Королевство черной крови

      — Ты поклянешься, что ни слова не скажешь Тамлину, — мой ужас сменился холодным гневом.       Если он узнает о том, что я беременна… Мне было страшно представить, как Тамлин отреагирует на эту новость в нынешнем положении вещей. Было абсолютно нечестно скрывать от него это, но сейчас слишком многое стоит на кону, чтобы я позволила ему стать тем, кто будет контролировать каждый мой шаг. Какую бы работу мы с ним не совершили над нашими отношениями и его вспышками гнева, ребенок в моей утробе может поставить все это под удар.         — Мне и ни к чему, у тебя сейчас срок недели две-три, еще неделя и тебя начнет выдавать твой запах. От других ты может, и скроешь его, но не от своей истиной пары, он поймет все сразу, — жрица успокаивающе вытянула руки вперёд. — Но от меня он этого точно не узнает.       Я неосознанно коснулась нижней части живота. Чувства, неизвестные мне до этой минуты, захватили мой разум. Сколько я ждала этой новости, сколько я мечтала узнать, что жду ребенка. Нашего с Тамлином ребенка. И никогда не думала, что это известие принесет мне столько боли.         — Фейт, еще чуть-чуть и кто-то выломает эту дверь. Поэтому позволь мне рассказать тебе то, что ты не успела увидеть, — Энна говорила быстро и уверенно.       Я, не в силах выдавить из себя и слова, молча кивнула ей.         — Элладан. Во всем замешан именно он. Твой уговор с ним действует, ни он, ни его подданные не могут ступить на землю острова, но ему это и ни к чему, так как Легион на его стороне. Они передают ему все, что узнают о событиях в Арсе. Что ты прибыла сюда, что твой брат мертв, что есть поддержка извне. Они все знают.         — Зачем ему это? — зажмурившись, я пыталась вернуть мысли в порядок.         — Сила. Источник силы. Твои крылья не решили его проблемы. Он нацелился на новый источник силы, — я протяжно сглотнула. — Мой сын, Фейт. Элладан при помощи Легиона забрал моего ребенка. Он считает, что в момент перехода вашей кровной силы, он сможет перенять эту силу.       В ее голосе звучали нотки отчаяния. Но ее слова начали складывать полную картину. Не просто так я оказалась в Ефраде. Мог ли изначально Варис быть предателем? Ведь Эмори напрямую не приказывал ему отправляться за мной. Генерал самостоятельно нашел портал и открыл его.         — Как Варис смог открыть портал сам? — вслух начала размышлять я.       Варис, который не мог пробить брешь в защитном куполе, с лёгкостью смог открыть древний портал? Но, если бы он был предателем, то почему не повел меня прямо в лагерь к Легионерам? У них уже были предатели в Арсе, крылатые бы расправились с Эмори. Нашли бы Энну с сыном и убили бы меня. Варис никогда не был глуп, и все слова о принципах и долге звучали слишком убедительно. Мне казалось, что я теряю какое-то очень важное звено.         — Фейт, мне надо сказать тебе еще кое-что, — Энна перебила мою внутреннюю дискуссию. — Я видела кое-что сейчас в твоей крови. И… я не скажу тебе какая судьба ждет тебя дальше. От любого сказанного мной слова, твоя судьба изменится. И… не только твоя.       Жрица посмотрела на мой живот, а после перевела сочувствующий взгляд на мое лицо:         — Я прошу тебя запомнить лишь одно. Ты не сможешь спасти всех, Фейт. Чтобы ты не делала и как бы не пыталась. Пожалуйста, запомни это. Иначе ты потеряешь свою малышку.       Я испуганно всхлипнула. Слова Энны были как удар под дых.         — Расскажи мне все, Энна. Я должна знать, что сделать! Ты же однажды рассказала все моему отцу, и он…         — И он умер, Фейт. Потому что сделал все, чтобы спасти вас. Я вижу по крови не одно единственное будущее. Я вижу сразу множество, которые меняются в зависимости от исходных данных и решений. Ваш отец, зная все возможные развязки, выбрал лишь одну, в которой вы с братом выживаете, — Энна с силой сжала подол платья. — Но причиной твоей жертвы я не стану. Не проси меня, не заставляй и не угрожай, я ничего тебе не скажу.       Жрица упрямо замотала головой, от чего ее каштановые кудри разметались по плечам.       От ее слов у меня затряслись руки, еще чуть-чуть и я бы потеряла сознание. Но силой воли я заставила мозг работать, а бешено стучащее в груди сердце — успокоиться. Сняв купол вокруг нас, и позволив двери отвориться, я натянула на лицо маску обеспокоенности, скрыв запах страха.       Тамлин настолько стремительно ворвался комнату и приблизился ко мне, что я даже не успела удивленно выдохнуть. Я ощутила по связующей нити ярко вспыхнувшую злость, на что ответила волной спокойствия.       «Тамлин, теперь я могу о себе позаботиться вдвойне»       Ответа я не получила, но злости в нем поубавилось, хотя я и ощутила каких усилий это ему стоило.       В дверном проеме застыл Варис, с недоверием оглядывая Энну. А я, собравшись с мыслями, начала медленно рассказывать им двоим все, что мне удалось видеть в воспоминания Энны. Завершая историю тем, что во всем виновен Элладана, я очень внимательно следила за реакцией Вариса, но тот оставался насуплено сосредоточенным. Вести о своей беременности я разумно опустила, еще не до конца понимая, что я с этим буду делать.         — Не думаю, что Элладан оставил ребенка в лагере Легиона. Скорее всего, он забрал его куда-то себе под бок, чтобы быть уверенным, что этот его план точно не даст трещину.       Размышления Вариса казались логичными. Мы мало что знали о соседствующем с нами королевстве — Оксусе. Мог ли Элладан забрать ребенка к себе в подводное царство или же спрятал где-то во множестве скал близь острова?       Я поймала на себе тяжелый взгляд Тамлина, сердце волнительно екнуло.         — Отправляйтесь оба в поместье, мы позже обсудим с вами дальнейшие планы, — не глядя на Вариса и Энну, распорядилась я.       Те не посмели со мной спорить и молча скрылись за деревянной дверью, тихо прикрыв ее за собой. С Тамлином мы остались наедине, и впервые между нами возникло странное и незнакомое напряжение. Изумрудные глаза с опаской осматривали меня, а после переместились мне за спину, где в углу лежала сорванная корона.         — Мне кажется, с тобой что-то не так, — голос Тамлина вибрировал, он нервно дернул пуговицы на белом камзоле.         — Я просто переживаю, — отобразив на лице недопонимание, я приложила усилие, чтобы не отступить от него на шаг.       Внутри меня все почему-то затаилось в ожидании чего-то плохого. Тамлин протяжно втянул воздух носом, подавшись вперед. Наши лица оказались друг напротив друга.       — Тогда зачем ты скрываешь от меня свой запах? — тихо и вкрадчиво спросил он.       Я уже открыла рот, собираясь выдать ложь, когда Тамлин продолжил:       — И прежде чем ты ответишь, подумай о том, что за все время, что мы вмести, и живем в парных узах, ты никогда мне не врала и быть может начинать сейчас — не лучшее решение.       Его слова повисли немым укором в воздухе. Какую бы правдоподобную ложь я сейчас не выдала, Тамлин в нее не поверит. И мне было страшно представить, к чему это может привести, и какая пропасть между нами разверзнется.       Тамлин отодвинулся от меня и обернулся лицом к небольшому окошку под потолком, позволяя мне без его тяжелого взгляда принять решение. Я опустила глаза в пол и сняла с себя защитное поле, приглушающее мое грохочущее сердце и скрывающее горьковатый запах страха.       — Я беременна, Тамлин, — едва разлепляя губы и сцепив руки перед собой, я не решилась посмотреть на свою истинную пару. — Срок совсем маленький, но Энна бы с таким не ошиблась.       Я закрылась. Полностью замуровала свой разум, боясь, что даже крошечный лучик может передать Тамлину хоть часть моих опасений. И связующую нить я не трогала, старалась даже не ощущать ее, мне было страшно узнать истинные эмоции Тамлина.       Во Дворе весны я изредка позволяла себе представлять, какой будет его реакция, узнай он эту новость. В своем воображение я всегда видела радость и воодушевление на его лице, да и саму меня одни мысли о желанной беременности повергали в восторг. Но то было дома при Дворе весны, сейчас беременность у меня вызывала тревогу и страх, а о мыслях Тамлина я боялась узнать.       — Ты хотела скрыть от меня это? — в его голосе смешалось непонимание и боль, я как маленький ребенок продолжала тупить глаза в пол, когда Тамлин повысил голос. — Котел дери, Фейт, имей смелость посмотреть на меня и ответить, почему ты до сих пор считаешь меня ужасным монстром?       Я вздрогнула, как от удара, но взгляд подняла. У Тамлина от злости и ярости заходили желваки, губы были плотно сложены и напоминали тонкую натянутую нить, а глаза горели огнем. Костяшки на руках побелели, с такой силой он сжимал кулаки. Но как бы он сейчас не был зол, превращения, даже крошечного, не происходило.       — Я… прости меня, Тамлин, — мой собственный голос дрожал, посреди горла встал ком. — Я испугалась того, на что ты можешь пойти в желании защитить. У тебя с трудом получается сдерживать себя, когда хоть как-то встаёт вопрос моей безопасности, но сейчас…       — Фейт, я отпустил тебя одну в Ефрад. Не диктовал правила и условия, сделал все, как ты сказала, поддержал каждое твое решение. Что тебе еще надо? — разведя руки в разные стороны, Тамлин вскинул светлую бровь.       Я не знала, что ответить. От собственных сомнений мне стало мучительно стыдно.       — Но в поддержку некоторых твоих гнусных мыслей, скажу, что с сегодняшнего дня я действительно не отойду от тебя ни на шаг, — тяжело выдохнув, Тамлин просунул четыре пальца одной руки между пуговиц камзола, а вторую — в карман брюк.       Тамлин шагнул ко мне, все еще не меняя положения рук.       — И пока я не наговорил еще глупостей, о которых потом пожалею, — Тамлин понизил голос. — Сейчас я ужасно зол и мне стоило бы тебя немного помучить чувством вины, но в твоем положении тебе даже нельзя думать о том, чтобы нервничать.       Я запрокинула голову, во все глаза смотря на него и не веря, что его гнев сменяется на милость. Тамлин сделала еще один шаг в мою сторону. В глазах еще присутствовал блеск злости, но губы изогнулись вполне доброй улыбке.       — Я не раз тебе говорил, что всегда хотел иметь семью. Настоящую семью, где все ее члены будут любить и уважать друг друга. И с твоим появлением в моей жизни — это желание стало неконтролируемым, но я сдерживал себя, видя, как ты страдаешь от того, что у нас ничего не выходит, — Тамлин поднял руку и нежно коснулся пальцами моей щеки. — Я видел боль в твоих глазах. И я знал причину твоей тоски в день перед зимним солнцестоянием, но ты не хотела мне раскрываться, не хотела говорить истинность своих страхов и опасений.       Он замолчал, вглядываясь в мое лицо и глаза. Большим пальцем он очертил контур моих губ, едва скользнул по выступу груди и остановил раскрытую ладонь напротив моего живота.       — Энна сказала кто это? Мальчик или девочка? — осторожно спросил Тамлин, касаясь теплой ладонью моего живота.       — Девочка, — почти прошептала я, чувствуя как горячие слезы заскользили по моим щекам.       — Наша дочь будет самой счастливой девочкой, ты это знаешь?       Я уже не смогла ответить, заливаясь слезами. Тамлин переместил руку с моего живота на талию, а второй притянул мою голову к своей груди. Впервые за несколько дней я плакала не от горя и боли, снедающей меня, а от счастья.