую сущность и полюбопытствовать, какие смески имеют такой облик и где они водятся. Халциону очень не помешает подобная армия. Правда, велик риск, что дражайшая невеста в обморок грохнется. Вдобавок это грозило разрывом помолвки. И ненужным раскрытием правды. Риан понимал, что однажды Игрин узнает если не все, то многое, но предпочел бы, чтобы это случилось где-то глубоко в браке. Возможно, во время войны. Но не сейчас.       Поэтому он смог только устало потереть виски и выдавить из себя:       — Иди спать. Я дико устал, Игрин.       Невеста приблизилась со спины: он понял это даже не по шелесту её длинного платья, а по концентрированному аромату какого-то цветочного парфюма. Теплые, изящные кисти легли на его шею, медленно прошлись вниз по плечам, слабо разминая и поглаживая.       — Я могу отправить слуг приготовить горячую ванну, — практически на грани с шепотом протянула Игрин, склонившись к его правому уху.       Сдерживая раздражение, Риан поднялся с кушетки, ускользая из-под женских рук.       — Игрин, иди спать, — с нажимом повторил он.       — Доброй ночи, — с натянутой улыбкой кинула ему невеста, прежде чем стремительно выйти в коридор и обозначить свой уход гулко хлопнувшей дверью.       Впрочем, этот её выпад, довольно традиционный, никак не затронул Риана. Приблизившись к двери, он запер её на два оборота замка, и наконец смог сесть за рабочий стол. Нацарапав на узком ящике справа руну, он дождался щелчка, чтобы вытянуть его и вынуть четыре тонких папки.       В одной из них хранилось все, что ему удалось за несколько дней узнать о Делле. Пара листов из личного дела, взятого у леди Аэры, записанная со слов Варуса информация, собственные наблюдения. И ничего действительно ценного или как-то помогающего. Риан был процентов на восемьдесят уверен, что Делла — фахра. Однако ни одного четкого подтверждения этому не получил: только догадки. Из-за гибкости. Из-за странных ощущений и путающихся мыслей. Из-за абсолютно абсурдного интереса. Как минимум до того, как у него начали появляться подозрения, причин задерживать внимание на Делле было мало. Только сны.       Теперь же она становилась любопытным экземпляром. Если она и вправду фахра, ему крайне повезло. Половина платы в кармане. И, судя по тому, что он выяснил сегодня, с оружием она обращается не слишком ловко. Ему не составит большого труда выставить все как несчастный случай — если другие варианты убийства не получится исполнить.       И все же, нужно более весомое подтверждение. Риан надеялся, что Делла проявит каким-то образом свои способности в спарринге, но увы. В голове крутился еще один вариант, но его можно будет проверить лишь через неделю. И то — тоже не слишком надежно.       Гипнотизируя папки, что до сих пор лежали закрытыми, Риан пытался понять, каким образом нужно поставить жизнь Деллы под угрозу, чтобы вторая сущность проявилась. Если, конечно, все так, как он предполагает. Видимо, ранения было недостаточно. Но он же не мог всерьез заставить её истекать кровью.       Стоп. Кровь.       Резко вскочив на ноги, Риан кинулся к портальному зеркалу, что было прикрыто темно-коричневой портьерой. Если он правильно помнит, рваную рубашку Делла оставила в его кабинете в армейском корпусе. На ткани должна была остаться кровь. Наверняка старухе Гитель этого количества хватит, чтобы определить, какому существу эта кровь принадлежит. Старая видана слишком хорошо в этом разбиралась.       Сняв со стены у зеркала короткий кинжал, Риан спешно оставил на правой ладони три надреза и прислонил руку к руне. Спустя несколько мгновений покои опустели.