One Way Or Another

Глава первая.

      

Идея брать отпуск была очень старой, уже не могли вспомнить точно, чьей именно.

      — Просто Клинт устал реализовать свой родительский инстинкт исключительно на вас, ребятки,  — Наташа зажала сигарету между указательным и средним пальцами. И улыбнулась.       — А по-моему, это мистер Старк от нас избавился, — Пьетро пожал плечами, выдыхая облачко дыма. Сестра закашлялась, недовольно сморщила нос и легонько ударила его книжкой. Его голос звучал заметно хрипло. Скорее из-за долгого молчания, чем от сигарет, но это тоже. А может, это потому что последние несколько дней погода была паршивой — холодной, дождливой, серой — к этому варианту Ванда склонялась больше всего.       — А тебе как кажется, Ван? Ванда вздохнула, положила книгу ему на грудь и опустила взгляд на свои колени, где Максимофф устроил свою голову. Тот вопросительно поднял бровь. Задумавшись, девушка запустила пять длинных пальцев в его густые, светлые волосы. Чисто рефлекторно. Что ж, она точно знала, что Клинт Бартон уехал на море с женой и детьми кататься на водных лыжах. Планами Тони Старка Ведьма интересовалась меньше, но, кажется, гений-плэйбой-миллионер улетел в том же направлении сразу после то, как разогнал всех со своей жилплощади «до следующей катастрофы»…       — Я думаю, вы оба правы, — пожала плечами. Если честно, её не особо интересовали причины, побудившие всех разъехаться по всем сторонам света — это было вполне обычным делом после выполнения заданий. К примеру, они с братом регулярно возвращались в Заковию после своих длительных «рабочих командировок» в Штатах или ещё где по миру и это уже давно стало для близнецов Максимофф привычным обстоятельством. Теперь только так всё складывалось у них, как раньше: несколько часов перелёта в соседних креслах за руки и какое-то время только вдвоём в их квартире. Алая расплылась в улыбке, которую, конечно, заметил Пьетро, а значит и Наташа Романофф. Прятаться за книгой было уже поздно. Справедливости ради стоит отметить, что срывали Ведьму и Скорохода с места реже, чем регулярный состав Мстителей — они с Пьетро списывали это на определённые события прошлого или специфические навыки Ванды. Но так или иначе, Максимофф были членами команды, а потому визиты в шумный Нью-Йорк превращались в переодическую беготню от журналистов. (Примерно в половине случаев). Она смотрела в окно, сжав губы в тонкую линию, продолжала массировать голову молодого человека, не особо думая над своими движениями. Уехать в этот раз не получилось — была неподходящая погода, но это не основное даже. Ну, ей так казалось, а вообще никто из тех, кто мог бы что-то знать, не говорил о том, почему близнецам стоит остаться в С.Ш.А. на ближайшее несколько недель. Лазить по чужим головам Ведьма-мститель вроде как не должна — решила Ванда, а пытаться что-то выяснить у агента Романофф в голову даже не приходило. Она пригласила их к себе, стоит быть культурными. Голова плюхнулась на спинку дивана со вздохом. Девушка смотрела в белый потолок описывая на нём круги скучающим взглядом. Потом закрыла глаза и сморщила лоб.       — Морщины заведëшь раньше времени. Ванда посмотрела на Наташу — вспомнишь лучик вот и солнце! — из-под опушённых век и послушно расслабилась. Женщина уселась на стуле у края стола, поставив туда пепельницу. Удерживая над ней сигарету, Чёрная Вдова внимательно смотрела на них. Максимофф улыбнулась уголком губ (скорее себе, чем ей) и снова закрыла глаза. Прошлась языком по сухим губам. Девушка отчётливо услышала, как каблуки чеканят по полу (обувь на подъёме справедливо считалась ею не совсем удобной в повседневной жизни, но рыжей русской лисице всё было к лицу). Скрип дверцы шкафчика. (Это был не самый приятный звук). То, как опустились на столешницу металлическая баночка чая и маленький, прозрачный чайничек, как в рекламе по телевизору. Услышала щелчок кнопки на электронном чайнике. Потом всё забурлило. Ведьма услышала, как на дно маленького чайника падает заварка, как мягко шумит струя кипятка и представила, как пар плавно обволакивает прозрачные стенки, а чаинки кружатся в воде, поднимаясь выше, чуть-чуть окрашивая воду в своём медленном танце. В животе появилось странное чувство, заставившие её вздохнуть — аромат чая наполнил лёгкие. Брюнетка улыбнулась.       — Подождём, когда полностью заварится, — Наташа повернулась лицом к дивану, упираясь поясницей в стол. А вообще, Ванда Максимофф отдавала свои предпочтения кофе. Она повернула голову в сторону от окна, где на подлокотнике дивана как раз стоял горький напиток. Последний глоток на дне простенькой, белой чашки был уже очень холодным и в этом девушка была абсолютно уверена. Он давно перестал манить к себе бодрящим ароматом. Брюнетка потянулась к чашке той рукой, которая только недавно чесала красивые волосы Пьетро и взялась за ручку длинными пальцами. Когда она заëрзала в попытке встать с места, тот капризно застонал, не открывая глаз:       — Ванда! Кофейная наркоманка, испортишь мне весь отдых. Вернись на место, — одним быстрым движением он дёрнул её запястье и тут же получил чашкой в затылок. На недовольное «ой-й-ф-ф», она ответила не менее красноречивым «хм-м-м», мол, сам виноват. Но, закатив глаза, сестра, поставив свою чашку обратно на подлокотник, стала медленно, круговыми движениями гладить ушибленное место, иногда пропуская сквозь гибкие пальцы мягкие пряди. Старший Максимофф довольно «замурчал» и стал шевелиться на коленях пытаясь устроится поудобнее. От этого движения книга, до того спокойно лежащая на его груди, сползла в сторону, грозясь и вовсе упасть на пол. Конечно же, Пьетро поймал её в полёте — теперь его правая рука свисала с дивана, ухватившись пальцами за край обложки, а её острый уголок упирался в ворс ковра. Ванда немного подалась вперёд, упираясь животом в его щеку, когда искала свою книгу взглядом. На этот раз блондин недовольно замычал и ей пришлось быстро откинуться обратно на спинку дивана. Девушка вздохнула — Пьетро издавал слишком много звуков, которые казалась ей совершено лишними.       — А что ты читаешь? — Ведьма снова обратила на брата своё внимание. Выражение его лица заставило её нахмуриться. — О-о, конечно, Маркофф! Сколько же книг она написала? Скорее всего, он спросил «сколько ещё времени ты собираешься потратить на всё это?», но Максимофф ответила буквально: «пять книг, Пьетро». (Не важно, намеренно она это сделала или нет).Тот нахмурился и развернулся, поворачивая голову на её коленях. Можно было бы уверенно предположить, что старший из близнецов повернуться к Наташе — в сторону от Ванды, ответ которой его не устроил, но его нос уткнулся ей в живот и Алая, почувствовав тёплое дыхание, испытала облегчениe. Щелкнул чайник.       — Что за Маркофф? — обратила на себя внимание девушки агент Романофф. Женщина занялась приготовлением чая и спросила как бы только между делом. Алые нити медленно опутывали белую чашку на подлокотнике дивана — гибкие пальцы Ведьмы чуть напряглись, застыли — лёгким движением, как-будто это проще простого мстительньца перенесла предмет сервиза через кухню под руку Нат, которая разливала чай, отвечая на её вопрос:       — Эма Маркофф. Писательница из Заковии, — Ванда говорила так, как-будто эту Эму знают все, — автор цикла книг о человеческом сознании и психологии…       — Вот в этой книге, например, Эма пишет о человеческой памяти, — перебил сестрëнку Максимофф, (принявший своё прежнее положение), возвращая ей книгу. Зря он это сделал, так как тут же получил твёрдой обложкой по плечу. Не то, чтобы у неё были причины… Наташа обернулась через плечо, услышав звуки «избиения» и жалкие, шутливые хрипы о помощи. Младшая из близнецов разошлась не на шутку и даже глухо смеялась, а такой картине семейного быта она не могла ни улыбнуться. Девушка старалась сохранять серьезное выражение лица, даже закусив губу, занося книгу над братом, который смеялся через свои выкрики: «ой!», «ай!», «эй!». Но в конце концов, Пьетро дернулся, отбросил книгу так, что она шлëпнулась за диваном и перехватил руки сестры, сжатые в кулаки, крепко схватившись за тонкие запястья. Прижал к груди так, что девушке пришлось сгорбиться над братом. Та, не в силах сдерживать смех, опустила голову ему на грудь, рассыпав и скрывшись за длинным волосами. Максимофф от смеха запракинул голову.       — Это уже слишком, девочка! Дай мне, фу-ух, отдышаться! — было видно, как шоколадные кудри поднимаются, потому что Пьетро пытался востановить дыхание. Ей два раза повторять не надо: Ванда плавно выпрямилась, попутно зарывшись в волосы пальцами и убирая их с лица. Она улыбнулась Нат, встретившись с её глазами и обратила внимание на чашки для неё с братом. Уперевшись руками в мягкое (совсем немного скрипучие) сидение дивана, ведьма со вздохом попыталась встать и подойти к столу, но Максимофф убирать голову с её колен не собирался. Она подумала, что это очень-очень глупо — то, что они с ним только что вытворяли из-за какой-то книжки. Совершенно точно ей не стоило так на всё это реагировать и бить его. Даже в шутку. Негромко сказав «прости меня», сестра дотронулась до плеча, которое больше всего пострадало от её атак; немного потянула на себя, чтобы Скороход поднялся с её колен, которые уже затекли. Он встал, конечно, только Алая ничего сообразить толком не успела: хватило времени лишь на то, чтобы зажмуриться от его неожиданного движения, а через две-три секунды в её руках уже была чашка и Пьетро сидел сбоку, спрятав улыбку за глотком собственного чая.       — Спасибо, — и ему, и Наташе. Она отпила немного. Романофф, прислонившесь к краю стола бедром, подняла свою чашку, глядя на девушку. Потом посмотрела на часы и о чём-то своём вздохнула.       — Какие планы на сегодня? — Вдова всегда задавала этот вопрос за завтраком, когда все трое сидели на кухне. Ванда только пожала плечами:       — Никаких, — сделала глоток. — Тебе помочь с твоими делами? Агент Романофф матнула головой и ей на лицо упала рыжая прядь.       — А какие у тебя планы? — Максимофф повернулась к брату. Тот смотрел куда-то немного вниз — на локон, который струился по её плечу.       — Сегодня я весь твой, — Пьетро зажал прядь между пальцами. — Давай тебя покрасим, Ван? Казалось, он сказал это совершенно спокойным голосом, как-будто так и надо было. Но от неё не укрылся тон, который не предвещал ничего хорошего — брат был настроен решительно. Ванда распахнула свои большие зелёные глаза, пару раз хлопнув густыми ресницами, уставившись на него. Впрочем, удивление-замешательство девушки быстро уступила место лёгкой улыбке и глухому смешку — он не в первый раз предлагает ей — Ведьма привыкла. Она сделала глоток и отставила чашку на подлокотник. Потом развернулась лицом к брату, закинув ногу на сидение дивана, поставив локоть на его спинку, и положив щеку на костяшки пальцев.       — Чисто теоретически, братец, какой же цвет ты подобрал мне в этот раз? В предыдущие три она была красного (конечно же), чёрного (в контрасте с блондином-блезницом) цветов и шоколадного, который носила до сих пор. Ну, не удивительно, что человек, который не любит надолго останавливаться на чём-то одном устал от такого постоянства… не удивительно, но, кажется, глупо.       — Думаю, тебе пойдёт быть блондинкой… Пей Максимофф сейчас кофе или, если честно, любой другой напиток — подавилась бы. Она резко поддалась вперёд, убирая руку со спинки дивана и оказалась ближе к Пьетро. Алая снова посмотрела на брата своими большими глазами, но на этот раз в них было куда больше эмоции удивления. Даже неверия в то, что он на самом деле предложил ей это. А может, и отрицания, мол, он шутит, чувство юмора не очень ты же знаешь. Хотя, наверное, всё это сразу. Судя по реакции на лице дорого брата, вырождение на лице Ванды было явно впечатляющим. Девушка упëрла руки с бока, склонила голову в бок, а на её лице появилась широкая улыбка, обожающая белые зубы. Она не смогла сдержать смешок:       — Ты, ха-хах… Ты это что, серьезно? — Улыбка стала куда менее заметной, когда она поняла, что да, он серьёзно и голос её стал чуть-чуть грубее, — Нет. Нет, серьезно, Пьетро, а с чего ты взял что мне вообще пойдёт светлый? Молодой человек обратил её внимание на свой цвет волос и Ванда закатила глаза. Она вздохнула и откинулась назад, падая на мягкий, но скрипучий диван, рассыпая по нему свои волосы, которые большими кудрями свисали вниз, почти доставая до ковра. И ещё раз сказала «не-а» в потолок.       — Ну, Ван, я так давно тебя не красил! — парень распутывал ей ноги, устраивая ступни у себя на коленях.       — А я давно тебя не стригла.       — А мы можем…       — Нет. Вообще, если честно, она стригла его полгода назад, а красилась в начале предыдущего… И совсем не собиралась менять расположение вещей, которое полностью устраивало. Ведьма повернулась к Наташе, которая что-то прошептала, но та уже спряталась за чашкой чая. Девушка так же тихо сказала «помогите».       — А серьезно, почему именно блондинка, парень? Если у тебя осталась лишняя пачка краски просто оставь для себя.       — Чего такого страшного в том, что я хочу ей волосы покрасить? — спросил он у Наташи, показывая в сторону сестры, — Я ведь уже это делал. Да и вы, Натали, к прическам не привязываетесь… На фотографиях из дела о Нью-Йорке у неё была другая причёска, вспомнила Ванда.       — Но мой рыжий всегда очень красив, — женщина провела рукой по волосам.       — Без проблем, — пожал плечами Пьетро. Немного поддался вперёд. — Краска ещё осталась? Могу её в рыжий перекрасить.       — А мне что делать? В блондинки податься?       — А Ван ещё и подстричь может. Все рассмеялись. Ничего не предвещало беды.

***

Ванда Максимофф была по-прежнему твердо убеждена, что блонд не подошёл бы ей категорически. Другое дело прекрасная агент Романофф — падлецу всё к лицу! — вот на ней новый цвет очень красиво смотрелся. Закусив губу, девушка ровняла кончики, ловко орудуя ножницами. К слову, это был первый раз на её памяти, когда она видела эту женщину с прямыми волосами, но осознания этого пришло уже позже того, как Максимофф привыкла к новому цвету. И тому, что был теперь у Вдовы и своей собственной рыжине. Пьетро же лишь улыбался, глядя на них со стороны.       — Тебе очень идёт. Вспомнишь заразу — так вот она сразу.       — И кому из нас ты об этом сказал?       — Перестань, Ван. Ванда вздохнула и подняла глаза на своё отражение в зеркале. Конечно ей шло, но вряд ли она так скоро в этом признается. И дорогой брат об этом знает. Закончив свои манипуляции с волосами Романофф, девушка повернулась к Скороходу и улыбнулась. Изящно стукнув каблуком об пол, Наташа поднялась со своего места и сделала два шага ближе к зеркалу, склонившись перед ним, чтобы лучше рассмотреть новую себя: светлые прямые пряди формировали красивое каре, чуть завиваясь к кончикам и задевая скулы. Романофф склонила голову чуть в бок. Потом убрала пряди волос за ухо и повернулась к Ванде:       — Спасибо. Та стояла, сложив руки на груди и кивнула. Взялась за свои длинные, рыжие кудри и собрала их в хвост, используя простенькую резинку на своём запястье. Ответив «всегда пожалуйста», Максимофф развернулась на каблуках так, что рыжий хвост лёг точно между её лопаток и зашагала в сторону Пьетро — к дверному приёму в котором он стоял. Повернула, направляясь в свою комнату, мягко задела его плечо пальцами.

***

Ванда лежала на большой кровати, вытянув длинные ноги. Волосы рассыпались по подушкам, сплетëнные между собой пальцы лежали на животе, глаза её были закрыты, а песня в наушниках стояла на повторе уже почти пятнадцать минут. Она сменила уже пятую в плейлисте и перестала разглядывать потолок пять минут тому назад. Вообще, девушка успела осмотреть здесь всё практически до дыр, начиная полком и заканчивая настенными часами или лампой на тумбочке, и сделала вполне понятный вывод — здесь всё ожидаемо минималистично — так, как нравится Наташе Романофф. Хотя возможно, тут где-то за стеной может быть тайный склад оружия, если следовать такой логике, но Ванда спит здесь уже достаточно чтобы исключить подобное. В конце концов, она спит здесь уже неделю. Почти. Максимофф подтягивает к себе ноги, согнув их в коленях и от этого движения телефон, который лежал под руками на животе, скользит чуть в бок. Ведьма позволяет ему упасть у неё под боком, приподняв руки и убирает их под голову. Грудная клетка поднимается, когда Алая вздыхает. Где-то с час назад она легла здесь и уснула, несмотря на всё кофе. Хотя, проспала она не долго и вот здесь бодрящий напиток, наверное, сыграл свою роль. Спать совсем не хотелось, занять себя было нечем — книжка осталась внизу, а спускаться не хотелось. Повезло, что на тумбочке остались наушники, которые она одолжила у Пьетро и телефон, который был нужен только как будильник. Ну и как плеер, разумеется, но больше она им практически не пользовалась — список её контактов был действительно короткий: два или три, если честно; все контакты Мстителей находились на другом телефоне, предназначенном для работы. Телефонный звонок — мелодия, которую давно пара сменить — заставил её открыть глаза. Скривить губы, потому что прервали одну из любимых песен и отыскать телефон где-то под своей поясницей. Номер был ей не знаком — Ванда не взяла трубку. Стоило треньканью утихнуть, оно раздалось снова и вот в этот раз у Ведьмы не было выбора:       — Максимофф слушает. …       — Ты? Давно тебя не слышала…как дела? …       — Конечно же они плохи, раз уж ты мне набрал, как бы грустно это не было. Насколько? …       — Ладно. Я скоро буду. Она собирается за пять минут: надевает зелёную рубашку из шкафа, быстро, не глядя кидает в сумку самое необходимое и спускается по лестнице. В прихожей она тратит пару минут, обуваясь, накидывая что-то с крючка поверх рубашки и выходит на улицу, уже прикладывая маршрут к месту назначения.

***

      — Спасибо, что пришла, — приятный мужской тембр вмешался в тишину, которая уже несколько минут весела в воздухе. Последнюю четверть часа они оба молчали: Максимофф прибывала в раздумьях после краткого монолога Тора, что ввёл её в курс дела, а сам Бог Молний думал о чём-то своём. Ванда осторожно кивнула, поднимая взгляд на Тора, который стоял в одном-двух шагах от неё. Ей было немного странно видеть его в обыкновенных джинсах, очень простой рубашке и без этих его знаменитых светлых волос до плеч. Пожалуй, они ей очень нравились, но так тоже совсем неплохо. Она перевала взгляд с него на мужчину, лечащего на больничной койке, у который они с Одинсоном стояли и произнесла негромко:       — С ним всё будет в порядке. Мужчина перед ней, если подумать, выглядел, как человек, с которым не всë было порядке: болезненно-бледный цвет лица, повязка на правом глазу, сломанный нос и несколько ссадин. Дышал он не громко, но так как девушка с Громовержецом большую часть времени молчали, Алая расслышала его дыхание и предположила, что рёбрам тоже досталось.       — Ему нужно лишь отдохнуть, — это было очевидно. Но, справедливости ради, Ведьма действительно думала, что это может решить какие-то из проблем: ссадины пройдут, рëбра сростятся, глаз заживëт — и всё это случится со временем. Она снова посмотрела на Тора, улыбаясь ему. И тем не менее, физический урон, который, как полагала Ванда, должен сойти на «нет» гораздо быстрее, чем у обычных людей, был не единственной проблемой. Сейчас её волновали такие вопросы как: «какого чёрта вы здесь вообще делаете?», «что я здесь делаю?» и тот, который Максимофф сочла достаточно важным, чтобы задать его вслух:       — Что с ним случилось? Рассказа Одисона ей было явно недостаточно. Бог Грома пожал плечами, кивнул и предложил обсудить это не здесь. Он жестом пригласил даму вред, придержал перед ней дверь и проводил по коридору в направлении больничного буфета.

***

Он выбрал самый одинокий столик, почти у самой станы — подальше от посетителей кофетерия, которых было удивительно немного. Ванда молча согласилась с этим решением, думая, что истории, которую сейчас услышит лишнее уши совсем не нужны. Так было почти всегда, когда девушка обсуждала что-то со своими коллегами-мстителями. Станет ли этот разговор исключением? Мужчина по-джентельменски помог ей присесть, а сам устроился напротив. Ведьма подумала: конечно он обучен этикету, ведь принц или что-то типо того. . Принц… Девушка посмотрела на Тора внимательнее, воображая как он — высокий, голубоглазый блондин-царевич несётся на своём белом скакуне по просторам Асгарда. Да, такое определённо имело место быть. Ванда улыбнулась своим мыслям.       — Что? — видимо, это движение губ он заметил.       — Отличная стрижка, — девушка пожала плечами. Тор провёл рукой по своей новой причëске и выражение его лица немного сменилось, когда волосы закончились на затылке, и проводить дальше было некуда. Он скорее не привык, чем расстроен — решила Алая, отпивая немного кофе, которое купила здесь пять минут назад. Это показалось разумным способом не привлекать к себе внимание. Это же всё-таки кафетерий.       — Твоя тоже. Ванда скосила взгляд на кончики своих волос, которые были ярко-рыжего цвета и, хмыкнув, поджала губы. Он, наверно, думает, как на такую смену стиля отреагировала Наташа. Зелёные глаза оторвались от созерцания красивых кудрей, обращаясь снова к своему собеседнику и совсем немного расширились в немом вопросе, когда девушка заметила, что Одинсон слишком внимательно изучает её. Вопрос «что?» мог бы снова запустить всю еруду о незначительных мелочах по второму кругу и Ванда Максимофф не узнала бы ответы на в самом деле стоящее вопросы, а потому решила промолчать относительно того, как Тор в неё всматривается.       — Так что, говоришь, твой брат тут делает? Ванда сложила руки в замок, операясь на круглый стол. Пододвигаясь к Тору, ввинчивая в него ответный, пристальный взгляд. Всё, что ей сказали, стоило переступить порог палаты: он — Локи; он не опасен; нужна её помощь. Если в обоих чертах. Ей нужны подробности. Мужчина, до того откинувшийся на спинку стула, сосредоточился, нахмурившись и вздохнув, и тоже поддался вперёд к Ванде будто бы они собрались обсуждать какой-то заговор. Она напряглась, отодвинув свою чашку кофе в сторону и облизнула высыхшие губы. Голос его звучал тихо, хотя Максимофф всё прекрасно слышала и это заставило её беспокоится ещё больше:       — Отец оправил Локи в Мидгард, — это я уже поняла, — в качестве наказания за его преступления… Простите, что?! Вот сейчас — стоп. Стоп-стоп-стоп! Девушка широко распахнула свои зелёные глаза, подавилась воздухом и замахала рукой, чтобы Тор остановился. Вы, чёрт, хотите сказать, что Локи — того, кто убил восемьдесят (!) человек отправили на Землю, где он и устроил весь этот кошмар, «чтобы наказать его»? Это по-вашему смешно? Запихиваете змею к мышам и думаете, она не станет их есть? Отец Тора сошёл с ума? Ванда громко выдохнула, опустив голову и вцепилась пальцеми в ткань халата. Другой рукой она схватилась за голову, цеплясь за пряди волос пальцеми. Закрыв глаза, Алая замолчала и стала медленно массировать голову — она всегда так делала, когда думала. А вопросов было много.       — Я уже говорил: он безопасен, Ванда. Максимофф посмотрела на него, выставив на стол локоть и подперев висок. Алая Ведьма никогда не сомневалась в своих способностях читать людей и их эмоции — не было ничего, что давало бы повод сомневаться в честности и уверенности Тора Асгардского. Она только вздохнула:       — Остальные знают? Бог отрицательно покачал головой.       — Только доктор Стрэндж. Вопреки тому, что её бровь поползла верх, Ванду совсем не удивила осведомлённость Стивена. Тут даже возразить нечего, ведь доктор, конечно знающий о пришельцах на Землю, не должен был отчитываться перед Мстителями. Но мог бы. Девушка легко облизнула сухие губы. Подумала, что стоит навестить знакомого.       — В таком случае, что я здесь делаю? — спросила Ведьма, откинувшись на спинку стула, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. Вопрос был хороший, так как, несмотря на хорошие отношения Мага с Ведьмой, она не была его человеком — она была Мстителем. А значит, должна была доложить обо всём этом, хотя бы потому что этого не сделал сам Тор, а речь идёт о Локи. И он должен это понимать. По какой-то своей причине Одинсон никому ничего не сказал, но с Вандой Максимофф встретиться решил. Почему? Зачем? Он же как-никак рискует.       — Локи должен остаться здесь на какое-то время, — как-будто это вносило ясность.       — И что? — она перекунула прядь волос через плечо.       — Я должен возвращается в Асгард.       — И что?       — Может, хватит уже? Чувствую себя, как на допросе, — его голос стал немного громче и, кажется, немного грубее. Девушке подумалось, что если бы это был допрос, она уже давно получила бы ответы. (Наташа научила её некоторым тонкостям…)       — Как только придумаю вопрос получше, — её спокойный голос напоминал тон полицейского. — И что? Последний вопрос она спрятала за чашкой кофе, сморщившись, когда глатнула холодного напитка. А Тор вздохнул:       — И то, что кто-то должен будет за ним присматривать, — казалось он просит о чём-то совершено нормальным в его представлении. Ванда резко подалась вперёд к столу, громко стукая об пол каблуком, когда убирала ногу со второй. И чуть не выплинула кофе. Она сейчас всё верно услышала? А верно ли поняла? Откашлившись, ощутимо сглотнув и выжигая собеседника самым внимательным взглядом, на который только была способна, Алая Ведьма медленно, тихо и аккуратно задала ему вопрос:       — Тор, дорогой, скажи мне, ты же не намекаешь, что заниматься этим должна я? Ты так не думаешь?       — Я не намекаю — я прямым текстом говорю. Идиот. Всё-таки, «блондинка» это не цвет волос, а состояние души. А во-вторых, это прозвучало грубо, а не прямолинейно. Ванда вздернула нос, потому что была недовольна его последней фразой.       — А почему ты решил, что я соглашусь?       — А что ты имеешь против плохих парней, которые встают на путь исправления? Невежливо отвечать вопросом на вопрос. Ванда Максимофф замолчала. Бесцветно пожала плечами и зарылась длинными пальцами в волосы. Взгляда от Тора не отвела. Тот помолчал какое-то время и начал монолог, а она слушала не перебивая. Ведьма узнала, что братья из Асгарда прибыли на землю около двух недель назад и тут же решили вопрос со Стивом (так она называла доктора Стрэнджа). Также выяснилось, что Локи не несёт какой-либо угрозы, потому что по воле Одина (Ванда никак не могла вспомнить имя отца Тора из своих детских книжек) он теперь обычный человек. Ну, по крайней мере, без сверхспособностей. Их путешествие в этот раз несколько усложнилось и в итоге Локи попал в больницу — закончил Асгардец свой рассказ. Всё-таки довольная тем, что рассказ ответил на некоторые её вопросы, Алая решила задать вполне очевидный из тех, что у неё остались.       — Почему ты не попросишь об этом мисс Фостер? — Она ведь понимает в делах Асгард-Мидгард больше, чем я. Её собеседник прокашлялся и пояснил, снизив звук своего голоса так, что Максимофф пришлось подвинуться ближе к нему.       — Получилось так, что Джейн, конечно, в курсе, но у неё нет возможности помочь в этом деле. А ты можешь помочь. Ванда не столько была заинтересована, сколько радовалась тому, что их разговор движется к ответу на вопрос «что она здесь делает?». Девушка вздернула подбородок, мол, продолжай. И Тор продолжил:       — По воле Всеотца у Локи немного изменено сознание — он считает себя обычным мидгардцем… То есть? Ведьма не видела смысла в действиях Одина.       — И рядом с ним должен быть человек способный контролировать сознание. Я не могу оставаться здесь, поэтому прошу тебя, — его красивые голубые глаза гипнотизировали и Алая даже рот приоткрыла, словно Изабелла Свон. — Пожалуйста, Ванда.       — Но, как я?.. — Она даже не поняла, что говорит это вслух, когда Одинсон держал её руку в своих больших ладонях. Медленно опуская взгляд от проницательных мужских глаз на свои руки, Ванда Максимофф обнаружила в своих руках синего цвета папку, а отдалëнно звучал голос Тора — она слышала лишь отрывки: «всё здесь», «трудности», «обратить к Джейн», «спасибо». Ванда подняла глаза — никого рядом с ней уже не было. Что?                     

Глава вторая:

Первой её мыслью было послать всё ко всем чертям и просто уйти.

Это безумие. Полное чёртово безумие. Почему? Действительно думают, что я на это соглашусь? Чтобы предполагать такое, нужно быть безумным… Ванда отпила ещё кофе, неприятно поморщившись — последний глоток на дне чашки был уже не холодным, а почти ледяным. За то время, что он остывал девушка успела трижды прочитать содержание папки, лежащей перед ней и с каждым разом перспективы казались всё менее радостными. и быть не менее безумным, чтобы на такое согласиться. Максимофф мысленно напомнила себе, что ни на что ещё не соглашалась. Нахмурилась. Посчитала количество раз, когда в голове прозвучала мысль о безумии всего того, что происходит — получилось 4 — настроение стало ещё хуже. Девушка вздохнула. Помимо прочего, стоило отдать Тору должное, ведь весь план относительно пребывания Локи на Земле был очень хорошо продуман. И это её не удивило, если вспомнить, что Громовержец у них тут частый гость, Мститель (пусть уже не регулярного состава) и имел опыт такого вот «прибывания в Мидгарде в качестве наказания». Вспомнились рассказы Джейн Фостер и в голове всплыл вопрос: всё так же, как в прошлый раз? Всеотец избавился от «проблемы», изгнав в ссылку и успокоился, а непосредственно решение всех уже вытекающих проблем перекинул на своего старшего сына? Ванда сказала бы, что при таком раскладе Один явно не лучший отец будь у неё право судить богов. Богов? Они боги только потому, что живут дольше, могут и знают больше? Не смешно, — недовольно ворчал внутренний голос Ванды. Не то, чтобы она была с ним полностью сослана, но Асгардцы были для младшей Максимофф лишь пришельцами, которых она не наделяла чем-то особенным. Магия? Так для неё самой и её близких это было уже вполне обычное явление. Не обладай Алая Ведьма способностью к манипуляции с чужим сознанием, Ванда не оказалось бы в таком положении — внутренний голос никак не хотел умолкнуть. Впрочем, Максимофф не думала, что от неё в этой ситуации с решением принимать участие или отказаться зависело столько, сколько она могла полагать, а потому решила это неприятное чувство игнорировать. В продуманном плане Тора девушка была значимой фигурой, от которой много зависело, так что и дураку было понятно, что Громовержец был уверен в том, что она согласится. Считал её достаточно «безумной». Ха-ха. Могло быть и такое, что неприятное, не совсем понятное ей чувство, что сворачивалось в комок где-то в районе живота, было вызвано не только всей этой непонятной ситуацией, но и чувством голода. Ванда помнила, как с утра много пила, но не как что-то ела, а потому решила перекусить и в последний раз всё обдумать. У милой девушки, которая выглядела ненамного младше самой Максимофф (ей на вид было 16-17), была к покупательнице доброжелательна, Ведьма взяла какао с пенкой и ореховым сиропом в дополнение к четвертинке яблочного пирога, и вернулась к своему месту с несчастной папкой на столе. Пенка щекотала губы и Ванда, облизнув их, откинулась на стуле назад и стала постукивать по чашке ноготком. Честно говоря, обдумывать всё в пятый раз было утомительно, скучно, очень глупо и уже бессмысленно, но всё же в плане был пункт, который Максимофф очень злил, и который она не смогла бы игнорировать, даже если бы очень того хотела. Этот чертов Блондин-По-Призванию решили сделать Ванду Максимофф невестой Локи. Ну, не «прекрасно» ли, м? Просто зашибись. Просто полное безумие. Собственно, с каждым разом, когда приходилось перечитывать это, девушка почему-то мирилась со всем, наверное, ведь весь набор «русского красноречия» от Наташи Романофф уже стал нулевым по сравнению с первыми пятнадцатью минутам, за который она Тора на всех известных языках прокляла (в такие моменты даже жаль, что не настоящая ведьма). Ванда даже честно признала, что начала в этом видеть логику. Ну…чужого человека к нему бы просто не пустили. Если рассуждать логически. Губы скривились, довод был ещё не на все сто процентов убедителен, чем нутро Максимофф могло воспользоваться: Но даже так, если то, как люди встречают своих партнёрав «по воле небес» или благодаря стреле непосредственно Купидона, похоже на вот это,  — шипел внутренний голос на папку, план и Тора в частности, — то я больше в этом дерьме про любовь не участвовую. Мысль, про то, что она в, этом дерьме не участвует Мстительница прокрутила в голове ещё дважды. Залпом выпила кофе, почти сразу пожалев об этом, сложила руки на столе и плюхнула на них голову, рассыпав свои огненно-рыжие кудри. Боже, почему я? Причин было больше, чем казалось на первый взгляд и все они были убедительными. К сожалению, наверное. Все эти моменты, начиная с того, что её способности идеально подходят для этого задания и заканчивая тем, как именно Ванда получила эти силы были настолько же очевидными, как и то, что выбора у неё не было. Она, чёрт возьми, участвует и внутренний голос знает об этом лучше самой Ванды, потому, и бесится, как Голлум без своего кольца.

***

Локи не выглядел опасным. Вокруг была лишь тишина, разбавленная его хриплым, немного тяжёлым дыханием и если бы не обстоятельства, мисс Максимофф решила бы, что брюнет просто спит. И тем не менее, девушка не чувствовала себя полностью комфортно. Во-первых, за те несколько минут, что Ванда сидела напротив больничной койки, безмолвие вокруг неё стало давить на плечи. А во-вторых, Алая Ведьма, в отличии от самого Локи, знала, кто находится в полуметре от неё. Тут стоит прояснить, что знала только по отчётам и рассказам старшего брата, который не скупился на эпитеты в стиле Шекспира, выставляя их с Локи дуэт чуть ли не героями всея Асгарда в юные годы, мистера Старка, что самим собой бы не был без колких шуточек и агента Романофф, которая на выражениях не экономила. Можно было бы назвать их показания противоречивыми, не сходись все на том, что Локи — не подарок. Ванда склонила голову в бок, положив щеку на плечо и облизнула сухие губы. Обратила внимание на грудную клетку, что поднималась и опускалась с некоторой тяжестью, поднялась выше — к шеи, на которой внимание заострять не стала, а вот на бледном лице с ссадинами задержалась. Поднимаясь с подбородка, Максимофф обратила внимание на нижнюю губу, что скорее всего была разбита при падении, потом на сломанный нос и синяк вокруг глаза, которые девушка подметила раньше. Ещё был след от удара на лбу. Зелёные глаза спустились вниз, скользнув по чистым волосам и Алая Ведьма сделала первый вывод: Эти травмы похожи на те, что получают в следствии автомобильной аварии. Вероятно, это же сказал и доктор Стивен Стрэндж, с которым рыжая ещё проконсультируется относительно деталей этого дела. Немного позднее. Согласно личному делу, которое она за сегодня обдумала взад, вперёд и по диагонали, новая личность Локи — Люк Лэнгдон[1] примерно в десятом часу вечера попал в аварию по пути домой из кафе. Был сильный дождь, он не справился с управлением и врезался в ограждение на почти пустой дороге. Ванде такой расклад событий показался более-менее правдоподобным, учитывая сломанные рёбра, сотрясение, о котором она узнала так же, как и об аварии, и мелкие повреждения. В голове возникла короткая мысль: путешествия на манер асгардцев могут быть опасны для здоровья. Кафе, в которым Люк ужинал тем вечером находится в одном с половиной часе езды от центра Нью-Йорка и в тридцати минутах от дома Лэнгдона. Заведение называется «Chocorus» и девушка обратила на это внимание, потому что в этом кафе за год с половиной до описанных событий он встретил её — Ванду Франк[2]. Мстительница поджала губы от псевдонима, который почему-то казался ей бессмысленным. Хотя смысл был и в том, чтобы взять ненастоящее имя в пользу секретности, и в том, чтобы не сбивать её саму чем-нибудь вроде «Скарлетт» или что-то типо того. Наверное. Алая Ведьма по имени Скарлетт — это было бы не слишком остроумно, не говоря о том, что в этом предложении слишком много красного. [3] И кроме этого Бог Грома никогда не был банальным, насколько могла судить Максимофф. В недалёком прошлом у девушки было несколько вымышленных имён и не одно из них не было похоже на это красное безумие Спасибо за Ванду Франк. Вновь размышляя о планах, в которые её втянули, Алой Ведьме, которой Максимофф младшую зовут не без причин и столкнувшись с тем, что ей становиться скучно, Ванда решила развлечь себя одним из коварных, но любимых способов — порыться в чужой голове. От нечего делать, да забавы ради. Судя по монологам Тора, Локи возражать против такого мотива не стал бы. Девушка издала тихое «хм-м», поднося указательный палец к губам. Секунду помедлила, вспоминая точную формулировку заклинания из книги Стренджа, потому что «изменять мысли, как ты делаешь чаще всего — не тоже самое, что читать существующее, Ванда» — говорил он. Чаще всего Ванда использует боевую магию, но это сейчас не главное. Она в несколько лёгких движений опутала пальцы левой руки магической энергией и продолжала её концентрировать, пока правой рукой закрывала один глаз. Эта рука тоже стала отдавать красным свечением. Досчитав до девяти, Ванда редким движением, одновременно с этим четко выговаривая нужные слова, как-бы сбросила накопленую магию в сторону Локи и та тонкими нитями опутала его голову, проникая глубже — в сознание. Максимофф поджала губы тонкой линией, сосредотачиваясь. В глазу, на который была применена энергия, начали появляться образы: Вот Ванда видит Тора, рассказывающего обо всём Локи Люку, а за его плечом виднеется силуэт доктора Фостер, которая, судя по мыслям, Люку нравится, но это очень незначительно на фоне той каши, что происходит в его голове в тот момент. Даже сама Ведьма путается во всём этом, о Локи и говорить не стоит.       — Я рад, что ты в порядке, брат — заявляет Одинсон своим что-то слишком громким голосом. Ванда замечает в нём оптимизм, что считает не совсем к месту. «В порядке» — это с частичной потерей памяти, головной болью и переломами? –думает Локи. Ванда кивает его замечанию.       — Спасибо, Джеймс. Максимофф легко улыбается: Неверное, Джеймс, потому что Джейн. К слову, Джейн желает Люку скорейшего возвращения и он ей кивает. Она смотрит на него печальными глазами. На этом они прощаются — Ванда подмечает, что всё идёт согласно плану; и до второй встречи братьев переваривает информацию на пару с Локи. Вторая встреча получения длиннее, чем предыдущая и даже интереснее, ведь здесь впервые упоминается персонаж Ванды. Объясняется, что мисс Франк сейчас находится в командировке в Лондоне и не может прибыть раньше, чем всё закончится; но невеста очень о нём беспокоится и прибудет ближайшем рейсом.       — Сейчас в Лондоне не слишком спокойно и границы перекрыты до того, как проблема решится. Насчёт границ Ведьма была не в курсе, но одна из последних «рабочих поездок» была в Лондон, так что это была не совсем ложь. Локи, кажется, в это поверил.       — Хочешь сказать, я так просто отпустил её? А может быть, не совсем поверил. Тор-Джеймс прочистил горло и уверенно пояснил:       — Она была там ещё до всех событий. Люк кивнул и отправил в рот дольку одного из тех мандаринов, которые принёс ему Тор. В рыжей голове проскочила мысль, что стоит спуститься за кофе, ведь с пустыми руками как-то неправильно получается. Девушка быстро отмела эту мысль и так же быстро вспомнила, что в больничном кафетерии продаются сладости. И тут она услышала слова «Джеймса»:       — Прости, что без сладостей. Я знаю, что ты их любишь. А я — не знаю,  — Локи-Люк не стал произносить этого вслух. Ванда подумала: Не попробуешь — не узнаёшь.

***

Она купила одну плитку горького шоколада и две небольшие упаковки с конфетами, и печеньем. Во-первых, обойтись шоколадной было бы некрасиво, во-вторых, Ванда должна была сделать вид, что обо всём узнала не только сегодня, переживала и беспокоились о Люке. Третьим пунктом шли надежды на то, что с ней поделятся, ведь было чувство, что придётся здесь задержаться. И прежде всего, она в самом деле переживала о Локи. Как назло, стоило ей направиться обратно в палату в заднем кармане штанов зазвонил телефон (который она предусмотрено вытащила из сумки перед тем, как выйти). Ей пришла смска следующего содержания: Пьетро:

Сестрëнка, ты где? Куда пропала? Всё в порядке?

Она быстро написала ответ:

Со мной всё хорошо, просто важные дела. Я все расскажу вам с Ташей за ужином. Не волнуйтесь.

Пьетро:

Хорошо. Удачи:)

Ну, Наташа в любом бы случае стала бы спрашивать куда Ванда делась с утра, а зная её методы, лучше всё сказать сразу. Да и в конце концов, это обязанность Максимофф, как Мстителя. С этими мыслями, мисс Франк (к этому нужно было привыкнуть) завернула в нужную палату. Тихо закрыв за собой дверь, девушка прошла к своему месту и положила все покупки на прикроватную тумбочку. Бросив взгляд на Локи, Ванда подумала, что предпочла бы его спящим вот так всё время, чтобы ничего не объяснять и врать. Наверное. Устроившись на стуле, Ведьма приняла несколько решений: с неё хватит блуждания по разуму Бога Коварства — всё соответствует информации Тора и больше в дополнительных проверках не нуждается. Она не станет, что-то уточнять Пьетро, потому что, если напишет где сейчас находится, брат будет здесь очень скоро. И шуметь упаковками, и разбудить мистера Лэнгдона ей хотелось в последнюю очередь. Звонить кому-то ещё с вопросами она будет позже, а потому остаётся только придумать другое занятие. Пошевелив мозгами, Ведьма вспомнила, как торопливо сделала несколько фотографий книги из библиотеки Верховного мага. Сойдёт для того, чтобы занять мысли. (А там и до хозяина доберется). Быстрыми движениями щелкнув по экрану телефона пару раз, рыжая оказалась в галерее, где отыскала нужные снимки. Правда, разобрать изображение было не совсем просто, но делать было нечего. Кажется, во всех смыслах. Она перевела только ту часть, где, говорилось, кажется, о сильных магических артефактах и случаях, в которых можно применять заряженные энергией предметы. Понять всё полностью без перевода, который девушка не до конца сделала и знания контекста, что без перевода, конечно же, невозможно, было очень трудно, но вероятно, что ещё речь шла о способах применяя, инструкции, о том, какой придет в каком случае использовать. Скорее всего было так. Звучало логично. Ванда нахмурилась, потерла глаза и сделала заметку в несущем списке о том, что нужно будет взглянуть на свои записи с переводом, которые она писала вместе со Стивеном. Но тоже как-нибудь позже.       — Ванда. Прозвучало не громко, но не услышать в этой тишине было бы просто невозможно. Девушка едва заметно вздрогнула от того, как неожиданно прозвучало её имя его чужим голосом, но быстрого пришла в себя. Она посмотрела на Люка большими зелёными глазами — его губы тронула обыкновенная улыбка — дважды моргнула и только после убрала телефон. Быстро облизнула губы, тихим от долгого молчания голосом произнесла:       — Здравствуй, — и добавила с большей уверенностью, чем ей самой казалось: — Люк. Началось. Ванда Максимофф Франк выдохнула. Локи всё ещё улыбался, когда стал присаживаться на постели. Девушка помогла ему скорее рефлекторно, нежели намеренно — придержала, поправила подушки, помогла на них опуститься, не забывая о травмах. Рефлекторно. Так же, как она запустила длинные пальцы в волосы, усаживаясь обратно на стул.       — Как ты? Возможно звучало не очень, но других вопросов у неё в голове не складывалось.       — Лучше, — ответил он, убирая со лба выпавшую прядь и касаясь заживающих ссадин. — Как Лондон?       — Мы закончили даже раньше, чем я предполагала, — Ванда имела ввиду успешную миссию команды. — Я прибыла к тебе, как только смогла, — поправилась девушка. Нужно следовать плану. Правда была в том, что последние несколько операций были выполнены с, если так можно было выразиться, «опережением расчётов», от чего невозможность вернуться домой в Заковию, когда свободного времени выходило большое, чем обычно, ощущалась чуть более остро.       — Ты давно здесь?       — Около получаса. Ты выглядишь мило, когда спишь, Люк. Ведьма была здесь примерно на час дольше, но не суть важно. Важно привыкнуть к его имени, (что не сложно, ведь она толком Локи не знала), привыкнуть к своей роли невесты со всякими неожиданными комплиментами и увести его от темы со временем. Мужчина не выглядел так, как будто был смущен хоть сколько-нибудь. Это было хорошо, потому что Алая Ведьма и без того чувствовала себя глупо. Неудобно. Спинка стула неприятно давила, из-за этого пришлось сменить позу: податься вперёд, в элегантном движении закинуть ногу на ногу и обхватить колено в замок. Это движение вперёд — ближе к брюнету, наверное, заставило его думать, что девушка внимательно смотрела на его лицо и он немного отпрянул. Ванду такая реакция по какой-то причине улыбнула. Она постаралась придать голосу мягкости, но не лишаться своего отвратительного чувства юмора.       — Паршиво выглядишь. На её памяти Наташа и Клинт нередко делали такие комплименты друг-другу, будучи в ещё более паршивом состоянии, чем Локи.       — Мило, — сказал он. Она услышала нотки сарказма. Конечно. Ванда снова улыбнулась, слегка прикусила губу. Затем вздохнула и спросила в лоб: .       — Джеймс рассказал тебе, что уезжает? — в плане было только о том, что Тор вынужден покинуть Мидгард, но не уточнялось, кто должен сообщить об отъезде. Хотя, Тор не был дураком.       — Да, на какое-то время, — согласно кивнул мистер Лэнгдон. — Но я не помню куда он планировал уехать. Странно, нет? Хм. Наверное, асгардские трюки. В конце концов, Златовласка должен был каким-то образом контролировать его память до моего вступления. Девушка отрицательно замотала головой:       — Вовсе нет. Не важные детали иногда быстро забываются, — она не стала успокаивать его, упоминая потерю памяти. Это вряд ли бы упростило ситуацию.       — Считаешь, мне не важно помнить, куда уезжает Джеймс?       — Это никак не влияет на то, что он уехал, — пожала плечами Максимофф-Франк. — И никак не поможет нам решить другие проблемы. Имелись ввиду не только те проблемы с памятью или общем состоянии Локи, но и его адаптация на Земле, которая в любом случае зависела от Ванды. Ну, с этим предстоит разобраться не раньше, чем его выпишут, а она подготовит к этому хотя бы некоторых.       — К слову, я узнала от Джеймса, что тебе недолго осталось скучать в этой палате.       — Чуть больше недели, — ответил он. Не так много времени. Но должно хватить.       — Ты с ним виделась?       — Должна я была знать как ты, Люк, — не растерялась рыжая. Тут её задумчивый взгляд упал на коробки с конфетами и печеньем, которые купила для Локи и обратила на них его внимание, беря в руки шоколадку, лежащую на самом верху. Она протянула её Люку и спросила:       — Будешь? Мужчина поджал губы, но утвердительно кивнул. Протянул руку — и вот они держатся за одну плитку горького шоколада — их руки в непредставляемой близости. Ванда о таком никогда не подумала бы. Хотя, если подумать, в этом не было вообще ничего особенного. Она немного потянула к себе упаковку, открыла её, отломила несколько кусочков и снова предложила Локи, чтобы тот выбрал более симпатичный. Шоколад отказался с орехами, Ванда не обратила на эту деталь никакого внимания, когда выбирала плитку в ярко-зелёной обëртке. Люк выбрал самый крайний, сама Франк взяла ближний к нему кусочек шоколада. Вкусно. Вокруг снова повисла тишина, разбавляемая очень редким хрустом орехов на зубах. Девушка улыбалась, стараясь не допустить неловкой паузы, что всегда давила ей на плечи или заставляла опустить глаза. Сейчас же Ведьма смотрела прямо на асгардского колдуна, снова описывая глазами круги вокруг его яркого синяка и сломанного носа. И не нашла ничего лучше:       — Всё пройдёт. Всë это временно.       — Я знаю, — ответ звучал добродушно. Едва ли. Алая Ведьма вздохнула. Наверное, о своей нелёгкой судьбе, а может и о чём-нибудь другом. Помимо прочего, она всё ещё считала, что все травмы пройдут со временем, как положено. А ещё подумывала навестить лечащего доктора Локи. Ванда подумала сделать нечто очень дерзкое: она присела на самый край кровати, против чего брюнет, вроде, совсем не возражал. Ей показалось, что, учитывая роль, которую она играет, это будет выглядеть разумно. Девушка внимательно рассматривала чужое лицо с нового ракурса. Оно показалось ей симпатичным, несмотря на повреждения. Мстительница смотрела в голубые глаза дольше, чем следовало, но почему-то пострадавший решил дать комментарий после того, как она скользнула по носу.       — Может остаться след от удара.       — Шрамы украшают мужчин, — лопнула банальную глупость, что вряд ли относилось к его носу.       — Тогда ты не станешь спорить, что я просто красавчик, — усмехнулся Локи. Младшая из близнецов смутилась. Отвела взгляд в сторону, честно стараясь не допустить не единственной мысли. Девушка всеми силами старалась держаться, но когда он тише, чем нужно было произнёс: «мило краснеешь, Ванда», не было не единой возможности избежать смущения. Её реакция, вероятно, пришлась Локи по душе, учитывая как внимательно он смотрел за эмоциями на лице Ванды, улыбаясь так, словно ничего не произошло. Зелёные глаза блуждали в поисках способа отвлечь от себя «жениха». До того незаметная пачка с конфетами теперь казалась не меньше, чем спасительной тростинкой, за которую Франк тут же уцепилась:       — Не хочешь? Движения её были слишком торопливыми, когда она схватила верхнюю коробку с тумбочки и протянула ему. Люк пожал плечами, видно, понимая смущение девушки и она разорвала упаковку Три типа конфет, каждый в своей индивидуальной обёртке отличались по содержанию: золотистые были чисто шоколадные, бронзовые — с орехом (снова), а те, что были в розоватой обёртке понравились Ведьме больше всех, но точно распознать их вкус она не сумела.       — Ещё о странностях, — внезапно услышала она от Локи. — Я совсем не помню, чтобы ел конфеты. Ванда не придала его словам особого значения, но была благодарна за его внезапный порыв, ведь ситуация начала казаться ей неловкой. Может быть, мужчина подумал так же.       — Тебе просто их не приносили. Наверное, –предположила девушка.       — Нет, ты не понимаешь, — голос его стал громче и звучал более утвердительно, — у меня нет ни одного воспоминания о том, чтобы я ел конфеты. Даже детских. Алая подняла на него глаза, стараясь скрыть удивление и придать голосу максимум спокойствия. Позднее ей в голову ударит, что лучшем в этом случае было выразить обеспокоенность, но, находясь в моменте, этого она не учла. А вот у Локи на лице застыло выражение, которое было бы сложно правильно трактовать: не то его веселило это открытие, не то беспокоило, может быть, всё вместе, а может, ничего из этого. Девушка спросила будничным тоном:       — Тебе они не нравится? — кивнула в сторону конфет.       — Нет, нравится, — уклончиво ответил Локи. — Просто это странно. Согласна, это действительно странно.       — Возможно, это просто ещё одно из не самых важных воспоминаний. Я говорила: незначительно. Лэнгдон только нахмурился.       — Тогда, какие мои воспоминания ты назвала бы «значительными», Ванда? Зависит от твоих воспоминаний.       — А что ты помнишь, Люк? Вот. Впрочем, мы должны были прийти к этому рано или поздно. Можно, конечно, перечитать ту писанину, но я не хочу. Он выдохнул. Следующее пятнадцать минут рассказа Локи, который Ванда нашла достаточно увлекательным, она распределяла его отрывочные и не очень воспоминания на «значительные», и «незначительные». Ко вторым уже были отнесены его воспоминания о пункте названия в поездке Тора-Джеймса и о том ел ли он в детстве конфеты. Такие вещи, как знания своего имени с фамилией (пусть, ненастоящих), память о важных людях и семье или отрывки об играх с братом в детстве Ванда отметила, как значительные. Отчасти для того, чтобы он не обиделся и не подумал, что она считает воспоминания о детстве неважными. Возможно, это единственные воспоминания, которые по-настоящему ценит Ванда Максимофф. И речь, конечно же, о её истории. К слову, коробку с конфетами можно было бы считать пустой, упуская из виду три конфеты в бронзовой обёртке. Девушка обратила на это внимание.       — Раз тебе так понравилось, я завтра принесу ещё. Локи оскалился, но вышло вполне по-доброму. Согласно моргнул и поднял глаза на часы.       — Что-нибудь ещё? Какие-нибудь пожелания? Ванда смяла в руках мусор, накинула на плечо сумку, быстро пробежалась по воображаемую списку дел, распределяя остаток своего дня и всё это не отрывая зелёных глаз от мужчины. Он, кажется, прекрасно понимал, что на сегодня она уходит и совсем не был против. Неверное, списал на усталость после перелёта. Которого не было.        — Нет, ничего. Ты завтра будешь в тоже время? Девушка что-то рассчитала в своей голове.       — Да, думаю, да, — улыбнулась.       — Осторожнее на дорогах, — ответная улыбка. И тут она замерла, закусив губу. Наверное, потому что пришло время прощаться и это нужно сделать согласно роли. А может и из-за его комментария, который не был настолько остроумным, насколько мужчине, возможно казалось, если учитывать ситуацию. Девушка кивнула, желая спрятать своё лёгкое смущение и беспокойство. В два шага подошла к кровати, наклонилась и приобняла Локи, едва касаясь, чтобы не повредить рёбра. Выпрямилась, улыбнулась, ушла, ощущая на своей спине пристальный взгляд голубых глаз. Потянулась к ручке.       — До завтра, — едва заметно вздрогнула. Они сказали одновременно. Дверь за ней закрылась тихо. ◡◠◡◠◠◡◠◡ ᅠᅠᅠᅠ  ꞋꞌꞋꞌ  ꞋꞌꞋꞌ ꞋꞌꞋꞌ ᅠᅠᅠᅠ ─╶╶╌─╌╌╶─╴╌╶╌─ [1]Фамилия Лэнгдон заимствована у персонажа книг Дэна Брауна — Роберта Лэнгдона. Этого героя можно встретить в экранизациях таких книг, как «Инферно», «Ангелы и Демоны», «Код Да Винчи». Имя Люк, кажется, упоминалось в комиксах, как то, под которым Локи жил на Земле. Так же у Криса Хемсворта (Тора) есть брат Люк. [2]Ванда Франк — один из псевдонимов Ванды Максимофф в комиксах. [3]На английском фраза про Алую Ведьму Скарлетт звучала бы примерно так: «Scarlet Witch named Scarlett». И правда как-то слишком… А ещё Ванда украла цвет Чёрной Вдовы, которую играет Скарлетт Йоханссон. К слову.