Над этой пропастью во лжи

      Под щекой было что-то твёрдое и оно доставляло неудобства. Ладно, «неудобства» — не совсем то слово. Возникало ощущение, что левая сторона лица онемела. И шея вместе с ней. А остальная часть лица соприкасалась с чем-то мягким. С трудом удалось понять, что рука существует и даже соединяется с телом, а еще ей можно управлять. Неловко потянувшись кистью к лицу, Делла прикоснулась к этому «чему-то мягкому» и несколькими заторможенными движениями частично смахнула его. Правда оно попыталось упасть обратно.       Тогда Делла все же попыталась приоткрыть глаза — все вокруг оказалось темно-белым. С трудом и долгой задержкой удалось понять, что «все вокруг» — это лишь волосы. Её собственные волосы. И это осознание заставило замереть, потому что факт не поддавался здравому осмысливанию. Волосы ей обрезали еще неделю назад, на первом «знакомстве» с инквизитором. Хотя дело точно было не в пытках, а в том, что правительница очень хотела максимально отомстить «сопернице» и как-то её обезобразить.       Но новое прикосновение к лицу подтвердило: обзору мешали её собственные волосы, которые на этот раз удалось все же перекинуть за спину. Правда для этого пришлось приподнять голову — оказалось, лежавшую на книге. Шею тут же прострелило болью, щека все еще ощущалась онемевшей. Наверняка остался красный след.       Очень медленно, с трудом понимая, что происходит, Делла наклонила голову пару раз влево и вправо. В сознании был хаос похлеще, чем на нижних уровнях Бездны. Она помнила невыносимую боль и чувство, что нечто внутри разорвалось, когда лезвия сомкнулись на еще бьющемся сердце. Помнила, как ее заполняла жгущая агония. Как вторая сущность стремилась высвободиться, защитить это хрупкое тело, но проклятые веревки, пропитанные талкой, не позволяли обратиться. Хотя ей бы и сил на это не хватило.       И путешествие к Грани помнила. Тошнотворно-сладкий аромат черных тюльпанов, липкий туман, щиплющий кожу, заунывные песнопения. Все это было. Ей не приснилась собственная казнь.       Однако сейчас Делла находилась в библиотеке.       В библиотеке замка Эйлфрид, где жила с девяти лет. Не в Халционе, где ей разрезали сердце, — в Ферчаре: столице когда-то союзного, а ныне скорее нейтрально настроенного государства Латос. И это не походило на чудесное спасение. Скорее на приближающееся сумасшествие.       Опустив мутный взгляд на книгу, Делла прочла первую попавшуюся строку: «Связка миров была похожа на раскрытый бутон…». И дальнейшее она могла продолжить, закрыв глаза: «… цветка с десятком лепестков, где центром было наше межмирье. Наша проклятая земля». Потому что эту книгу, эти строки она уже читала. В свой последний день в Ферчаре.       Раздраженно помассировав виски, Делла решительно встала из-за стола (и тут же вцепилась в него от накатившего головокружения), не удосужившись даже захлопнуть книгу. Бездна с ней. Ей нужно срочно найти кого-то, кто может хоть немного прояснить происходящее.       Но резко распахнувшаяся и ударившаяся о стену дверь библиотеки спутала все планы. Точнее, спутала не дверь, а вошедший юноша, как-то напряженно оглядывающий пространство. Стоило ему обнаружить Деллу, он тут же спешно заговорил, глотая окончания:       — Госпожа Анитра срочно требовала тебя к себе, Дел. Вернулся Хок, у него новости из Халциона…       Делла в ужасе отступила. Все, что дальше говорил Агис, воспроизводилось в её голове за доли секунды до того, как звучало в библиотеке. Потому что все это, слово в слово, она уже слышала. Полгода назад. Только не в библиотеке, а в саду. Но фразы были абсолютно теми же.       — Делла? — Агис помахал худой, отдающей зеленцой рукой, перед её глазами, видимо, заметив, что она не слушает.       Она вздрогнула и сфокусировала взгляд. Товарищ выглядел озадаченным.       — Я иду, — механически кивнула она, действительно делая шаг по направлению к выходу из библиотеки.       Тревога с каждой секундой все сильнее завладевала сознанием.       Все шло абсолютно по тому же сценарию, пусть и с некоторыми мелкими корректировками. Только они не меняли складывающуюся картину кардинально. Та же напряженная атмосфера в большом зале, тот же хмурый Хок — один из старших подчиненных, занимающийся особыми поручениями господ. То же беспокойство на лице госпожи Анитры Эйлфрид, сидящей в высоком кресле и что-то высказывающей Хоку. Даже на Деллу реакция у нее та же, что и тогда.       — Наконец-то! — госпожа Анитра резко поднялась на ноги и жестом показала следовавшему за Деллой Агису, чтобы он вышел вон. — Ты немедленно отправляешься в Халцион. Риан решил играть по-крупному. Я надеялась, что он одумается, но похоже я зря спустила ему с рук подростковое бунтарство. Выясни, что он задумал, вправь ему мозги или убей.       Слово в слово. Абсолютно. Тогда тогда Делла осмелилась спросить госпожу Анитру, неужели она и правда желает Риану смерти. Может, она ослышалась. Может, убить надо кого-то другого, а она не так поняла фразу. Сейчас она не видела смысла переспрашивать — речь шла именно о нем. За полгода в Халционе Делла убедилась, что госпожа Анитра действительно готова убить собственного сына.       И она не имела никакого права спорить.       В конце концов, она лишь покорный слуга: поклявшийся в верности в обмен на спасение жизни. Если бы не госпожа Анитра, её существование бы оборвалось в девять лет, под градом камней, обрушившимся на девочку, что не сумела сдержать свой магический дар и вторую сущность. Потому что Делла была фахрой: существом, способным «забираться в чужие головы». Таких, как она, ненавидели. Потому что боялись. Таких, как она, убивали или держали поближе к себе. Госпожа Анитра выбрала второе — потому что ручные фахры становились отличными шпионами и убийцами.       И, в сущности, Делла была согласна — Риан перешел грань. Зарвавшийся мальчишка, осмелившийся замыслить убийство собственных родителей, заслуживал смерти. И то, что она не смогла совершить в первый раз (если только тот не был сном), она выполнит сейчас.       Тем более что публичной казнью он доказал — его рука не дрогнет, в отличие от её.       Но сначала она все же навестит старуху Гитель — у этой-то точно есть все ответы. Правда, никакой гарантии, что она согласится ими поделиться. Жаль, что дар Деллы на старую видану не действовал. Но может, подействует оружие. Она должна была понять, что происходит и почему она снова в этой точке, если это действительно повторный круг, а не бред её больного сознания.

***

      Небольшой прокуренный и пропитанный запахом каких-то трав зал, скрывающийся в подвальном этаже богатого дома одного торговца, больше десяти лет собирал самых азартных и самых обеспеченных игроков Халциона. Казино, строго говоря, не находились под запретом, хоть и пару столетий назад правитель пытался ограничить их количество. Его сын быстро отменил все приказы отца, касающиеся азартных игр. Однако некоторые заведения имели статус секретных, чтобы в них попадали только лучшие из лучших. Причем речь шла не только об умениях игроков правильно распоряжаться картами или выбивать удачное число на костях (ну или блефовать) — в такие места попадали только те, кто имел высокий статус и значимые достижения.       Правда иногда это становилось минусом. Тихо прикрывая за собой тяжёлую деревянную дверь, Риан настороженно окинул взглядом столики, пытаясь выяснить, нет ли здесь знакомых лиц, способных опознать его. Лишнего внимания к собственной персоне не хотелось.       Слишком много будет шуму, если кто-то узнает будущего правителя.       Риан пытался держаться как можно более расслабленно, но плечи его оставались напряжены, а правая рука привычно тянулась к бедру, где обычно крепились три коротких клинка. Но не сегодня. Единственным оружием сейчас был он сам: на случай непредвиденной ситуации хватит. Хотя было бы неплохо обойтись без этого.       Нужного человека (хотя тот не был в прямом смысле человеком) Риан нашел минут пять спустя, почти в самом дальнем углу, играющим в кости с каким-то пожилым мужчиной. Приблизившись к ним, он спокойно отодвинул свободный стул и устроился за столом. Только после этого он чуть склонил голову вправо и, обращаясь к интересующему его мужчине, протянул:       — Тиррос Горк, верно?       Тот сузил и без того небольшие глаза, вызывающие иррациональную неприязнь отсутствием зрачков. Впрочем, это не единственное, что отталкивало в его внешности — абсолютно белая кожа с парой красных вертикальных меток на лбу и костяной гребень по линии роста волос тоже заставляли поморщиться. Несмотря на то, что на улицах Халциона было достаточно существ, отличных от людей, Риан все еще порой испытывал какое-то странное чувство при взгляде на них.       Забывая, что и сам не человек.       — Вы меня знаете, а я вас — нет. Несправедливо, не находите? — несмотря на отсутствие зрачков, Тиррос смотрел на него очень пристально: в этом Риан был уверен.       — Мое имя Альгоз, — спустя пару мгновений он добавил: — У меня нет имени рода.       В действительности он даже не солгал: имени рода его давно лишили, и претендовать на него по праву крови он пока не мог — это было слишком опасно. Назваться Рианом — тоже: слишком большой риск. Как минимум того, что Тиррос откажется с ним сотрудничать, узнав, что он принадлежит правящей фамилии. Хотя для всех в Халционе он не был Аргиросом по крови: только по брачному праву.       Звуки смазались, реальность вокруг превратилась в вязкий кисель: все движение вдруг замедлилось в десятки тысяч раз. Значит, Тиррос счел разговор важным, раз решил повлиять на время и не дать окружающим подслушать. Можно считать за признание.       — И что ж тебе нужно от меня, мальчик?       Для таких, как Тиррос, мальчиком был бы даже дряхлый старик, потому что его собственный возраст исчислялся столетиями. И это была главная причина, по которой Риан спустил подобное обращение к себе. Впрочем, вторая заключалась в том, что Тиррос действительно был ему важен.       Даже если он узнал Палача, никак этого не показал. Хотя это вряд ли бы повлияло на их беседу, потому что таким как Тиррос было откровенно плевать на дар других. И на возможности. И на все то, что пугало большинство людей и существ, населяющих Халцион и соседние города.       — Немного ценной информации и проверенный человек. Когда-то вы были хорошо знакомы с почившим правителем Ферчара.       Тиррос хмыкнул: он явно ощутил, что за словом «знакомы» подразумевалось нечто иное. Риан не стал озвучивать очевидное — общие дела. Причины начала этих масштабных завоеваний. Причины непобедимости армии Ферчара. Тиррос хорошо был об этом осведомлен — пожалуй, один из немногих. И, возможно, единственный из живых сегодня существ.       К сожалению для Риана, простое убийство Ивара Эйлфрида и его жены ничего не решит. Даже то, что у них нет наследников (после того, как сам Риан покинул Ферчар), не остановит начатое десятки лет назад.       Тем более что сначала Риан желал обратить все их старания прахом. И только после этого отправить Анитру Эйлфрид в Бездну.       — Это было слишком давно, чтобы я что-то помнил из тех времен, — пожал плечами Тиррос.       Ожидаемо. Если бы он получил всю информацию сразу, Риан бы немало изумился.       — Что может поспособствовать пробуждению воспоминаний?       Вопрос денег перед ним не стоял. Хотя к казне Халциона он доступ имел лишь косвенный, да и не то чтобы она была слишком уж полной, но определенные запасы были. И практически любую сумму в пределах разумного Риан мог покрыть. Там, где не справится Риан Аргирос, сумеет найти выход (и деньги) Палач.       Сухощавые, длинные, с четырьмя фалангами — что отличало их от человеческих — пальцы выстукивали понятный только Тирросу ритм по рассохшемуся дереву игрального стола. Он выглядел настолько расслабленным и незаинтересованным, что Риан задумался, не придется ли ему повторять вопрос в другой формулировке. И удастся ли вообще договориться. Возможно ли такое, что Тиррос слишком предан почившему правителю Ферчара и не намерен разглашать никакую информацию? Хотя из того, что удалось узнать Риану, получилось сделать довольно уверенный вывод, что Тиррос Горк никогда не был верным другом Оруса Эйлфрида.       Скорее, давним неприятелем. Но по какой-то причине имевшим с ним общие дела.       — Меня не интересуют деньги, мальчик, — наконец снисходительно посмотрел на него Тиррос, щелкнув пальцами: звук вышел отвратительно резким и сухим. — И убивать для меня никого не надо.       Все же, он узнал Палача.       — Тогда какова цена ваших воспоминаний?       — Не такая высокая для тебя. Свежее сердце фахры. И одна маленькая живая сэнна.        Цена была невысока. Только заплатить ее представлялось почти невозможным. Сэнны — воздушники, одна из первых рас, сотворенных Трехликой Богиней, Пресветлой Матерью, — жили на скалах, парящих в небе. Помимо того, что добраться к ним было крайне тяжело, так еще и Тирросу явно не абстрактная сэнна нужна. А конкретная. Но с фахрами дела обстояли даже сложнее. Эти создания, произошедшие от орнов, когда-то живших в реках и озерах, уже стали почти мифом. Потому что их, как и их предков, старательно уничтожали. Впрочем, не их одних — инцы, теневые драконы, превосходно владевшие клинками, тоже вымерли из-за чужих страхов. Сэннам повезло только из-за зоны обитания. А последней из первородных рас, экрам, — из-за обособленного существования в южных землях.       Впрочем, возможно, ему удастся найти на каком-нибудь аукционе фахру. Их порой продавали как ручных убийц.       — Полагаю, нужна определенная сэнна?        — Милая и юная, появившаяся на свет пятнадцать лун назад. Последняя дочь их правителя.        Дитя. Это вызывало какое-то неприятное покалывание в горле. Но выбора не было. По каким бы причинам Тиррос ни желал получить эту девочку, он её получит. Потому что иначе сам Риан не достигнет цели. И ад для как минимум для всех северных и западных земель будет намного страшнее, чем смерть пары существ — сэнны и фахры. Вряд ли удастся найти еще кого-то столь же полезного, как и Тиррос. Потому что за четыре года поисков Риан не вышел больше ни на кого.       — Я согласен.       — Как справишься — найдешь меня. Только предложение в силе лишь до ночи Алой луны. Потом хоть десяток сердец — ты ничего не узнаешь.       Шум ворвался в голову оглушающим потоком: отвыкший за это короткое время от звуков Риан поморщился. Тиррос обернулся к своему визави по игре, предлагая начать следующий раунд, и тут же полюбопытствовал у Риана, присоединится ли он к ним. Тот вяло кивнул, не сильно понимая, что у него спросили. Голова была ватной. Разум пытался найти пути решения новой проблемы, выкопать из памяти какую-либо информацию об обеих расах и решить, как поступить.       Он не знал, что его заставило обернуться, когда где-то сбоку промелькнуло белое пятно. Возможно, потому что среди серых, коричневых и зеленых тонов оно было слишком инородным. А может, причина в чем-то другом. Но Риан вцепился взглядом в худую женскую фигурку, устроившуюся за соседним столиком. Белым пятном были ее длинные, не убранные ни в какую прическу (что выглядело странно) волосы, контрастирующие с черным кожаным жакетом. Но куда более странным был сам их цвет — такой имели только дети Океана. Но она не могла к ним принадлежать: от Халциона до любой воды столько, что ни одно дитя Океана не выживет. Сирена? Но эти давно потеряли возможность обращать хвост в ноги.       Перебирая варианты, Риан продолжал в упор смотреть на девушку, изучающую свои карты, и окаменел, когда она, видимо, ощутив его внимание, обернулась через плечо.       Это узкое лицо с тонким красноватым шрамом от скулы к уху, выделяющимся на фоне бледной кожи, и со светло-серыми глазами, он уже видел. И не раз.       В своих снах.       Девушка мазнула по нему взглядом, словно убедившись, что чужое внимание ей не привиделось, и отвернулась, возвращаясь к игре. Риан нахмурился и встал из-за стола. Пора было уходить отсюда.