Художник моих снов

—Вкусно, Шастун…—облизался Попов и отпил снова, пересаживаясь окончательно ближе к парню. Ему казалось, что он выглядит достаточно обыденно, но со стороны Шастуна он был совершенно другим. Молодому уму было не понятно куда делся холодный до дрожи мужчина, откуда перед ним появился этот разгоряченный демон, который только и делает, что смотрит на Антона целиком, не отводя взгляда. Определенно Шаст полы от такого взаимодействия и его кожа до сих пор жглась мурашками, но прострация непонимания и шока, вгоняли художника в ярую апатию. Кажется, лёгкие перестал функционировать, глаза не моргали и усохли к чертям… Только сердце бьется, словно бешеное и губы чувствуют до сих пор колкую щетину и сладкий привкус чужих губ, которые так умело выводили движения на другие…. —Все нормально? Ты молчишь минут..—успел было спохватиться Попов и пропустить порыв нежности, разрешая своим пальцам медленно перебраться на холодную руку партнера напротив, который сидел неподвижно и лишь судорожно сглатывал. —Что это было?—тихо вырвалось с уст Шаста, который встряхнул головой и уставился на сплетенные пальцы, которые так по нужному умостились на чужом колене. Кажется, его простило разрядом тока и зелёные глаза распахнулись ещё шире, когда тёплая ладонь полностью перебрала другую в свою и тёплым жестом, сомкнула пальцы. Внутри зелёной радужки глаз Антона вновь расцвела весна, каждый ее шаг порождал за собой дорожку цветов и такого лучезарного света. Шастун чувствовал сейчас словно Вены горят прям изнутри и сейчас он сгорит от собственной температуры тела. А когда взгляд метнулся вверх и уткнулся прямо в ранее знакомый океан, то сердце остановилось, словно впервые. Это был не привычный шторм чёрных вод, больше не было этих ветров, что пробирают до костей и с глубин не кричали души мёртвых китов… Сейчас этот океан тихо волновался, создавая приятную волну шума в ушах, от которой так и хотелось расслабиться и просто лужей растечься по полу. Антон утонул в этих голубых глазах, без шанса вдохнуть ещё глоток воздуха… —Ты увидел, что будет, если вывести меня на эмоции—так же тихо говорил Попов, рассматривая зелень Шастуновских глаз. Так вот каким бывает этот мальчишка, прям таким? Сейчас он согревал Арсения гораздо больше обычного, сейчас Попов хотел поцеловать его снова… Сейчас его пальцы жаждали закрыться в эти пышные кудри волос и притянуть ближе, он хотел вдохнуть аромат такого юного тела и утонуть в нем так же сильно, как сам Тоша в его глазах. Когда ты так долго болен собственной одержимостью, то забываешь, что жизнь бывает гораздо лучше, чем ты ее видишь. До знакомства с этим двухметровым комком проблем, Арсений блуждал улицами и мечтал закрыться дома от всех, не желая смотреть, на счастье. Чудик глаза всегда улыбались ему и он не знал, как ощутить что-то схожее… В его сердце померилась серая пыль, которая густым слоем покрыла чувства и азарт к жизни, сейчас по той самой сокровенной артерии течёт желанное противоядие в виде Шастуна. Арсению казалось, что без мальчишки его жизнь вновь утратит свой смысл и превратиться в что-то знакомо-серое. А эта бурлящая весна вынуждала его улыбаться чертовому портрета среди ночи, обнимать тёплое тело ночью, зарываться носом в плечо и ощущать себя СПОКОЙНО! И они хотели друг от друга одного и того же-быть вместе… Но только в этом и была загвоздка. Антон, словно школьник втрескался в молодого директора и его облегающие брюки, а он в свою очередь просто не мог без него дышать. Все заслушивают любви, искренней и настоящей, Шаст надеялся, что старший чувствует то же. Но он лишь хотел своего счастья… Или же нет? Может быть, Арсений влюбился в этого неспокойного юношу и просто боится признаться себе в этом? А может и быть…¿ —Если это было предупреждение больше так не делать-неубедительно как-то..—нелепо улыбнулся Шаст, сжимая чужую руку в своей. —Можешь продолжать, если аккуратно—вновь ухмыльнулся Попов и придвинулся ближе, что бы снова коснуться алых губ… Впервые Антон поимел смелости не поддаться своим желаниям и сквозь призму Андского возбуждения прикрыл глаза и тихо выдохнул, отстраняясь назад. —Я у тебя спросил. Что это?—немного оскалился Шаст, показывая свой нрав в который раз. Попов лишь ошарашено посмотрел на парня, но не отдалился, желая вкусить своего лекарства ещё раз. —embrasser, если ты так и не понял—сорвалось знакомое французское слово с уст Арса, который лишь закатил глаза. —Я понимаю, что поцелуй. Не тупой. Только зачем?—возмутился парень, доставая свою руку из чужих касаний, что бы тепло сменилось холодом стеков стакана. —Наверное, потому что мы оба этого хотим, не логично ли?—непонимающе директор перенял жест и схватился за алкоголь, собирались с мыслями. Нет, эта наивная душа не станет копаться сейчас в его собственной! Нет, Антон не войдёт в жизнь Попова как ОСОБЕННЫЙ человек! Он останется в ней, как очередное спасение… Словно бездушный алкоголь… —Ты хуже тупых девочек из мелодрамы—громко отпил Тоша и поставил стакан на поверхность—я не собираюсь быть твоим очередным. Либо это все реально что-то значит, либо спасибо за вечёрку поездку домой!—прикрикнул Антон, сам того не ожидая. Как оказалось, если человека сильно обидеть, то не одна радости не сможет затмить той боли… Алкоголь позволил парню сегодня быть самим собой, на мгновение он даже замёрз. Ведь холодно быть в этом тошном мире без кучи слоев масок и ограничений. —В следующий раз, ты будешь просить меня, прежде чем мы поцелуемся снова. Обдумай это—выплюнул Попов и сбежал с этого, словно провинившейся школьник. Когда в голову ударил свежий воздух и рядом на было назойливых чувств и желаний, он выдохнул. Конечно же, он понимал Тошу и он бы с радостью хочет чувствовать тоже, что и он. Да он и чувствует! Только эта чёрная земля, которой пару лет назад закопали знакомую труну не даёт дышать во все лёгкие и впустить в сердце что-то настоящее, кроме похоти. Плитка в ванной пропиталась паром от воды и тихими всхлипами Антона, который тёр кожу так сильно, как только мог. Он хотел смыть с себя чужие руки, которые наверняка прошлись по куче таких тел ранее! Каким же гадким сейчас было собственное тело, как же хотелось просто исчезнуть. Шастун наткнулся на очередную иллюзию, но пока лишь не давал океан глаз, который не мог лгать! Глаза не лгут! А почему врет этот ебучий-поповский язык? Абсолютно не понятно. В гнете таких мыслей Антон вышел из душа и уставился на сменные лезвия для бритвы, никогда раньше он не делал подобного. Подростковые истории Самуила или попыток смешили парня, ведь каким надо быть дуралеем, что бы закончить жить самостоятельно, держа лезвие в пальцах. Как оказалось на самом деле, стоило стать обычным сломленный человеком, причина таких Радикальных мер лишь в боли! Сейчас в ушах не было ничего кроме адского писка и стойкой боли в висках. —Раз…—начал отсчитывать Шаст, проводя лезвием максимально поверхностно. Когда выступили первые капли крови, он шикнул и в голову вращалась первая встреча с директором и его строгий голос, оценивающий взгляд и адски привлекательные брюки. —Два—прозвучало громче, уже с хрипотой, ведь от боли хотелось кричать. Кожа распаренная кипятком и сейчас легко поддавалась режущему предмету, разрешаясь войти лишь Глубже. Так и было, с каждым счетом Антон делал ещё один порез, только глубже и больнее. На этот счёт в голову взбилось росное воспоминание, как Попов вжал парня в себя и уснул, оберегая их общие сны от кошмаров. —Тр-и..!—уже сорвался крик, который еле держался на связках. Хотелось быть тихим, но крайний счёт принёс самую огненную Боль и парень не сдержал крика. Третий мопед был самым красочным и быстро окрасился кровью, словно сердце Шастуна от воспоминания горькости поцелуя и спокойных глаз. Больно. До скрипа в Зубах. Но душа стала свободнее от своих грехов и улыбка при виде крови дала об этом знать. 20:56 Арс <<Чисто теоретически, я мог влюбиться?>> 20:58 Серёжа<<А вот практически, не знаю>>