One Way Or Another

Jeremy Renner — «Main Attraction»

Во имя метки SongFic и моей любви к этому актёру.

Глава шестая. Часть вторая.

      Ванда считала, что эта песня не совсем подходит Клинту Бартону, которого она знала, как семьянина и беднягу, который и на работе возится с подростками. (Или почти подростками). Но девушка её обожала, а брат просто боготворил, знал наизусть, поставил на звонок и орал при каждом удобном случае. Вполне возможно, что причина была в его постоянном желании как-нибудь поддеть чувства «пенсионера», но все вокруг отлично знали, что всё потому что Пьетро Максимофф обожал быть в центре внимания[1]. В любом случае, когда близнецы услышали знакомую мелодию и шум приближающейся машины, они уже знали кого увидят, повернув головы, но столь ранний визит Клинта Бартона всё равно вызвал удивления на лицах брата и сестры.       — Ты говорил, что заберёшь нас после визита в больницу, — Максимофф поднял бровь, подходя к машине, которая остановилась у тротуара. Ванда пошла с ним, цеплясь за куртку брата.       Ой, мамочки! Ну, не будет же он убивать меня прямо на улице, верно? Верно. Вдох-выдох.       Максимофф не сомневалась в том, что её ждёт второй раунд скандалов по поводу всей этой ерунды с Локи и, учитывая, что брату и Наташе она уже рассказала, нервничала Ванда меньше. Но с другой стороны, Клинт был тем человеком из команды, с кем у неё была наиболее крепкая связь, поэтому он скорее убьёт не саму девушку, а того, кто представляет для неё опасность…       Почему он прибыл раньше? Ой, Люк…       — Говорил, — спокойно ответил Бартон, уменьшая громкость звука, когда Максимофф подошли ближе.       Пьетро остановился, спрятав руки в карманы и криво улыбнувшись, а девушка не знала, куда смотреть — ей казалось, что если она посмотрит на него, Соколиный Глаз убьёт её одним взглядом.       — Решил, что будет неплохо подбросить вас до пункта назначения. Где твоя благодарность, мелкий засранец?       Скороход рассмеялся, отвлекаясь от музыки и протянул руку для дружеского рукопожатия. Сестра улыбнулась.       Клинт скомандовал парню занять заднее сиденье (близнец этого не любил и всегда ездил впереди), кивнув назад головой. Тот пожал плечами, понял серьезный мужской взгляд и пошёл на своё место, мимоходом подмигнув сестре. Она осталась один на один с мужчиной, который имел все права и мотивы отругать её, как маленькую девочку.       Рыжая опустила глаза на асфальт, а Соколиный Глаз просто мягко сказал:       — Привет, утёнок, — и открыл дверь.       Ванда запрыгнула в машину и бросилась его обнимать. Она улыбалась, извинялась, говорила, что скучала, а Клинт глухо, негромко смеялся, легко поглаживая по затылку.       Старший близнец на заднем сидении нахмурился, надул губы, откинулся на спинку и сгорбился. Ему, вероятно, тоже хотелось обняться со своим хорошим другом и рассказать что-нибудь. Возможно, пожаловаться на то, что его сестра успела вляпаться по самые уши и он здесь пострадавшая сторона — Пьетро с самого детства слишком серьезно относился к тем двенадцати минутам, которые делали его старшим братом. Ванда никогда не предавала им столько же значения, хотя, когда им было по десять, часто манипулировала «старшим» братом. Кажется, Ванда Максимофф с самого детства манипулировала чувствами, мыслями, сознанием людей в свою пользу.       Говоря о способностях, которые девушка приобрела со временем благодаря Гидре, отметить стоит то, что Алая отлично улавливала перемены и само настроение людей вокруг себя — правда, участие в этом Штрукера с его экспериментами было вовсе незначительным — это не нужно, когда охранники, призванные защищать плоды труда Вольфганга фон Штрукера, имеют склонность к жестокому обращению. Ванда и Пьетро были вынуждены развить это качество в себе самостоятельно, потому что хотели выжить.       Клинт Бартон, как Ванда уже успела заметить, совсем не был похож на человека, который хоть немного злится или раздражен, хотя должен быть. Вообще Наташа тоже отнеслась ко всему спокойнее, чем можно было рассчитывать. Пьетро в расчёт даже брать не стоит.       — Спасибо, — Ванда не знала за что именно его благодарила, честно говоря. — Извини, — и точно знала, что должна была попросить прощение за то, что втянула его в это.       Клинт пожал плечами, тихо хмыкнул, мол, она здесь даже не причём и показал себе за спину, в сторону блондина.       — Это твоей братец позвонил мне вечером и автоматически подписал на эту авантюру.       Сзади раздался недовольный стон, а потом голова парня просунулась между передними креслами, вторгаясь в их с Бартоном личное пространство. Максимофф услышала его одеколон и нахмурила брови, задаваясь вопросом, почему ничего не почувствовала раньше? Впрочем, не это сейчас важно.       — У меня больше нет контактов агента ЩИТ, который обладает нужной мне информацией, кроме твоего.       Романофф этим не занималась. Имена остальных агентов засекречены. – Ванда автоматически вспоминала, кто был причастен к первому визиту Тора в Мидгард.       — А Мария Хилл? — ответил Соколиный Глаз. Ванда не думала, что развивать эту тему уместно, но промолчала.       Девушка склонилась в бок, положила голову на стекло и сложила руки на груди. Одна из не самых лучших привычек: она очень быстро засыпает в машинах. Особенно под музыку.       — Помощница Фьюри обязана знать подробности. Или такая красотка тебе, мальчишка, не по зубам?       Ох, любят же друг друга подкалывать…       — Дело как раз в том, что она помощница. Доложит шефу и всё на этом.       За окном мелькали здания, другие машины и всё это постепенно смешивалось в одну не самую четкую картинку. Стекло было немного опущено, Максимофф чувствовала в воздухе что-то, что вызывало ощущение скорого дождя, но задумываться об этом не было ни сил, ни желания, если честно.       — Тебе просто не хватает духу попросить номер у такой женщины, как Мария чёртова Хилл, Пьетро.       С агентом Хилл близнецам приходилось общаться не очень-то часто, на что они не жаловались. За это недолгое время, что Алая Ведьма знала эту женщину, она подметила, что Мария действительно очень красивая. Но не для её брата, как оказалось... Что ж, довольно часто Ведьма его не понимала.       — Для этого дела мне не нужно хоть как-то связываться с Марией чёртовой Хилл, агент Бартон.       Девушка ухмыльнулась переменам в родном голосе. Брат не был как-то задет замечаниями своего друга, даже поддерживал этот разговор, но что-то подсказывало, что обсуждать агента Хилл дальше не стоило.       — Я не знала, что ты имеешь доступ к делу Тора. Разве личная информация о Мстителях не должна быть, ну… засекречена? — не так ей хотелось перевести тему.       По крайней мере, засекречено дело Пьетро и моё. Информация о Наташе Романофф и её прошлом тоже, должно быть. Не говоря о том, что ЩИТ держит в секрете семью Клинта и не в интересах организации подвергать какой-либо огласке контакт с Асгардцем… Здесь самым логичным будет поставить на бумагах гриф «СЕКРЕТНО».       — Ты и не знаешь, — буднично, но неоспоримо ответил Бартон. Ванда поджала губы, подтверждая свою теорию.       Теперь всё казалось ещё сложнее: за разглашение тонкостей такого дела по головке агента не погладят. Правда, возможно, небольшой совет от друга, который что-то где-то видел… Да, так всё звучит спокойнее.       — Ну, а ты как умудрилась вляпаться в историю с чëртовым Локи?       Что ж, по крайней мере, теперь стали задавать вопросы, которые она ожидала.       — Тор чёртов Одинсон. А вообще мы просто выпили кофе.       Соколиный Глаз молча слушал и лишь то, что он сжал пальцы на руле выдавало то, как он недоволен всем этим. То есть, недоволен тем, как бесцеремонно Златовласка решил использовать Ванду, его маленькую уточку.       — И чёртов доктор Стрэндж. С ним мы пили чай, помимо прочего.       — А вам не кажется, что вы слишком часто употребляете «чёрт» для порядочных семьянина и маленькой девочки? — вмешался Пьетро.       Автомобиль наполнился смехом.              Это было даже красиво: куст красных роз в снегу. Совершенно один, ярким пятном на фоне белого-белого снега, которому ни конца ни края не было видно. И почему-то всё это показалось ей очень печальным.       Ванда выбрала единственную возможную цель, к которой могла двигаться — этот самый куст. Она сделала первый шаг с хрустом проваливаясь в снег. «Иди сюда, иди» — раздалось в голове. Максимофф ничего не оставалось.       Нет. Нет, этот голос не был плодом её воображения, кто-то действительно звал её. Всё казалось мстительнице смутно, отдаленно знакомым. Шаг-шаг. Хруст-хруст. Вокруг не было совершено ничего и всё было белым. Снежинки кружилась в медленном танце, падая с высоты и теряясь в абсолютном множестве себе подобных.       Ванда тихо вздохнула — перед глазами выплыло облачко пора. Она вздрогнула, обхватив руками плечи и почувствовала под пальцами мягкую, приятную ткань вместе с обжигающим снегом. Слегка повернув голову, девушка стряхнула с плеча лишнее, попутно подмечая, что её верхняя одежда приятного зелёного цвета и у накидки (скорее всего, это была накидка) есть капюшон с мехом, который был похож на лисий или вроде того. Когда девушка его накинула, мех затруднил обзор по бокам и было трудно двигать головой из-за веса. Ведьма дошла до куста.       Перед ней было семь крупных цветков, между лепестками которых был снег. Ей начало казаться, что в самом центре каждого бутона есть маленькая жизни и каждый из них похож на сердце. Семь сердец, которые стучат по разному, но Максимофф идеально отличает ритм каждого. В висках начало стучать, пришлось опустить голову. Под ногами тоже были лепестки, Ванда нахмурилась, глядя на эти маленькие яркие пятна и вернулась к цветам.       — Тебе нравится?       Это был женский голос, который Максимофф слышала впервые. Она захотела обернуться, но не могла этого сделать. Снег на капюшоне и плечах неожиданно оказался таким тяжёлым, по спине прошёл холод и ноги буквально вросли в землю.       — Тебе нравятся эти цветы? — в этот раз интонация у чужого голоса была чуть-чуть жёстче.       Ванда скосила взгляд в сторону, откуда слышался этот холодный звук.       — Это красиво, — её язык как будто онемел, поэтому Максимофф, честно, не имела никакого понятия о том как это произнесла.       В ответ послышалось мычание, которое, кажется, сошло бы за одобряющие. Женщина продолжила:       — Красиво. Похоже на кровь.       Ведьма пригляделась к цветам. И правда… Они же словно сердца. В голове появились какие-то мысли, которые были как будто бы чужие: Очень красиво. Такой красный цвет. Алый, не так ли?       Что-то пронеслось перед глазами с металлическим блеском — бутон упал в снег. И это было почти физически больно.       — Моему сыну тоже нравятся розы.              Теперь, чтобы попасть к своему рабочему месту, было бы просто отлично постучать в дверь, но Маркофф на это плевать хотела, потому что ничто, даже сама, мать её, Хела не могла командовать в её доме. Девушка с недовольным видом прижалась плечом к стене в дверном проёме, устало поглядывая на царевну и Амору, которые расположились за чужим столом.       Это кошмар какой-то. Просто полное безумие, черт побери. Надо бы скорее покончить с этим царским дерьмом, но в таком темпе и с такими методами мы не сможем в скором времени осуществить план Одина, — Маркофф, если все-таки серьёзно, понимала, конечно, что такие глобальные вещи, как идея Всеотца за короткий срок выполнить не реально, но даже, если Хела прибыла относительно недавно, они всё равно застряли. После книги и сбора команды с артефактами наступила тишина, А время шло. Шло и это было явно не на руку. Нам ещё столько нужно сделать.       — Чем вы занимаетесь?       Кристина, которая Амора обернулась через плечо и сделала несколько шагов в сторону. Теперь Эмили могла увидеть, как на столе рядом с Хелой стоит небольшая чаша из серебра с рунами по периметру. Подбородок женщин слабо освещал голубоватый цвет из глубины этого артефакта. В том, что это артефакт сомнений не было, вопрос только в том откуда такая штука появилась.       — Нашей дорогой девочкой, — царевна улыбнулась, провела рукой над чашей и та превратилась в изящный бокал. Длинные пальцы обхватили его, брюнетка откинулась на спинку стула и пригубила содержимое, от которого больше не шёл свет. — Ты всё волнуешься о нашей работе? Мили, милая, как видишь, мы контролируем ситуацию. Не беспокойся.       — Мы, к слову, обсуждали наш следующий шаг, — Амора оперлась бедром о край стола и стала играть с Маркофф в гляделки.       — О-о, — девушка подняла одну бровь. — А откуда такая редкость? — она посмотрела на женщину.       Хела моргнула, опустила глаза на предмет в своих руках, на секунду поджала губы, а потом они растянулись в улыбке. С лёгкой ностальгией она ответила:       — Ах, это? Подарок от Аида.       — Аида?! — подала голос Амора.       Серьëзно? Аида? Аида, чтоб тебя, правителя Подземного мира? Когда она успела? — девушка в водолазке нахмурила лоб. — Хотя, у них же много общего. Считай соседи…       — Ну да, — продолжала Богиня Смерти, словно ничего не случилось, — он ничего. У него там много полезных источников…       — Да? — удивилась Эма. — Мне казалось там только Водоворот.       Хела матнула головой.       — Нет, главная достопримечательность присутствует, безусловно, но кроме этого, есть ещё интересные места, инструменты, — чёрный ноготь скользнул по крою бокала. — Например эта водичка даёт возможность видеть что угодно и где угодно.       О подобном она слышала. Что-то вроде волшебного зеркала из сказок, которое показывает всё о чём просят. Аид, если память не подводит, всю жизнь у себя в царстве провёл, поэтому не удивительно то, что у него могла быть такая вещица.       Хозяйка квартиры подошла ближе. Одним движением выхватила бокал, который оказался намного легче, чем должен был быть, и заглянула в него, сдвинув брови.       — И ты только что уничтожила наш уникальный шанс наблюдать за Вандой, — пробубнила Амора, пропуская волосы сквозь пальцы.       — Нет, Мор, я приобрела уникальную возможность наблюдать за этой ведьмой. Чего добру зря пропадать?       Хела — эгоистичная собственница, поэтому не стоит удивляться тому, что она просто взяла и забрала себе такую способность. В конце концов, чашкой с водой могут воспользоваться и две девушки, может, кто ещë, а так никто царевне не помеха точно. Бедный Аид встретил коварную богиню.       — Если ты можешь видеть любое живое существо, значит, можешь повлиять на его сознание даже отсюда, — остатки голубоватой жидкости потухли и стали похожими на осколки зеркала. — Вы что-то внушили той несчастной?       Амора молчала, женщина пожимала плечами и продолжала улыбаться. Что это могло быть? Воспоминания? Нет, слишком рано, Максимофф не готова. Подготовка? Сны уже начались? Иначе в нужный фрагмент создания вообще не проникнуть. Конечно, что-то с ней началось, Эмили ведь не дура и понимает, что в другом случае Хелы бы здесь не было, потому что толку ноль. А может быть её интересует только Локи.       — Просто дала дружеский совет.       Маркофф издала нервный смешок.       — И что теперь? — бокал звонко опустился на стол. Женщина хищно улыбнулась, а Эма пожалела, что спросила.       Царевна положила руки на стол и обперлась на них. Глаза её блеснули.       — Как ты и хотела — действуем. Ты займешся Локи через книгу, а Мор, — глаза метнулись в сторону, — аккуратно позаботится о Ванде после того, как вернётся. Я займусь собачкой.       М, да, маленький такой пёсик. Собачка, чтоб его.       — Откуда я вернусь? — удивлённо спросила Мор.       — Я тебе скажу. — Хитрая улыбка.

***

6 дней до выписки.       Пьетро трижды спрашивает у Клинта по поводу его стрел и намерений относительно глаз Локи, а Бартон присоединяется к попыткам парня достать Ванду, которая и без того чувствует себя ещё более противно с каждым шагом в сторону палаты. Впрочем, возможно, ей не стоит так сильно беспокоиться: руки Соколиного Глаза заняты коробкой конфет, а белобрысая бестолочь ничего, кажется, не планирует. Ванда вздыхает, заворачивая за угол так быстро, что её халат немного поднимается и ей приходиться придерживать его на плечах.       Перед нужной дверью её немного заносит, Скороход автоматически выбрасывает руку, чтобы придержать сестру, но девушка уже берётся за ручку — дверь тихо открывается.       Клинт Бартон заходит последним, сразу обращая внимание на Локи, с которым, слава всем богам, виделись очень давно. Он бросает взгляд в сторону Пьетро, подмечая, что тот выглядит спокойно, почти заинтересовано.       Локи поднимает глаза, отрываясь от книги и поправляет воротник тёмно-синий водолазки. Он прокашливается, поправляет выбившуюся из низкого хвоста прядь и спокойно спрашивает:       — Здравствуйте, — его хитрые, голубые глаза пробираются по всем гостям.       Ванда кивает, заправляет за ухо рыжую прядь и делает шаг вперёд. Она чувствует, что Пьетро шагает вместе с ней.       — Привет. Как ты, всё хорошо? Прости, что вот такой вот толпой.       Он немного улыбаются и глаза Локи добро поблëскивают. Это даже успокаивает.       — Представишь своих друзей?       Максимофф собирается сказать, но сбоку начинается движение.       — Питер Франк, — Пьетро протягивает руку, — брат этой буйной девицы. — Следует рукопожатие.       — А по-моему она милая, — отвечает Локи, когда Скороход выпрямляется.       — Это единственный правильный ответ, — кивает блондин. — Мне он уже нравится, Ван, — обращается к девушке.       Ведьма хочет его ударить. В шутку, конечно, просто чтобы Максимофф прекратил, даже, если ничего особенного он не делает. Однако, что-то касается плеча, она оборачивается, встречается взглядом с агентом Бартоном, который выглядит вполне доброжелательно и, опустив глаза, видит коробку конфет.       — О. Люк, а это мой… друг с работы.       Иногда ей хочется представить Клинта Бартона как своего отца. Наверное, если бы всё сложилось иначе: Локи не был бы Люком, а Клинт был кем-то большим, этот момент можно было бы считать знакомством с семьёй…       — Клинт.       Их приветствие выходит сухим, сжатым и это заставляет сердце биться сильнее. Рыжая не находит ничего лучше, чем взять сладости и присесть рядом с Локи, чтобы оторвать его от своего коллеги-Мстителя. Он слишком внимательно старика разглядывает.       — Обещанные сладости! — эти купили по дороге, так что неловкости быть не должно. Было бы ужасно заявиться к нему с чем-нибудь из больничного буфета, как предлагал Соколиный Глаз.       — Спасибо.       Пациент отложил гостиниц на тумбочку. Ванда вздохнула. За спиной слышался разговор сопровождающих, но девушка вслушиваться не стала. Может быть, ей стоило бы обратить внимание на шёпот у двери, но голубые глаза уж очень притяжательные.       — А что ты читаешь? — в руках у него была книга, её было бы сложно не заметить.       Мужчина посмотрел на название и зачитал в слух:       — Эма Маркофф…       — О-о! — протянул Пьетро. — Вы точно родственные души.       — Везде эта Маркофф, господи, — добавил Бартон.       Локи внимательно посмотрел на сияющее лицо девушки, а только и смогла спросить:       — Серьезно? Обожаю этого автора! Можно посмотреть? Пожалуйста, Люк.       Тот молча протянул ей книгу.       — Так, я здесь явно лишний, — заключил Максимофф, намекая на них с «пенсионером». — Ван. Я с доктором переговорю. Рад был увидеться, красавчик!       — А я прослежу, чтоб к медсестре не приставал. Всего хорошо, мистер Лэнгдон.       Когда Ведьма и фальшивый Лэнгдон остались одни, он обратил на себя её внимание, касаясь руки и мягко, но серьёзно спросил:       — Ванда, ты знаешь Хельгу Сандер?       Землянка дважды моргнула. Сосредоточилась, но в голове ничего не щелкнуло.       — Нет. — Максимофф нахмурилась. — А кто эта женщина?       Он снова улыбнулся и тихо сказал что-то про то, что его невеста забавно ревнует.       Этого ещё не хватало… Но нужно быть в образе, верно? Хорошо бы ещё и выяснить кто это такая. Итак, Хельга Сандер.       — Она представилась знакомой отца. Принесла мне книгу. Я просто хотел узнать кто она такая, это было бы полезно.       Ванду немного обрадовала то, что они с Локи мыслят похоже. Может быть из них вышла бы не плохая команда? Нет, бедного Клинта жалко, он ведь явно подсядет на какие-нибудь успокоительные…       — Я попробую что-нибудь выяснить, — в любом случае. — Есть какие-нибудь мысли?       Если подумать, ей не стоит интересоваться чем-то подобным — может быть очень опасно развивать самостоятельное мышление Локи, если есть вероятность того, что речь идёт о ком-то из прошлого. Если эта женщина сказала, что она знакомая Одина вполне может быть, что память Локи сейчас окажется нестабильной. — Ванда прикусила губу. Может быть, не стоит капать так глубоко? — Нет. Рано или поздно это должно было случиться. Ты здесь именно для этого, Вани, нужно успокоиться и сосредоточиться. Ты же Мститель, у тебя чутьё на инопланетное дерьмо и талант его разгребать.       — Она… — Локи задумчиво схватился за подбородок и девушка сосредоточилась на нём, — она намекнула, что мы встречались раньше, но я её не помню. Хельга враждебной не выглядела, точно не о чём не врала, но доверия у меня к ней нет. Вот я и спросил тебя.       — Угу, понятно.       Итак, с чего начать? Просмотреть его восприятия? Да, это будет самым лучшим первым шагом. Нужно только, что бы он уснул.       — Можем спросить Джеймса. Насколько я понял, они виделись недавно.       Ну, Тор действительно может что-то знать. Вот только эта чертова задница смылась в Асгард, так что хрен свяжешься. Вот же ж Златовласка, сколько ещё фигур вы с папашей выставили на доске?       — Ты уверен? Мне казалось он должен был уехать как только я вернулась.       Это было по плану: заменить Тора с его компанией Вандой, когда та вернётся из Лондона. По крайней мере, до этого можно было додуматься по инструкции в синей папке, Джейн Фостер, которая явно выступала простым связующим звеном и той асгардской ведьме, которую Максимофф и заменяла. Хорошо, Один спихнул младшего наследника на Тора, это давно понятно. Тот привлёк специалиста, а потом человека, чтобы контролировать Максимофф, будучи далеко. До этого тоже уже дошли.       Вопрос: как на всё это влияют новые фигуры?       — Вот что я думаю. — Его голос вырвал её из мыслей.       Девушка потупила взгляд. Тихо попросила:       — Прости, не мог бы ты повторить? Я задумалась.       Всего секунду он выглядел так, словно его сильно задело то, что Ван его не слушает. Но потом его лицо стало прежним, что потому что её напугало. Он будто за маской прячется…       — Мне кажется, что она иностранка. Во-первых, миссис Сандер сама сказала, что до всего этого её в Нью-Йорке не было и ещё я уловил у неё странный акцент.       Если подумать, это описание не могло быть доказательством его теории, Ванда это понимала, но других зацепок не было совсем. Почему-то казалось, если она не примет визит к Локи во внимание, провалит задание Стрэнджа. Оставалось только согласно кивнуть.       — Ладно, сейчас важнее то, как ты себя чувствуешь. До выписки осталось меньше недели, знаешь ли. Люк, у тебя всё хорошо?       Бог на какое-то время задумался, схватившись пальцами за воротник. Поднял подбородок так, что девушка заметила очертания шеи и кадыка. Тёмные пряди хорошо выделялись на фоне белой подушки, на которую он опустил голову. Максимофф не могла вспомнить заметила ли она раньше или только сейчас поняла, что волосы у него вьются? Скорее всего даже внимания не обращала.       — Душно здесь. Хочу к себе.       К слову, согласно документам у Люка Лэнгдона не плохой домик. Ведьма сделала в голове пометку о том, что нужно будет на днях туда съездить. Она же вроде как невеста, правильно? Значит, должна была там бывать.       — По-моему, ты устал. — Сейчас действительно так кажется.       — Скучная книжка, Ванда, вот в сон и клонит, — не то, чтобы у него в голосе был сарказм, но он хотел её задеть. Вернее, нахольно поддеть. — Эй! — негромкий удар по плечу. Не сильный, но судя по тому, как искажается его лицо, в больное место.       Максимофф забыла, что перед ней вовсе не братец-засранец, который позволяет себе смеяться над писательницей, а побитый пришелец, упавший чёрт знает с какой высоты. Пусть выглядит брат Тора неплохо, (что можно списать на повышенную регистрацию) где-то ещё могут оставаться больные места.       — Я сделала тебе больно? Прости.       На самом деле, Локи действительно выглядит неплохо: нет синяков, цвет лица вполне здоровый, только на носу и над бровью слабые рубцы.       — Нет, всё замечательно. — Локи почти не врёт.       Ванда не уверена в том, что с ним всё хорошо — способность видеть ложь далеко не самая приятная, но часто полезная. Девушка меняет положение, уперев руки в матрац вместе с коленом и двигается вперёд. Пружины скрипят, а их лица очень близко друг к другу. И самое странно-страшное в том, что Алую Ведьму такое положение вещей не пугает.       Глаза у Локи горят любопытством и даже азартом. Они у него глубокие, похожие на безоблачное небо или прохладное море. Девушка не видит в них и капли фальши или лжи, которой должен славиться Бог Коварства. Кажется, что он ей не врал.       — Ну, это отлич… — когда девушка хочет отодвинуться назад, её крепко хватают за предплечье, удерживая на месте.       Локи попадает в уголок губ, а его нос скользит по скуле. Девушка удивлённо выдыхает, но ощущение чужой кожи пропадает. Мужчина откидывается назад, возвращаясь к книге.       Она могла бы устроить скандал и ударить его, тем самом нанося ещё больший вред, скомпрометировов своё прикрытие, чем поставила бы под удар всю эту безумную операцию, если бы была полной идиоткой, которая ни с кем не целовалась. Но это было не так.       Господи, спасибо, что этих двоих здесь нет. . Пьетро и Клинт убили бы его, возможно.       — И кто из нас сонный? У тебя паршиво с реакцией.       — Я сказала, что ты выглядишь уставшим.       И какую реакцию он ожидал? Стоило ударить по лицу? Вот и поступай после этого рассудительно. Впрочем, не важно. Нужно сосредоточиться на нужных вещах и не дать этому отвлечь от работы.       Мстительница отползает от него и предлагает:       — Давай почитаем?              Это определённо что-то новенькое, потому что Ванда знала обо всех книгах, написанных Эмой Маркофф. К тому же именно эта по сравнению с остальными казалось девушке скучной. Не слишком, но достаточно. Однако, как удачно сложились: книга была как раз на тему актуальной проблемы и от неё клонило в сон. Чем скорее она здесь закончит — тем раньше сможет решить остальные вопросы. Например, закрыть тему Наташи и паспортов, может быть, ещё чего-нибудь. С визитом в дом Лэнгдона придётся повременить, по идеи у неё есть на это несколько ближайших дней, но затягивать до последнего не стоит.       Ведьма старалась не шевелиться, устроившись на его здоровом плече, на чём он сам, вообще-то, настоял. Локи устроился на подушке полусидя, так, чтобы девушка оказался в кольце его рук, а сама Максимофф уселась так, что одна её нога свисала с краю кровати.       Книгу держал брюнет и он же отвечал за переворачивание страниц. Мстительница быстро читала скучные строчки, иногда отвлекаясь на длинные мужские пальцы. К слову, эти руки совсем не выглядели так, как должны по её мнению выглядеть руки особы царских кровей: на ладонях кое-где она разглядела несколько старых, мелких рубцов, когда Локи переворачивал страницы и пусть у Тора явно были грубее, у его брата тоже был внушительный военный опыт. Ну, рыжая могла предполагать по тому, что видела и тому, что знала.       Мне казалось, Локи отдавал предпочтение магии. Эта мысль сама напрашивалась, если вспомнить рассказы Одинсона или Таши о том, как Олень заколдовал Соколинного Глаза. Ванда улыбнулась, вспоминая как легко ей разбираться с работой при помощи магии.       Тем временем Локи переворачивает страницу.       — Подожди. — Девушка останавливает его руку, ухватившись за запястье. — Я ещё не дочитала.       Бог останавливается и произносит со смешинкой:       — А ты перестань меня разглядывать и будешь успевать, — ей удаётся уловить в его голосе довольные нотки.       Сейчас её ситуация смущает, Ведьма чувствует, что краснеет и ей приходиться наклонить голову, чтобы он не увидел её реакции. При этом Максимофф чувствует его взгляд. И может поспорить, что Локи улыбается.       — Что было бы, заявись сейчас сюда твой ревнивый братец? — Ванда слышит что-то мечтательное.       — Тебе бы хотелось это узнать, м? — передразнивает его тон.       — О, да, это было бы, возможно, очень забавно, — Люк не сдаёт позиции и ему, кажется, сейчас действительно весело. — Но наиболее интересная реакция была у Клинта.       Ванда почти давится воздухом. Она садится, поворачивает к нему голову и произносит, стараясь сделать это максимально непринужденно:       — С чего вдруг такая мысль?       Коварство во плоти молчит и эти секунды кажутся очень долгими. Его губы растягиваются в улыбке, а глаза поблëскивают, когда Локи отвечает.       — С чего вдруг такая реакция, Ванда? — Ведьма думаете, что невежливо отвечать вопросом на вопрос и что сейчас прокололась, но мужчина сам всё решает: — Это просто наблюдение вот и всё.       Она спокойно выдыхает. Локи либо не замечает этого, либо только делает вид. Девушка устраивается на прежнем месте, обдумывая услышанное и совсем не обращая внимания на книжку.       В конце концов, она говори вслух:       — Ты слишком подозрительный, Люк.       — Как не быть подозрительным, когда люди вокруг все чужие? Сейчас я в положении, когда ни в чём нельзя быть уверенным.       Землянка молча с ним соглашается. У неё начинает болеть сердце и почему-то хочется его обнять. Она даже подумать не успевает, когда прижимается к его руке. И тут происходит нечто совсем неожиданное:       — Мне ты тоже не доверяешь? — это не то, что она хотела сказать. Совсем! Ванда прикусывает язык.       Виснет молчание, ей хочется в нём раствориться. Голова начинает болеть, девушка хмурит брови.       Она опускает руку, так, чтобы её не было видно и начинает концентрировать магию до слабого свечения.       — А сама как думаешь? — это серьёзно.       Когда ты не можешь никому доверять, вести себя так, как со мной не стоит. И доверять мне тоже не стоит.       Но отвечает девушка совсем другое:       — Я тебе помогу.       Алая энергия тонкой, почти прозрачной линией проникает в его сознание через затылок. Локи слишком увлечён книгой, чтобы заменить настолько тонкие манипуляции. Вскоре его глава склоняется к ней и брюнет сонно её благодарит. От этого становится ещё хуже.       Чем раньше я закончу свою работу — тем раньше Локи вернётся домой.