Вольная привязанность

Бывают случаи, после которых тебе кажется, что все за тобой наблюдают, что всем есть до тебя дело: что ты делаешь, как себя ведешь, с кем разговариваешь. И как правило, ты чувствуешь себя в такие моменты пристыженной, хотя и повода не было для алых щек и вжатой, как у страуса, головы. Я попала под такой наблюдательный обстрел после стычки Хосока и Хесона. Тот случай стал самым обсуждаемым в нашем классе, даже на время затмил слухи о Чонгуке-султане и его будущих трех женах. А это, конечно, высокий показатель обсуждаемости! После неудачного похода к Тэмину, завершившегося тем знаменательным падением, Хосок с Чеен на пару постоянно за мной следили. Они переживали. Мои слезы всегда становились для них некоторым порогом, о который им пришлось разочек споткнуться, и теперь каждый раз они тревожно высматривали близок он или далек, скоро его перешагивать или нет. Для меня же мои слезы были слабостью, которую не хотелось проявлять, которую хотелось искоренить, чтобы никто больше не видел её и не жалел меня. Хена постоянно твердит, что эмоции нужно выплескивать, особенно те, что любят протыкать тебя изнутри, изводить, разъедать все внутренности – негативные. Почти с самых первых дней в Корее я знаю онни, и по сей день не видела её отрицательных эмоций. Куда они деваются, если мне не удается их пронаблюдать? Неужели она достигла такого покоя и мастерства, что ничто не трогает её до горьких слез, до злых слов и энергичных обвинений? Поэтому я считаю, что могу с убежденностью не доверять тому, что Хена говорит. Она знает, что держать в себе плохо, а выпускать – хорошо. И пытается именно этому меня научить, не делясь конкретно своим опытом и умением. В столовой всегда суматошно. Хосок и Чеен остались в классе, отказавшись идти со мной. Конечно, никому не хотелось толкаться с людьми, захламлять голову пустыми звуками, поэтому уговаривать и настаивать я не стала. Мне захотелось повторно перекусить. Про аппетит я не шутила, он невероятно хорош, и спокойно простояла в очереди за сладкими булочками и банановым молоком. Заняв одно из мест, которое было свободным, я активно начала жевать, посматривая по сторонам, пока не ударилась о камень моих раздумий. Сокджин. В светлой белой рубашке, в классических брюках, гладко выбритый и наверняка слегка надушенный. Идеальный человек, пример для подражания. Он вежливо разговаривал с поварами, пока моя булочка замерла на полпути ко рту, и улыбался приветственно своим коллегам. Такой теплый. Разве может он быть злодеем? Антагонистом этой истории? Сомнения душили. В один момент Сокджин увидел меня, его улыбка поблекла, он даже словно скуксился весь. Я разволновалась моментально. Чем успела его так огорчить? Неужели он увидел меня, когда я подслушивала, или какими-то тайным путями выведал, что мы с друзьями были у Тэмина и что мне пришлось врать? Я ощутила настоящий пожар в груди от стыда, но не отвела даже на секунду взора. Сокджин, прихватив серебристый поднос, с которого вился дымок, осторожно направился в мою сторону.  Совершенно по-дурацки разулыбавшись, я продолжала на него смотреть до тех пор, пока обзор полностью не перекрыло чье-то тело. — Я присяду? – Чонгук кивнул на свободное место напротив, а я снова посмотрела на Сокджина, который увидев новенького, поспешил сменить траекторию пути. Мне пришлось сдержать свой разочарованный вздох, чтобы не обидеть Чонгука. Я кивнула. – Почему одна обедаешь? — Чеен не ест столько, сколько ем я, — усмешка окрасила мое лицо, —Хосок не любит шумные места, даже ради еды не готов это терпеть. — Мог бы потерпеть ради тебя, — зачем-то сказал Чонгук, и меня сконфузили его слова. — С чего бы? — попыталась отбиться небрежностью тона я. — Друзья ведь не должны примиряться со всеми желаниями друг друга, — и вновь вгрызлась в свою булку, запивая все банановым молоком. Чонгук дожевал лапшу и немного откашлялся. — Вы разве не встречаетесь? — он пожал плечам и опустил глаза в собственную тарелку. Мое лицо так вытянулось, что со стороны, я думаю, это выглядело весьма забавно и незрело. Сам факт того, что он спросил что-то подобное у меня смутил больше, нежели факт, что он сделал парочку из меня и моего лучшего друга. Просто такие вопросы редко интересовали кого-то в отношении меня. Мама могла что-то такое спросить, отец, Хена. Хотя мои ровесники активно познавали любовь, мою же душу занимали другие тяготы. Период старшей школы тяжелый. — Нет, — после неловкой паузы ответила я, — да и с чего ты взял?  — Оу, ну, вы просто со стороны выглядите, — Чонгук попытался оправдаться, — то есть я хотел сказать, что Хосок так заботиться о тебе. Бедный. Сам спросил, сам растерялся. Но после его слов я поняла, что он тоже из-за случая на поле загорелся любопытством. — У нас крепкие дружественные узы, — отрубила я.  — Прости, не хотел лезть не в свое дело. Просто… — Любопытно?  Чонгук скромно и честно кивнул. — В моем классе не было преданных друг другу людей. Они врали, притворялись и всячески пытались друг друга подставить. Я даже рад, что перевелся. У вас не так, — у нас тоже были разные люди, сейчас он еще не оказался в самой гуще взаимодействия нашего класса. — А твои друзья? — Мои друзья не учились со мной в одной школе. Просто мы росли в одном дворе, — Чонгук засиял и продолжил прерванную трапезу. – Мы видимся в свободное от учебы время, — скорее всего это одна две встречи в неделю. С таким графиком, как у нас, тяжело находить время для развлечений. — Наш класс тоже не образчик дружелюбия. Ты всем нравишься, в этом твое преимущество, но все равно, советую держать ухо востро, — я снисходительно ему улыбнулась, озвучив ту правду, которую видела. Он нравился всем, и это создавало защитный купол над ним.  — Может ваш класс и нет, но вы уже близки к эталону! — я лишь промычала в ответ. — Еще хотел спросить, та женщина, Хена, твоя родственница?  Мои брови недовольно сошлись у переносицы. Почему он задает такие личные вопросы? Есть молча что ль не в состоянии? — Нет, она просто владелица магазина, — я нахмурилась.  — Мне кажется, что я каждый раз тебя чем-то расстраиваю, когда говорю с тобой. Извини, это выходит не специально, — он виновато улыбнулся, заметив смену настроения. И все мое напряжение сразу куда-то испарилось. Он же совершенно не похож на те образы, которые ему придумывает половина школы! Он же…милый, и не такой уж уверенный, каким пытается себя продемонстрировать. Даже врожденное спокойствие делает очень много за него.  — Тебе кажется, — пробубнила я, — не извиняйся. Просто у меня такой характер — вечно недовольной. — Тацуне, — я моментально оглянулась. Передо мной стоял Хесон. Вот еще один человек, который наверняка всю неделю ловил на себе чужие осуждающие взоры и ощущал, как над ним висит меч. Хорошо, что он решил помериться в таком людном месте, пусть все знают, что у нас никаких к друг другу претензий нет. По крайней мере, я надеялась, что он раскаивается, а не ощущает социальное давление, которое обязывает его извиниться. А в том, что он пришел просить прощения, сомнений не было. — Да? — Прости меня, я неудачно вспылил во время игры и после, — его глаза бегали по моему лицу, стараясь ни на чем не концентрироваться. Я видела, как ему тяжело даются эти слова, потому что он боится сказать не то и боится моей реакции. — Это было просто на эмоциях, когда… —он пытался подобрать правильные слова.  — Когда играешь чувства обостряются и скапливаются не всегда приятные эмоции, — продолжила я за него и улыбнулась ему, — я не держу на тебя зла, знаю, что ты не специально!  — Конечно, нет, — он тут же радостно подтянулся. — Тогда без обид, ладно?  — Окей, — заверил я его, и он, облегченно вздохнув, улыбнулся, пожелав мне приятного аппетита, отошел к своей компании.  — В нашем прежнем классе такого никогда бы не произошло, —поделился Чонгук, молчавший до этого. — Для вечно недовольной, Тацуне, ты делаешь поразительно правильные выводы, — Чонгук совершенно очаровательно усмехнулся, почему-то порадовав меня такими словами. Говорил ли он о моем зрелом подходе к жизни? И можно ли было считать такие слова комплиментом? Надо будет уточнить у Хены. — Кстати, вы сходили к Тэмину?  — Да, — задумчиво протянула я, — взяли ему гостинцев, Чеен сказала, ему будет приятно вдвойне. — Я все еще не теряла надежды приготовить счастливую жизнь для подруги, поэтому частенько старалась перевести разговор на её персону. — И как его состояние? — Чонгук уже кое-что слышал о произошедшем.  — Выглядит поломанным, но не расстроенным. Занимается сам, чтобы не отставать от программы, — поведала я все, о чем мы успели поговорить в тот день. — Твои родители не жалеют, что перевели тебя именно в эту школу? Все же у нас теперь не самая лучшая репутация. — Они ориентируются на мои рецензии! – честно поделился Чонгук. — А мне здесь пока ужаасно нравится. — Ой-ой, — иронично усмехнулась я, — перехвалишь раньше времени и ужаасно пожалеешь. — Я его передразнила, потому что меня напрягало, что он так быстро вливается в коллектив и так позитивно на все смотрит. Не получалось не сравнивать его перевод и мой почти пятилетней давности. Какой-то укол обиды вопреки всему созревал в душе. Чонгук звонко засмеялся, привлекая внимание окружающих, ехидно сощурился.  — Надеюсь, этого не произойдет! Я посмотрела за стол, где сидит сомсэнним, но того уже там не оказалось. Когда успел пообедать? — Ты кого-то ищешь? – словив мой взгляд, поинтересовался новенький. — Нет, — я лениво ответила и допила одним залпом молоко. —Тебя подождать? — тарелка парня уже была наполовину пустой. — Я думаю, что наелся, — скромно заметил Чонгук, поднимаясь за мной следом.  Нас ждал урок географии. Учительница была очень добродушной женщиной, которой иногда с большим трудом удавалось поддерживать дисциплину в классе. Она была низенькой и немного полноватой женщиной в таких больших очках в форме лепесточков, ходила в сарафанах и платьях однотонных цветов. Ей нравилось относиться к нам как к маленьким детям, поэтому на уроках у нас можно было наткнуться на развлекательные игры. И в этот раз женщина решила поделить нас на пары, при этом запретив выбирать напарника самим. Только я-то точно знала, что Чеен и Чонгук должны оказаться в одной паре. Это же прямой путь для развития их взаимоотношений, путь к неизбежному сближению! Но как же предугадать жребий, перетасовать карты судьбе? — Раздам вам бумажку, на которой будет циферка, — она стала продвигаться по рядам. Я получила свой номер — шесть. — Теперь, —обойдя всех, женщина продолжила, — называю цифру, вы поднимаете руку. И так, — она понеслась вперед, до моей цифры ни рука Чеен, ни рука Чонгука не взметнулась вверх. — Номер шесть, — я подняла руку и оглянулась, оказалась в паре с Чеен. С одной стороны, моему облегчению не было предела. Я не самый подходящий для командной работы человек, но с Чеен мы всегда на одной волне. – Так номер девять, — Чонгук поднял руку и оказалась в паре ни с кем. – Тэмин, как известно всем, болеет, так что тебе придется поработать одному.  Это был мой шанс. — Хваин-ши, — воскликнула я, как можно драматичнее. Должно сработать, иначе позор сегодняшнего дня не смоется с моего лица во веки веков. — Чонгук не может быть один, — мне пришлось указать на него пальцем, он сразу же впал в глубокое недоумение. Ладно. Впрочем, как и половина нашего класса, — Чонгук — новенький. Вы представляете, как ему будет неудобно и тяжело. Мы не можем этого допустить! С любым другим учителем такое никогда бы не прошло. Но Хваин-ши…такая простодушная и доверчивая, что не воспользоваться ей я не могла. — Ты права, Тацуне, — она немного призадумалась, а я, распаленная удачей, понеслась дальше.  — Но все это идея Чеен, поэтому она готова побыть с ним в паре. Я, вы же знаете, справлюсь и одна, — окей, по географии мои оценки оставляли желать лучшего, поэтому все с сомнением смотрели на выскользнувшую у меня браваду. — Но я…— решил подать голос Чонгук, и я с ужасом догадывалась, что он хочет сказать. — Конечно, ты счастлив! — нервно прошелестела я. Кто-то пошутил, что я забыла свои таблетки дома. Окей, справедливо, я бы тоже поглумилась над такой чудачкой. — Хорошо, — Хваин-ши что-то пометила у себя в журнале, — Чеен и Чонгук будут в паре, Тацуне работает одна. Я заметила, что вспрыгнула, только когда вновь опустилась на стул и облегченно выдохнула. Умничка, Тацу, умничка! Пока я плавала в собственной радости, на меня недоуменно уставился весь класс. Тогда я не думала, что палюсь. Да, конечно, знала, что выгляжу странно и каждый мой поступок расценивается, как безумство. Но чувство воодушевления, погоня за целью были сильнее.  После урока Чонгук, несмотря на всю его порядочность и весьма достойное отношение ко мне, не мог оставить без внимания мой поступок: — Тацуне, приятно, конечно, что ты заботишься обо мне… Я поспешила отмахнуться, притянув подругу за ладонь и поставив перед парнем: — Благодари Чеен, это её идея и забота… — Тацу, ты что сбрендила? — Хосок подлетел с другого бока, не дав мне договорить и, смешно выпучив глаза, стал меня расспрашивать, — это что такое было? — Он стал меня талантливо передразнивать: — Вы представляете, как ему будет тяжело! Мы не можем этого допустить, — я искренне засмеялась, наблюдая за ним. Да, он изображает меня, но смешнее ничего в жизни не видела. Какая же идея была ненормальная! — Чеен позаботилась о комфорте Чонгука, — отсмеявшись, выдала я, и мы дальше двинулись по коридору. Было бы здорово, если в начале моего перевода кто-то также вступался бы за меня. Легкая тень пробежала у меня по лицу. Я ведь не сделала сегодня ничего плохого, просто помогла Чонгуку социализироваться, ускорила его процесс вливания в нашу компанию! Внезапно мы наткнулись на сонсэннима. Он безмятежно стоял возле одного из кабинетов и разговаривал с одной из своих учениц, что не спускала с него глаз и ловила каждое слово. Разве могло быть по-другому, когда Ким Сокджин пытался что-то до тебя донести? Могло ли быть, что Тэмин настолько ему чем-то не понравился… Нет. Даже в мыслях такое звучало дико. Я немного притормозила. Мы всегда с учителем о чем-то говорили, в коридорах всегда здоровались и обменивались парой добрых слов. Это аксиома. Если сейчас я просто сбегу, отвернусь, то, что станет с учителем, когда Тэмин заговорит? Но заговорит о чем? Не буду же я защищать Ким Сокдижна, если окажется, что он злодей истории?  — О, Ким Сокджин, Тацу, ты почему остановилась? — удивленно спросила Чеен, призывая меня продолжить путь дальше.  А что я ему скажу? Здравствуйте, привет вам от Тэмина? В обществе Хосока и Чеен вранье выглядело бы крайне странно. Я робко зашагала, прибавляя постепенно скорость, Сокджин завидев меня, стал торопливо прощаться со своей ученицей.  — Здравствуйте, сомсэнним, — первая произнесла я, поклонившись, и хор голосов друзей двинулся вслед за моими словами. — Добрый день, ребята, давно вас всех не видел, — он засиял в приветственной улыбке, — как продвигается учеба?  Мое лицо моментально скривилось. — Замечательно, мы все делаем успехи, — ответила Чеен, и я на неё недовольно покосилась. Где-то там мои успехи? Одна я что ль их не вижу? — Рад слышать, — он важно покивал, сделав вид, что не заметил кислого выражения на моем лице. — Тацуне, — Сокджин полностью обратился ко мне, — в прошлый раз моя коллега прервала наш разговор. Как-нибудь загляни в учительскую, нам нужно договорить, — я опешила из-за внезапного предложения. В прошлый раз, если мне не изменяет память, у нас не было особенной темы разговора. Значило ли это, что учитель хочет поговорить о чем-то другом?  — Непременно, сомсэнним, — не став заваливать его вопросами, ответила я, притворившись перед друзьями, что прекрасно понимаю, о чем речь.  — Тогда еще увидимся! — Сокджин беззаботно махнул ладонью в знак прощания. — О чем это вы там разговариваете с учителем? — не сдержал любопытства Хосок, сразу же как мужчина отдалился от нашей компании.  — Много будешь знать, быстро состаришься! — шутливо отбилась я, но тут подключилась Чеен: — Мне тоже интересно, — она вытянула губы и пожала плечами. — Да, ничего особенного, просто очередное беспокойство за мою учебу и отношения с друзьями, — на ходу сочиняла я, — вы же знаете, как он ко всему этому относится. — Ко всему, что касается тебя? – повел бровью Хосок, и я бросила в него уничтожающий взгляд. — Не порть репутацию учителю, — мне пришлось сурово отрубить мыслишки друга и нахмуриться, потому что отчасти я действительно боялась подобных слухов. Тогда у Сокджина будут проблемы, а моё сердце будет не на месте.  — Как скажешь, — примирительно произнес Хоуп, хотя я и заметила, что ему не понравился мой ответ, — мы на этой неделе у тебя собираемся? — Ох, простите, — я громко цокнула и зажмурила глаза, потому что совсем забыла о нашей договоренности, — на этой не получится, я обещала Хене помочь со свадебной композицией, серьезный заказ. Она одна не справится!  Друзья промолчали.  — На следующей тогда? — Чеен быстро отозвалась. — Железобетонно, — заверила я, ударив кулаком внутреннюю часть ладони. — Хене еще руки нужны? – предложил Хосок, и я засияла, потому что это ведь совершенно другой разговор. Хена любит гостей, а в Хосоке души не чает.  — Конечно, она всегда вам рада.  — Чеен? – Хосок вопросительно склонил голову к плечу. — Я думаю, что не смогу, — задумчиво протянула девушка, — надо успеть сделать проект.  — Еще куча времени! – отмахнулся Хосок, хотя знал, что таким подругу не проймешь. Она относилась к учебе более ответственно, чем мы вместе взятые. — Тем более ты же не одна его делаешь, кому и стоит переживать так это Таки-чан. — Спасибо за поддержку, — пробубнила я саркастично. — Мне поможет… — Хена, — в два голоса ответили Хосок и Чеен.  — Ну и токсичные же вы, — ёрничала я, хотя знала, что они просто шутят.  — Мы можем сделать проект уже в пятницу, — внезапно вклинился Чонгук, — если, конечно, у тебя есть время, Чеен?  — Художка, не получится, — вздохнула девушка, — все же остается суббота. Ты занят? — Нет, — помотал головой Чон, — суббота подойдет. Мы вышли на задний двор, где обычно скрашивали свой перерыв одиночки и спокойные компании. Короткие травинки шевелились на ветру, будто под ними кто-то бегал на перегонки. Иногда макушки листочков золотились на солнце из-за лоснящейся поверхности растений. Приходилось щуриться, каждый раз бросая взор на небо, а теплые потоки ветра юрко проникали под ворот школьной рубашки. Погожий день призывал многих пообедать на траве, на скамейке или же просто выйти погреться под лучами солнца, застывшего в зените. Поэтому сегодня здесь было непривычно людно и шумно: звенел колокольчиком девичий смех, кто-то громко рассказывал, а некоторые страшно гоготали, прерывая всю устоявшуюся обеденную атмосферу. Мы обратили внимание на компанию, по виду или наша параллель, или выпускники: четверо бойких мальчишек с отпущенными галстуками, закатанными рукавами и со злыми задоринками в глазах. А в кольце их потерянный опрятный парень, мечущийся в надежде вернуть отобранные очки. По его лицу становились понятно, что такое происходит не впервые и терпение подходит к концу. Оно выражало настоящие отчаяние, а не просто злость. Иногда кажется, что подобное — безобидная шутка, неприятная, но некоторые находят такие вещи забавными, пока подобное не случается с ними. У меня внутри что-то тоскливо сжималось, когда я смотрела на его метания в кольце этих гиен. Когда мне пришлось менять не просто школу, а страну во мне зародился страх стать изгоем, стать таким же, как он — школьником с отчаянием во взгляде. А страх этот жил во мне по сей день, не давая даже сейчас вступиться за него.  — Вот же уроды, — Хосок чертыхнулся, скрипя зубами посматривая на них. Все понимали, что именно здесь неправильно, и всех останавливало одно и то же: возможность оказаться на его месте. В такие моменты никто не думает, что он не одинок и что сила правых больше, чем сила неправых.  Внезапно Чонгук молча шагнул вперед. Я помню ту перемену, которая произошла на его лице. Обычно спокойное и сдержанное выражение сменилось решительностью. Он словно прошел внутреннюю борьбу и вынес на свет какой-то вердикт, который и выгравировался в его глазах, жестах, поступках. Мне не пришло в голову ничего, способное остановить новенького, остеречь от возможных последствий, вселить в него коллективный страх. На минуту даже внутри меня взметнулось чистое восхищение, быстро перетекшее в тревогу. Он уверенно двигался в сторону увлеченной компании, у него словно уже выстроился готовый ряд слов, которыми ему нужно будет отбиваться. Рядом стоявшая Чеен была напугана не меньше моего. Предмет её обожания мог стать грушей для битья и издевательств. Мне нужно было срочно как-то исправить эту ситуацию. Я поспешила за Чонгуком. Лучше буду дурой и сволочью, чем позволю ему так подставиться. Нагнала я его за пару шагов до цели и легонько цапнула за рукав рубашки, он бросил на меня нечитаемый взгляд. Надо было что-то говорить, но слова застряли где-то в горле и в голове истерично выли сирены, предупреждающие о сбое.  — Что ты делаешь? — сипло произнесла я на выдохе. Скорее всего в ту минуту он даже не услышал моего вопроса.  — Эй, вам чего? — один из задиристых парней смешливо взглянул на нас с Чонгуком. А вот и неприятности. — Тоже поиграть хотите? — отвратительно, как же это отвратительно. Чонгук вел себя крайне спокойно, от него веяло пассивной агрессией, он уже готов был что-то бросить им в ответ, я уверена, что уготовленная фраза наполнена была сарказмом. Моя рука на рубашке сжалась до побеления, я дернулась вперед в попытке остановить Чонгука или закрыть его собой.  Помню — ладонь накрыло теплом. Мое запястье бережно отвели назад, а нас заслонила широкая спина, одетая в светлую-голубую рубашку без единой складки. Повеяло тошнотворно сладким запахом сакуры. И я сразу его узнала.