Тайна по ту сторону зеркала

Первые два дня отпуска Левачевская провела немного напряженно. Давал знать о себе её новый график. Она решила, что за отпуск научится жить по графику. Для этого даже установила на телефоне кучу будильников, что каждый раз оповещали её о каком-нибудь важном действии, которые до сих пор Селена делала в полнейшем хаосе, ведь вставала она всегда в разное время и иногда совсем не успевала делать что-то. Но сейчас, когда у неё десяток будильников, она успевает почти всё. Но к этому нужно привыкнуть и… подкорректировать временные промежутки. Например, завтрак. Обычно она его пропускает, потому что встает ближе к обеду. Теперь же ей нужно в определенное время сесть за стол и начать трапезу… Но… не всегда ведь всё идет по маслу с первого раза… в первый день «новой» жизни Селена не успела сесть завтракать вовремя, ведь в девять — когда прозвенел будильник — Левачевская еще сонно рассматривала себя в зеркале с щеткой за щекой и полным ртом зубной пасты. А вообще, это довольно забавно… весело, как-никак. Эти два дня к ней ходила в гости Дана. Проведывала её, так сказать, после долгих четырёх лет, которые они не общались. И даже сейчас, сидя на кухне за чашечкой вкусного чая и болтая о том да о сём… Хотя как болтая?.. Болтала здесь только Дана. Рассказывала о том, какие же противные парни попадались ей за всё это время на пути, и о том, кто как устроился в жизни. Оказалось, Эд — заучка и тихоня из их класса — сейчас работает в крупной авиакомпании, женат и имеет троих детей. Как он, бедный, с ними всеми справляется, Дана уточнять не стала. Зато щедро его за это похвалила и продолжила дальше свои увлекательные россказни.  — Здорово, правда? — спросила подруга, остановив наконец-то поток нескончаемых баек.  — Что именно? — не поняла Левачевская, которая почти не слушала подругу, а думала о чем-то своем.  — Ну, живёшь вот так, а потом — бам! — и ты уже совсем другой человек: богатый, уверенный в себе, никаких тебе проблем. Или же наоборот, каждый день что-нибудь странное происходит, из-за угла, например, выглядывает голова и устрашающе-выжидающе так смотрит на тебя!..  — Чья голова? — снова не поняла Селена и даже немного выпучила глаза.  — Ну, не знаю я… монстра какого-нибудь, динозавра или уж на крайний случай маньяка.  — Да-а, — протянула Левачевская, которая из всего вышеперечисленного верила только в маньяков, и всё еще не до конца понимала, о чем ей рассказывает подруга, как оно всё переплетается, и к чему, чёрт побери, она ведёт.  — Здорово было бы… — продолжила свои мысли Новак, — узнать, что с тобой будет дальше, и с кем ты будешь жить.  — Оно-то здорово, но… ты ведь понимаешь, что это нереально?!  — Почему нереально? — на полном серьёзе спросила Дана.  — Если бы это было реально, то мы бы уже наверняка знали о том, что через сотню лет нас ждёт катастрофа!  — Какая катастрофа? — еще больше заинтересовалась подруга.  — Ну как какая? Глобальная! Знаешь, честно, мне даже жалко нашу планету! Мусорим везде, да настолько сильно, что умирают тысячи животных, которых с каждым годом становится всё меньше и меньше. А деревья? Деревья-то! — вполне уверено и серьёзно читала Селена лекцию Дане. Будто бы она одна… Нет, таки две — на пару с Левачевской — смогут остановить этот весь беспредел. — Вырубают их беспощадно, а зачем? Зачем? Для того, чтобы бумагу делать, для денег! А деньги-то зачем? Вот как раньше люди жили без денег?! И ничего! Дана внимательно слушала подругу и всё больше удивлялась: почему она такая умная? А еще злая! Ведь деньги — это хорошо. А мусор? Ну как его не выбрасывать-то, если он есть? Куда его тогда девать? Дома хранить, что ль?  — Ладно! Что-то меня занесло! Ещё чаю? — неизвестно зачем поинтересовалась Селена, доливая чай в чашку подруги.  — Конечно, буду! — неизвестно зачем ответила Дана. Они помолчали, каждая думая о чем-то своём.  — Слушай! — сказали они в один голос.  — Ты первая, прошу… — улыбнулась Селена. Ей эти случайность и нелепость грели душу. Как греет костёр в холодную ночь. Как батарея твои носки, чтобы ты, когда их наденешь в холодный зимний день, зажмурился от тепла, которое они дарят твоим ногам. Как чай, который ты попиваешь чашка за чашкой в дождливый вечер. Хотя почему вечер-то?! Можно и день, или утро. Встал раненько утречком, а там дождик за окном. И ты, как истинный ценитель древнего искусства пить чай и как прямой продолжатель этого дивного знания, отменяешь все дела к чёртовой бабушке. И с чистой, а главное светлой душой — это основное правило настоящих почитателей чая — идешь заваривать чай, которым у тебя забит весь подвесной ящик над раковиной в кухне.  — Как думаешь, Константину я нравлюсь? — Дана отвела глаза, засмущалась, наверное. От чего даже Левачевская удивилась. Чтобы Новак, да засмущалась — никогда! Селя даже потрясла головой, настолько ей это было в диковинку. И, кажется, подруга даже этого и не заметила.  — Я вот… как бы… даже и не знаю, что тебе сказать… — промурлыкала что-то невнятное Селена. Что она должна, скажите на милость, ответить? Если она не вникает так глубоко в личную жизнь Нуари. А зачем ей это нужно? Она что, в детективном бюро работает? «Где вы были в десять часов вечера, когда на чердаке вашего подъезда кошка привела котят? Дома были? А подтвердить кто-нибудь может? Алиби есть? Телевизор может? Молодой человек, вы что, издеваетесь? Может быть, жена, девушка, дети, свекровь? Кто угодно! Нет? Почему? А с виду такой себе вполне приятный мужчина, я бы и не сказала, что холостяк. А кошка какая-нибудь есть, или собака, да хоть хомячок на крайний случай? Нет? Да что же вы за человек такой?! Никого у вас нет… А ну, поехали с нами для определения личности!»  — Ладно, это неважно… Как-нибудь сама разведаю. Ты ведь тоже что-то хотела спросить?! — осведомилась Дана, чтобы замять это напряжение.  — Да. Это… У меня через пять минут зазвенит очередной будильник. Поэтому, если ты не против, то встретимся позже и поболтаем ещё?  — Конечно, если нужно. Я пойду — не буду мешать. А это ведь… — замялась Дана, уже выйдя из квартиры, –…это ведь не из-за того, что я спросила про Константина? Он тебе тоже нравится, да?  — Пф, с чего ты решила? Нет, конечно. Зачем он мне нужен? — на одном дыхании выпалила Селена. — Глупее предположения и не слышала.  — А ну ясно. Тогда до встречи? — спросила Новак, которая всей душой надеялась на то, что Нуари не нравится Селене. Ведь тогда бы они были конкурентками в этом деле, а соперничать с подругой, да еще и с такой, как Левачевская, Новак совсем не хотелось.  — До встречи! — сказала бывшая одноклассница и обняла её. Где-то на кухне послышалась звонкая мелодия будильника. Дана помахала рукой и спустилась по лестнице. Хорошая все-таки у неё подруга. Разве что малость неуклюжая. В школу почти всегда опаздывала. А всё потому, что попадалось ей что-то по пути. То собаки испугается и пойдёт в обход, другой дорогой, то в лужу случайно упадёт и побежит переодеваться, а то и вовсе остановится и пойдёт в противоположную от школы сторону, чтобы какой-нибудь старушке помочь с тяжёлым пакетом. Как она умудрялась найти на свою голову столько приключений, не знал никто, и какими-нибудь формулами или теоремами этого нельзя было вычислить и выяснить. Дана тоже частенько опаздывала, но не потому что как Селена кругом и везде находила себе ненужные заботы и занятия. А из-за того, что пол-утра она наводила «марафет»: завить локоны, подвести глазки, чтобы они казались более привлекательными, нанести румяна, чтобы не казаться бледной, как стена в подъезде, а главное — подобрать правильный наряд. Ведь правильно выбранный наряд — залог большого успеха в общении с противоположным полом. Как говорится, мужчины любят глазами! Не все, конечно, но большее количество точно. Селена побежала на кухню, как только за Даной закрылась дверь. Будильник — вот она, причина её спешки. Негоже даме, которая уже почти два дня исправно старается жить, следуя точному расписанию, бросать это занятие в самом начале. Оно-то может, конечно, и сложно, но зато потом, в будущем, легче будет. Здоровья прибавится, наверное, настрой хороший, меньше болезней — всё это ей обещал врач, если она будет жить по графику. И почему-то Левачевская свято в это верила. Хотя чего-то такого грандиозного она точно не ожидала. Ну да, может быть, ей станет чуть легче жить на белом свете, но не больше. Ведь не исчезнут же после этого все проблемы, или, может быть, книги начнут писаться легче. Конечно же, нет! Самое время обедать! Селена открыла холодильник и вытянула из него на свет кастрюльку с супом. Холодный суп — то, чего Селена терпеть не могла. Летом оно, может, и хорошо, когда жарко, но не сейчас. Она поставила тарелку в микроволновку и задумалась. Что, если Нуари не нравится Дана? Вот не нравится, и что тогда? Уже в который раз разбитое сердце? Оно вроде бы и ничего страшного, ведь сколько уже Дана встречала тех «единственных» и сколько их же и бросала, ну или они её. Но Левачевскую тревожило совсем другое… Видимо в этот раз Дана по-настоящему влюбилась. И было бы в кого! А то в Константина! Эгоистичного и пессимистичного Константина! Жуть. Нет бы выбрала кого-нибудь другого! Мало, что ли, по улице парней ходит?! Сколько на улице парней, Селена считать не стала, но в окно посмотрела. Ветер поднялся. Микроволновка звякнула тихонько, оповещая о том, что Селенин суп подогрелся. Только она поставила на стол тарелку и приготовилась к так называемому употреблению пищи, как в дверь кто-то очень быстро и достаточно сильно постучал. А потом еще и позвонил, видимо, вспомнив о наличии звоночка. За дверью стояла немного запыхавшаяся Новак.  — Ты чего? Случилось что-то? — спросила испуганная Селена, — Проходи… Дана немного отдышалась и выпалила:  — Нет, я тут это… Одевайся скорей, поможешь мне в одном деле! Селена, всё еще ничего не понимающая, быстро накинула пальто и шарф. Видимо что-то серьёзное, раз нужно спешить.  — Смотри! Видишь этот подъезд? — спросила подруга у Левачевской, приведя её на нужное место (в квартале от дома Селены).  — Вижу! А это не подъезд Кости часом, а? — сложила она руки на груди, — Зачем ты меня сюда привела? Ты хочешь, чтобы я за ним следила? Отвечай! Ей жутко не нравились всякие вот такие игры в шпионов. Было в них что-то такое, что не нравилось Селене. Может быть то, что это выглядит со стороны слишком глупо и очень уж по-детски. Вести себя по-детски — то, чего взрослая и вполне самостоятельная девушка, такая как Левачевская, себе никак не могла позволить.  — Ну пожалуйста, Селеночка! Я тебя умоляю, ну всего лишь разочек! Для лучшей подружки, умоляю! — Дана сложила ладошки в умоляющем жесте. Она всегда удивлялась, до чего же проницательной была её подруга, особенно в такие моменты. И даже теперь она легко её раскусила. Если бы Новак призналась ей еще там, на пороге Селенкиной квартиры, что хочет попросить её отследить Нуари, то она сто процентов бы отказалась, но сейчас… Сейчас ей некуда деваться. Да еще и эти аргументы: «для лучшей подружки» и «всего лишь разочек». Ох, не доведёт это всё до добра.  — Что с тобой поделаешь?.. — протянула Левачевская. — Но зачем тебе это?  — Ну, знаешь…  — Не знаю!  — Чтобы выяснить, есть ли у него кто-нибудь.  — А просто спросить об этом сложно? — спросила Селена и поняла, что если подруга решила так делать, то уже не передумает. — Ладно уж, помогу, но только раз и не больше!  — Спасибо тебе огромное! — накинулась на неё Новак. — Что бы я без тебя делала?!  — Тебе не кажется, что это немного глупо? Может быть, он к бабушке в деревню на выходные уехал? Суббота ведь! — спросила подругу Левачевская после часа бестолкового просиживания около подъезда. Прощай её прилежное выполнение нового графика. Уже как минимум два будильника она точно пропустила.  — Иди ближе ко входу и спрячься там! — скомандовала Дана и толкнула подругу вперёд, от чего Селена чуть не упала.  — Вот подругу мне судьба послала, — причитала очень тихо Левачевская, чтобы её никто не услышал. Она бесшумно и почти незаметно спряталась за кустами, что росли очень близко к подъездной двери — лучшего места для засады и не найти. Селена даже придержала рукой ветки, которые колыхались после того, как она через них пролезла. Прошло еще пять минут, но, как Левачевская сказала сама себе, на поле боя всё так же спокойно. Ни души вокруг. Тяжёлая входная дверь отворилась, сигнализируя об этом характерным писком, и оттуда показался Нуари с небольшим чемоданчиком. Селена даже затаила дыхание.  — Он вышел, — прошептала над ухом Дана. От такой неожиданности Левачевская дернулась и случайно зацепила рукой куст.  — Да вижу я, вижу! Ты чего так пугаешь-то? — так же тихо ответил ей шпион по имени Селя. Вдруг её кто-то схватил за руку и вытащил из укрытия. Да ещё и так небрежно и сильно, что Левачевская решила, что вот-вот и ей эту руку совсем оторвут.  — Левачевская? Ты что здесь делаешь-то, а? — спросил у неё Нуари, который и вытащил её на белый свет, — Следишь за мной, что ль?  — Не слежу я, с чего ты взял?! — отвернулась от него обижено Селена, мол, что ты ко мне прицепился, я просто сидела в кустах, но уж точно не следила за тобой.  — Тогда что вы там делали? — поинтересовался Костя и выудил из кустов еще и Новак. — Ясно. Кто из вас двоих это придумал?  — Я придумала, и что? — «Сама согласилась на эту авантюру, сама и понесу наказание», — решила Селена. К тому же это благородно — прикрывать виновницу сего действия.  — Тогда понятно… Скажи, тебе заняться нечем, кроме как следить за мной и так нагло вторгаться в мою личную жизнь? Нет, ну я понимаю, если бы ты одна тут шастала, но зачем ты подругу-то с собой поволокла? — и он указал на Дану, что, видимо, проглотила язык и решила не вмешиваться в эти разборки, в которых, кстати, по большей части, была виновна она.  — Ой, тоже мне, неприкосновенная личность! Можно подумать, у тебя тут прямо что-то такое, от чего кровь стынет!  — Нет у меня здесь ничего такого, но мне неприятно, — с нажимом ответил Нуари и грозно так посмотрел на Селену, а потом на Дану.  — Это я придумала! — невнятно проговорила наконец-то Новак, но легче от этого никому не стало.  — Ох, как же с вами сложно. Сначала это придумала одна, теперь оказывается, что совсем другая. Вот что, у меня сейчас совсем нет времени на разборки с вами, я спешу, поэтому, я думаю, мы оставим еще этот вопрос открытым и вернёмся немного позже к развязке. Бывайте, чертовки! — он даже рукой помахал, чтобы уж точно попрощаться. Селена развернулась по направлению к своему дому и уверенно зашагала в ту сторону. Позор, какой позор! Известная писательница Джулека Вагнер следит из-за кустов за своим редактором Константином Нуари! Левачевская даже шарф повыше намотала, почти под нос, чтобы её никто и ни за что не узнал. Еще чего не хватало!  — Селя? Ну, ты чего, обиделась? — спросила Дана, поравнявшись с подругой, которая, кажется, совсем о ней забыла.  — Зачем? — резко выпалила Селена и, не останавливаясь, всё так же уверенно продолжила путь домой. — Вот что тебя заставило начать за ним шпионить? Да еще и меня в это втянуть! Ужас-то какой!  — Он просто… по телефону разговаривал, когда я его увидела, после того, как от тебя ушла.  — И что? Он говорил, что хочет бомбу нам подложить или, может, зарезать нас хочет по очереди?! — завыла Левачевская, даже не глядя на подругу.  — Нет, — виновато опустила голову Новак, но злая Селена даже этого не увидела. — Он сказал: «Хорошо, буду у тебя через час, может быть больше. Попробую решить твою проблему!». Я и подумала, что нужно выяснить, кто это! Селена вдруг остановилась, а когда Дана, которая всё это время отставала, снова поравнялась с ней, посмотрела на неё со злобой и непониманием во взгляде.  — Дурочка! Неимоверная дурочка! — и Селя, как показалось Новак, истерически засмеялась и вошла в свой подъезд, — Ужас-то какой! Нет, ну правда, неужели нельзя было просто подойти к нему и спросить!  — Нельзя! — резко ответила Дана. И Селена поняла, что подруга просто-напросто стесняется своих наконец-таки настоящих чувств к мужчине.  — Ну, нельзя, так нельзя. Но я больше в подобном не участвую! — сказала, как отрезала. — Но! Объяснять всё ему будешь ты, когда он ко мне придет с допросами! Черт бы тебя побрал!  — Побрал бы! — поддакнула виновница и поинтересовалась: — Слушай, у тебя ведь отпуск?! Если не ошибаюсь, в это воскресенье к нам в город приезжает какая-то группа. Может быть, сходим? — Дана чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Её кусала… Нет, беспощадно грызла изнутри совесть. И Новак попыталась хоть что-то сделать. Дана преподнесла подруге воображаемую лестницу, на которой та может выбраться наверх. Туда, где всё хорошо и нет никаких обид. Туда, где в памяти остаются только тёплые воспоминания и никаких ссор. — Это часом не те, что поют о неразделённой любви и предательстве? — Селена «лестницу», похоже, приняла и уже потихоньку, но уверенно по ней поднималась. — Они, вроде… — Ну, думаю, можно будет сходить. Вдруг в кармане зазвонил телефон. Ну вот, очередной будильник, который она бессовестно проворонила.  — Из-за тебя я четвёртый приём пищи пропустила, и третий, кстати, тоже! Как раз когда ты ко мне прибежала со своим «срочным» делом, я обедать собиралась. Весь график коту под хвост! — по-дружески кивнула на будильник Левачевская. Всё же она ещё не полностью выкарабкалась наверх по «лестнице» счастья.  — Да не обижайся ты! Я тебе витаминок куплю, они ведь полезные! Будешь в два раза здоровее! И витаминки, и график… В знак, так сказать, извинений. О, посмотри! Объявление какое-то! — остановилась Дана у листка, который висел над почтовыми ящиками, и принялась читать вслух: — «Гадалка Правда Небреховная расскажет всё о вашем прошлом и будущем. Расскажет всё, что вы хотите узнать о себе! Поможет решить проблемы и изменить вашу линию жизни! Спешите! Только в этом месяце Правда Небреховная работает со скидкой в пятьдесят процентов!». Тут даже адрес имеется, Селен! Может, пойдём?  — Хочешь — иди! — отмахнулась Левачевская. Делать ей нечего, по шарлатанкам разным прогуливаться. — А я не пойду!  — Ну, Селя! — протянула умоляюще Дана и заскочила в лифт. — Ты ведь моя лучшая подруга!  — И что? Я не обязана всюду таскаться с тобой. Ты уже не маленькая и вполне можешь сама ходить кругом и везде, где тебе вздумается. И даже тратить на это… — договорить она не успела, ведь лифт легонько дёрнулся и остановился. А лампочка, которая до этого исправно горела, потухла, — Что за…?  — Тебе не кажется это странным?! — поинтересовалась Дана, разглядывая испуганное лицо подруги. — В который раз в твоём присутствии выключается свет… То, что Селена боится застрять в лифте, она знает уже давно, еще со школы. Только представьте её испуг! Вы спокойно едете к себе домой, никого не трогаете и ни о чём таком даже не задумываетесь, и тут вдруг — бам! — и вы остановились. Вернее, не вы, а лифт, в котором вы спокойненько так себе ехали. И вы ни с того ни с сего становитесь заложником коварного и беспощадного лифта. Придумываете себе кучу разных страшных и совсем не нужных исходов этого события. Например, подумаете о том, что лифт случайно отцепится от мощных креплений и сиганёт вниз, как птица, а там и разобьётся, падая с такой большой высоты, а вместе с ним и вы. А потом?! Что потом?! Лужа крови и неестественно вывернутые из своих суставов руки и ноги?! И глазищи такие стеклянные и жуткие… Фу… Аж страх берёт! И это только один из вариантов! Что, если никто вас не услышит, и вы умрёте прямо в лифте от обезвоживания или еще чего-нибудь такого. Тоже не слишком оптимистично. Но по-другому и быть не может! А что, если вы не умрёте, когда упадете, а станете инвалидом на всю жизнь? И тогда вашим близким придётся ухаживать за вами, а это труд не из лёгких. Что, если, в конце концов, они возненавидят вас?! Это всего лишь несколько из самых жутких исходов, которые себе только могла представить Селена. Правда, она один раз уже застревала в лифте. Ей тогда было лишь шестнадцать, и она только недавно выбралась во взрослый мир, где по большей части со всем ей приходилось разбираться самой, потому что отец не может с ней таскаться везде. Она возвращалась домой, зашла в лифт с безобидным, на первый взгляд, мужчиной, вполне спортивным и высоким, который наверняка был в несколько раз сильнее Селены. Но она не обратила на него никакого внимания. Ну, мужчина, ну, спортивный и высокий, и что с того?! Не обращала ровно до того момента, как они вдвоём застряли в том лифте. Тогда-то Селена и начала размышлять, а правда ли это обычный мужчина — добродушный сосед, который с радостью поможет ей. Или может быть он больной на всю голову, шизофреник, маньяк, в конце-то концов, который уже давно следит за ней. Тогда она мысленно представила устрашающую ухмылку того самого маньяка, и ей вдруг стало очень страшно. Так страшно, как ещё никогда не было, и она стала хаотично и быстро стучать по кнопочкам на панели управления. Ей жутко не хотелось умирать в лифте, да еще и в шестнадцать лет — слишком рано для путешествия в рай, а может ад. Она думала, нет, слышала, как улетает её душа, когда предполагаемый маньяк положил ей на плечо руку. Селена уже почти видела, как он достаёт из кармана складной нож, поворачивает её к себе лицом и беспощадно, наслаждаясь каждым ударом и каждой каплей крови, добивает её — ни в чём не повинную и вполне порядочную особу, которая хочет жить — и бросает прямо там. И кровь вообразила, что начинает течь всё стремительнее из неё — миниатюрной и беззащитной Селены, которую вряд ли кто-то спасёт — и, просачиваясь сквозь щели её железного гроба, капает в шахту лифта. Левачевская уже, кажется, даже чувствовала запах нетерпения со стороны мужчины и боль чуть ниже груди, куда он мог вгонять нож. Но на удивление тот лишь успокоил её и объяснил, что такое очень часто случается и бояться нечего — то, что Селена знала и без него. Знать-то знала, но не воспринимала, как правду. Хоть всё и закончилось хорошо, но побаиваться лифтов Левачевская не перестала. Она, если можно было бы, вообще не ездила бы на лифтах, но как на них не ездить-то, если тебя за это потом засмеют и скажут, нет, начнут доказывать, что всё совсем не страшно, а очень даже безопасно. Но оповещения о несчастных случаях и убийствах в лифтах не прекращают появляться в строке новостей, что бы там кто не говорил… Дана решила воспользоваться таким положением и эмоциями бедной подружки. Ох, коварная она, коварная всё-таки.  — Слушай, Селен! А если мы выберемся отсюда, ты пойдёшь со мной к гадалке?  — Если мы отсюда благополучно выберемся, то я с тобой и на Луну слетаю, — сказала Левачевская, пытаясь самостоятельно руками открыть двери лифта. Ей даже показалось, что дышать стало сложнее. Селена принялась судорожно хватать ртом воздух, но ничего не помогало.  — Обещаешь? Честно-честно?  — Ага, — вот она заладила! Не видит, что они попали в столь непростую и очень волнующую ситуацию?! Темно, скоро темнеть на улице начнёт. Воздуха совсем мало… А еще будто стены стали сжиматься — пространства становилось всё меньше, и лифт казался всё уже. Селена и зубами открывала бы эти чёртовы двери! Но, увы, ей недоставало сил. Нужно же диспетчера вызвать! Черт, как она так забыла?! Диспетчер пообещала прислать им помощь как можно скорее. Так они просидели еще полчаса. Дана отправляла кому-то беспрестанно сообщения, отчего по кабинке каждые пять секунд проносился странный писк — звук уведомлений. Селене казалось, что воздуха поступает всё меньше и меньше. Она старалась хоть как-то отвлечься от этого: включила на телефоне фонарик, и в темноте рассматривала надписи, вычитывала объявления в надежде отыскать там ошибки, которых оказалось немало. Последние пару минут она просто изучала свою подругу с ног до головы. Вдруг лампочка над их головами загорелась, и кабинка дернулась вверх. Лифт открылся, и Селена вдохнула хоть и не свежего, но всё же воздуха, и осмотрелась. Всё в порядке. Все живы и здоровы.  — Ладно, Сель… я домой, наверное, пойду, темнеет уже! Хорошего вечера! Я захлопну дверь! — сказала Дана, когда они уже зашли в Селенкину квартиру.  — И тебе хорошего, — пожелала Левачевская и одетая плюхнулась в кресло, а потом резко приподнялась и крикнула: — Лифтом хоть не пользуйся! По ступенькам спускайся!  — Да что я, совсем дурочка что ли? — прокричала в ответ Новак и громко хлопнула дверью.  — Кто же тебя знает, — пробормотала Селена и закрыла глаза. Не таким она представляла свой отпуск. Ей даже показалось, что когда она работала и писала книгу, всё было намного спокойней, и не было никаких приключений. Никакой нервотрёпки и прочих «радостей» жизни. Да еще и Новак со своим очередным любовным романом… Ну вот на кой чёрт ей сдался этот Нуари? Нет, ну правда, что такого она в нём нашла? Что такое восхитительное высмотрела, чего не обнаружила Левачевская? Каким-то седьмым чувством Селена понимала, что это восхищение вряд ли продлится долго и перерастёт во что-то большее, но… Увы… Она всё так же её лучшая подруга, даже спустя столько лет, и Селена должна поддерживать любой выбор, который бы не сделала Дана. Главное, чтобы это не было смертельно опасно, а всё остальное можно. Снова зазвонил будильник. Селена нехотя, тяжело приподнялась с кресла и протянула руку к тумбе, на которой вибрировал и отчего-то гудел, как настоящий паровоз, её телефон. Пока тянулась, Левачевская пыталась вспомнить, что именно её сейчас предстоит делать по графику. Так ничего и не вспомнив подходящего под это время, она глянула на дисплей. Но это оказался совсем не будильник. Звонил Константин. Нужно будет поменять мелодию на его вызовы, поставить какую-нибудь более приятную, чтобы можно было с чистой душой слушать её и пережидать, когда он наконец-то закончит ей названивать — будто бы и вовсе не слышала. Ведь если поставить что-то противное, режущее ушные перепонки, сразу возникнет желание взять трубку, дабы только прекратить этот ужас. Селена устало приложила смартфон к уху и так же устало сказала:  — Слушаю! В ответ в трубке послышалось какое-то невнятное кряхтение, потом как будто кто-то упал или, может, что-то на кого-то. Послышалось несколько тихих бранных слов и только после всего этого недовольный голос Нуари:  — Вот ведь чёрт!  — Что-то случилось, Кость? — невозмутимо и всё так же спокойно спросила Левачевская.  — Хотел поговорит с тобой о том, что произошло возле моего подъезда, но, видно, не судьба, потому что трубу опять прорвало. Поэтому пока.  — Ага, пока, — пробубнила Селя и кинула трубку на диван, стоявший напротив. Телефон подпрыгнул дважды на мягких подушках и чуть не свалился на пол. Она совершенно не поняла, каким боком здесь труба, но размышлять над этим совсем не хотела — жутко устала. Выполнив весь график до конца, Селена улеглась в кровать. Ночью её снилась какая-то чушь несусветная. Сначала Дана, застрявшая в лифте её дома. Она еще кричала жутко так, что не хотела делать этого с Константином. Но что именно она имела в виду под словом «этого», выкрикивая немного охрипшим голосом свою «речь», Левачевская не сообразила. Подруга жалобно тянула к Селене испачканную кровью руку, от которой почему-то шел запах сырой земли, но самой земли не наблюдалось, и жутко так кряхтела: «Не делай этого!.. Не борись с ним! Умоляю…». Селена пыталась во сне хоть что-нибудь сделать, но тело её не слушалось. Ей казалось, что по её телу бегает куча мурашек, как бывает после того, как просидишь в одной позе очень долго, и всё это время она просто стояла на одном месте и смотрела на мучения подруги. Даже иногда закрывала глаза, но это не очень помогало. Потом вдруг лифт закрылся, забирая с собой Дану в тёмный и страшный плен. После ей приснился Константин. Или это было продолжение? Один большой и тягостный сон? Он стоял в желтом свитшоте, в котором она его видела последний раз, когда сидела в засаде у подъезда. Правда, тогда он был еще и в черном пальто, что никоим образом не было застёгнуто — видимо, он спешил и не стал утруждать себя застегиванием пуговиц. Но во сне пальто не было. Зато там была металлическая труба, которую Нуари держал в руках. Её бока были покрыты брызгами крови. В любом случае, выглядел Нуари не слишком презентабельно: виднелся шрам на правой щеке, пепельные волосы растрёпаны, ни них также следы крови. А на свитшоте, который должен был быть полностью жёлтым, красовался бурый след от чьей-то ладошки. Никак нельзя было представить, что это главный редактор популярной писательницы, то есть её — Селенин. Ей даже на миг стало его очень жалко и она, случайно прикусив губу, почувствовала металлический привкус собственной крови. Он что-то бурчал себе под нос и отворачивался, а когда она попросила повторить чуть громче, вдруг закашлялся, прикрывая свободной рукой рот. Селена подошла к нему, чего не вышло почему-то с Даной, и взяла за руку. В нос сразу ударил противный запах свежей крови и каких-то медикаментов. Притом очень мерзких, ведь пахли они вовсе не лечебными травами, да и вообще имели странный запах. Селену даже в дрожь бросило… Они пахли смертью…  — Беги, прошу, беги! — сказал ей во сне Нуари и грубо толкнул её в бок. Из его уст сие прозвучало очень убедительно, и Селена, оборачиваясь, побежала по мраморным ступенькам кручёной лестницы, которая неизвестно откуда взялась. Но до самого конца лестницы Селене добежать не удалось — Левачевская услышала громкий шум, доносившийся откуда-то издалека. Звук с каждой секундой усиливался и стал более отчетливым и невыносимо пронзительным, когда Селя проснулась.  — Селенка, собирайся! Я уже под твоим домом! — услышала писательница по ту сторону смартфона, мелодия которого и просочилась в её кошмар.  — Куда собираться? — не поняла Левачевская и посмотрела на часы. Без пяти минут девять — скоро бы будильник зазвонил.  — К Правде Небреховной! Ты ведь мне вчера пообещала, что пойдешь тоже. Так что давай, шустренько там! — Дана чихнула и тихонько ойкнула.  — Будь здорова. Может, не пойдем, раз ты заболела?  — Нет, что ты! Мне просто в нос пыль попала.  — Вот ведь… — пробормотала Селена, — Ладно, минут через десять буду. «Убежище» Правды Небреховной разместилось на самом последнем этаже шестнадцатиэтажного здания. Строение снаружи выглядело очень презентабельно: высокие окна, стеклянные балконы. На входе в дом сидел консьерж. Вполне молодой — лет тридцати — учитывая то, что обычно консьержами работают люди постарше. Этак лет пятидесяти и больше.  — Здравствуйте, — вежливо поздоровался мужчина, открывая перед подружками стеклянную дверь. — Что привело столь прекрасных дам в наш дом?  — Мы к Правде Небреховной! — весело кинула Дана.  — Тогда ясно. Вам шестнадцатый этаж и направо.  — Спасибо, — поблагодарила Новак и пулей, будто бы боясь опоздать, подбежала к лифту.  — Вы ведь знаете, что она шарлатанка? — насмешливо спросил парень у Левачевской, которая явно никуда не спешила.  — Догадывалась, — призналась Селена и улыбнулась. — Я здесь только из-за подруги.  — Понятно. А… вы ведь Джулека Вагнер, да? Не могли мне автограф дать? — заметно стесняясь, спросил консьерж.  — Конечно, — хмыкнула Левачевская. — Как вас зовут? — поинтересовалась она после того, как мужчина выудил со своей каморки её книгу. Консьерж оказался Антоном.  — Милое имя. Спасибо, что читаете мои книги. Хороший молодой человек. Не навязывается с кучей вопросов. Просто попросил автограф. А ведь правда, что еще нужно для счастья? Только потом, Левачевская поняла, что поблагодарила консьержа за чтение её же романов. Она никогда так раньше не делала. Не новый график ли так действует? Поездка в лифте вызвала у Селены неприятное тянущее чувство. Она бы с радостью пошла по ступенькам, но не на шестнадцатый этаж же! Да и активная Дана упорно тянула ее в лифт. Дверь долго не открывали, а когда она все же отворилась, в нос резко ударил запах воска и каких-то трав. Вся эта смесь была очень насыщенной и прямо-таки тошнотворной, от чего у Селены даже голова закружилась, и она на несколько мгновений закрыла глаза. Пришлось держаться рукой за стену, чтобы не упасть. На пороге стояла женщина лет сорока пяти, одетая в странное длинное платье, в котором она больше напоминала цыганку, чем ясновидящую. А еще куча украшений на шее, руках и даже в блондинистой косе виднелись какие-то маленькие колечки. Это сейчас такая мода у гадалок, или кто там она? В квартире повсюду виднелись чучела разных животных: лисы, волка, кабана, лося. Над одной из дверей виднелась сова. Селена попыталась разглядеть, на чём она держалась там, но Дана дернула её за руку, мол, не позорь меня, можно подумать, что ты совы на гвоздике никогда не видела. Квартира выглядела очень жутко. Стены, покрашенные в тёмно-фиолетовый, к тому же шторы из тёмной атласной ткани придавали квартире какого-то загробного колорита. Гадалка провела их в свой «кабинет» — дальнюю комнату, что вся была заставлена чёрными свечами, от чего в ней было еще невыносимее находиться из-за запаха. Селена остановилась в дверях, сомневаясь, стоит ли мучить себя и свой организм такими благовониями. Она повернула было голову, чтобы хоть как-то отвлечься, и чуть не упала от удивления — на неё совсем живыми глазами смотрел совсем неживой медведь. Левачевская даже руками было закрылась, но потом поняла, что это не нужно. Просто очередное чучело.  — Проходите! — будто приказала Правда Небреховная, внимательно наблюдая за Селеной. Они уже сидели вместе с Новак за круглым столом, и, получается, ждали только её. Селена изо всех сил попыталась перебороть желание уйти и всё же села рядом с подругой. — Итак, как я понимаю, вы пришли узнать своё будущее и как его изменить, если не понравится?  — Да, — отчего-то очень серьёзно ответила Дана. Похоже, она очень уж верила в то, что эта… женщина сможет ей помочь хоть чем-то.  — Хорошо, я попробую сейчас настроиться на ваши чакры и постараюсь рассказать, что с вами будет, — она поставила на стол большой хрустальный шар и начала сосредоточено водить над ним руками. Небреховная закрыла глаза, и Селена заметила под глазами большое количество морщин.  — Чую, — зычно сказала Правда, — Чую…  — Мы тоже вас хорошо «чуем», поэтому можете говорить потише, — вставила Левачевская, которая ненавидела людей, разговаривающих громко без должной на то причины. Гадалка заметно напряглась, но не обронила ни слова.  — Я вижу, что вы дамочка, — она показала на Новак, — в будущем встретите свою настоящую любовь! Но для этого вам придётся пережить немало приключений и решить проблемы, которые навалятся на вас все и сразу. Дана даже рот приоткрыла, так внимательно слушала. Из-за чего Селена не на шутку разозлилась. Ну, конечно, проблемы будут! Они всегда и у всех есть! — А у вас будут проблемы еще крупнее, — сказала Правда Небреховная уже Левачевской. — И все они возникнут из-за очень старой вещи, которая неизвестно откуда появилась или появится у вас в доме. Ну да, за то, что Селя перебила гадалку, у неё теперь не просто проблемы будут! Её теперь наверняка сожрёт какое-нибудь потустороннее существо!  — А что насчёт её любовной линии? — поинтересовалась Новак и так глянула в сторону подруги, будто бы ещё миг, и она сама начнёт предсказывать будущее.  — Пока что в сфере любви я вижу пустоту, а всё потому, что кто-то слеп, — ответила гадалка. — Но если вам не нравится такое будущее, то я могу помочь. Для этого вам нужно будет еще несколько раз прийти ко мне на прием.  — Хорошо, мы подумаем, — Селена приподнялась со стула и потянула за руку подругу. Ей ну никак не хотелось больше возвращаться к прорицательнице.  — Сколько мы должны за сеанс? — спросила Новак.  — Тысячу.  — Ско-олько? — удивлённо протянула Левачевская, остановившись на выходе из квартиры, и развернулась в сторону ясновидящей с грозным лицом.  — Тысячу.  — Ни за что! — отрезала Селена. — Максимум, что мы можем дать — сто. За то, что развлекли нас, так сказать. Но не больше, ни в коем случае! Писательница даже рукой махнула, будто бы разрезая воздух и показывая, что это её окончательное слово. Они начали было спорить с гадалкой, но Селена, совершенно не любившая разные споры, просто всучила женщине купюру и, потянув за собой уже успевшую одеться за это время Новак, вышла на лестничную площадку.  — Чего ты так? — спросила Дана. Селена лишь вздохнула и легонько хлопнула себя ладошкой по лбу. За что ей такая подруга… недалекая? Одни проблемы. Если бы не Дана, Левачевская не попала бы в ту неловкую ситуацию с Нуари, а сейчас бы вместо того чтобы ходить по разным шарлатанкам, тихонько бы сидела дома, попивала чай и никого не трогала. А главное, её бы никто не трогал и не требовал целую тысячу за информацию, наподобие которой Джулека Вагнер сочиняет десятки мистических россказней. Они бы так и шли всю дорогу в напряжённом молчании, если бы у Левачевской не зазвонил телефон.  — Чёрт бы тебя побрал, Селена! — гаркнул ей в ухо не менее злой Нуари, будто бы он тоже только что поссорился с какой-то шарлатанкой. — И тебя, и твою сумасшедшую подругу, и всю жёлтую прессу вместе взятую!  — Не могу ответить невзаимностью! — крикнула и ему в ответ. Она не понимала почему, но в данный момент Константин её ужасающе выводил из себя.  — А мне и не нужна твоя взаимность. И вообще… пошли бы вы со своей… как там её? Дана? …со своей Даной к чёртовой бабушке, а лучше всего еще дальше! Селена замедлила шаг, попутно вспоминая, чем таким успела насолить Косте.  — Подожди, — остановила она его, не вспомнив ничего. — Ты о чем вообще?  — Ты сейчас где? — всё так же зло спросил главный редактор, пропустив мимо ушей её вопрос.  — В нескольких десятках метров от твоего дома, — Левачевская вдруг осеклась и начала придумывать причину, по которой так «случайно» там оказалась посреди белого дня.  — Здорово. Спрашивать, что там делаешь, думаю, нет смысла? Селена мгновенно почувствовала себя первоклассницей, которая стоит в кабинете у директора, а всё из-за того, что в первый же учебный день опоздала на урок. Она отчего-то застыдилась этого чувства и одновременно разозлилась на себя, ведь с какого перепугу ей стыдно? Может быть, она просто прогуливалась и оказалась рядом или же вот, от гадалки шла! Рассердилась на себя, на Константина, и на Новак за компанию.  — Иди ты к чёрту! — сказала непонятно кому Селена и сжала свободную руку в кулак.  — Только после тебя, — заверил Нуари и продолжил: — через тридцать минут жду тебя в обувном магазине недалеко от издательства — попробуем решить проблему, свалившуюся на наши с тобой головы.  — Со мной Дана.  — Отправь её домой и подходи, — было слышно по голосу, что он очень не хотел видеть Новак. — Не придешь, так и знай — твоей репутации крышка. Только замаскируйся как можно лучше. Спустя несколько минут уговоров Дана все-таки пошла к себе домой, оставив Селену на «верную смерть» от рук Нуари. Константина нигде не было видно, и Селена зашла в указанный магазин. Красивая обувь сразу привлекла её внимание, и она забыла для чего, собственно, сюда вообще пришла. Рассматривая очередные приглянувшиеся ботиночки, писательница и не заметила, как в магазин вошел мужчина в черных очках, плаще и с желтым капюшоном на голове. Мужчина неспешно прошелся вдоль полок и толкнул Левачевскую в бок.  — Эй, аккуратней! — возмутилась Селена и сквозь затемненные стекла своих очков рассмотрела в представителе сильного пола Константина.  — Ко…? — она хотела было спросить, но Костя приложил указательный палец к своим губам, призывая её вести себя, как можно тише. Нуари, пытаясь казаться как можно более спокойным, достал из-под пальто газету, видимо, свежую, и незаметно вручил ей. На первой же странице Селена заприметила свой творческий псевдоним, написанный большими буквами, а следом и фамилию Константина. Селена прочитала заголовок. «Джулека Вагнер и Константин Нуари. Просто рабочие связи или что-то большее?». Левачевская подняла на Костю удивлённые глаза.  — Дальше читай! — прошептал Нуари, внимательно изучая содержимое полок — для конспирации, понятное дело. Он даже немного в сторонку отошел, внимательнее изучая пару мужских кроссовок. «– Многие знают Джулеку Вагнер — известную писательницу, автора мистических рассказов, — зачем-то начала читать глазами статью Селена, — … а вот про её главного редактора Константина Нуари, с которым они работают бок о бок уже почти пять лет, известно ничтожно мало. Так, ага, ага, — она пропустила некоторые штрихи из жизни Нуари. — И вот вчера одному из наших корреспондентов посчастливилось наблюдать одну замечательную картину, которая может объяснить многое: Джулека сидела в кустах и следила за Константином в компании неизвестной девушки, по всей видимости, её подруги. Нуари вытащил за ручку свою писательницу из кустов… После они что-то эмоционально обсудили и разошлись по своим делам. Как видно на фото, Константин Нуари вовсе не был зол на Джулеку, напротив, кажется, ему даже понравилось…» Селена внимательно рассмотрела приложенное к статье фото, на котором было отчётливо видно улыбку Нуари и ухмылку Левачевской, что явно были случайными тогда.  — Это вырвано из контекста! — горячо прошептала Селена.  — А мне нравится, как они написали! «Свою писательницу»! — он нервно хихикнул. — Будто бы ты — моя собственность.  — Жуть! Нужно исправлять!  — Я как бы тебя для этого и позвал… И как будем действовать, коллега? Есть план? — он уставился так, что Селене даже показалось, будто если она скажет «нет», то Нуари её убьёт. Но «да» Левачевская тоже не могла сказать, ведь совершенно не имела никакого представления о возможном решении сложившейся проблемы. Ей крайне не хотелось, чтобы об этом узнал кто-то, кроме них двоих. Но, увы, сие невозможно. Писательница закрыла лицо руками, думая, как решить этот вопрос.  — Не вздумай плакать! — прошептал ей главный редактор очень уверенно и начальственно. — Всё будет хорошо, слышишь? Мы что-нибудь придумаем! Последнее, чего Константину хотелось бы — чтобы Левачевская плакала. Он не знал, что будет тогда с ней делать. Вернее… Нуари догадывался…  — Я и не собиралась плакать, — улыбнулась Селя ему, убрав руки.  — Хорошо. А то я уже и обижаться хотел на тебя.  — Из-за чего? — захлопала глазками Левачевская.  — Ну, подумал, что я противен тебе, если ты начинаешь плакать из-за новости о том, что мы якобы «встречаемся», — Константин даже показал пальцами эти кавычки, в которых было слово «встречаемся».  — Нет… Вернее, да… То есть, совсем наоборот! Константин уставился на неё, совсем не понимая, что она только что сказала, и отошел к соседним полкам, рассматривая мужскую обувь.  — Можно попроще? Я совсем запутался в этих… словесных лабиринтах… — попросил Нуари её, когда она очень медленно приблизилась к нему. Селена зажмурилась, пытаясь понять, что с ней не так.  — Ты мне не противен… Ну, разве что, совсем немножко, — она показала ему большим и указательным пальцами, насколько именно немножко.  — Ну, спасибо, — хмыкнул Нуари. — Знаешь, ты ведь тоже не подарок!  — Нет, ничего плохого я не подразумевала! Просто мне чертовски не нравится твоя уверенность в том, что ты лучше меня.  — Самовлюблённая, значит, — он почесал нос кончиками пальцев.  — Что? Конечно нет! При чем тут это? — отчего-то Селене все начало надоедать, — Это в плане нашей работы.  — Да ладно, понял я, не тупой. Я постараюсь выяснить имя этого… — по его лицу было видно, что он зол, — … продажного журналиста.  — И каким образом, коллега? — прошептала Левачевская, когда мимо них прошел какой-то покупатель.  — Не знаю, посмотрю. Этим займусь я, и тебе незачем пока соваться. Селена лишь одобрительно кивнула. Незачем так незачем. Ей дважды говорить не нужно. Но Левачевская заметила, что Костя напряжён.  — Ты чего? — спросил Нуари, поймав её взгляд. Писательница вдруг сообразила, что откровенно пялится на него вот уже минут пять.  — Ничего, просто думала. И кстати, почему это именно я виновата, а? — Селена бросила быстрый взгляд на дисплей — ей на телефон пришло сообщение. От Даны. И сообщение начиналось со смайлов. Непонимающих и злых. А дальше шла ссылка на какую-то интернет-статью.  — Что там? Что-то еще хуже? Ты просто так смотришь… — поинтересовался Нуари. Селена молча вручила ему свой телефон. Вот теперь точно можно плакать. «Поскольку пресса рассекретила их отношения, Константин решил больше не ждать и сделал Джулеке предложение. Некоторые очень внимательные прохожие заметили на безымянном пальце девушки кольцо. Когда же свадьба?» Вот что за чёрт? Они еще не решили вопрос с той статьёй, а здесь еще… — Здорово получается, — хмыкнул Нуари, отпил из фляжки и вернул ее обратно во внутренний карман пальто. — За один день! И встречаться начали, и парой стали, и уже даже предложение я сделал. Не слишком ли быстро? И после этого ты еще спрашиваешь, почему именно ты виновна?  — Вам чем-то помочь? — спросил продавец у Константина.  — Благодарю, но я сам! Продавец тут же пристал к другим посетителям магазина. Селена осмотрелась по сторонам и дала редактору подзатыльник.  — Придурок! Я в подобном и не хотела участвовать! — неистово прошипела она. — Меня заставили это сделать!  — Ага, еще скажи, что это не ты сидела в кустах и следила за мной! — сердито промямлил Нуари, потирая затылок. — Вот ведь!.. Зачем драться-то?  — Да, в кустах сидела я, но меня Дана вынудила! Так что даже не вздумай считать меня виновной в наших проблемах! Константин глянул на неё пренебрежительно, мол, что ты врёшь!  — Да не я это затеяла, говорю же тебе! Это Дана! — пробормотала Левачевская.  — Дать бы твоей… Дане… по первое число, — он даже кулаки сжал. — Можно поинтересоваться, с чего вдруг она затеяла это? Селена посмотрела на него с недоверием. Сказать или нет? И что с ней сделает Дана, если узнает, что она все выболтала Нуари?  — Нравишься ты ей! — буркнула Левачевская. Прощай, спокойная жизнь. Теперь её наверняка кто-то из них убьёт за эту информацию. Нуари тихо засмеялся, прикрывая рот рукой.  — Простите! Могу ли я чем-нибудь помочь? Посоветовать вам отличную пару итальянских полусапожек, например?! Интересует? — подошел к Левачевской продавец.  — Нет, спасибо. Я как-нибудь сама… Здесь… Осмотрюсь! Спасибо!  — Как знаете! — фыркнул тот и вернулся за кассу, куда как раз подошла какая-то женщина Левачевская посмотрела на него непонимающим взглядом. Что такого смешного она сказала? И вообще… мог бы и более воспитанно себя вести! Дане вряд ли бы было приятно, если бы он засмеялся ей в лицо после признания.  — Прости, просто… — он продолжал хихикать. — Что, если бы я был геем?  — А ты…? — Левачевская покосилась на него удивлённо.  — Нет. Просто… Я её не понимаю! Сейчас в Селениных глазах Константин был полным идиотом. У них проблема, можно сказать, мирового масштаба, а он смеется над чувствами ее подруги!  — Прекрати! — шикнула Левачевская на Костю. — Нужно думать, как с нашей «популярностью» справиться!  — Не знаю, но лично мне это совсем не нравится. Не люблю излишнее внимание незнакомых людей, не знаю, как ты… Так! Делаем вот что! Я всё так же пытаюсь узнать имя нашего пакостника, а ты тем временем даёшь интервью.  — Что? Какое интервью? У меня вроде бы нет в рабочем расписании никаких интервью?!  — Это отдельно от расписания! Я скину тебе на телефон адрес, пойдешь туда, скажешь, что от меня и они тебя вне очереди возьмут! Дашь срочное интервью и скажешь, что все сплетни по поводу нас — полная чушь. Происки милитаристов или еще каких-нибудь придурков, я не знаю… В общем, это твоя забота! Как всё сделаешь, позвони мне и расскажи! Будут какие-нибудь вопросы — звони!  — Ясно. Хорошо. Пошла я тогда?  — Иди, — насмешливо посмотрел он на неё.  — До свидания, — воспитано обронила Селена, выходя из магазина. А за ней спустя пару минут выскочил и Константин.  — Ну, уж нет. Лучше просто «до встречи», — отмахнулся Нуари и направился в другую сторону. Будто бы сглазил кто, как любила говорить их учительница по трудам. Она всегда верила в разного рода суеверия, поговорки и гороскопы, и каждую пятницу, собственно, когда у девочек из их класса был с ней урок, зачитывала им глупости из свежей газеты. Спрашивала каждую девочку, кто она по гороскопу, и выдавала «предсказание». Но, увы, неверующей Селене, по гороскопу Льву, совсем не было интересно это. Ну вот ни капельки! Это ведь категорически ненаучно! И из-за того, что она не верила во всё, что нельзя было доказать научно, Левачевская и увлекалась физикой и химией. Сейчас она, конечно же, не помнила ни одного закона и формулы, да и вообще мало что помнила из программы, которую так зубрила. Но это никоим образом не помешало ей стать известной писательницей и таковой оставаться уже на протяжении четырёх лет.  — Селена Левачевская! — окликнул её кто-то у её дома. Она оторвалась от своих размышлений и повернулась на звук. Недалеко от неё бодро шагала Дана. Она выглядела злой.  — Привет, — криво улыбнулась писательница и помахала ручкой. Только спустя секунду Селена поняла, что выглядит чертовски нелепо.  — И тебе не хворать, подруженька! Почему ты мне не сказала, что с Константином встречаешься, а? Захотелось надо мной поиздеваться?  — Да нет же! Мы не встречаемся! Это происки нечестных журналистов! Дана осмотрела её, будто бы анализируя, правду та сказала или нет.  — А вот это что? — ткнула пальцем Новак в экран своего телефона и показала Левачевской. На дисплее виднелась статья, которую, собственно, Дана и отправила. Ох, и как теперь выпутываться из всего этого?.. Будто бы ей мало многочисленных скандалов со стороны прессы, так еще и лучшая подруга решила её добить!  — Это всё неправда! Это клевета! — пыталась объясниться Левачевская, но Новак её и слушать не стала.  — Всё ясно с тобой! За моей спиной крутила роман с мужчиной, который мне нравится, а теперь врешь и не краснеешь! — Дана развернулась и направилась в сторону своего дома. Чёрт бы их всех побрал! И журналистов этих, и Дану с её влюблённостью! Нервы они ей тут треплют! Селена хотела было зайти в подъезд, но передумала и направилась за адресом, который ей подбросил Константин. Зачем тянуть? В студии, местоположением которой и поделился главный редактор, Селену приняли холодно. Но когда она сказала, что пришла от Нуари, немного смягчились. Видимо, Константин имеет здесь неплохие знакомства! Всё прошло очень быстро. Левачевской задали несколько вопросов, она на них ответила, а под конец добавила, что не встречается с Нуари, и единственное, что их объединяет — рабочие связи, не больше. Интервью пообещали показать как только выпадет такая возможность, если повезёт даже в этот же вечер. Писательница их отблагодарила и поспешила домой. Выйдя из здания телекомпании, Селена вдруг вспомнила, что не очень-то и любит, когда её снимают, а еще больше она не любит, когда после этот ужас с её участием смотрит уйма людей. Почему про сей страх она вспомнила, только когда уже закончила сниматься, Левачевская и сама не поняла. Но главное то, что она таки дала интервью и опровергла абсурдные предположения фанатиков. По пути к дому Селена забрела на детскую площадку, которая казалась пустынной — ни одного ребёнка с мамой и без неё, и даже ни одного интеллигентного алкаша, что любят культурно посиживать на лавочках рядом. Она села на качели, не забыв перед этим смахнуть с них ладошкой уличную пыль, и легонько раскачалась. Нужно хоть похвастаться Нуари, что ли. Константин оказался чем-то очень занят, потому что взяв трубку, он тут же сказал холодное «потом!» и сбросил. Потом, так потом. Не будет же она ему настойчиво звонить лишь для того, чтобы похвалиться. Сам увидит вечерком, если новости смотрит… Качнувшись еще несколько раз Селена отправилась к своему подъезду. В квартире Селена еще посидела, попила на кухне чаю и направилась в свою комнату. Заняться было нечем, и она решила, не время зря терять, если можно уже сейчас начать придумывать новую книгу. А если не саму книгу, так хотя бы сюжет к ней. Мысли шли гладко и беспрерывно, легко и ненавязчиво. Не из-за того ли, что ей Нуари вина неназойливо подпихнул? Её пальцы бодро постукивали по клавиатуре ноутбука, а свет от дисплея ярко освещал задумчивое лицо и полную идей голову, но неожиданно где-то совсем рядом послышались какие-то странные неестественные звуки. Селена повертела головой, пытаясь определить источник. Левачевская и не сразу заметила, что всему виной было зеркало. Оно светилось нежно-зелёным и отчего-то вибрировало, как телефон. Селена совсем запаниковала и замерла, дожидаясь последующего развития событий. Но через миг она сообразила, что это не лучшая идея, ведь из зеркала показалась сначала одна рука, а потом и другая. Левачевская хотела было убежать куда подальше, но не смогла, будто бы что-то сдерживало её движения. Сами по себе руки были очень страшными, все в шрамах и маленьких царапинах, и длинными, и к тому же с острыми на вид когтями. Селена закрыла глаза — единственное, что она сумела сделать. Звуки становились всё более громкими и чёткими. Селена почувствовала тяжелое дыхание рядом с собой. Это не галлюцинация, нет! Это очень даже реально! Левачевская распахнула глаза и увидела перед собой огромную злую рожу. Вылезшая тварь напоминала по телосложению оборотня. И харя мерзости была как нельзя лучше подобрана к этому определению. Разве что везде виднелись огромные бурые раны, а по всему телу, как блохи у собаки, бегали пауки. Самые разные: от маленьких к большим, но, видимо, для неизвестного существа это было делом обычным, поскольку оно не обращало на них никакого внимания. Существо сверкнуло иссиня-чёрными глазами и потянуло к Селене свои грабли. Она заметила, что на одной из рук… лап свисал небольшой кусочек кожи и на местах, откуда она оторвалась, виднелись грязные раны, и мельком Левачевская заприметила в этих глубоких язвах маленьких белых червяков. У Селены совсем не вовремя пробежала мысль о том, что такие беленькие червячки встречаются в кусках гниющего мяса. Пауки, которые бегали по монстру, начали спрыгивать с него и шустро засеменили в сторону Селены. Левачевская нашла в себе способность двигаться и стала отступать. И отступала до того момента, пока не упёрлась спиной в стену. Но пауки, как и само существо неизвестного происхождения, и не подумали останавливаться. Членистоногие были намного быстрее, поэтому они первыми подбежали к Селене и стали взбираться по её ногам наверх. Левачевская брезгливо поморщилась и запищала, дергая ногами, чтобы скинуть с себя противных тварей. Селена чувствовала всем телом напряжение, которое присутствовало в помещении. Всё это время она пыталась придумать хоть какой-нибудь план, чтобы отбиться от монстра. И пока тот двигался очень медленно, она старалась не издавать ни единого лишнего звука, даже дышать старалась очень тихо, чтобы ни в коем случае не спровоцировать оборотня на более жуткие действия, которые, конечно же, Селена уже давным-давно прокрутила в голове. Но монстру, видимо, надоело так долго ждать. И он подскочил к ней, раскрыв при этом пасть, которую Селена окинула взглядом и предположила, что там больше трёх десятков острых, как нож, клыков. Левачевская закричала изо всех сил и потеряла сознание…