В ожидании сигнала

      Дин нервно дёргает ниточку на подлокотнике своего кресла, бросая взгляд на Пэм, чтобы посмотреть, закончила ли она читать его лист. Он закрывает глаза и пытается представить себя за рулём своей любимой машины, мчащейся по открытому шоссе, но это не особо помогает ему успокоиться. Он уже много лет практикует БДСМ и состоит в клубе «Black&Blue» почти четырнадцать месяцев, и всё ещё его тело переполняется нервной энергией в подобные моменты. Долгое время он перестраховывался, не меняя свой лист ограничений. Ему нравились сессии, в которых он участвовал, но как-будто чего-то… не хватало. Он хотел большего, чтобы кто-нибудь сломал его и довёл до настоящего сабспейса.       Он обнаружил, что сессии для него подобны кайфу, вспышке адреналина, вызывающей привыкание. Наверное, именно поэтому он так любит свою работу в скорой, любит спешить на вызовы, быстро думая и планируя на ходу, ничего с этим не сравнится. Ему нравится бороздить улицы Бостона во время дежурств, чувствуя, что он словно приглядывает за городом. На самом деле он не считает себя искателем острых ощущений, он не стал бы выпрыгивать из самолёта или что-то подобное, но подчинение даёт ему некую встряску, которую его сердце так жаждет. Но, по правде говоря, в последнее время ощущения как-то поугасли, и ему захотелось чего-то нового, что побудило его расширить список кинков и сократить список табу. Владельцы клуба, Билли и Пэм, настояли на том, чтобы он хорошо всё обдумал и подождал неделю, перед тем как его поставят в пару с новым домом.       Он даже не знает имени своего нового дома, но с другой стороны он не знает настоящих имён большинства людей здесь, эта информация доступна только Билли и Пэм. По сути, они настоящие БДСМ-купидоны, и никто не спорит с их решениями. Некоторые люди придумывают себе псевдонимы, но Дин никогда не чувствовал в этом нужды, ему всегда нравились различные клички, которые выбирали для него домы, которые были у него раньше. В целом ему нравились все сессии, в которых он участвовал. Начинать с кем-то новым — это всегда очень волнительно, но он доверяет Пэм, к тому же это будет только пробная сессия. Но он соврёт, если скажет, что не хотел бы, чтобы это стало чем-то регулярным. Ему нравится ожидание грядущих сессий, это всегда было для него наградой в конце долгого рабочего дня.       Он поднимает взгляд и видит, что Пэм машет ему. Он медленно и уверенно поднимается со своего стула, направляясь к стойке. Это субботний вечер, так что клуб достаточно полон, три или четыре саба и пара домов ожидают в баре, когда их поставят в пары для сессий. Он бросает взгляд в коридор и видит несколько красных огней, зажженных над разными комнатами, что означает, что они уже заняты.       — Эй, сладкий. Итак, я посмотрела твои изменения. Ты уверен, что готов ко всему этому? — Пэм приподнимает бровь, словно может читать его мысли… и иногда кажется, что она и правда может.       — Уверен, — кивает он, игриво подмигивая.       — Ладно, я показала твой профиль одному из домов, который сегодня здесь, и он скоро должен быть готов. Он подготавливает комнату 7, так что просто подожди, пока не загорится зеленый сигнал над дверью. Ты знаешь правила, — Пэм откладывает бумаги, и он благодарит её, прежде чем вернуться на свое место. Он старается не ерзать, но последняя неделя была очень напряженной — куча ночных вызовов, да ещё и несколько пьяниц, праздновавших День Святого Патрика, которые отчаянно пытались на него наблевать. Сегодня же он хочет снять костюм супергероя Дина Винчестера, и просто быть хорошим для своего дома, не думая и не волнуясь ни о чём другом.       Он включает мобильник, чтобы написать своему другу FlyBoy83, что он не сможет поболтать с ним сегодня вечером, но оказывается, что тот сообщает ему примерно то же самое. Medic67 4:28 PM ≫ эй, просто предупреждаю, буду оффлайн пару часов Medic67 4:28 PM ≫ ты уже готов к своему свиданию? FlyBoy83 4:29 PM ≪ Да, на самом деле я готовлюсь к нему прямо сейчас. Medic67 4:30 PM ≫ все еще волнуешься? FlyBoy83 4:31 PM ≪ Сейчас я скорее приятно взволнован, на самом деле. Medic67 4:32 PM ≫ круто. удачи       Обычно он всегда болтает со своим лучшим другом, когда они оба свободны от работы, и он ненавидит пропускать это, так что сейчас он правда рад, что у FlyBoy тоже есть планы на сегодня. Дин беспокоится, что у него всегда недостаточно времени, отчего по ощущениям он почти никогда не ходит на свидания. Вообще странно думать, что FlyBoy83 — его лучший друг, учитывая, что Дин даже не знает его имени, или как он выглядит. Он никогда не думал, что заведёт себе друга, с которым будет общаться исключительно в сети. Но как бы его младший брат не пытался издеваться над ним, всё же ему всего двадцать семь, и он способен разобраться с настолько простой технологией, как онлайн-чаты.       Он ждет ещё минут десять, прежде чем свет над седьмой дверью становится зеленым, заставляя его сердце быстрее колотится в груди. Он идет к комнате, улыбаясь Лизе — она тоже саб, и они пару раз очень мило поболтали. Черт, он не должен так нервничать… он не хочет произвести плохое впечатление на этого нового дома. Он делает несколько глубоких, медленных вдохов, прежде чем открыть дверь.       Он оглядывается по сторонам и замечает, что в этой комнате почти вдвое больше приспособлений, чем он обычно привык видеть. Различные игрушки, наручники, фиксаторы, атрибуты для подвешивания, скамья для порки и типичная кровать без одеяла.       — Разденься и подойди сюда, чтобы я мог рассмотреть тебя, — глубокий грубый голос привлекает его внимание. Он видит мужчину, который стоит в углу комнаты, скрестив руки на груди, и пристально смотрит на него. И, черт возьми, его поставили в пару с Голубыми Глазками!       Он постепенно — или мгновенно — влюблялся в этого парня в течение нескольких месяцев, с этими его тёмными, взъерошенными, сексуальными волосами и великолепными голубыми глазами. Этот мужчина двигается с такой уверенностью и целеустремленностью, и Дина всегда тянуло к нему. Он должен был догадаться, что они никогда раньше не были в паре, потому что его список был слишком осторожным. Очевидно, что это мужчина, который, когда играет, играет жестко.       Дин так чертовски готов к этому.       Он поспешно стягивает с себя одежду, жалея, что не умеет делать это так же сексуально, как в кино. Он шагает к мужчине, принимая стандартную позу для демонстрации, ноги расставлены, грудь выпячена, руки сцеплены за спиной, голова поднята, а глаза устремлены в пол в знак подчинения. Он смотрит на черные ботинки и темные джинсы, с трудом сглатывая. Он чувствует, как его кожа покрывается мурашками, хотя в комнате тепло.       — Стоп-слово? — грохочет голос, и если бы Дин знал, что к этому лицу в добавку идет такой голос, то давно бы подкупил Билли или Пэм, чтобы их с этим парнем поставили в пару.       — Импала, Сэр.       — Для тебя Хозяин, а не Сэр, поняла, шлюха? — мужчина рычит эти слова ему в ухо, и член Дина дергается в ответ на это.       — Да, Хозяин, — быстро отвечает он.       — Ты будешь хорошей маленькой игрушкой для меня, ведь так? — дом почти мурлычет, и Дин позволяет этим словам проникнуть в него. — Я вижу, как сильно ты хочешь мне угодить.       — Да, Хозяин, — он дышит ровно, пока мужчина кружит вокруг него. Он мельком замечает крепкие бедра в джинсах и видит внушительную выпуклость спереди. Дин решает, что это хороший знак, раз он заставил этого парня немного возбудиться уже сейчас.       — Позволишь мне воспользоваться всеми своими распутными дырками, как я захочу, да? Готов поспорить, ты жаждешь быть наполненным до отказа и выпоротым, — Дин дрожит от этих слов, и Хозяин усмехается. — Маленькая нуждающаяся шлюха, всё как я люблю. Наклонись и покажи мне свою дырку.       Дин практически падает на колени от этой глубокой, наполненной похотью команды. Он наклоняется, прижимается лбом к полу и задирает свою задницу. Он тянется назад обеими руками и раздвигает ягодицы так широко, как только может, впиваясь пальцами в собственную кожу. Шаги эхом раздаются по комнате, когда Хозяин обходит его. Носок ботинка упирается ему в бедро, приподнимая задницу чуть выше. Срань господня… почему это так горячо. Он чувствует, как его член твердеет от прикосновения кожи и резины к его собственной коже. Ботинок скользит по внутренней стороне его бедер и едва касается его яиц, заставляя его вздрогнуть. Блядь, что этот парень с ним делает.       — Какая идеальная задница для маленькой игрушки для траха. Только и ждёт того, чтобы кто-то её хорошенько трахнул, — ботинок опускается, теперь сухой палец прижимается к его анусу, и Дин не может сдержать стон, чувствуя, как его член дергается в воздухе. — Такой красивый и тугой для шлюхи, — мужчина отходит в сторону. — Встань, руки за спину, — Дин мгновенно выполняет приказ, он уверен, что так мужчина проверяет его покорность.       — Скажи мне, чего ты хочешь, игрушка, — требует мужчина, возвращаясь и становясь перед ним. Он видит соски мужчины сквозь белую футболку, и ему хочется вцепиться в один из них и пососать.       — Я хочу вас, Хозяин, — удается ответить ему. На кончике языка вертится целый список очень, очень грязных вещей, но он не может выбрать ничего конкретного.       — Хм, ну, ты получишь меня. Я видел тебя здесь раньше и так хотел тебя. Думал обо всех вещах, что я хотел бы с тобой сделать. Вцепиться в тебя зубами, дразнить, сосать и трахать, пока ты не забудешь, как дышать, пока я не завладею каждой частичкой твоего тела и не выжму тебя досуха. Привязать тебя и сделать настолько твёрдым, что твой член будет сочиться предсеменем, и не позволять тебе кончить, пока я не буду готов, или пока ты не сможешь больше этого выносить. Или нагнуть тебя и покрыть как маленькую течную суку, которой ты и являешься. Удовлетворить все твои самые темные желания. Ты это имеешь в виду, когда говоришь, что хочешь меня, игрушка?       Теперь ноги Дина буквально трясутся, член твердый, во рту пересохло. Если кто-то и может довести его до оргазма одними словами, то это определенно этот парень.       — Всё это, Хозяин, — Дин не может скрыть румянец, заливающий его щеки.       — Последние слова, прежде чем я покажу тебе, как использую свои игрушки? — мужчина улыбается ему, и, боже, как прекрасен этот грешный рот.       Дин качает головой.       — Открой, — приказывает он, и Дин практически чувствует, как джинсы мужчины прижимаются к его эрекции. Он подчиняется, и мужчина вставляет ему в рот чёрный кляп в форме пениса. Его губы растягиваются, но не так сильно как от кляпа-шара. Он чувствует, как его рельеф задевает небо, а язык прижимается к безжалостной резине. Он слегка задыхается, когда кляп полностью оказывается в его рте, и кожаные ремни затягиваются на его затылке. У резины сладкий привкус, и ему не нравится признавать, насколько это приятно. Он предпочел бы, чтобы это был настоящий член, но эта штука на втором месте.       — Ну вот, мы же не хотим, чтобы твои дырки пустовали, правда? Пососи его для меня… да, вот так, — Дин втягивает щеки и издает непристойный сосущий звук вокруг кляпа, рот наполняется слюной. Его Хозяин наклоняется и нежно целует его растянутые губы. Ему так сильно хочется поцеловать эти пухлые губы в ответ, и он всхлипывает, когда зубы сильно кусают его нижнюю губу. Он слышит смешок и открывает глаза, не понимая, когда вообще успел их закрыть, и видит, что мужчина отходит от него.       Мужчина вкладывает в его ладонь кликер, в качестве замены стоп-слову, а затем стягивает его руки за спиной и фиксирует кожаными наручниками. Он чувствует жар мужчины позади себя, плотно прижавшегося к нему, и его голова кружится от мыслей обо всем, что он может с ним сделать. Он издает еще один всхлип, на этот раз приглушенный кляпом. Этим он зарабатывает резкий шлепок по бедру и немного подпрыгивает.       — Не ной, игрушка, я буду использовать тебя, как и когда захочу, — Дин кивает, не в силах сказать «да, Хозяин», слова, которые крутятся у него в голове.       Его направляют к скамейке для порки, и он опускается на нее на колени. Он чувствует, как предсемя выступает на кончике его члена, и как он болезненно покачивается под ним. Рука проводит по его волосам, это нежная, успокаивающая ласка. Ему так сильно хочется обхватить себя рукой или потереться обо что-нибудь. Потребность в трении сводит его с ума и заставляет тяжело дышать вокруг кляпа.       — Нельзя. Ты можешь вести себя спокойно, или мне нужно связать тебя? — недовольный тон заставляет его застыть на месте. Он опускает голову и старается оставаться максимально неподвижным, насколько это вообще возможно. Тонкие пальцы крепко обхватывают его член, заставляя его вздрогнуть. — Будь хорошей игрушкой для меня, и мне не придется надевать клетку на этот симпатичный, текущий член. Если ты не сможешь вести себя спокойно, то у меня просто не будет выбора, и я не смогу разрешить тебе кончить сегодня.       Угроза реальна, рычание в голосе дома и хватка на члене ясно дают это понять. Дин кивает, позволяя своему телу опуститься на скамью. Он хочет быть хорошим, нужно просто быть хорошим, и тогда он получит свою награду. Он может это сделать, он может быть хорошим мальчиком. Первый шлепок выбивает его из колеи, когда жгучая боль растекается по его заднице. Ему удается оставаться неподвижным, когда его Хозяин наносит быстрые, болезненные шлепки кожаным пэддлом по его ягодицам и бедрам. Его кожа горит и покалывает от боли, а слезы капают из глаз, затуманивая зрение. Холодные пальцы дразнят и гладят его горящую плоть между шлепками, заставляя его член дергаться каждый раз, изнывая от желания. Все, о чем он может думать, что он может чувствовать, — это боль удовольствия от его горящей кожи и тупая пульсация его жаждущего члена. Его руки напрягаются в наручниках, плечи напрягаются от каждого удара, и он чувствует, как отключается.       Его Хозяин продолжает говорить, пока шлепает его.       — Твоя прекрасная кожа так красиво розовеет для меня… идеальная шлюшка… любишь, когда тебя так используют… так хорошо принимаешь все, что я тебе даю, — похвала, смешанная с насмешками, заставляет его щеки краснеть, а сердце петь от одобрения.       Наконец шлепки прекращаются, и он делает неровные вдохи через нос, стиснув зубы на кляпе. Обмякший, опустошенный и все еще невероятно возбужденный, он оседает на скамейку, опустив голову и плавая в эйфории от происходящего. Он всегда был немного мазохистом, так ему говорили люди, которые даже не знали о его маленьком хобби. Но так и было, в первый раз, когда его партнер немного отшлепал его и посильнее впился пальцами в его бедра, Дин понял, что будет искать большего.       — Хорошая игрушка, я думаю, ты заслуживаешь награды, — скользкий палец прижимается к его анусу, и он издает низкий стон, когда он погружается в него. — Маленькая птичка нашептала мне, что тебе не нужна подготовка, что ты шлюха, всегда готовая для члена, что ты можешь сразу принять меня. Мы же проверим эту теорию, не так ли? — палец выходит, и что-то твердое прижимается к его отверстию, прежде чем он чувствует, как вязкая жидкость наполняет его. Смазка.       Звук рвущейся фольги привлекает его внимание, и он отчаянно хочет поднять голову и взглянуть на член, который он разглядывал через джинсы этого парня в течение нескольких месяцев. Однако он знает, что не стоит этого делать, и остается совершенно неподвижным. Затем он чувствует давление, твердая рука удерживает его за бедро, а другая лежит на спине, когда член погружается в него. Он издает низкий стон, чувствуя, как его мышцы расслабляются под неумолимым проникновением. Он всегда гордился своей способностью контролировать свои мышцы, и ему нравится, как они растягиваются и горят. Член медленно проникает в него, с каждым разом входя всё глубже и глубже, и, боже, он, кажется, никогда не принимал в себя такой большой орган.       — Вот и всё, я внутри тебя, шлюха, позволь мне трахнуть эту тугую пиздёнку, — Хозяин стонет, и одним толчком входит до предела, его яйца шлепаются о кожу, и бедра вжимаются в горящую задницу Дина. — Черт возьми, ты слишком тугой для шлюхи, — голос его Хозяина звучит напряженно. Дин чувствует себя таким наполненным, когда мужчина наконец начинает двигаться. — Принимаешь меня так хорошо, ммм блядь, быть в тебе охуенно. Я мог бы трахать эту дырку всю ночь.       Угол проникновения немного меняется, и теперь толчки приходятся прямо по его простате, его член становится все тверже и тверже с каждым толчком. Ему нужно больше, больше, больше, ему так сильно нужно кончить, что он думает, что на самом деле может умереть, если этого не произойдет, и, возможно, ему следовало подрочить на этой неделе, чтобы он не был так напряжен, но он так долго мечтал об этом: быть использованным, трахнутым, и это оказалось даже лучше, чем он представлял. Его разум плывет, словно отделяясь, когда он становится не более чем физическим телом, не более чем ощущениями, переполняющими его. Он дрожит от усилия оставаться неподвижным, когда его Хозяин толкается в него, чувствуя, как его яйца поджимаются к животу.       — Вот так, принимай, принимай, — глубокий, сексуальный голос его Хозяина разносится по комнате, когда его так хорошо, жестко трахают на скамейке. Пальцы больно впиваются в его бедра, и он чувствует, как это приближает его кульминацию.       — Либо ты кончишь на моем члене, либо не кончишь вообще, — рычит Хозяин, и Дин чувствует, как это становится последней каплей, он кончает, содрогаясь, забрызгивая все спермой и сжимаясь вокруг члена в его заднице. Он чувствует все, каждый мускул, каждое влажное прикосновение и боль на своей коже, и одновременно остается все то же размытое ощущение, словно он дрейфует вне своего тела, едва замечая рычание, когда тело позади него замирает, а член в его заднице тоже начинает пульсировать.       За этим следует ощущение неправильной пустоты, а потом руки раздвигают его ягодицы.       — Красивая, зияющая, распутная дырка, — мурлычет его хозяин, вставляя палец и слегка растягивая края его ануса, чтобы заставить его захныкать. — Нам с тобой будет так весело, моя идеальная игрушка… наконец-то весь мой, — его голос теперь тише, почти благоговейный, и Дин стонет от этих слов.       «Весь твой, весь твой», — думает он и вздыхает, когда прохладная ткань вытирает его, а наручники и кляп исчезают. Он падает на кровать рядом со своим хозяином, который тихо что-то бормочет, поглаживая его волосы, пока Дин медленно, но верно приходит в себя.       — Спасибо, ты такой хороший для меня, спасибо, — шепчет ему мужчина, и Дин буквально урчит от удовольствия. Он сделал его счастливым… Он действительно мог бы привыкнуть к этому новому дому.