Над этой пропастью во лжи

      Минут десять превратились почти в полчаса: Несса доставила не только важные бумаги, но и крайне ценные сведения. И кроме того, выяснив, что у нее в ближайшее время не предвидится клиентов, Риан решил обговорить с ней самый острый вопрос — мучающий его со вчерашнего вечера. О том, когда в последний раз на аукционах появлялись фахры. Потому что спрашивать, не видел ли кто их на улицах, бесполезно: эти существа не выживают. Им не дают выживать. Встретить свободно разгуливающую совершеннолетнюю фахру что в Халционе, что в Ферчаре практически невозможно. Те, кого наняли как ручных убийц, всегда в тени. А прочих убивают.       И это все на фоне того, что как раса фахры уже почти не существуют. У них нет дома, нет общины. Их истребили. Остались единицы, умеющие скрываться. Умеющие находить себе хозяев. И только.       Впрочем, подобной участи удостоились почти все расы. От тех, кто когда-то населял Альтерру, почти никого не осталось. Кого-то истребили, кто-то ушел в другие миры. Сэннам повезло — их спасли небесные острова. Экров защитила их боевая ипостась и жестокость. Хотя все чаще Ферчар пытался посягнуть на южные земли, где и обитали экры. Люди в очередной раз доказывали свою бесчеловечность, как бы это странно ни звучало. Они боялись и желали остаться единственной расой в межмирье.       И в то же время — для своих армий создавали смесков.       Это Риан узнал лично. На своей шкуре.       Все еще яркие, будто и не было прошедших пятнадцати лет, картинки детства заставили яростно сжать ручку двери в самом конце коридора. И помедлить, прежде чем повернуть её: не хотелось пугать Деллу нечеловеческим лицом. И не только им. А возвращение к привычному внешнему виду требовало нескольких десятков секунд и равновесия в мыслях. Потому что он опять наплевал на стабилизирующие зелья.       Казалось, что каждый раз удается себя и нечто внутри себя сдерживать лучше. Но, возможно, это был лишь самообман.       — И что же здесь делает почти женатый мужчина? — полюбопытствовала сидящая у трельяжа Делла, обернувшись к проему, стоило только Риану войти в её комнату.       Он застыл на пороге. Как она могла узнать в нем наследника? Неужели она была одной из придворных? Но он бы понял — её лицо слишком глубоко въелось в его память, чтобы он не узнал её среди слуг и свитских. Они виделись всего второй раз в жизни. Если не считать его сны.       Напряженно вглядываясь в светло-серые глаза, он пытался понять, что ей известно.       — С чего ты взяла? — осторожно поинтересовался он, проходя дальше, чтобы опуститься на край прикроватной банкетки.       — Несса, — пояснила она. — Она довольно громко и выразительно упомянула какую-то Игрин, которая «не одобрит». Сомневаюсь, что речь шла о сестре или о матери.       Иногда болтливость и громкий голос Нессы хотелось проклясть. Не то чтобы она произнесла нечто запретное, но вспоминать Игрин еще и здесь… Бездна упаси. Дражайшей сестрицы и невесты ему хватало и в замке. Если бы она не оказалась самым простым способом вернуться в семью (или, скорее, вернуть себе все то, что когда-то принадлежало), он бы определенно даже не задумался о браке. И тем более с собственной сестрой. Подобные связи на Альтерре не воспрещались — Первородные и вовсе друг другу были братьями и сестрами, при этом все оказались связаны цепью вечного брака. А у них с Игрин общим оказался только отец: она родилась от другой женщины, занявшей место его умершей после потери второго сына матери. Тем не менее, спать с ней Риан не собирался. Да и хранить какую-либо верность, о чем сразу и сообщил.       — А что здесь делаешь ты?       Что-то было неправильно. Не так. Риан не мог назвать себя чтецом чужих душ и просто тем, кто легко разгадывает натуру собеседника, но Делла диссонировала с этим местом. И не в том смысле, что она выглядела невинной душой, которую надо спасать. Но она вела себя как гостья, причем, не пытающаяся стать своей. Правда, быть может, причина лишь в том, что она здесь недавно — Несса сказала, что впервые её видит.       — Озвучить полный набор услуг? — светлые глаза хитро сощурились.       Она определенно понимала суть его вопроса. Но старательно играла в наивность.       — Меня мало интересуют удовольствия этого Дома.       — Зря, — она оттолкнулась ладонями от трюмо и поднялась на ноги. — Здесь очень умелые девочки.       — Только ты не из их числа.       — Почему же? Можешь спросить мои рекомендательные письма у леди Аэры. До нее я четыре года была девочкой Дома Варуса. И он очень хвалил меня.       Все же новенькая.       Но почему-то объяснение отторгалось сознанием.       Видимо, его скептицизм слишком легко читался, потому что Делла посмотрела на него, как на неразумное дитя, а потом что-то сделала у шкафа, стоящего возле дальней стены, и комнату заполнила тягучая музыка. Что-то такое периодически играло в зале, когда Риан посещал Дом вечером — здесь устраивали шоу для клиентов. Это приносило неплохие деньги, да и просто визуально было приятным зрелищем. Делла, похоже, решила, что способ безотказный. Обернувшись к нему через плечо, она потянула за шнуровку корсета.       И начала танцевать.       Делла была гибкой. Это не удивляло, потому что девочек для Домов удовольствия обучали многому, в том числе и танцу, и брали со способностями. Однако ее пластика была слишком выдающейся: движения буквально перетекали друг в друга. Возникало ощущение отсутствия костей — она вся была как подвижная вода. Или… змея. Позвоночник прошило молнией. Фахра? Женщины, способные обращаться в крупную кобру. И обладающие сильным даром ментального воздействия. Это бы объясняло возможности её тела. Но внешний вид не вязался с тем, что Риан знал о фахрах. Или, скорее, что было написано о них во всех книгах.       И сложно было поверить, что ему внезапно улыбнулись все боги. И суток не прошло, как он нашел половину платы для Тирроса.       Лишившись корсета, оставив только лиф и длинную юбку, она склонилась к нему, коснулась босой стопой бедра. Риан продолжал вглядываться в её лицо: мозг стремительно обрабатывал подброшенную информацию и пытался справиться с препятствием в виде внешности. Эти белые волосы и почти прозрачные серые радужки были не тем, чем обладали фахры. Даже при том, что их внешность напрямую соответствовала окрасу чешуи во второй ипостаси.       В ней была еще чья-то кровь?       Сознание считало, что это очень важный вопрос. Что ответ на него буквально многое предопределяет. Но рациональной частью Риан не мог объяснить себе, зачем ему вообще знать, кто эта женщина и почему просто пройти мимо и забыть — нельзя.       Делла скользнула левой рукой по его скуле, приближаясь к лицу настолько, что сейчас он мог видеть структуру её шрама на щеке в деталях. Но мысль-вопрос о том, как она его получила, испарилась, стоило ощутить что-то холодное и острое, упирающееся в ключичную ямку.       Опустив взгляд, Риан почему-то без удивления обнаружил приставленный к своей шее короткий кинжал с черной плетеной ручкой и очень знакомым узором. Кажется, такое оружие продавали на западе Халциона.       — Я же говорила, что девочки здесь очень умелые, — мурлыкнула Делла.       — И что тебя очень хвалили, — согласился Риан, вернув их прямой зрительный контакт.       Он вполне мог одним движением сменить позиции и вогнать оружие ей в сердце. Но Риану было любопытно, что она станет делать дальше. Вряд ли убьет сейчас — слишком глупо.       Делла вдруг рассмеялась. Клинок исчез молнией в складках юбки. Она отошла на пару шагов и скрестила руки на груди.       — Ты прав. Я не совсем из пташек Аэры. Я еще и наемный убийца. Но поверь, удовольствиями зарабатывать проще, чем чужими смертями.       В её словах была правда. И не только в последнем утверждении. Он верил, что она умеет убивать. Это, в отличие от мысли о том, что она работает в Доме удовольствия, не вызывало никакого диссонанса в сознании. Хотя сейчас Риан начал подозревать, что все его метания и излишнее внимание (заинтересованность?) к Делле, дело её рук. Точнее, дара. Могла ли она воздействовать на его разум настолько незаметно?       — Зачем тебе это?       — Убийства? Удовольствия? — она пожала плечами и присела на стол, стоящий напротив постели. — Думаю, это лучше, чем побираться и красть кошельки. Может и не честнее, но Бездна меня не пугает. А вот голодное существование — изрядно.       Она говорила очень знакомыми фразами. Почти так же он оправдывал себя, когда впервые примерил маску Палача. Когда впервые ощутил липкую теплую кровь на руках. Когда осознал, что обратной дороги уже не будет — для души и её посмертного путешествия точно. Агония в Бездне реальна, но голод на улицах сейчас — еще реальнее. А других вариантов у мальчишки, только закончившего Военную Академию, не было. Ему требовались деньги, чтобы создать правильный образ, чтобы попасть в замок, чтобы оказаться там, где он находился сейчас. Чтобы вернуть себе дом.       Раз семью — уже невозможно.

***

      После ухода Риана, Делла добрых полчаса просидела, закутавшись в потрепанное покрывало и гипнотизируя клинок в своих руках. Все шло не так. Абсолютно. Помимо того, что в той реальности они встретились немного раньше и ни с какой Нессой она не сталкивалась (хоть и узнала о ней позже — как об одном из информаторов Риана), их беседа в прошлый раз протекала в другом ключе. Свои способности к убийству тогда она не раскрывала — сейчас это вышло спонтанно. Но что более странно: в той реальности, когда она впервые рискнула приставить к его горлу клинок, он отреагировал куда резче, быстро блокировал её выпад и заломил ей руку. Плечо болело с неделю, если не больше. В этот раз — он просто смотрел. Так, будто верил, что она его не тронет.       Прошлый Риан Аргирос был серьезнее, жестче и подозрительнее.       Либо она сходит с ума, либо реальность изменилась настолько, либо… либо он все помнит. Последний вариант слишком сильно осложнял задачу. Хотя, возможно, напротив? Если он все помнит, он знает, что она подослана его матерью. Знает, что она должна или вернуть его домой, в Ферчар, или убить. Добровольно он не вернется, поэтому у нее развязаны руки. Она может легко всадить ему кинжал в сердце и радоваться, что все сделала правильно. Пожалуй, в таком случае «второй шанс» от Пресветлой Матери выглядит очень приятным.       Но если он не помнит? Госпожа Анитра неоднократно говорила, что все же желала бы возвращения сына. Убийство — крайняя мера. Если он ничего не помнит, а Делла сейчас его убьет, ей потом держать ответ перед Пресветлой Матерью. Может госпожа Анитра и не узнает о её ошибке, но Трехликая — всевидяща. Делла не верила в весь тот пантеон богов и божеств, что описывали в книгах, но она знала, что существование за Гранью есть. И оно определенно не будет похоже на прекрасный сон.       Раздраженно зарывшись холодными пальцами в волосы, Делла стиснула голову ладонями. Прошло всего три дня с момента её «воскрешения», если это можно так обозвать, а она уже начинает думать, что лучше б казнью все и закончилось. Резко откинув покрывало, она слезла с постели, нашла блузку, подцепила корсет с пола и висящий на зеркале трельяжа жакет, оделась и, пригладив волосы, бросила разочарованный взгляд на зеркало. К сожалению, здесь оно было обычным, не портальным, и не позволяло путешествовать. А как бы это сократило ей путь.       Но отлучаться пташкам Аэры без ведома не пристало. Поэтому пришлось сначала убедить Ирму, что её отпустили (к счастью, на такие мелочи тратилось не слишком много сил) А потом добираться сначала на своих двоих до гостиницы, затем — с извозчиком до северной части столицы. Туда, где в довольно приличном одноэтажном доме с двухэтажной пристройкой, так несоответствующем чужим представлениям о жилищах видан, обитала старуха Гитель. Одна из старейших видан западного острова Альтерры, по слухам, знавшая еще детей Первородных. Впрочем, этот факт Деллу волновал мало. Ей были интересны ответы на другие вопросы.       Зная, что старуха Гитель не очень любит вторженцев, Делла положила кисть на плоскую металлическую ручку и подождала некоторое время, пока сработают сканирующие чары и дверь сама откроется. Значит, хозяйка позволила войти.       Оказавшись в прохладе и полутьме маленького холла, Делла огляделась: обычно гостей встречал кто-то из немногочисленных слуг, но сейчас вокруг стояла тишина и пустота. Недолго подождав, она все же свернула вправо и двинулась по длинному коридору, который упирался в узкую спиральную лестницу. Делла каждый раз проклинала всех архитекторов, которые трудились над этим «шедевром» — она ненавидела все, что вращается. И подобные лестницы в первую очередь. Но если старуха Гитель не вышла, значит, она крайне занята в своей лаборатории. И попасть туда удастся лишь через вот это пыточное устройство.       Перед узкой дверью из темного необработанного дерева Делла замерла, точно так же приложив ладонь к ручке. Однако на сей раз ждать пришлось значительно дольше. Делла уже подумала, что старуха Гитель намекает ей идти обратно, хотя в таком случае её и на порог бы не пустили. Но дверь со скрипом, который мог бы показаться угрожающим, если бы Делла не слышала его всякий раз при визитах сюда, все же отворилась, впуская непрошеную гостью в просторное полукруглое помещение, заставленное шкафами, столами, какими-то высокими стеклянными колбами с жидкостью и живыми существами внутри.       Старуха Гитель была не только виданой — когда-то именно она поспособствовала «усилению» армии Ферчара.       — Заходи, девочка. Чего топчешься на пороге, — проскрипела старуха Гитель, не отрываясь от чего-то, что старательно перемешивала длинной металлической палочкой на одном из дальних столов. Делла была готова поспорить, что тошнотворно-сладкий запах исходит именно оттуда.       Осторожно прикрыв дверь, она взглядом нашла не внушающий особого доверия стул и медленно дошла до него, чтобы пристроиться на самом краю.       — С чем на этот раз пришла? — она говорила, все так же не уделяя особого внимания Делле и что-то подсыпая в чашу, чтобы начать размешивать еще тщательнее.       Это было привычно. И все равно — не так, как тогда. Хотя в прошлом Делла навестила старуху Гитель только спустя два месяца после получения задания. И ей сейчас совершенно не хотелось вспоминать, зачем.       В этот раз она обойдётся без тех вопросов.       — Вы ведь знаете о временной петле.       Старуха Гитель знала все. Или, по крайней мере, создавала такое ощущение. Может ей и не были известны тайны богов, но она являлась виданой — той, кому открыты прошлое, настоящее и будущее. Той, кто может заглянуть за изнанку миров.       — И ты знаешь.       Ах да, старуха Гитель не была склонна самостоятельно выдавать ответы на вопросы, которые не заданы. И задавать их следовало максимально точно. Вот только Делла четко понимала — на самый главный она ответ не получит, как ни формулируй.       Но и не озвучить его она не могла.       — Зачем это произошло?       На удивление старуха Гитель подняла голову и кинула острый взгляд на Деллу, вглядывающуюся в её сгорбленную фигуру с таким усердием, словно по жестам, движению плеч можно было угадать то, что не будет сказано.       — А ты как думаешь?       Вопрос на вопрос. Ожидаемо. Бесполезно. Делла раздраженно стиснула пальцами свободную юбку. Ничего она не думала. Она могла только надеяться, что это второй шанс, который она не упустит. Сделает все как надо. Но боги никогда ничего не делали во благо своих детей. Лишь ради собственного удовольствия.       — Чтобы еще раз отправить меня на казнь, — фыркнула Делла, но все же собралась. — Я не знаю. История идет иначе. Риан ведет себя иначе.       — Присмотрись внимательнее.       Явно решив, что она сказала достаточно, старуха Гитель направилась к большому шкафу, чтобы вынуть оттуда две какие-то мелкие колбы и вернуться к загадочной чаше, от которой исходил тошнотворно-сладкий запах. Всем своим видом она демонстрировала крайнюю занятость и увлеченность неизвестной задачей. Однако Делла точно не собиралась так просто сдаваться. Ей не было ясно ничего. К чему она должна присмотреться? Или к кому? К Риану? Не к чему присматриваться — его упрямство она оценила еще в прошлый раз. Зацикленность и одержимость — тоже. И свою глупость оценила: едва не осмелиться на измену ради того, кому оказалось наплевать. Когда её рука дрогнула, повинуясь проклятому сердцу, его собственная — с легкостью всадила ей в грудь лезвие.       — Возможно ли, что он помнит все?       Это было важно. Это многое бы поменяло. Это мгновенно бы все упростило. И, пожалуй, Делла как почти всякая женщина желала, чтобы он помнил. Помнил, как лично её казнил, как она послала его в Бездну в последние секунды своей жизни. Помнил, как врал. И она бы определенно испытала наслаждение, пронзив его кинжалом, смотря в глаза и видя в них память.       Наверное, ей бы стало легче.       Но старуха Гитель не оставила ей этой глупой надежды. С сухим смешком она сообщила:       — Помнишь здесь только ты.       — И вы.       Впрочем, это можно было и не озвучивать. Старуха Гитель скорее даже не помнила, а знала. Иногда Делла думала, каково это — жить с подобным даром. Если её собственный сводил её с ума, то виданы и вовсе не могли быть психически стабильны. Потому что её саму мучили лишь чужие обрывки личностей и тени в голове. Виданы жили с множеством личностей и воспоминаний. И длилось их существование столетиями и тысячелетиями.       Очень хотелось спросить, приведет ли все снова к казни. Или к другому варианту смерти. Но смысла не было — старуха Гитель не скажет. Уже то, что она ответила про память Риана, большая удача. Точнее, что ответила прямо, а не через десяток намеков, как это происходило обычно. Видимо, подобная информация не исказит ткань мироздания и не сломает будущее.       Хотя, как знать.       — Тогда мне снова нужно то зелье. И, боюсь, одного флакона не хватит. Он ведет себя странно. Я не уверена, что смогу воздействовать на его сознание как прежде.       Любые ментальные воздействия на живое существо отнимали силы. Но если просто чуть скорректировать чьи-то мысли в ходе разговора «стоило» не так много, то кардинально повернуть чужое мнение или методично воздействовать на сознание было намного дороже. Проникновение в сны Риана стоило Делле не одного дня восстановления после. Правда тут еще роль играла дистанция между ними. Но и даже когда она находилась рядом и влияла на его сознание, это буквально истощало её. Если бы не зелья старухи Гитель, Делла бы все полгода лежала в постели, едва способна шевелить конечностями. А она даже вполне сносно держалась на ногах и сопровождала Риана.       Более того, без зелий он оказался бы еще более невосприимчив к ментальному воздействию. Не на все существа можно было спокойно влиять. Над Рианом его собственная мать хорошо постаралась, усложнив Делле задачу.       — Оно закончилось, — обронила старуха Гитель, отставив чашу в сторону и потянувшись к шкафчику за какими-то мешочками.       — Как долго придется ждать?       — Нужное положение планет случится лишь через две луны, я смогу собрать ургор-траву. А поставить зелье вариться — только в ночь Алой луны. Вот и считай, девочка.       Потрясающе. Не меньше трех месяцев ожидания.       На морщинистом лице отразилась насмешливая улыбка: Делла могла поспорить, что старуха Гитель довольна тем, что сейчас не может предоставить зелье. Более того, возможно, оно есть, но она просто не желает делиться. Несмотря на то, что она не одно десятилетие служила правящему дому Ферчара и фамилии Эйлфрид, казалось, что она сама по себе и исполняет лишь собственные желания. Это объясняло и её внезапное переселение в Халцион. Раньше Делла думала, что госпожа Анитра за что-то наказала старуху Гитель, но постепенно начала подозревать, что все не так.       Придется перебиваться куда менее эффективными настоями целителей.       И явно ни о каком полноценном управлении сознанием эти три месяца речи идти не может. Того, что продают в обычных лавках, ей в лучшем случае хватит, чтобы спутать мысли Риана и при этом функционировать как обычно.       Впрочем, было еще кое-что. То, на что Делла не согласилась в прошлый раз, потому что пыталась дать себе шанс. Пыталась дать им обоим шанс. Зато сейчас, пожалуй, стоило напротив увеличить вероятность, что даже если она опять даст слабину, все равно выполнит, что должна.       — А тот яд?..       Крепко завязав шелковый мешочек, не слишком туго чем-то набитый, старуха Гитель обернулась к ней: блеклые глаза, выдающие её возраст, взглянули на Деллу испытующе. И холодно.       — Так больно, девочка?       Делла вздрогнула.       — Я просто делаю то, что должна.       Старуха Гитель покачала головой. Однако прошла к высокому шкафу и через несколько минут достала с верхней полки маленькую склянку с абсолютно бесцветной жидкостью. Никаких опознавательных знаков, никаких намеков на то, насколько опасное средство внутри хранилось. Даже запах, насколько знала Делла, отсутствовал.       Медленно подойдя к ней, старуха Гитель с какой-то неохотой протянула склянку. И мешочек, что держала в другой руке. Делла вопросительно приподняла брови.       — Ты способна владеть чужими сознаниями, но не можешь разобраться в хаосе собственного. Будь трезва, когда примешь решение. И убедись, что твои глаза не закрыты.       — Не волнуйтесь. Они открыты достаточно широко.       Спрятав склянку и непонятный мешочек в висящую у бедра сумку, Делла, игнорируя прощания, вышла из лаборатории. И спустя несколько минут — вдохнула свежий, хоть и слишком сухой воздух Халциона. Следовало продумать новую стратегию.       И выкинуть большую часть сказанного старухой Гитель из головы.