Ценитель чувств

Ллойд сидел в своем офисе с головой зарывшись в документации. Он обозначил четкие даты коктейлей, которые требовалось выбрать продавцам в каждой лавке и передать ему для пробы. Разослав оповещения и раздумывая о ситуации в целом, мужчина совсем не заметил, как стрелки часов подкрались к трем. Робкий стук в дверь заставил его резко дернуться в кресле. — Черт! — прошипел он. — Минуту! — тут же громко добавил и стремительно смахнул все лишнее в ящик. Пробегая мимо дивана, на котором принимал посетителей, поправил подушки. Потом окинув себя цепким взглядом в зеркале поправил одежду и волосы. Глубоко вдохнул и расправив плечи, наконец, подошел к двери. Открыв ее Бэйли заметил на пороге молодую женщину. — Мисс Коулман, полагаю? — Да, сэр. У меня назначена встреча, — ответила девушка, а Ллойд внезапно для себя отметил, что у нее очень приятный голос. — Прошу, — он открыл дверь пошире и галантно пригласил ее войти. Она села на диван посередине и тут же стыдливо подобрала полы платья, будто диван был до отказа забит людьми, и ей не хотелось складывать одежду на чужих коленях. Ллойд не торопил Нолану, давал время настроиться, но уже со всей ответственностью принялся изучать девушку. Первым, что бросилось в глаза сомелье, был ее внешний вид. Нынешняя мода предлагала широкий спектр одежды, но в основе своей однотипный. Это были ассиметричные наряды, часто многослойные, с четкими, будто под линейку, углами. Воротнички высокие, напоминающие удавку. В холодных оттенках и с минимумом украшений. А пациентка явно увлекалась стимпанком. Черный кожаный корсет с серебряными пряжками, поддерживал и соблазнительно подчеркивал без того упругую грудь девушки. Изумрудного цвета блуза с рукавами три четверти, обнажала хрупкие плечи. Она держала руки на коленях, пряча их в складках юбки и немного нервно теребила кружевной подол. — Итак, мисс Коулман, что вас беспокоит? — аккуратно начал Ллойд. — Мне некомфортно среди людей, — тихо ответила она, и Бэйли пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова. — Какой именно дискомфорт вы испытываете? — привычным тоном спросил он. — У вас антропофобия? — Что это? — хлопнув пушистыми ресницами в недоумении спросила она. — Боязнь контактов с другим человеком. Не только социальных, но и в целом страх перед людьми. Толпа на улице, тусовка в клубе, например. Чье-то внимание, общение с незнакомыми людьми доводит до паралича, — пояснил Ллойд. — Нет, я не боюсь людей. Я их… вижу насквозь, и они вызывают у меня… отвращение, — она говорила безэмоционально и будто мысленно находилась совсем в другом месте. От этого короткие фразы тянулись, как желе. — Это мизантропия, — со вздохом ответил сомелье. — Вы хотите избавиться от этого ощущения навсегда или просто узнать, каково жить без этой ненависти к окружающим? — Вообще-то… я бы просто хотела поговорить. Ни о чем, — сказала девушка чуть окрепшим голосом. Мужчина хмыкнул сидя в своем кресле и подпер губы указательным пальцем. — Мне не совсем ясна, в таком случае, ваша просьба, — немного сконфуженно ответил Ллойд. — Если у вас истинная мизантропия, то подобные вещи вам, вообще-то, не нужны, — как можно мягче ответил он. — Вы меня не поняли, мистер Бэйли. Я не ненавижу всех подряд, только тех, кто пуст и гнил внутренне. И в нашем городе таких подавляющее большинство, — ее голос обрел твердость и некую надменность. Она вдруг в упор посмотрела на мужчину, хотя до этого старательно избегала зрительного контакта. Ллойд почему-то неуютно поежился, но для девушки это выглядело, будто он удобнее усаживается в кресле. Тихо откашлявшись он спросил. — И почему вы решили, что я отличаюсь от остальных? — голос его был бесстрастен, но сердце начало стучать быстрее, принося дискомфорт. Бэйли знал, что его внутренний мир, как горошина черного перца, а вокруг нее вязкая пустота. В которую, время от времени, заглядывает совесть, чтобы противным едким голосочком напомнить каждую ошибку прошлых лет. Ситуации где он, едва подняв ногу, уже запинался. — Конечно, вы не ангел. На вашей совести лежит тяжкий груз. Но в отличие от многих, вы осознали и пытаетесь загладить свою вину. Так что, вам есть что рассказать мне, — она так и не отвела взгляд, лишь сильнее въедалась, а в уголках губ появилась торжествующая улыбка. — Милочка, не путайте роли. Я тут не для того сижу, чтобы исповедоваться перед кем-то. Это я помогаю другим людям обрести новых себя, не вы. Сюда приходят с четкой целью — получить коктейль и повеселиться, либо серьезно измениться. Если вас это не интересует, то не смею задерживать. Услуги обычных психологов для лечебной болтовни можете получить в любой другой клинике. У меня иная специфика, — немного взвинчено ответил мужчина и закрыв свой дневник отошел к столу. — Ллойд, — позвала она сомелье. — Эй! Стоп. Я не давал согласия обращаться ко мне по имени, — не смотря в сторону девушки он погрозил пальцем. Весь этот разговор, как-то некстати зацепил его и порядком разозлил. Повисла тишина, а после девушка поднялась и поправив наряд сказала: — Я приду в следующий раз. Сегодня у вас, явно, не то настроение, чтобы беседовать. Ллойд услышал, как за Коулман закрылась дверь и в нее тут же полетела статуэтка. Со звоном украшение разлетелось перед входом в кабинет, а Бэйли тяжело дыша расстегнул несколько пуговиц у ворота рубашки. Вскоре дверь резко распахнулась и появился Эммет. Когда под его ногой жалобно захрустели осколки статуэтки, он остановился. — Дружище? Ты чего? Где пациентка? — аккуратно спросил Хьюз. — Запомни это имя и не записывай на прием. Она тоже чокнутая, — бросил через плечо Ллойд. — Что случилось-то? Ты никогда не срывался на посетителей, — обеспокоенно сказал Эммет. — Она не пострадала! Эммет, уйди пожалуйста, — сквозь зубы ответил сомелье. — Черта с два. Ты себя видел? Злющий, как черт, еще и не сознаешься почему. — Ты моей жилеткой никогда не был. К тому же, я и не собирался рыдать у тебя на плече, — отмахнулся Ллойд. — Это не стыдно. Мужчинам, иногда, тоже требуется выговориться, когда погано на душе. Я готов помочь, — не отставал Хьюз. — Мне не нужна помощь! — хлестко чеканя каждое слово ответил сомелье. — Закрой за собой дверь, — уже спокойнее добавил он. Эммет не стал спорить и стряхнув с подошвы впившиеся осколки, вышел из кабинета. Бэйли остался один в полной тишине и впирался взглядом в то место, где несколькими минутами ранее сидела девушка. «...На вашей совести лежит тяжкий груз. Вам есть, что рассказать мне». — Ее голос раздался так четко, будто Нолана стояла за его спиной. — Чего ты так занервничал, а, Ллойд? Мертвые не говорят и не перерождаются. Ничего она не знает. Ничего. Чтобы снять напряжение Бэйли решил съездить и собрать сыворотки по всем принадлежащим ему с Эмметом магазинам. Откладывать их исследование было нельзя, да и сеять панику среди населения тоже. Потому как жизнь всех сомелье в городе могла резко испортиться из-за него одного. Монотонные разъезды по лавкам и сбор кейсов с колбами надоели Ллойду слишком быстро, а один только взгляд на забитое заднее сидение и багажник сывороткой, приносил головную боль. — М-да, сколько работы, — измучено простонал Бэйли. — Я же выпаду из мира черт знает на сколько. А Пирс пригласил меня на вечеринку на следующей неделе. Надо извиниться ради приличия. Машина Ллойда остановилась из-за небольшой пробки, и мужчина покорно ждал, пока движение возобновится. Он постукивал пальцами по рулю и лениво осматривался. Внезапно его взгляд прилип к знакомой фигуре, так явно выделяющейся на общем фоне. — Твою мать… — выругался мужчина. Со стороны тротуара ему робко махала рукой Нолана. Девушка выглядела более живой и приветливой, чем на приеме. — У тебя раздвоение личности, что ли? — буркнул он. Она решила подойти к его машине, а Ллойд этого совсем не желал. — Ну, вперед! — нетерпеливо посигналил сомелье. — Мы удачно синтезируем и телепортируем еду, но водить гребанную машину так и не научились! Будто услышав его речь, пробка начала стремительно рассасываться. И когда Нолана подошла к поребрику, разделяющему проезжую часть и пешеходную зону, Ллойд, свистя шинами, умчался вперед. Он еще раз бросил взгляд в зеркало, увидев ее в растерянном состоянии, но без сожаления отвернулся. Сборы сывороток со всех лавчонок по городу заняли приличное количество времени. Бэйли вернулся домой усталым, а ему еще предстояло перетащить образцы в кабинет. — Ты объехал всех? — подал голос Эммет, наблюдая, как друг курсирует от комнаты до машины. — Почему меня не позвал с собой? — Кататься вместе в одной машине нет практического смысла. А пускать тебя одного, значит постоянно отвлекаться на звонки, с просьбой подтвердить продавцу, что ты свой. Мне такой геморрой не нужен, спасибо, — ответил Ллойд, внося очередную партию сывороток. — Ну, сам виноват. Надо было меня всем нормально представить, — отозвался Хьюз. — Я предлагал тебе стать сомелье, но ты струсил и взял на себя документы и прочие организационные моменты. Так что, не моя вина, что ты заперся дома и наши работники тебя не знают, — парировал Бэйли. Хьюз лишь усмехнулся, продолжая что-то читать. — Ситуация еще не ухудшилась? — спросил сомелье, занося последнюю партию сывороток. — Пока все под контролем. Шумиха не поднялась, слухи еще можно контролировать и опровергать. Так что, место для маневра есть, но не затягивай с проверками. — Как видишь, очень тороплюсь. Я хоть и в возрасте Христа, но не горю желанием покидать этот свет. Но если все же сдохну, после твоего расследования, похорони меня торжественно. Негоже молодому и перспективному мужчине в расцвете лет уходить тихо. Пусть мир знает, кого потерял, — хохотнул сомелье. — Сделаю в лучшем виде. Но сначала поймай урода, — ответил Эммет. — Вот спасибо! Я-то рассчитывал… Ай, пошел ты! — махнул рукой Ллойд и под смех друга покинул комнату. Бэйли не торопился сразу же глотать сыворотки. Он с дотошным перфекционизмом систематизировал все колбы, четко разделяя их по адресам лавок, чтобы понять, в какой из магазинов затесались суррогатные образцы. Подделывают ли какую-то определенную эмоцию или это совершенно случайная выборка. За этим занятием его застал Эммет. — Слушай, я не смыслю в том, как ты ищешь эмоции, но я тут несколько дней за одним человеком наблюдаю. Мне кажется, он принесет нам новый вид. Как ты смотришь на то, чтобы завтра своими глазами на него посмотреть? — спросил Хьюз. — Да, можно съездить. Только не с раннего утра, хорошо? Я чувствую, что сегодня у меня будет тяжелая ночь, — ответил Ллойд. — Конечно, поймаем его во второй половине дня. Бэйли не глядя на друга согласно кивнул, продолжая делать какие-то предварительные заметки. Тот еще несколько секунд неловко потоптался в дверях, а после ушел. На глаз сомелье уже выделил пять колб из разных лавок, которые его смущали несвойственным для данного спектра эмоций перламутровым отливом и слегка мутной текстурой. Ллойду совсем не хотелось на ночь глядя пробовать что-то некачественное, но рано или поздно ему придется это сделать. В конце концов, он сам выбрал себе это ремесло и не привык бросать дело на полпути. Переодевшись в домашнюю одежду, Бэйли взял одну из склянок и сделал четкие снимки жидкости. Фотографии тут же появились на мониторе компьютера, а он сел на диван. Откупорив пробку, прислонил сосуд к губам. Запрокинув голову, резким движением крутанул колбу. Жидкость воронкой ворвалась в полость рта и полилась дальше. Ллойд ждал эффекта, но пока ничего не происходило. Правда в легкие будто попала пыль или пепел и в горле засвербело. Он сдавленно кашлянул, пытаясь убрать неприятное ощущение. Затем снова и снова. Приступ кашля стал душить, а столь частые напряженные сокращения мышечной мускулатуры живота привели за собой тошноту. Бэйли уже корчился на полу судорожно втягивая ртом воздух и оттягивал ворот футболки, будто он был виновником затрудненного дыхания. Наконец его вырвало и мужчине стало заметно легче. Развалившись на полу, он постепенно приходил в себя. Глаза от натуги слезились, а белки покрылись сосудистой сеткой. — Вот же гадость, черт побери… Выдержу ли я? — еле выговорил он, глядя в потолок. Все его тело пронизывала мелкая дрожь. Разом одолевшая слабость не позволяла нормально двигаться, поэтому до стола он почти полз. — Нужно подробно записать эти потрясающие ощущения. Надо… Надо убрать… Пальцы дотянулись до кнопки и Бэйли позвал персонал, чтобы очистить пол от содержимого его желудка. Совершенно ясно стало то, что выпить хотя бы десять сывороток за раз он не сможет. Негативные свойства одной колбы были настолько мощны, что если он попробует хотя бы две и не умрет, то это будет победа. А еще вытерпеть чистку в таком состоянии… Дрожащей рукой Ллойд опрокинул еще одну колбу. Снова томящие мгновения неизвестности перед очередным приступом. Мужчина удивился, задумчиво почесав скулу. Ему показалось, что это вообще какая-то пустышка. Он продолжал ждать и уже почесывал коленку, затем предплечье и тут зуд стал нестерпимым. Все тело горело, а под кожей будто копошились насекомые. Сомелье спотыкаясь ворвался в душ и выкрутив кран с холодной водой встал под струи. Ему казалось, что он сейчас сгорит заживо: все тело пекло и чесалось. Он с силой карябал кожу, стараясь унять зуд, но он лишь усиливался. Язык будто опух и онемел. Все эти ощущения напоминали извивания кучки опарышей в погибшей плоти. Ллойд плевался и рычал, оставляя на теле кровоподтеки и ранки. Он не знал сколько минут прошло, когда приступ кончился. Вода отрезвляюще напомнила, что ему очень холодно. И мужчина, минуя ледяные потоки, поскорее переключил воду на более подходящую, чтобы согреться. Он разделся и кинув вещи в углу, трясся под струями. «Что за кошмар… Если мне так хреново, боюсь представить, что происходит с обычными людьми. Смерть для них, действительно, становится выходом. Это необходимо прекратить». Он покидал ванную держась за мебель и стены, а дойдя до кровати не удержался и упал. Стоило голове коснуться горизонтальной поверхности, сомелье тут же уснул.